– Понимаете, я вам звоню по мобильнику, номер которого оформлен на вас. Я случайно нашел его на улице и решил узнать: что же это за миллионерша, которая дорогие мобильники разбрасывает направо и налево?

– А он давно уже не мой. – Алевтина сообщила об этом совершенно беззаботно, словно речь шла о паре стоптанных туфель. – Я уже почти год как его продала.

– И кому же так повезло, если не секрет?

– Я его не знаю вообще. Такой довольно интересный мужчина. Сколько ему лет, сказать не могу – смотрелся вполне молодо. Мы с ним вместе ехали в троллейбусе. Он подсел ко мне на свободное место. Увидел мобильник – я по нему в это время говорила с подругой – сказал, что всю жизнь мечтал о таком же. А я ему ответила, что мечтать невредно. Он засмеялся: я бы, говорит, не против помечтать с вами на пару. Ну а я ему: у меня давно уже есть с кем мечтать. Он мне: может быть, хотя бы насчет телефона договоримся? И достал триста баксов. А мне тут как раз деньги нужны были позарез. Ну я сразу же и согласилась. За то, чтобы и моя «симка» осталась, он накинул еще сотню баксов. А что? Мая вэшчь, – перейдя на утрированный кавказский акцент, рассмеялась Алевтина, – куда хачу – туда и ставлю!

Гуров попрощался со словоохотливой собеседницей и положил телефон на стол.

– Ну как, хоть что-то стоящее сообщила? – подперев голову кулаком, озабоченно спросил Крячко.

– Если не считать того, что мы очень мило пообщались, результаты, можно сказать, нулевые. Знаешь, есть женщины, от одного голоса которых таешь как сосулька. Они могут быть и не красавицы, но мужчины от таких уходят крайне редко. А телефон она этому Артему продала прямо в троллейбусе.

– Но я думаю, его фото ей все же стоило бы показать – а вдруг это не тот, кто купил телефон? Нельзя же исключать и того, что мобильник прошел уже через несколько рук?

– Мысль резонная, – согласился Лев. – Правда, я не знаю, что это нам даст на перспективу, но показать фото лишним не будет. Однако... – взглянув на часы, он присвистнул. – Тебе не кажется, что мы опять грубо нарушили правило: война – войной, а обед – строго по распорядку? Время-то уже приближается к трем.

– То-то я и смотрю, – Стас похлопал себя по животу, – что, о чем бы ни думал, все возвращается к одному и тому же – к мыслям о вкусной и здоровой пище.

Когда они вернулись из расположенного неподалеку кафе, Гуров первым делом решил позвонить в химлабораторию. Результаты исследования расчески были уже готовы. Услышанное его поразило. В комочках пыли, которая обычно скапливается между зубьями, были обнаружены... микрочастицы вулканического пепла. По мнению сотрудника лаборатории, хозяин расчески некоторое время назад посещал края, где есть активно действующие вулканы. Более полные результаты анализов было обещано прислать завтра.

– Ну и дела! – Стаса известие о вулканах привело в полное недоумение. – Это где же он их надыбал, эти самые вулканы? На Камчатку, что ли, ездил?

– А почему именно на Камчатку? – удивился Гуров. – Они разве только там есть? Их по всему миру – полным-полно.

– А почему не туда? Больше я не слышал, чтобы у нас где-то еще дымило. Или, по-твоему, этот Артем был за рубежом?

– Вот именно. Скорее всего, был где-то за границей. И раз уж тут каким-то боком приплелась Италия, то почему бы не предположить, что он был именно там?

– А, помню! – Стас обрадованно согласился. – Там же вулкан Везувий. Есть даже картина – «Последний день Помпеи». Ее вроде бы Репин нарисовал?

– Ну, конечно же – кто кроме него такое нарисует? Он, и только он, – с самым серьезным видом подтвердил Лев. – Есть еще и продолжение этой темы – «Бурлаки у подножия вулкана пишут письмо турецкому султану». Автор тот же.

– Лева, издеваешься? Как не стыдно?! – уловив в его взгляде иронию, Крячко укоризненно вздохнул.

– Ладно, не дуйся, – рассмеялся Гуров. – Ты же говорил мне про то, как у тебя растет и крепнет эрудиция? Вот я и подумал, что она уже в полной мере развилась, и ты без подсказок знаешь, что «Помпею» написал Карл Брюллов.

