Глава 4

– Его фамилия, кстати, Микаберидзе. Я посмотрела в контракте, – гордо сообщила Маргарита Васильевна, а затем пожала плечами: – Но вижу, что вам это уже ни к чему. Вы вроде как и без того знакомы.

Крячко продолжал свирепо надвигаться на грузина. Каха схватил Свистоплясову за плечи, толкнул ее в сторону полковника и метнулся к ограждению.

– Успокойся, Каха! – окликнул его Гуров. – Что за глупости? Куда тебе деваться? Прыгнешь за борт?

– Может, и прыгну, – не оборачиваясь, буркнул бармен. – Это куда лучший исход, чем вновь терпеть необоснованные нападки батоно Крячко. Что за непруха? Почему судьба постоянно посылает мне вас двоих? В Москве других оперов нету, что ли?

– Необоснованные? – Крячко схватил Каху за ворот рубашки. Тот попытался вывернуться, но не сумел. Ткань затрещала под цепкими пальцами Стаса. – Ты в прошлый раз человека подстрелил. А он был патрульным при исполнении. Забыл уже?

– Это вышло случайно. Шальная пуля. С кем не бывает? К тому же я искупил. Искупил ведь? Я сдал вам целую преступную группировку. А патрульный ваш выжил. Он даже не пострадал толком…

– Нет, я ему точно вмажу, – хрипло обронил Станислав, обращаясь скорее к самому себе, нежели к кому-то из окружающих.

– Погоди! – осадил напарника Гуров и тут же спросил все еще цеплявшегося за ограждение Микаберидзе: – Оружие есть?

– Нету.

– Стас, проверь.

Бармен попытался воспротивиться личному досмотру, но и эта его попытка оказалась тщетной. Крячко ощутимо ткнул его кулаком в поясницу, а затем, буквально впечатав в борт, двумя ударами носка ботинка заставил развести ноги в стороны. Похлопал по туловищу, потом опустился ниже и задрал обе штанины канареечного оттенка шелковых брюк одновременно. На правой волосатой лодыжке у Микаберидзе обнаружилась компактная кобура с торчащей из нее посеребренной рукояткой. Станислав забрал оружие и хмыкнул:

– А говорил: «нету».

– Это сувенир, – живо отреагировал Каха.

– Серьезно? – Дуло пистолета ткнулось грузину в затылок. Палец Крячко мягко опустился на курок. – То есть, если я сейчас выстрелю, ничего страшного не случится? Так?

– Господи! – охнула Маргарита Васильевна. – Не надо! Не делайте этого! Умоляю вас! Меня за такое непременно уволят! Наша компания попадет в черный список…

Лопухов, попыхивая сигаретой, со счастливой улыбкой на лице молча наблюдал за происходящим. Гуров неспешно поднялся на ноги и двинулся в сторону напарника.

– Опять по беспределу тянешь, батоно Крячко? – презрительно бросил Каха, но голос его непроизвольно дрогнул. – И что ты за человек такой резкий? Как волкодав какой-то…

Гуров забрал найденное оружие из рук напарника, отбросив барабан, заглянул внутрь и сокрушенно покачал головой:

– Разрешение на ношение есть?

Микаберидзе не ответил.

– Значит, срок уже схлопотал…

– Это же для самообороны, батоно Гуров. Знаешь, как опасна профессия бармена? Опаснее вашей. Никогда не знаешь, на какого козла нарвешься. Ну, ты же мужик правильный. Должен понимать… Я не стрелял из него ни разу. И даже не собирался. Только если пугануть особо раздухарившегося бухарика…

– Для самообороны или просто для красоты – не имеет значения, – ответил Лев. – Разрешение все равно должно быть. Чего ты дураком-то тут прикидываешься, Каха?

– Но ствол-то чистый, – гнул свою линию бармен. – Сам проверь – и увидишь.

Гуров взял грузина за локоть, развернул к себе лицом и предложил:

– Давай-ка пообщаемся тет-а-тет, Каха. Идем за мной. Стас, побудь пока тут с остальными.

– Может, лучше наоборот? – Крячко продолжал буравить задержанного свирепым взглядом. – Полагаю, у нас с Кахой диалог конструктивнее получится. При необходимости поймем друг друга без слов.

