Утром в коридорах отделения уголовного розыска всегда тихо. Шум в кабинетах, связанный с приходом сотрудников на работу и обменом мнениями по поводу вчерашних вечерних или ночных дел, улегся. Перекуры перед началом работы закончились, первые чашки кофе уже выпиты.

Сейчас все на планерке. Там монотонно, почти равнодушно обсуждаются результаты работы за вчерашний день и планы на сегодня. То, что посторонним людям может показаться героикой будней, как любили писать в советские времена, самим оперативникам кажется обычным и порой нужным делом. Именно героики очень мало, а писанины, планов и отчетов слишком много.

За дверью начальника уголовного розыска, мимо которой Гуров сейчас проходил, вдруг шумно задвигались стулья, затопали ноги. Потом она радостно распахнулась. Офицеры вежливо здоровались с московским полковником, переглядывались и делали многозначительные лица. Гуров предлагал наказать двух-трех из них за явные, неприкрытые нарушения, выявленные в процессе проверки.

Коюшев увидел полковника, вышел из кабинета в коридор и заявил:

– Здравия желаю, Лев Иванович! Как спалось в нашем клоповнике?

– Доброе утро! Клоповником вы называете ведомственную гостиницу или весь город?

– Только гостиницу, – запротестовал майор. – В остальном я патриот своей малой родины. Зайдете за новостями?

– А есть что-то из ряда вон выходящее?

– Вообще-то есть.

Гуров молча вошел в кабинет, уселся в кресло, стоящее у окна, и положил ногу на ногу. Коюшев плотно прикрыл дверь и неторопливо вернулся к своему столу.

– Не знаю, буду ли прав, Лев Иванович, но я так понял, что вас почему-то интересуют необычные происшествия, – заявил он. – Вчера вечером погиб один из крупных бизнесменов нашего района – Сергей Арутюнович Габитян. Он владел сетью ресторанов под интересным названием «У Ивана».

– Действительно, необычно. Это не издевка с его стороны? Я имею в виду название. Как он погиб, что необычного в этой трагедии?

– Я тоже первым делом поинтересовался происхождением такого названия, не самого обычного для хозяина-армянина. Оказалось, что все просто. Он сначала выкупил два ресторана у местного дельца и сохранил название сети, потом открыл еще три под тем же брендом. Бизнес, Лев Иванович, маркетинг. А погиб он нелепо. Рядом с домом, в котором жил Габитян, идет строительство. Эта территория ограждена бетонными плитами, установленными, как и положено, в «башмаках»…

– На него что, плита упала? – буркнул Гуров, потеряв терпение.

– Представьте себе. Именно так все и было. Машина всмятку. Габитян, который не успел из нее выйти, скончался почти мгновенно, на месте.

Гуров удивленно уставился на майора, пораженный тем, что невольно угадал. Жуткая смерть, если разобраться. У этого человека в любом случае была секунда или даже несколько. Он успел понять, что происходит и чем это закончится. Сыщику было жаль этого Габитяна и его близких, переживших такой ужас.

– Руки поотрывать этим строителям, – проворчал Гуров.

– Знаете, Лев Иванович, эксперты еще последнего слова не сказали, но мне кажется, что строители там и не виноваты. Дикое, нелепое стечение обстоятельств. Если уж кого и привлекать, так это изготовителей плит. Они все из разных партий, им в основном больше десяти лет. Эту группу плит вместе с «башмаками» устанавливали в качестве ограждения раз пять. Остальные плиты в нормальном состоянии, а эта…

– Знаете что, Георгий Васильевич, давайте-ка я вам своего курсанта дам в помощь. – Гуров сосредоточенно почесал бровь. – Нет, даже не в помощь. Создайте ему условия для работы, знакомства с материалами дела.

– О гибели Габитяна? – уточнил майор.

– Именно. И не спрашивайте, пожалуйста, чем оно меня заинтересовало. Одним словом, считайте, что мой стажер помогает мне проводить проверку, а это дело будет показательным. Как ведется расследование, оформляется документация. Хорошо?

– Как скажете. – Майор пожал плечами. – Вы тут проверяющий, вам и решать.

Сегодня Гуров решил вернуться в гостиницу пораньше, чтобы успеть пообщаться с женой через скайп. Потом у нее спектакль и торжество по поводу юбилея одной из ведущих актрис. Все это, конечно же, затянется далеко за полночь. Гуров за все эти дни ни разу толком не отдохнул и мечтал теперь о полноценном восьмичасовом сне, как о манне небесной.

Они поболтали ровно десять минут, которые оставались у Марии до первого звонка. Жена сделала ему замечание по поводу мешков под глазами, посоветовала пить настойку элеутерококка, опалила темпераментным взором, соответствующим костюму и сегодняшней роли в спектакле, и улетела.

Гуров вздохнул. Ему почему-то показалось, что он вместе со своим стажером в Зеленодольске как будто оторван от жизни. Там столица, театры, жена-актриса, родное управление, а здесь!.. Стены в помещении ГУВД давно требовали косметического ремонта, двери выше ручек захватаны и темнели черными пятнами. Линолеум на полах в кабинетах потерял блеск. Да и ведомственная гостиница не отличалась комфортом, не радовала глаз современным дизайном внутренних интерьеров.

«А ведь нам с Коренным выделили лучшие, извините, апартаменты. – Гуров поднялся и прошелся по номеру. – Что-то меня гнетет или я просто устал? Надо разобраться. Ведь давит же что-то. Стажер – хороший парень, только немного наивен. Вдобавок своей дотошностью и теориями он может кого угодно вывести из себя. Но дело не в них, а в том, что у парня есть интуиция. Только вот он пока еще не знает, что с ней делать и как на нее реагировать. А у тебя, полковник, опыт есть, значит, ты должен понять, что тебя смущает. Ведь вытребовал ты у Коюшева подключить своего стажера к расследованию дела о гибели этого ресторатора. Опыт тебе подсказывает, что плиты обычно сами по себе, без внешнего воздействия, не падают».