– Да, хрен с ним, и с этим... Как его? Брылевым, и с его Везувием. Видали мы кое-что и покруче, – отмахнулся Станислав. – Значит, вполне вероятно, Артем был в Италии... – о чем-то напряженно размышляя, он наморщил лоб. – Постой, а кроме Везувия, там еще что-нибудь имеется?

– Да, на острове Сицилия есть сразу два вулкана – Этна и Стромболи. И оба действующие.

– Блин! – восхитился Крячко своей внезапной догадкой. – Так вот откуда «ноги растут»! Сицилия – это же родина мафии. Точно! Ведь это ж там, в Палермо, комиссар Каттани боролся со «спрутом». Ну тогда все сходится – наши бандюганы мотаются на Сицилию.

– А зачем им туда мотаться? – прищурился Лев.

– Ну как это – зачем? Скажем, обмениваться «передовым опытом», – Стас развел руками. – У них, будь уверен, тоже есть чему друг у друга поучиться. И что же у нас вырисовывается в итоге?

– Что вырисовывается? – риторически повторил вслед за ним Гуров. – Да пока ничего конкретного и не вырисовывается. Об убитом удалось выяснить только то, что его предположительно зовут Артем, что он, возможно, когда-то входил в рэкетирскую группировку Бизона. Знаем точно, что он был в тех краях, где имеется действующий вулкан. И, возможно, это Италия, в частности – остров Сицилия. В прошлом, может быть, был спецназовцем и служил в Афганистане. Пока что совершенно неясно, какое отношение он имел к итальянской фирме «Дольче вита» и как взаимосвязано его убийство с исчезновением итальянца Паоло Розелли, проживавшего в одной из московских гостиниц.

– Которое случилось именно три дня назад, – напомнил Крячко.

– Не будешь же ты утверждать, что Артем и Розелли – одно и то же лицо? – Гуров с сарказмом взглянул на приятеля. – Артем явно не тянет на уроженца Апеннин.

– Ха! – голос Стаса был самой язвительностью. – Ты думаешь, в наше время трудно стать итальянцем?! Да за бабки можно стать и эскимосом, и даже почетным папуасом.

– Хорошо. Сейчас сделаем так. Берем снимки с нашим покойничком и едем, каждый по своим адресам. Я встречусь со знакомой Артема и заеду в архив Минобороны. Попрошу посмотреть личные дела спецназовцев, когда-то проходивших службу в Афганистане. Вдруг что всплывет? А ты давай в гостиницу. Выяснишь насчет Розелли – Артем это или не Артем. Узнай, не обращался ли кто по поводу его исчезновения. Может, кто звонил или приходил? Надо бы и номер его осмотреть – все ли там в порядке. Ну и заедешь к Алевтине. Пусть опознает покупателя телефона.

– Слушай, а что если разыскать кого-то из бывших бизоновских? – предложил Крячко. – Кто-то из них, возможно, уже на свободе, кто-то еще в заключении. Потолковать с ними по душам... Вдруг кто этого Артема опознает? Если он когда-то, и в самом деле, был в их банде. Конечно, трудно сказать, почему они его не сдали после того, как их накрыли – то ли боялись, то ли жалели, то ли еще что повлияло... Но теперь-то он покойник, любые заморочки отпадают сами собой.

– Молодец! Очень даже дельная мысль, – одобрил Лев. – Хорошо, вернемся из разъездов – поищем. Ну что, вперед?

…Разыскав нужный дом, он позвонил в дверь, обшитую заурядным черным дерматином. По пути Гуров успел созвониться с хозяйкой квартиры и договориться о встрече. Щелкнул замок, и на пороге появилась молодая женщина в светлом платье. Увидев Льва, она приветливо улыбнулась.

– Это вы мне звонили? Входите.

Гуров поздоровался и, показав свое удостоверение, шагнул в прихожую, чему-то при этом улыбнувшись. Поймав недоуменный взгляд хозяйки квартиры, он пояснил:

– Когда я увидел вас, мне почему-то сразу вспомнилась фраза из одного старого рекламного ролика: «Из этих цветов, милая, получается молоко...» – спародировал он. – Вы, случайно, в рекламе не снимались?

– Нет, что вы! – женщина смущенно рассмеялась. – У меня нет никаких актерских данных. Я работаю обыкновенным бухгалтером. А там актерство ни к чему. За исключением, разве что случаев, когда вдруг нагрянет внеплановая ревизия. А вы ко мне, я так поняла, насчет Артема? С ним что-то случилось? Говорите уж сразу, если что...

– Да, с ним произошло нечто очень скверное. – Гуров говорил, тщательно подбирая слова. – Вчера его нашли убитым. Впрочем, пока он не опознан знавшими его людьми, говорить уверенно, что это именно он, было бы преждевременным.

– Боже! – женщина отшатнулась, прижав к губам ладони. И как же это? Кто ж его?..

– В него дважды выстрелили и сбросили в канализацию, где он находился около трех дней, – сдержанно пояснил Лев. – Поэтому его посмертный снимок – сейчас покажу – может значительно отличаться от того, каким Артем был при жизни. Ну а кто убил... Выяснением этого мы сейчас и занимаемся. И чем больше о нем мы сможем узнать от вас, тем больше у нас шансов раскрыть это преступление и найти убийцу.

Лишь мельком взглянув на снимок, женщина отвернулась, закрыв лицо руками.

– Да, это он, Артем... – тихо сказала она, прислоняясь к стене. – А ведь я это предчувствовала. Я ему не раз говорила, что если он от меня уйдет – все, с ним обязательно будет беда. Вот и сбылось.

– То есть вы совершенно определенно опознали на снимке человека, который называл себя Артемом. – Гуров спрятал снимок в карман. – А вы не припомните, на его теле были какие-то шрамы, татуировки?

– Да, были... – судя по всему, увиденное на хозяйку квартиры произвело очень тяжелое впечатление. – Как же я его пыталась удержать! А он все смеялся: «Томка, вот вернусь с мешком денег, поедем на Багамы, купим там виллу!..» Вот тебе и мешок денег, вот тебе и вилла... – по ее лицу побежали слезы.

– Я вам сочувствую, но вынужден повторить свой вопрос про характерные шрамы и татуировки на теле Артема.

– Ах да, извините... – Тамара постаралась взять себя в руки. – На его левом плече была татуировка эмблемы десантно-штурмовой бригады, в которой он служил. Он ведь был в Афгане. Уже в самом конце… Там же и был ранен. На бедре левой ноги след от пули, а на плече – от душманского ножа.

– В таком случае, – Гуров развел руками, – вынужден констатировать, что человек на снимке – действительно Артем. Кстати, как его фамилия?

– Я не знаю… – сквозь слезы женщина растерянно улыбнулась. – Вы, наверное, посчитаете меня глупой, легкомысленной, но я его об этом ни разу даже не спросила. А он не сказал... Не знаю почему. Я даже не знаю, откуда он родом, есть ли у него отец и мать... Я о нем, по сути, вообще ничего не знаю. Он появлялся как бы из ниоткуда и исчезал как бы в никуда. Он мог не появляться неделями, а потом жить у меня несколько дней подряд, выполняя любую мою прихоть.

– Но хоть что-то он о своей жизни вам рассказывал?

– Очень мало. Знаю лишь, что до армии он три года учился в каком-то институте. Вроде строительном. Потом его за что-то выгнали и тут же забрали в армию. С ходу попал в Афган. Да, как-то раз он был выпивши, а по телевизору шла передача про войну в Афганистане. Показали одного отставного генерала. Тот рассказывал про то, как здорово он воевал, как любил и берег своих солдат... Артем его увидел – даже в лице переменился. Заматерился, швырнул в экран банкой из-под пива, крикнул что-то наподобие: «Тебя, гада, четвертовать мало!» А уж почему он так отреагировал – даже не знаю.

– Интересно... А когда это было? На каком канале?

– Не помню… Было это незадолго до того, как он ушел и уже больше не вернулся. Три месяца назад.

– А вообще, вы долго с ним встречались?

– Да как сказать?.. Познакомились больше полгода назад, прямо на улице. Он мне понравился сразу и безоговорочно, хотя мои подруги к нему относились настороженно. Может, просто завидовали? Правда, он, когда еще только познакомились, номер своего мобильника мне оставил, но звонить запретил. Я могла ему позвонить только в случае крайней необходимости. Например, если бы моей жизни угрожала опасность. Поэтому, когда он исчезал, не предупредив, даже не намекнув, я могла его лишь только ждать. А появиться он мог как джинн из бутылки. Бывало, я прихожу домой, а он сидит в кресле у телевизора, пьет пиво. Дома все перемыто, перестирано, сварено...

– А у него что, был ключ от вашей квартиры?