– Стас…

– Ладно-ладно, – неохотно отступил Крячко. – Хочешь с ним нянькаться – нянькайся. Только не забывай, Лева, что на этот раз он, возможно, реально убил человека.

– Не убивал я никого!

– Разберемся. Ступай! – легонько подтолкнул Гуров грузина в направлении отгороженного от палубы панорамным окном читального салона.

Мужчины вошли внутрь, и Лев сразу опустился в глубокое кресло, спиной к бесшумно работающему телевизору и лицом к корме. Через стекло он видел, как Крячко вновь занял место за столиком напротив Лопухова. Толстяк бросил окурок за борт и тут же закурил новую сигарету. Маргарита Васильевна бестолково топталась на месте, совершенно не понимая, как ей следует вести себя в сложившейся нештатной ситуации.

– Ну, ты-то мне веришь, батоно Гуров? – Микаберидзе тоже сел, проникновенно, как преданный пес, заглядывая в лицо полковника. – Не убивал я этого грязного нигера. Цеплялся к нему – да. Было. По черной морде пару раз съездил, наверное… Тоже не отрицаю. Но не убивал. Это точно.

– Знаю, Каха. – Лев вытянул ноги, достал из кармана платок и промокнул им лоб. – Знаю. Ты слишком труслив по природе своей, чтобы хладнокровно убить человека. Но заказать убийство мог.

– Шутишь? – вскинулся Микаберидзе. – Да на черта мне это нужно? За что его заказывать-то? Он же как этот… Как прыщ на жопе. Раздражает, но в целом жить-то не мешает. Со временем как-то привыкаешь к его присутствию. И потом… Заказ дорого стоит, батоно Гуров. Сам же знаешь. Где бы я такие деньжищи нарыл?

– «Палеными» стволами еще торгуешь, Каха?

– Нет! Тварью буду, нет! Завязал. С тех пор как отсидел за это, так и завязал. Сразу же. Спасибо тебе. Наставил на путь истинный.

– Давно освободился?

– Не очень. Прошлой осенью. Год еще не прошел.

– По УДО?

– Угу.

– И сколько у тебя условный?

– Два, – Микаберидзе выставил перед собой растопыренные указательный и большой пальцы. – Вот тебе еще один оправдательный довод в мою пользу. Стал бы я кого-то гасить за просто так, когда на «условке» еще торчу? Сам подумай. Я же не дебил?

– С этой стороны я тебя совсем не знаю, Каха, – усмехнулся Лев, – поэтому подозрений пока снимать не буду. Но и тащить тебя в Москву, в ИВС, с ближайшего причала тоже не стану. Если… – Он многозначительно замолчал.

Микаберидзе скривился, как от зубной боли, и буркнул себе под нос:

– Вот черт, опять это «если». Терпеть не могу твои «если», батоно Гуров. Просто на дух их не перевариваю. Потому как знаю уже, к чему они ведут. Вновь хочешь из меня «стукача» сделать?

– Ну, я бы не стал называть это стукачеством, Каха. – Лев хрустнул костяшками пальцев, а затем небрежно протянул ему вырванный ранее из блокнота лист бумаги. – На этот раз речь ведь идет не о твоих подельниках. Расценим это как маленькую дружескую услугу… Лопухов накорябал тут имена людей, которые, как и ты, не давали покойному Коджо проходу. Угрожали ему. Я хочу, чтобы ты пообщался немного с каждым из них. С барменом ведь люди охотнее идут на контакт, нежели с представителями власти… На всякий случай стоит проверить и весь персонал теплохода, а не только тех, кто есть в списке. Это довольно кропотливая работа, Каха, но я уверен, тебе она по плечу.

– Ну, не знаю… – Бармен потер двумя пальцами переносицу. – Как-то это все не по мне… Я же не шпион какой-нибудь, спецподготовок не проходил…

– Ну, как знаешь, – легко сдался Гуров. Энергично хлопнув обеими руками по подлокотникам кресла, он поднялся на ноги. – Неволить я никого не буду. Не в моих это правилах. Пусть этим займется Крячко. У него и впрямь лучше получится. Согласен?

