– Я, честно говоря, тоже, грешным делом, об этом подумал. Там, в этих хоромах, как в лесу, заблудиться можно. Если тихонечко притаиться, в принципе, все что угодно сделать можно, никто не заметит. Но оказалось, что тут тоже своя фишка. Белкин этот, похоже, по-своему человек мудрый. Хотя и держит, как говорится, въезжий дом, чтобы молодухе не скучно было, но реальные ценности защищает вполне продуманно.

– И как же?

– Во-первых, у него на этом сейфе сто запоров. И обыкновенный замок, и кодовый. Но главная штучка припасена напоследок. Это уж потом он мне по секрету объяснил, когда я стал не по-детски его прессовать насчет того, что вора среди его друзей и знакомых нужно искать.

– Точнее, друзей его молодой жены-фотомодели?

– Да, и ее тоже. Он все отказывался, утверждал, что они «люди очень порядочные». Хотя я их тоже всех опрашивал и могу сказать – разные там есть. Некоторые явно на дряни какой-то сидят. Совершенно неадекватные.

– Но для них это скорее алиби, чем повод для подозрений.

– Да, на роль хладнокровного грабителя такие кандидатуры, конечно, не подходят. Вот и он их всех рьяно очень защищал, Белкин этот. Но я не отставал, и он в итоге признался. Этот его хитромудрый сейф мало просто разблокировать. После открытия всех запоров там еще одну незаметную кнопочку нажать надо, чтобы радиосигнал отключить. А сигнал этот идет прямиком на пульт некоего частного охранного предприятия, которое, разумеется, на сигнал незамедлительно реагирует.

– Как только люди не изощряются, чтобы несметные свои сокровища защитить, – философски заметил Гуров. – А все равно к нам обращаются, чтобы мы им очередных удачливых воров нашли.

– Это точно. Хотя тут вроде бы все должно было быть надежно. Сейф открывал только сам Белкин, и про секретную кнопку знал только он.

– Вот как? Супруге молодой, выходит, не доверял?

– Не то чтобы совсем уж не доверял, а просто у этой супруги с мозгами, похоже, не так хорошо, как с красотой. Он ей как-то раз назвал было этот код, так она его на бумажке записала. Для памяти.

– Отлично! – расхохотался Лев. – Осталось только еще эту бумажку перед входной дверью повесить, чтоб всегда на глазах была. Тогда уж точно не позабудешь.

– Вот-вот. Хорошо, говорит, что я ей про кнопку сказать не успел. А то пришлось бы всю систему перенастраивать, другой какой-нибудь «неожиданный секрет» выдумывать.

– Но в этот раз обошлось?

– Да. Отделался малой кровью. Код сменил да ключи у нее отобрал. На этом и успокоился. Правда, теперь приходится за каждой побрякушкой самолично лазить, но он и эту проблему в целом решил. Выдает ей порциями, «поносить» на время, а основную массу драгметаллов держит у себя.

– А порция что ж, так и лежит на туалетном столике? Хоть часть, а все равно, наверное, денег немаленьких стоит. Брюлики, они брюлики и есть.

– Нет, не на туалетном столике. У нее там в «будуаре», у Ольги этой, свой небольшой сейф есть. Мне она о нем рассказывала с большой гордостью. И код она сама придумала, и бумажку с ним надежно спрятала. В пудреницу. И не знает об этом никто, только самые близкие подружки, Милочка и Светочка.

– А еще Манечка, Танечка, Ванечка, Сонечка, – снова засмеялся Лев.

– Да. И все остальные сто пятнадцать человек, – подхватил Гена. – Но, между прочим, должен вам сказать, самое смешное здесь даже не это. Самое смешное то, что из сейфа, который можно было открыть по бумажке, ничего не пропало.

– Да ну? Вот это действительно интересно. Как думаешь, почему? Верные друзья не захотели подставить юную леди, которая помогла им обчистить своего муженька?