– Зачем ему ключ? – Тамара невесело улыбнулась. – Он любой замок мог открыть куском проволоки. Четыре месяца назад я почувствовала, что беременна. Он ребенка как будто хотел. Все шутил на манер сказки Пушкина про царя Салтана: «Ты для батюшки-царя сотвори богатыря!» А потом однажды исчез. Прошли все возможные сроки, а он не появлялся. И тогда я решила ему позвонить. Но он, только лишь услышав мой голос, крикнул, чтобы я больше не звонила. Прошел еще месяц, я позвонила еще раз. Но телефон оказался отключен. Месяц назад я ехала на автобусе по Тополянской и вдруг увидела, как из какого-то дома вышли двое: деваха разодетая, разнакрашенная и Артем. Сели в иномарку и уехали. Я сразу поняла, что он нашел себе другую.

– А вы уверены, что это был он? Вы не ошиблись?

– Нет... Я снова стала ему звонить, но телефон не отвечал. И тогда я решила расстаться с ребенком. Но сроки уже ушли. Недавно подруги нашли мне одного частника. Берет дорого, но у него осложнений не бывает. Я чувствовала себя обманутой, покинутой, оскорбленной, и поэтому мне очень хотелось, чтобы о том, что я хочу прервать беременность, обязательно узнал Артем. И однажды мне до него все же удалось дозвониться. Но я опять не успела сказать ему ни слова. Он мне крикнул: «Жди!» и тут же отключил телефон. Однако я ему уже не верила.

– Похоже, я вас сильно расстроил, – сочувственно заметил Лев, собираясь уходить. – Вы не припомните, что это за дом, у которого вы видели Артема?

Когда Тамара подробно объяснила ему, где именно заметила Артема с другой женщиной, неожиданно зазвонил стоявший в прихожей телефон. Выслушав собеседника, она некоторое время раздумывала, а затем решительно мотнула головой.

– Нет, я передумала. Нет, нет, я не приеду. Да, это окончательное решение, – кончив говорить, Тамара положила трубку.

– Звонил тот самый частник? – догадался Гуров.

– Да... Видите, как получилось? Уж теперь пусть будет как будет. – Тамара тяжело вздохнула. – Артема нет, что уж теперь перекраивать? Мне за тридцать… В конце концов, он был лучшим из тех, кого я знала.

Выйдя от Тамары, Лев отправился в архив Минобороны. Но по пути решил завернуть на Тополянскую. Невдалеке от перекрестка высился стеклянный параллелепипед какого-то бывшего «Моспрофхимстройпроекта», ставшего офисным зданием. Среди множества других табличек и вывесок он увидел скромно притулившуюся табличку с названием на двух языках – русском и каком-то иностранном. Название гласило: «Российско-итальянская торговая фирма «Дольче вита». Рабочий день был в самом разгаре, и в автоматическую дверь большого, похожего на аквариум, вестибюля входило и выходило множество людей – молодых и пожилых, внешне озабоченных и беспечных, в строгих офисных нарядах и легкомысленной джинсе. Тут едва ли можно было разобрать, кто из них направлялся в «Дольче виту», а кто – в другие организации и фирмы.

Гуров достал из еженедельника заложенную туда визитку, найденную у убитого. На ней значился совсем другой адрес – улица Ботаническая. Да и телефон, указанный на визитке, был совсем не тот, что имелся в памяти мобильного телефона. Было совершенно очевидно, что фирмачи специально организовали «фильтр», позволяющий заранее отслеживать нежелательных им визитеров. «Вот потому-то они и всполошились, когда не прошедший предварительную «фильтрацию» позвонил прямо в основной офис, – подумал Лев, наблюдая за суетой у вестибюля. – Эти ухищрения говорят о многом...». И тут же, сама собой, возникла идея – незаметно отснять всех сотрудниц «Дольче виты» и показать их Тамаре. Если бы среди них она узнала ту, что раскатывала с Артемом, это позволило бы выяснить, кто он такой, что его связывало с фирмой и чем он в ней занимался.

В архиве Минобороны его огорошили, сообщив, что поиск нужного ему человека может занять не меньше, а то и более недели – попробуй, перебери тысячи папок с документами разных лет и сличи фото молодого парня с изображением лица, которое на двадцать лет старше, к тому же существенно искажено посмертными изменениями. Рабочий день близился к концу. Гуров поехал в управление, даже не подозревая, какие сюрпризы там его могут ожидать.