– Полностью, – облегченно выдохнул Микаберидзе и расплылся в счастливой улыбке.

– Вот и славно. Собирайся, Каха!

Последняя фраза застала бармена в момент подъема со своего кресла. Он замер, так и не завершив его, и вскинул недоверчивый взгляд на Гурова:

– Куда это?

– В Москву со мной вернешься. Сойдем на ближайшей стоянке, и побудешь в изоляторе до окончания следствия. Ты единственный подозреваемый на настоящий момент, так что выбор у меня невелик. Я же должен как-то отчитаться о проделанной работе перед вышестоящим начальством. Так что посидишь пока… А когда найдем настоящего убийцу… если найдем… мы тебя сразу отпустим. Да расслабься, Каха, – добавил Лев, заметив кислое выражение лица Микаберидзе. – Скучно тебе не будет. Там уже отдыхает твой старый знакомый, Шота Батумский. Помнишь такого? Думаю, вам будет о чем потолковать. И я очень надеюсь, что никто случайно не обмолвился Шоте о твоих негласных контактах с угро три года назад. Постараюсь тоже не намекать ему об этом…

Микаберидзе все же поднялся на ноги, шагнул к Гурову и, забрав у него из рук блокнотный лист, сдавленно проговорил:

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Уверен? Может, лучше Крячко? У тебя ведь нет надлежащей спецподготовки…

– Я справлюсь.

Тем временем на палубе Маргарита Васильевна, дождавшись от исполнительной помощницы очередной бутылки пива, подсела к Крячко и принялась жарко рассказывать ему о чем-то, активно жестикулируя руками. Станислав отодвинул от женщины свой стул, но она тут же придвинулась к нему снова. Наблюдая эту картину через стекло, Лев понимал, насколько накаляется ситуация. Напарник нетерпимо относился к повышенному вниманию со стороны представительниц противоположного пола, если те не вызывали в нем ответной симпатии, поэтому следовало вернуться в их общество как можно скорее.

– Уж постарайся, Каха, постарайся, – напутствовал он Микаберидзе. – И на всякий случай имей в виду еще вот что… Если не сможешь ничего узнать, а в итоге убийца окажется среди тех, с кем ты общался, я буду крайне расстроен. Мне ведь еще предстоят беседы с Шотой Батумским… Кто знает, что я могу ляпнуть ему в расстроенных чувствах…

Ответом ему была скупая нецензурная брань на грузинском.

– Я на девяносто девять процентов уверен, что у нее кто-то есть. – Сержант Колесанов, сидя за рулем припаркованного возле въезда на мост патрульного «Опеля», расстегнул еще одну пуговицу на форменной рубашке. Солнце медленно опускалось к линии горизонта, но жара отступать не собиралась. – Не могут у нее через день возникать всякие непредвиденные обстоятельства. То она двоюродного брата-алкоголика навещает в стационаре, то с работы срочно вызывают, то подруге оказывает услугу… Ну, сам подумай, Витек. Все признаки измены налицо. И это притом, что раньше ее от телевизора оторвать было невозможно. Смотрела всякую хрень… Однозначно, Натуся моя завела себе хахаля. Как пить дать завела.

– Так проследи за ней, – внес предложение расположившийся на пассажирском сиденье напарник. – Хотя бы разок. А то так и останешься в неведении.

– Да ни за что! – категорично отказался Колесанов. – Один процент-то остается, что она мне верна. И если это так, а я запалюсь со своей слежкой… полный капец будет! Натуся мне весь мозг высушит. И заняться-то мне нечем, и дожил я до того, что собственной жене перестал доверять, и… Короче, мрак что начнется!.. В итоге я буду шесть или семь ночей как минимум корячиться на маленьком диванчике в гостиной. А там еще кот этот ссыт постоянно. Спать невозможно… Я лишний раз боюсь прикорнуть, опасаюсь, что он когда-нибудь возьмет и напрудит мне на голову…

– Так найми человека, – посоветовал Витек.

– Какого человека? Чтобы он за котом ссаки подтирал? Да кто за такое возьмется?