Дверь распахнулась, и на пороге появился Коренной с двумя пакетами в руках.

– Вот, Лев Иванович, все, как заказывали, – доложил стажер и двинулся в сторону холодильника.

Гуров и забыл, что просил Олега зайти в магазин и купить чего-нибудь в запас. Очень он не любил, когда «дома» нечего поесть. Сколько раз за долгую неспокойную жизнь ему, голодному и усталому, приходилось возвращаться в очередную гостиницу и вдруг обнаруживать, что в холодильнике пусто.

– Может, сразу чайку сварганим? – поинтересовался курсант, сидя на корточках у холодильника и перекладывая туда из пакета купленные продукты.

– Подожди с чаем, Олег, и брось пока эти продукты! Расскажи-ка мне, что ты узнал нового по поводу гибели Габитяна?

Курсант все же закончил укладывать покупки, только потом поднялся, аккуратно сворачивая и разглаживая пакет. Вид у него был сосредоточенный, только немного смущенный. Кажется, его просто подмывало начать рассказывать, но он молчал, то ли упиваясь этим нетерпением Гурова, то ли беспокоясь о том, что тот разнесет в пух и прах его умозаключения.

– По поводу убийства Габитяна, – наконец-то сказал Олег. – Так будет правильнее. Следов участия человека я не нашел, если вы хотите спросить об этом. Но согласитесь, Лев Иванович, что бетонные плиты ограждения производятся и существуют вовсе не для того, чтобы неожиданно падать и давить людей.

– А если без словоблудия?

– Я видел эту плиту и тот самый «башмак», в котором она была установлена, читал заключение экспертов. Плита как плита. Ей всего семь лет, как и большей части плит этого забора вокруг стройки. Я там даже клеймо нашел. Плита в хорошем состоянии. А вот бетонный «башмак» почему-то раскрошился именно в самом пазу, куда устанавливается плита. Эксперты говорят о каком-то износе материала, о превышении допустимого количества замерзаний и размораживаний. Видите ли, Лев Иванович, бетонные конструкции рассчитаны на пятьдесят циклов замораживания. Но это только в том случае, если осенью температуры опустились ниже нуля, а весной поднялись выше. Тогда плита прослужит пятьдесят лет, а что будет, если весь год сплошные перепады температуры? И ведь не отследишь, не рассчитаешь такие вещи.

– Получается, что это несчастный случай? – строго спросил Гуров. – А почему же ты начал свою импульсивную речь со слова «убийство»?

– Здравый смысл не соглашается с тем фактом, что только один «башмак» не выдержал таких перепадов температур и раскрошился. Плита упала именно на человека. Вы же высшую математику изучали в вузе, помните, что такое теория вероятностей!..

– Ты намекаешь на то, что случайность одного из двух равновероятных событий…

– Стремится к одной второй, – обрадованно продолжил Олег.

– Подожди-ка. – Гуров скептически усмехнулся. – Насколько я помню, и если уж быть точным до конца, речь идет о свойствах некоего двойного неравенства из определения вероятностей. Как там?.. Вероятность достоверного события равна единице, вероятность невозможного события равна нулю, а вероятность случайного события есть положительное число, заключенное между нулем и единицей.

– Откуда вы так хорошо помните? – удивился Олег.

– Я, видишь ли, тоже пытался в свое время приспособить математику к раскрытию преступлений, – с усмешкой ответил Лев Иванович. – А ты сейчас почему вспомнил про эту науку?

– Потому что упасть плите или нет – это два равновероятных события. Но вы сейчас возразите, что упасть могла одна из полсотни плит ограждения одной строительной площадки, а это уже выбор не из двух вариантов. Так я вам скажу другое, и вы, как честный человек, согласитесь со мной.

Гуров с интересом смотрел на лицо молодого человека, разгоряченное спором, а тот продолжал:

– Когда в городе за определенный промежуток времени падают две плиты, то какова вероятность, что одна из них может придавить человека? Ага, интересно, да? А какова вероятность того, что обе плиты придавят людей.

– Так что, было еще падение плиты и несчастный случай с гибелью человека? Именно здесь, в Зеленодольске?

– Нет, не совсем здесь. В двадцати пяти километрах отсюда, в подмосковных Химках. Я просто просматривал сводки о несчастных случаях в соседних районах. Так вот, около месяца назад в Химках мужчина погиб, когда заходил в подъезд. На него упала плита, отгораживающая площадку перед мусоропроводом от входной двери подъезда.

– Та-ак!.. – Гуров почесал бровь и задумчиво посмотрел на курсанта. – Значит, в этих краях бетонные плиты имеют тенденцию к падению и каждый раз гарантированно убивают человека. Ты к этому клонишь?

– Нет, Лев Иванович. Я так не думаю. Ведь информации обо всех упавших плитах у меня нет. Но два идентичных случая – это уже основание для знакомства с ними поближе. Согласитесь.

– Согласен. Ты, Олег, особенно не упорствуй, я ведь не говорю, что все это чушь. Давай-ка на сегодня заканчивать с делами да спать ложиться. Ты мне новую информацию по Каткову принес?

– Лев Иванович, завтра мне обещали.

– Тогда, если ты не настаиваешь на чаепитии, давай ложиться спать.

– Как скажете. Я, честно говоря, перекусил вечером с ребятами. Ладно, спать так спать. Я в душ.

Олег сбросил брюки и рубашку, вытащил из шкафа в прихожей пакет с бельем и ушел в душевую. