Глава 3

В отличие от первого своего посещения, на сей раз Гуров застал в цирке большое оживление.

Повсюду сновали люди, на манеже одновременно репетировали акробаты, клоуны и фокусник, а в проходах за кулисами ждали своей очереди несколько приунывших лошадок пони.

Разыскать кого-то посреди этого столпотворения, казалось, было просто невозможно, но Жорик ориентировался отлично. Уверенно лавируя в толпе, он перекинулся парой фраз с какими-то людьми, и вскоре Гуров уже беседовал с худощавым светловолосым парнем, рассеянно и немного испуганно переводящим взгляд с него на Жорика и обратно.

– Не бойся, Митя, рассказывай, – подбадривал Жорик. – Это свои. Помнишь, как ты мне говорил, что этот тигриный дрессировщик с дружбаном своим ссорился? Ну вот. Нужно повторить, вот… товарищу. Важный человек, из Москвы. Тебе, может, за ценную информацию поощрение еще назначат. Не бойся.

В укромном закутке за ящиками для реквизита было относительно тихо. Шум и гвалт, царившие на манеже, почти не долетали сюда, и, используя преимущества положения, Гуров начал задавать вопросы.

– Так что же он говорил, этот тигриный дрессировщик, а, Митя? – спросил он. – Неужто так прямо, во всеуслышание про наркотики рассказывал?

– Нет, зачем рассказывать? Он не рассказывал, – медленно, тщательно подбирая слова и, по-видимому, все еще чего-то опасаясь, ответил Митя. – Ссорились они. Вечером после представления. Все уже ушли, а они чего-то задержались. И я тоже. Мне реквизит кое-какой нужно было прибрать с номера и на завтра приготовить. В общем, задержался. И слышу, Гена с Антохой опять лаются.

– А они часто ругались?

– Да почти каждый день. Иногда в шутку, а иногда так, что чуть до драки не доходило.

– А в тот раз как было? В шутку или всерьез?

– В тот раз, похоже, всерьез. Злые, матерятся. Гена Антохе орет, что тот, мол, торгует, и он его хоть завтра может ментам заложить. А Антон ему в ответ – ты, мол, сам долбишься во весь рост, тебя, мол, самого хоть завтра заложить можно. И тигров, говорит, своих колешь. Иначе давно бы сожрали тебя, говорит, со всеми потрохами. Чего это, говорит, они у тебя все время такие вялые? Точно, на дозе сидят. А я вспомнил, что ребята просили рассказать, если с животными плохо обращаются. Ну, и… рассказал.

– Понятно. А часто ты слышал, что они из-за этого препирались?

– Да говорю же, почти каждый день.

– Я имею в виду наркотики, – уточнил Лев. – Часто Геннадий и Антон бросали друг другу подобные обвинения? Что один колется, другой торгует?

– Да нет, – медленно, как бы пытаясь припомнить, проговорил Митя. – Нет, я лично первый раз слышал.

– Вот как? Первый раз об этом услышал и сразу же поспешил сообщить ребятам, что животным делают запрещенные уколы. А если они это все просто придумали? Напраслину друг на друга возвели в пылу конфликта?

– Не знаю… – еще медленнее произнес Митя. – Меня просили, я рассказал. А как уж там они… придумали или нет… не знаю. Они пьяные оба были. Может, и правда, как вы сказали, напраслину возвели. По пьяни чего не скажешь…

«Нормально! – с досадой подумал Гуров. – Получается, что вся эта «криминальная» история, которую с таким энтузиазмом раздувает эмоциональная защитница животных, произошла только из-за того, что два чудака «по пьяни» друг другу выдуманные претензии решили предъявить? Из-за этого всполошилась неравнодушная девушка, из-за этого она собиралась писать в газету, из-за этого оторвала от важных дел меня и потащила в этот цирк… Нормально!»

Но тут он вспомнил, что в результате его внепланового визита преступнику не удалось скрыться с места преступления, и возмущение его немного утихло.