– Навряд ли. Вспомните, ведь про кнопку Ольга ничего не знала и, думаю, не знает до сих пор. А никаких сигналов на пульт охранникам в «отчетный период» не поступало. Значит, воры каким-то образом узнали про кнопку.

– Интересно, каким.

– Да, я тоже не отказался бы получить ответ на этот вопрос. А насчет того, что «порция» драгоценностей, которая на тот момент находилась у Ольги, у нее же и осталась, у меня две версии. Либо преступники просто не хотели дополнительно заморачиваться и из-за малого подвергать себя риску потерять большее, либо почистить второй сейф они были готовы, но что-то им помешало. Вспомните, ведь в период, когда предположительно было совершено ограбление, в доме постоянно кто-то находился.

– Да, версии вполне вероятные. А вариант, что они вообще не знали про сейф жены, ты не рассматриваешь?

– Вряд ли не знали, – с сомнением произнес Геннадий. – Эти ловкачи как-то умудрились проведать про потайную кнопку и не знали про второй сейф, про который знало, наверное, пол-Москвы? Не думаю.

– Что ж, тебе видней. Так, значит, выходит, что в этом случае кража была совершена чуть ли не у всех на глазах?

– Получается так. Но кем – совершенно непонятно. Я опросил абсолютно всех, кто в этот период находился в доме, уходил и приходил. Все клянутся и божатся, что ничего не брали, а главное, из самих этих расспросов можно сделать вывод, что все время люди, присутствующие в квартире, действительно были друг у друга на глазах. Ведь не затем шли они в гости в этот дом, чтобы в гордом одиночестве посидеть в какой-нибудь из комнат.

– Логично, – согласился Гуров.

– Логично, и, главное, подтверждается фактами. Кто-то с кем-то разговаривал, кто-то орудовал на кухне, кто-то курил на балконе, тоже, разумеется, в теплой компании. Так что вычислить здесь вора-одиночку проблематично весьма и весьма.

– Да уж, случай своеобразный. Я, собственно, потому и хотел узнать подробности, что у меня самого сейчас в разработке похожее дело, – сказал Гуров. – Крупное ограбление, а кто бы мог его совершить – нет даже полунамека. Ни следов, ни улик. Может, скинешь мне свои материалы на почту? Я бы просмотрел их, поразмыслил на досуге, сопоставил информацию. Вдруг мелькнет луч света в этом темном, бездоказательном царстве.

– Да не вопрос, Лев Иванович, – добродушно проговорил Гена. – Если нужно – без проблем. Я скину.

Заручившись очередным согласием поделиться сведениями, Гуров двинулся дальше. Следующим по списку у него был Дима Зайцев, расследующий третье по счету загадочное ограбление.

– Да это анекдот, а не дело, – с апломбом заявил Дима, узнав, что именно интересует заглянувшего «на огонек» маститого полковника. – Это еще додуматься надо, наличку в таком объеме дома держать. По сорок раз в день в центр катается, кажется, можно было выделить пять минут, чтобы в банк зайти. Так нет. Нужно в сейфе держать, дожидаться, когда вытащат. И правильно. Если сама такой соблазн для воров создаешь, не удивляйся, что они склевывают твою «наживку». Кто же мимо такого подарка пройдет? Правильно, Лев Иванович?

– Потерпевшая у нас, по-видимому, дама? – не отвечая на этот провокационный вопрос, мягко поинтересовался Гуров.

– Ну да, дама. Довольно известная, кстати. Слышали, может быть, Мила Мирова? Она что-то вроде эксперта моды. У нее и передача по этому профилю. Актуальные бренды, стильные примочки.

– Да нет, ты знаешь, не слышал. Я от стильных примочек как-то до обидного далек.

– Ну, нет, значит, нет, – философски отреагировал Дима. – Их сейчас, этих экспертов, как тараканов расплодилось, всех и не запомнишь.