– При чем тут кот? Я про жену тебе говорю. Найми человека следить за ней. Есть же грамотные специалисты в данной области. Даже если его вычислят, он ни за что не сдаст заказчика. И ты чист… У меня где-то был номерок одного частного сыщика. Могу глянуть. – Витек протянул руку и подобрал с приборной панели айфон. – Берет недорого вроде, как я слышал. Тебе по карману будет.

– Погоди, – осадил напарника Колесанов.

– А чего годить-то? – Тот уже снял блокировку с экрана, открыл записную книжку и принялся пролистывать ее сверху вниз. – Поговори с ним хотя бы. Узнай, что да как… Или ты боишься, что окажешься прав насчет жены?

– Погоди, говорю. Смотри!

Сержант подался вперед и ткнул указательным пальцем в лобовое стекло автомобиля. Из припарковавшегося в двадцати метрах от патрульной машины такси выбрался невысокого роста сутулый человек, расплатился с водителем и, удерживая под мышкой черный продолговатый футляр, двинулся по мосту. Верхняя часть лица скрывалась под капюшоном, и данное обстоятельство при такой ясной жаркой погоде выглядело особенно подозрительным. Такси развернулось и умчалось в обратном направлении. Неизвестный воровато оглянулся через плечо. «Опель» без соответствующих опознавательных знаков не вызвал у него опасений.

– Помнишь ориентировку из головного управления МВД? – Колесанов зачем-то понизил голос до шепота. Его бычья шея еще обильнее покрылась испариной. – Ну, на того дорожного снайпера?

– Помню, – эхом откликнулся напарник, мгновенно забыв о записной книжке в айфоне. – Думаешь?…

– Чего тут думать? Ты взгляни на него, Витек! Внимательно взгляни! Парень явно шкерится. Оглядки постоянные, капюшон… А главное – футляр. Вроде бы от музыкального инструмента, но… Для скрипки великоват, для гитары мелковат. Сколько лично ты знаешь музыкальных инструментов, которые носят в таких футлярах?

– Но и для винтовки он маленький…

– Чудила! – хмыкнул Колесанов и протер шею ладонью. – И кто только занимается с вами в учебке, Витек? Ни один снайпер не станет таскать с собой винтовку в собранном виде. Это же тебе не биатлон какой-нибудь гребаный или стендовая стрельба. Ясен перец, что она у него в разобранном состоянии. Сейчас займет удобную позицию на мосту… Проходимость транспорта в этой части Москвы минимальная. Но не под мостом. Видишь? Там уже пробка образовалась… Все как в ориентировке указано было…

– Я понял тебя, – живо кивнул Витек и потянулся к бедру за оружием. – Двигаем! Возьмем этого ублюдка.

– С ума сошел? – Колесанов дернул напарника за плечо. – Это ж тебе не алкаш в подворотне, который равновесия удержать не может. Это вооруженный и опасный преступник. При нем может быть не только винтовка… Если тебе жить надоело, то мне точно нет. На кого я жену оставлю, например?

– На любовника. Сам же говорил…

– Закрой рот! – От прежней доброжелательности сержанта не осталось и следа. – Звони в головное, пусть высылают наряд для задержания. Им платят больше. А я за свои копейки под пули не полезу. Ищи дурака!.. Смотри, смотри!.. Все как я и говорил.

Человек в капюшоне поднялся по мосту метров сто, остановился, еще раз зыркнул влево-вправо и, нагнувшись, отомкнул замки на футляре. Через мгновение в руках у него появился большой армейский бинокль. Облокотившись на парапет, подозрительный тип навел оптику на дорогу, уходящую под мост. Подстроил фокус. Попутно бросил взгляд на свои наручные часы.

Колесанов осторожно выбрался из салона «Опеля», сделал пару робких шагов вперед, остановился, а через секунду спешно вернулся обратно в машину.

– Вызвал?

– Вызвал. Обещали быть минут через пять.

– Ну… – Сержант довольно потер друг о друга руки, однако напарник успел заметить, как нервно подрагивают у него пальцы. – Будем надеяться, этот псих не успеет за пять минут никого пристрелить. Винтовку он пока не достает. Только бинокль…