Глава 6

Пять часов полковник Гуров потратил на поиски информации по Мерцхулаве. Он выяснил, что тот приехал в Москву в год, когда был зарегистрирован фонд «Рука помощи». Собственно, директором фонда Тимур Мерцхулава выступал с самого первого дня. Каким образом парню, не имеющему российского гражданства, удалось получить разрешение на подобную деятельность? Об этом в документах не говорилось. Так или иначе, директорствовать он начал спустя четыре месяца после приезда в столицу, об этом свидетельствовала миграционная карта, оформленная сразу по приезде. Через полтора года Мерцхулава обзавелся квартирой, а еще через год переехал в собственный дом. Хороший старт, как сказали бы многие. Слишком подозрительное везение, так посчитал Гуров. В определенные моменты работа фонда вызывала подозрения у надзорных органов, но всякий раз Мерцхулава каким-то чудом выходил сухим из воды. Скорее всего, дело было в хороших «откатах», но доказательств у Льва, разумеется, не было.

В отличие от Трифонова-Кудряшова Тимур Мерцхулава вел активную светскую жизнь. Участвовал в городских тусовках, «светился» на телевидении и всячески старался продвинуть свою персону, надеясь пролезть в столичную элиту. Людей, знакомых с ним, оказалось столько, что только на перечисление фамилий у Гурова ушел бы день. А вот в связях с криминальными структурами города Мерцхулава замечен не был. Сам не привлекался и в кругу друзей «сидельцев» не имел.

К концу пятого часа Лев начал снова впадать в отчаяние. Что за дело такое, за какой конец ни потянешь, все впустую? По всему выходило, что Мерцхулава ни сам не мог убить Кудряшова, ни киллера нанять, чтобы тот сделал за него грязную работу. Нет, конечно, чтобы выйти на наемного убийцу, не обязательно самому иметь связи с криминалом, но слишком уж чисто тот сработал, чтобы предположить, что Мерцхулава нашел его по Интернету. Да и сам Мерцхулава не тянул ни на хладнокровного убийцу, ни на легковерного простачка, способного доверить серьезное дело первому встречному.

К четырем часам вечера пришел отчет по проверке документов с компьютера Трифонова. Результаты Гурова взбодрили. Все-таки первоначальная версия о причастности Трифонова к работе фонда подтвердилась. В скрытых файлах специалисты нашли информацию, которая содержала в себе бухгалтерские отчеты фонда за пять лет, причем даты с момента создания документа не изменялись. Получалось, либо Трифонов собирал компромат на фонд в течение пяти лет, либо контролировал бухгалтерию фонда весь этот период. Лев склонялся ко второму варианту.

Почти одновременно с отчетом от компьютерщиков пришла информация о работе самого фонда. Гуров дал задание Жаворонкову собрать все случаи, когда директора фонда собирались привлечь к ответу за превышение полномочий, и тот выполнил просьбу на «пятерку». В папке, которую переслал Жаворонков, таких дел насчитывалось порядка тридцати. С этим уже можно было идти к Мерцхулаве.

На этот раз звонить и предупреждать о своем приезде Лев не стал. К зданию фонда он подъехал незадолго до шести. Поднялся на второй этаж, вошел в знакомую уже приемную. Секретарша Леночка удивленно взглянула на него и потянулась к селектору, но Лев остановил девушку, сунув под нос удостоверение. Глаза секретарши округлились еще больше, но руку от селектора она убрала. Гуров же беспрепятственно прошел в кабинет.

Тимур Мерцхулава сидел в кресле в вальяжной позе и курил дорогую сигару. Услышав шаги, он, не открывая глаз, произнес:

– Ленок, сегодня не получится. У меня выдался нелегкий денек.

– Думаю, она не станет расстраиваться, – негромко проговорил Лев.

Мерцхулава подскочил в кресле, сигара выпала из рук и откатилась к стене, но он даже попытки не сделал, чтобы поднять и затушить ее.

– Что? Какого черта? Кто вас впустил? – сначала растерянно, затем гневно воскликнул он.

– Меня не надо впускать, с этим я могу справиться и сам, – ответил Лев, на этот раз предъявляя удостоверение и Мерцхулаве.

– Ах, вот оно что! А я-то голову ломаю, что бы значил ваш визит, – протянул тот, и в его голосе улавливались заискивающие нотки. – Почему же вы сразу не представились? Неужели так необходим был этот утренний спектакль?

– Работа такая, – спокойно ответил Гуров. – Сейчас ситуация изменилась – изменились и методы.

– Пришли меня арестовать? – неудачно пошутил Мерцхулава.

– А есть за что? – в тон ему спросил Лев.

– Простите. Шутка не удалась. – Мерцхулава встал, поднял упавшую сигару и затушил ее о край пепельницы. Затем взглянул на Гурова и спросил: – Чем могу быть полезен на этот раз? Снова будете спрашивать о Леониде, как там его…

– Трифонов. Леонид Александрович Трифонов, – подсказал Лев.