– Ты сказал, там в очень большом объеме была наличка, – напомнил Гуров. – А если поточнее, сколько именно?

– Если совсем уж точно – два семьсот. Она как раз на этих днях машину продала, «Мазду». Модель, не сказать чтобы самая навороченная, но в целом ничего тачка. Она говорила, что еще и трех лет ей не было. Продала соседям, и рассчитаться договорились наличными. Те сказали, что так им удобнее.

– Тоже по три «лимона» в сейфе держат? – с усмешкой спросил Гуров.

– Да нет, за машину меньше вышло. Там еще, кроме этого, вливания случились. Она накануне с кем-то из друзей поспорила, что одного известного политика к себе на передачу заполучит. Тот от моды далек так же, как… так же, как вы, например, – нашел подходящее сравнение Дима. – Вот тот парень ей и сказал, в жизни, мол, не поверю, что ты этого мастодонта на свою гламурную тусовку затащишь. А она ему – вот увидишь, все по-моему будет. Ну, и поспорили. Заключили пари. Дескать, если затея ее выгорит, тот ей выплачивает сумму в размере гонорара политика. Возмещает то есть.

– А если не выгорит?

– Если не выгорит, тогда она ему отдает столько, сколько политику предлагала. Но поскольку все выгорело, отдавать ничего не пришлось, и в закромах у нее скопилась вполне себе неплохая сумма.

– Я так понимаю, об этом знали многие?

– В общем, да. Друзья, знакомые. Все, кто знал про спор, знали и про машину. Кто на момент продажи был у нее дома, те тоже знали. Она в коттедже живет, на Дмитровке, у нее там постоянно столпотворение.

– А соседи, купившие машину, я так понимаю, в соседнем коттедже? – уточнил Гуров.

– Ну да, – подтвердил Дима. – Люди, как говорится, свои, можно и наличкой рассчитаться. Только нормальный человек ее сразу бы в банк отвез, а эта…

– Наверное, на сейф понадеялась. Решила, что деньги укрыты надежно.

– Наверное, – пренебрежительно усмехнулся Дима. – Только надежды почему-то не оправдались.

– Как произошло ограбление?

– Хороший вопрос. В тот день сама эта Мила допоздна на эфире была. У нее передача после полуночи заканчивается. Дома оставалась только обслуга и деньги. Когда вернулась, обслуга-то на месте была, а деньги пропали.

– Так, может, стоит их у этой самой «обслуги» и поискать? – заметил Гуров.

– Да уж искали, – безнадежно махнул рукой Дима. – Всю эту их подсобку излазили, у самой Милы втихую счета проверили, не прибыло ли там невзначай пару «лимонов».

– Думали, она сама у себя «украла»?

– Да уж не знали, что и думать. Дом был закрыт, садовники эти с поварами, они у нее в отдельном помещении квартируют. Охраны нет, но на заборе и на доме видеокамеры, весь двор «простреливается». Сад, правда… сад, конечно, в этом плане слабое место, – задумчиво добавил Дима. – Но, с другой стороны, там – соседи. Тоже всегда полно народу. Не знаю.

– То есть, если я правильно понял ситуацию, Мила закрыла дом и уехала на эфир. А поздно вечером, когда вернулась, денег в сейфе уже не было?

– Да, приблизительно так, – подтвердил Дима.

– Сейф был открыт?

– В том-то и дело, что нет! Мила уверяет, что все было закрыто именно так, как она оставляла. И дверцу она смогла открыть, только набрав код.

– А с какой целью она заглянула в сейф? Просто проверить? Или, может, хотела положить очередной выигрыш? Это был не тот эфир, на который она поспорила?

– Нет, проспоренный случился накануне. А это уже был обычный. И в сейф она заглянула только утром. Но поскольку всю ночь она была дома, то можно предположить, что кража произошла не в это время, а в тот период, когда она отсутствовала. Утром как раз собралась отвезти наконец-то свои капиталы в банк, и тут – такое фиаско.