«Хоть какой-то позитивный результат. – По крайней мере, не зря время потратил. Но то, что Шутов колет наркотики своим тиграм, похоже, бред чистейшей воды. Ребята, наверное, после водки марихуаной «залакировали», вот и разыгралось воображение. А этот Митя и рад выслужиться. Активист, блин! Попросили его».

– Значит, ты только один раз слышал про наркотики? Причем, упоминая их в своих претензиях, и Шутов, и Ирмелин были пьяны. Я правильно понял?

– Да. Раньше я не слышал, – кивнул Митя. – И чтобы тиграм он колол уколы, этого тоже не видел. Ни разу. Это Антон сказал, что он колет. А так у нас вообще-то ветеринар есть. Если нужно, уколы он делает. Просто я услышал, как они ругаются, и вот про наркотики эти, будто бы колет он их животным, и решил рассказать. Думал, пригодится. Просили же.

Возвращаясь вместе с Жориком к выходу, Гуров не скрывал досады.

– Тоже мне, юные натуралисты, – ворчал он. – Как можно, даже не разобрав толком, что к чему, поднимать такой шум? В газеты писать, обвинения предъявлять, ареста требовать. А, Георгий? Они, похоже, с пьяных глаз первое, что пришло в голову, ляпнули, а вы с Митей на пустом месте целую историю сочинили.

– А я что, я ничего, – простодушно отвечал Жорик. – Меня Галка попросила, я сделал. Какую информацию сообщили, такую и передал.

– А о том, что проверять ее нужно, информацию, ты не знаешь? Не каждое слово, которое слышишь, за чистую монету принимать?

– Ну это… это не ко мне. Это их дело. Меня попросили, я сделал.

Поняв, что при всей разветвленности «агентуры» Галины Селезневой, профессионализма ее агентам явно не хватает, Гуров завершил разговор. Для себя все, что хотел, он выяснил и теперь со спокойной душой и чистой совестью мог отправляться на московский поезд. Открытых вопросов в Самаре больше не оставалось.

– А что же теперь с тиграми будет? – прощаясь с Жориком, вдруг вспомнил Лев. – Ведь их «хозяин» теперь не скоро сможет возобновить выступления.

– В зоопарк отдадут, – уверенно ответил Жорик. – Я слышал, циркачи с местными уже договорились. Те даже с большим удовольствием согласились принять. Тигры на дороге не валяются.

– А от кого ты это слышал? Не от Мити, случайно?

– Нет, – усмехнулся Жорик. – Здесь источник надежный. Дядя Федя мне говорил, сторож. Он-то уж точно знает.

– Да, дядя Федя – это авторитет. – А про медведя он, случайно, ничего тебе не говорил? Про Фимку. Того, которого чуть было в убийстве вместо Шутова не обвинили. Его ведь, я слышал, усыпить собирались.

– Фимку-то? А зачем его усыплять? Он парень миролюбивый. Я даже сегодня его видел. Сидит в клетке, как ни в чем не бывало. Сытый и довольный. Зачем его усыплять?

Попрощавшись с Жориком, Гуров направился к машине. Чтобы снова не ловить такси, он попросил шофера дождаться его возвращения и, выйдя из цирка, увидел, что тот добросовестно выполнил просьбу, машина была на месте.

После разговора с двумя незадачливыми активистами мнение полковника относительно «наркомании» Шутова сформировалось окончательно.

Помня, что при допросах повариха и дрессировщица упоминали о марихуане, он решил, что и их ветреные любовники, предъявляя друг другу претензии, тоже имели в виду что-то в этом роде. И Шутов, и Ирмелин, как люди отнюдь не праведного образа жизни, несомненно, могли пропустить косячок-другой, но о тяжелых препаратах и регулярном их применении здесь вряд ли шла речь. Все-таки профессия у Шутова была довольно специфичная, расслабляться при такой работе чревато риском для жизни. Да и строгий патриций Крабовский наверняка не стал бы терпеть подобное. Если уж он за пьянку грозился выкинуть Шутова из труппы, за наркотики вышвырнул бы и подавно. Так что серьезного криминального состава в этих «деяниях» искать не стоило.