– Благодарю за подсказку, но я бы и сам вспомнил фамилию, память у меня на имена-фамилии неплохая. Я и даты легко запоминаю, но не всегда. С фамилиями проще, когда человека в лицо знаешь. Отвлеченно сложно запомнить, а вот если портрет перед глазами возникает, то и с фамилиями проблем нет.

– Хотите тратить время на светскую беседу? Не вопрос. – Гурову с трудом удалось вклиниться в словесный поток. – Предлагаю проехать в участок и обсудить уникальные возможности вашей памяти там.

– Зачем же сразу в участок, – слегка побледнел Мерцхулава. – Здесь нам тоже никто не помешает.

– Вот и отлично. Итак, как я понял, Трифонова Леонида Александровича вы вспоминать отказываетесь.

– Сложно вспомнить того, кого не знаешь.

– Я тут навел справки, – начал выдавать информацию Гуров. – По документам выходит, что вы занимаете должность директора фонда чуть ли не со дня его основания. Это так?

– Это тоже имеет отношение к вашему Леониду? – вопросом на вопрос ответил Мерцхулава.

– Возможно. Но сейчас меня интересует другое: каким образом вам удалось возглавить фонд без гражданства?

– Повезло, – сказал Мерцхулава, но голос при этом дрогнул. Отвечать на неудобные вопросы он явно не привык.

– Допустим. Тогда объясните, почему гражданин Трифонов, не являясь ни учредителем, ни директором, ни даже рядовым сотрудником фонда, имел доступ к бухгалтерским отчетам организации?

Этот вопрос оказался для Мерцхулавы неподъемным. Добрых пять минут он таращился на Гурова и не находил достойного ответа. Помогать ему Лев не стал, предпочел дождаться, пока директор сам созреет. Ждал напрасно, так как ответа у Мерцхулавы так и не нашлось. Он озадаченно покачал головой и заявил:

– Даже не знаю, что сказать.

– Странный ответ для руководителя. Получается, вы совсем не владеете ситуацией. Что ж, давайте разбираться вместе. Несколько дней назад в районе Одинцова найден труп мужчины. По документам он проходит как Кудряшов Евгений Григорьевич. Это имя вам тоже незнакомо?

– Увы, нет.

– Я так и думал, – произнес Гуров и продолжил: – В ходе следственно-розыскных мероприятий было установлено, что гражданин Кудряшов имел два документа, подтверждающих личность. По второму документу его имя Трифонов Леонид Александрович.

Лев посмотрел на Мерцхулаву, ожидая, какова будет реакция на его заявление. И снова Мерцхулава растерялся. Пару раз он открыл и закрыл рот, собираясь что-то сказать. Затем, не придумав ничего более оригинального, схватился за сердце и сдавленным голосом произнес:

– Простите, что-то мне нехорошо. Не могли бы вы позвать Леночку?

– Она исцелит вас от недуга? – не сдержавшись, съязвил Лев.

– Воды. Она принесет мне воды.

– С этим справлюсь и я. – Гуров встал, налил воды из кулера и протянул стакан директору.

Мерцхулава нетвердой рукой обхватил стакан, сделал пару глотков и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Какое-то время он прерывисто дышал, затем дыхание начало приходить в норму, он открыл глаза и снова извинился:

– Прошу прощения, сердечко пошаливает. Так на чем мы остановились?

– На том, что ваш Трифонов по совместительству является еще и Кудряшовым.

– Он не мой. Трифонов не мой. Как и второй господин. Кудряшов, так?

– Так, – кивнул Лев. – Странно, что вы не знаете убитого ни как Трифонова, ни как Кудряшова. Вот они оба имели весьма обширные познания о работе вашего фонда.

– Вы в этом уверены? Есть доказательства? – Мерцхулава изо всех сил старался показать, что слова полковника его не задевают.

– И уверен, и доказательства есть. В лице Трифонова, покойный, как я уже упоминал, держал дома архив фонда плюс бухгалтерские документы за пятилетний период, а в лице Кудряшова даже раздавал соседям памятные сувениры с логотипом вашей организации, – чуть приукрасил действительность Гуров.

– Не помню, чтобы кто-то из Одинцова обращался за помощью в фонд. По крайней мере, не в ближайшее время. Так что реклама этого Кудряшова прошла впустую, а жаль, – неловко пошутил Мерцхулава.

– Возможно, кто-то и обращался, – внезапно для самого себя высказал предположение Гуров. – Просмотрите записи, освежите память. Может, что-то и всплывет.

– Не думаю, как я уже упоминал, память у меня отменная, – как-то слишком поспешно проговорил Мерцхулава. – И вообще, разве это может как-то отразиться на мне и деятельности моего фонда?

– Это зависит от степени вашей откровенности. До настоящего момента вы не особо активно сотрудничали с полицией. Быть может, пришло время начать?

– Вряд ли смогу хоть чем-то вам помочь. Ни Кудряшов, ни Трифонов мне незнакомы. Каким образом Трифонов сумел завладеть документами фонда, я, разумеется, буду выяснять, но исключительно в рамках внутреннего расследования. Что же касается сувениров с логотипом фонда – эта информация меня не сильно волнует. Каждый волен распространять рекламные сувениры там, где считает нужным. Будь то элитная тусовка или барак, где живут одни пропойцы.