– Она живет одна?

– Когда как. Официально не замужем, но время от времени «друзья» случаются. Это я от обслуги узнал. Им же интересно о хозяевах посудачить, хлебом не корми. Вот я и воспользовался, так сказать, удачно сложившимися обстоятельствами.

– А сама обслуга? Она какое впечатление производит?

– В плане бывших судимостей? – с иронией спросил Дима. – Боюсь, что вполне благонадежное. Там повара – муж с женой. Пара уж вполне себе пожилая, и добродушные оба, как Дед Мороз с картинки. Пока разговаривал, так и ждал, что они мне сейчас пирожка предложат.

– Предложили? – с интересом спросил Гуров.

– Обязательно, – улыбнулся Дима. – В конце уже, когда я прощаться начал, говорят, что ж ты голодным уйдешь, хоть перекусил бы. С такой обслугой родной мамы не надо. Еще садовник у нее, тоже дядечка старенький, на рецидивиста не похож.

– А в доме кто прибирается? Неужели сама?

– Шутите? Уборщицы у нее приходящие. Три раза в неделю появляются, наводят лоск.

– В понедельник, среду и субботу? – по какой-то интуитивной ассоциации спросил Гуров.

– Да. А откуда вы знаете? – удивленно вскинул брови Дима.

– Так… просто подумалось. Если три раза в неделю, то, наверное, должны быть эти дни.

– Да, именно эти. Еще иногда нанимают второго работника, помогать по саду. Но это весной, когда нужно приводить все в порядок и дядечка не справляется. Вот, собственно, и все в плане обслуги. Кроме нее, как я уже сказал, в доме постоянно тусуются разные друзья-приятели, но это, как говорится, свои, их и сама Мила ни в коем случае не подозревает, и мне строго-настрого запретила.

– Ты, надеюсь, послушался?

– Еще бы! Друзей опросил только, подозревать не стал. Не разрешили, значит, не разрешили.

– И что дал опрос?

– Да практически ничего. Последний раз Мила заглядывала в сейф утром того дня, когда случилось ограбление. Как раз, чтобы положить прибыль от выигранного пари. «Мастодонт» на вечернем эфире все-таки появился, и утром ее знакомый, с которым она спорила, честно привез деньги. Сам мне подтвердил, что при нем Мила пересчитала и положила в сейф.

– И код ему сообщила?

– Да нет. Она в другую комнату вышла и все сделала очень тайно и секретно. Этот сейф у нее в небольшом закутке возле библиотеки, я потом смотрел. Замаскировано, кстати, довольно неплохо. Если заранее не знать, то и не догадаешься, что там сейф.

– Еще один факт в пользу того, что кто-то отлично все знал заранее.

– Да уж. Но с друзьями фишка не прокатила. Компания сидела у нее часов до двух, все у всех на виду, тусовались в основном в районе столовой. Я пытался было поймать кого-нибудь на попытках ввести в заблуждение следствие, но не вышло. Провокационные и дублирующие вопросы только подтвердили, что респонденты честны, как пионеры. Да и не похожи они на мошенников продуманных, если уж на то пошло. Пустышки гламурные, куда им сейфы вскрывать?

– Не тянут? – понимающе взглянул Гуров.

– Не-а, – пренебрежительно скривился Дима. – В тот день, как я уже сказал, часов до двух они у нее посидели, потом стали разъезжаться. Осталась одна подруга, ее отвезла сама Мила. В четвертом часу она поехала в студию готовиться к передаче, ну, и девушку прихватила с собой. Вот, собственно, и все. Когда приехала, сразу легла спать, а утром… утром обнаружила сюрприз.

– И ни следов, ни отпечатков?

– Увы.

Так же, как и всех остальных, Лев попросил Диму скинуть ему материалы дела и отправился к себе в кабинет изучать файлы, которые, по его расчетам, уже должны были прийти на почту.