– На вокзал, – кратко распорядился Лев, устраиваясь на заднем сиденье видавшей виды «Волги».

– Понял, шеф, – деловито ответил таксист и повернул ключ в замке зажигания.

На следующее утро с вокзала Гуров лишь ненадолго заскочил домой, после чего сразу поехал в Главк. Ночью в поезде ему удалось немного поспать, дома он позавтракал, принял душ и теперь чувствовал себя бодрым и готовым к работе.

Успешно завершенное расследование дополнительно поднимало настроение, и, входя в кабинет Орлова, Лев улыбался, зная, что друг и начальник будет рад хорошим вестям.

– Ага! Вот он! – воскликнул генерал, едва завидев Гурова. – Легок на помине. Только вчера со Стасом вспоминали о тебе.

– Рад, что не забываете.

– Тебя и захочешь, не забудешь. Что ж, хвастайся. Физиономия, смотрю, довольная. Все прошло успешно?

– Более чем. Материала на три уголовных дела хватит. Незаконное участие в бизнесе, превышение полномочий, взятки. Да и сама фирма работала довольно своеобразно. В бухгалтерских документах местами просто чудеса встречаются.

– Документы приобщил?

– Само собой.

– Вот и отлично. Собери их аккуратненько в папочку и, благословясь, передавай Стасу.

– То есть как это? – изумленно взглянул на генерала Гуров. – Я в этой Самаре целую неделю сидел, работал как проклятый, дело, можно сказать, закончено, осталось только ордер на арест подписать. И вдруг – на тебе, возьми да отдай все это Стасу! Не слишком ли дорогой подарок будет? Да и с чего вдруг?

– Вот и хорошо, что закончено, – ничуть не смутившись, сказал Орлов. – Чем меньше ему придется вникать, тем быстрее передадим в суд. А для тебя есть посерьезнее задание.

– Что значит, «посерьезнее»? – продолжал возмущаться Лев. – А мое дело – это что, игрушки? Высокопоставленный чин, в правительстве сидит. Да его чтобы к ногтю прижать, это еще ой-ой как потрудиться надо было. Посмотрел бы я на этого Стаса, как бы он все это сумел. И вычислить его, и доказательную базу собрать, а потом взять да и подарить все это… например, мне. Почему он мне никогда своих дел не передает, таких, где уже все раскрыто и «вникать» не нужно, а, Петр Николаевич? Пускай и он наработками поделится, чтобы вежливость у нас взаимная получилась. Он – мне, я – ему.

– Да оно так и получится, Лева, ты не переживай, – усмехнулся Орлов. – По сравнению с делом, которое сейчас раскручивает Стас, даже твой высокопоставленный чин стушуется. И тебе в этом деле, возможно, предстоит сыграть ключевую роль.

– Правда? Весьма польщен. Только мне и по своему делу «доиграть» всего ничего осталось. День-другой, не больше. Выписывай ордер, проведу с ним пару допросов, передам дело в суд и с удовольствием переключусь на «архиважное» дело, которое раскручивает Стас. Думаю, пару дней моя «ключевая роль» сможет подождать.

– Нельзя там ждать, Лева. Дело серьезное, нам информация нужна. И чем скорее, тем лучше. Предварительные переговоры мы уже провели, принципиальное согласие с той стороны получено, так что на работу можешь устраиваться хоть сегодня. И насчет «сегодня» – это совсем не метафора. Я лично, честно говоря, был бы просто счастлив, если бы именно так все и произошло.