– Почему вы упомянули про барак? – тут же отреагировал Гуров.

– Не знаю, просто к слову пришлось. Возможно, вы раньше про барак говорили, разве нет? – засуетился Мерцхулава.

– Нет, не говорил. Так почему такая странная ассоциация?

– Да никакая это не ассоциация, зачем вы к словам придираетесь? – Глаза Мерцхулавы забегали из стороны в сторону. – Хотя, может, и так. Кажется, кто-то из клиентов упоминал про случай в бараке. Да, точно! В Интернете об этом писали, что-то про инициативу Думы и помощь социально незащищенным слоям населения. Сами понимаете, моя работа связана с оказанием помощи таким людям, поэтому нужно держать руку на пульсе.

– Тогда фамилия Кудряшова должна быть у вас на слуху, – заметил Лев.

– Видимо, пропустил. Закружился, такое бывает, – развел руками Мерцхулава. – Уж простите.

– Значит, сотрудничать вы отказываетесь…

– Не отказываюсь, а сомневаюсь в своей полезности. Мне на самом деле нечего вам сказать, – изобразил на лице искренность директор. – По вопросам утечки информации будет проведено расследование, и о результатах я вам непременно сообщу.

На этом Гуров и Мерцхулава расстались. Первый понял, что директор фонда откровенничать не готов, второй – что сейчас лучше держать язык за зубами. Оба приняли выжидательную позицию, отчего дальнейший разговор не имел смысла.

В Управлении Гурова вновь ждал сюрприз: поступил звонок из Одинцовского отдела полиции. Дежурный сообщил, что в районном отделе с ног сбились, ищут полковника. Он прошел в кабинет и связался с Одинцовом. Там его звонка действительно ждали. Судмедэксперт, который проводил вскрытие Кудряшова, просил передать полковнику Гурову, что по его делу есть вопросы, требующие проработки. Звонить судмедэксперту Лев не стал, вместо этого собрался и поехал в морг. Как выяснилось, поступил он дальновидно.

Судмедэксперт встретил его возбужденным возгласом:

– Наконец-то! Я часа четыре вас вызваниваю. Звоню одинцовцам, а они говорят – нет его, не появляется. Я им – так найдите. Раз шесть звонил.

– Что, действительно так срочно?

– Думаю, да, – ответил судмедэксперт. – Проходите в комнату отдыха, там все и обсудим. У меня как раз небольшой перерыв выпал, так что все удачно складывается. А то я уж думал, придется нам над трупом беседу вести. Сегодня день уж больно плодовитый на «жмуриков».

В комнате отдыха судмедэксперт сразу приступил к делу, по ходу наливая воду в чайник, расставляя чашки и нехитрое угощение к чаю.

– Обычно я не зацикливаюсь на телах, которые вскрываю, – издалека начал он. – На каждом трупе зацикливаться – «кукушка» соскочит. Но тут меня прям зацепило, это я про Кудряшова вашего. Вскрытие провел, отчет составил, с вами пообщался. Казалось бы, самое время забыть, выкинуть из головы и не вспоминать. У меня после Кудряшова на очереди три трупа: утопленник, умудрившийся в сидячей ванне захлебнуться, девица, возрастом чуть старше школьницы, найденная повешенной на чердаке жилого дома, и сразу двое угоревших из райцентра. Все моего участия ждут, всех нужно обработать и отчеты на места разослать. А я про Кудряшова все думаю. Девицу вскрываю, а думаю про вашего «жмурика». Вам чай с сахаром?

Вопрос судмедэксперт задал без перехода, и Лев не сразу сообразил, что он обращен к нему. Когда сообразил, кивнул и приготовился слушать дальше.

– Так вот, сначала я не мог понять, что именно меня беспокоит, – продолжил судмедэксперт. – Дело-то простое. Огнестрел вообще нехитрая работа. Пришел, пальнул из пистолета, и кончено дело. Умом понимаю, а мозг все к пулевым отверстиям возвращается. Сколько дней мозг мысль сверлила, я уже злиться начал. И тут понял, что мне покоя не дает: характер третьего выстрела.

– И что не так с третьим выстрелом?

– С ним-то как раз все так. Этот выстрел меня на правильную мысль и навел. Понимаете, обычно контрольный выстрел делают в висок либо в сердце, приставив ствол вплотную к телу, – так пуля однозначно мимо не проскочит. Об этом даже дилетанты знают, спасибо криминальной хронике, – охотно пояснил судмедэксперт. – А тут стреляли под подбородок. Как правило, таким способом пользуются самоубийцы. В сердце страшно, в висок – рука дрогнет, а под подбородок дуло упер и гарантированно мозг вынес. Вот и здесь вроде как мозг должен был разлететься по всей комнате. Но не разлетелся. Вы помните материалы осмотра места происшествия и мой отчет?

– Помню, – подтвердил Гуров. – Про это там ни слова не сказано.