– На работу?! – вытаращил глаза Гуров. – А сейчас я где? Послушай, Петр Николаевич, ты не хочешь объяснить, что вообще происходит? Практически законченное дело, над которым целую неделю мучился, я должен передать Стасу, а сам идти устраиваться на работу. Причем прямо сегодня. Какая-то немного шокирующая новость, тебе не кажется? Если ты забыл, так я напомню – меня в Москве целую неделю не было, и что тут у вас происходило, я не знаю. Если в свое отсутствие я сумел чем-то тебя огорчить и ты по этому поводу решил меня уволить…

– Лева, не говори ерунды! Кто сказал, что тебя собираются уволить? Речь идет о работе под прикрытием. Тебе нужно будет устроиться в транспортную компанию и понаблюдать, что и куда они там транспортируют. Подробности расскажет Стас, он по делу работает вплотную, ему лучше известна обстановка. А по поводу того, что здесь происходило в твое отсутствие, обрисую вкратце. В результате, можно сказать, счастливой случайности мы получили очень крепкую ниточку, ведущую к разветвленной преступной группировке, занимающейся наркотой. К нам и раньше приходила информация, но сведения были отрывочные и не всегда достоверные, так что конкретно работать по этой группе было сложно. А теперь многое прояснилось, и главное – мы выяснили алгоритм, по которому они работают. Твоя задача – в этот алгоритм внедриться.

– Как, и здесь наркота? – вполголоса пробормотал Лев, сразу вспомнив эмоциональные выступления защитницы животных из Самары.

– А где еще? – удивленно спросил Орлов.

– Да вот в Самаре тоже были у меня разные тревожные сигналы. Возмущенная общественность требовала уничтожить гнездилище порока и немедленно всех арестовать. Я было уже и собрался, да на поверку оказалось, что дело выеденного яйца не стоит. Одни эмоции.

– Не волнуйся, тут наверняка так не окажется. Я ведь говорил, данные по этой группировке к нам и раньше поступали. Проходила информация, что в разных местах крупные поступления «товара» зафиксированы, а кто привез и откуда – неизвестно. А тут коллеги наши из смежного ведомства решили небольшой рейд провести по ночным клубам, в виде, так сказать, профилактической меры. Ну и, как водится, вернулись с «уловом». Несколько человек взяли с поличным на продаже, да парочку еще под кайфом прихватили.

– А этих зачем? Чтобы в дороге скучно не было?

– Не знаю, может быть. Так или иначе, наверное, какие-то соображения у них были, не просто так потащили их за компанию. И похоже, стратегия оказалась верной. В результате, то ли от растерянности, то ли с перепугу, но один из распространителей, которые там торговали, «раскололся» до самого дна. И тех, у кого сам берет, назвал, да еще и выдал «версию» о том, где сами его поставщики могут затариваться. «Смежники» наши, как люди не жадные, этой информацией поделились, и в результате объединения данных нарисовалась весьма и весьма интересная картина.

– Розничный продавец вывел на ту самую загадочную банду?

– Угадал. То есть не напрямую, конечно, о том, насколько глобальная эта сеть, он, скорее всего, и сам не догадывался. Но мы-то уж эти недостачи возместили. «Наводки» были вполне конкретные, и, сопоставив новую информацию с той, что у нас уже имелась, мы, так сказать, нащупали тропку, по которой можно вплотную подобраться к главарям этой шайки и накрыть всю контору целиком. Вот вкратце, чем мы, а особенно Стас, занимались здесь в то время, пока тебя не было. Как видишь, сложа руки не сидели.

– Да, потрудились на славу, – согласился Гуров.

– Вот именно. А теперь, когда тебе, можно сказать, оказана честь по этой самой тайной тропке пройти и раскрыть всю банду, ты вместо благодарности начинаешь капризничать и выпендриваться как малое дитя.

– А чего ты ждал? Человек не успел под крышу родного управления зайти, как ему с порога объявляют, что он должен отдать почти законченное дело и искать работу. Любой бы стал выпендриваться.

– Но теперь-то понял, в чем дело?

– Теперь понял. Даже догадался, что распространение идет через ту самую транспортную компанию, в которую я должен устроиться.

– Молодец, соображаешь. Про фирму тебе Стас подробности объяснит, насколько я понял, сами бандиты там никак не завязаны. Контора работает легально, и все сотрудники – вполне добропорядочные граждане. Занимаются реальными перевозками, выполняют заказы граждан и юридических лиц. От всех остальных фирм эта организация отличается только небольшими нюансами в работе. Например, иногда водителю, уже выехавшему на маршрут, приходится, по специальной просьбе руководства, заезжать по некому дополнительному адресу и брать некий дополнительный груз.

– Значит, бандиты все-таки завязаны в фирме, если все эти «дополнительные» маневры происходят по просьбе руководства?

– Не обязательно. Руководство здесь, скорее всего, не инициатор просьбы, а только лишь, так сказать, «передатчик». «Специальные заказы» контролируются извне, а «фирмачи» просто имеют некий процент за оказанные услуги и за то, чтобы держали язык за зубами. Впрочем, эти тонкости тебе лучше выяснить у Стаса. Вот будешь ему дело передавать, тогда и поговорите, – лукаво усмехнувшись, добавил Орлов. – Иди, он, наверное, сейчас в кабинете.

Подходя к знакомому кабинету, Гуров вдруг почувствовал, что за время разлуки соскучился по родным стенам, и с удовольствием открыл дверь. Первое, что он увидел, – деловито разговаривающего с кем-то по телефону Крячко.

– …Да, разумеется, – говорил в трубку напарник. – Никаких проблем. Эксцессы исключены в принципе. Тишайший, милейший старичок. Божий одуванчик. Посадите в уголок, научите раскладывать пасьянс в компьютере и можете просто о нем забыть. Будет у вас вместо фикуса, не увидите и не услышите. Разумеется. Даже не беспокойтесь, мешать он точно не будет. Хорошо. Хорошо, договорились. Жду. А вот и он, наш долгожданный! – По широкой улыбке Стаса Гуров определил, что последняя фраза адресована лично ему. – Проходи Иваныч, будь как дома. Рад, что ты снова с нами. С начальством уже виделся?

– Само собой. Первым делом к нему побежал, дурак, об успехах докладывать. А тут уже… решили все. Без меня меня женили.

– Почему же дурак? Наоборот. Я считаю, ты все правильно сделал. Объявиться любимому начальству – наш первый и главный долг. И об успехах доложишь, и новости узнаешь. Говорил тебе Орлов, какую я махину сейчас раскручиваю? ОПГ транснационального масштаба.

– Так-таки прямо транснационального? Не круто взял?

– Даже если и не транснационального, то федерального – точно. У фирмы филиалы в нескольких городах, это уже установлено. Непонятна пока схема транспортировки и распределения товара, но в этом, надеюсь, сможешь помочь нам ты, непревзойденный ас сыскного дела и гений перевоплощения. Тепленькое местечко в подконтрольной этим ребятам транспортной компании я для тебя уже забил. Кстати, вот сейчас как раз на эту тему по телефону разговаривал. Слышал, наверное.

– «Тишайший, милейший старичок»? «Божий одуванчик»? – сделал зверские глаза Гуров. – Это ты обо мне?

– Нет, Иваныч, это я не о тебе. Это я совсем про другого человека говорил. А про тебя так и сказал – прибудет, мол, к вам, ребята, наш самый матерый опер и прогостит у вас до тех пор, пока все ваши компьютеры наизнанку не вывернет и не добудет нужную нам информацию. Так нужно было сказать?

– Нет, так, конечно, не нужно было, – но «божий одуванчик» – это все-таки чересчур.

– Нормально, – заверил Стас. – По легенде ты старше себя теперешнего годков этак на семь, так что все определения в тему. Вообще, если бы ты знал, как я это место для тебя добывал, ты бы сейчас горючими слезами плакал только от соболезнований одних. Сколько фантазии мне потребовалось, сколько сноровки. Одно то, как я на этого человека вышел, – уже на целую детективную драму тянет. История посильнее «Фауста» Гете. А ты выпендриваешься.

– Что-то я сегодня целый день только и делаю, что выпендриваюсь, – вполголоса пробормотал Лев. – Ладно, заткнулся и готов внимать. Начинай с самого начала и расскажи мне толком, что это за ОПГ такая и с какого перепуга вам с Орловым приспичило внедрять меня в эту фирму.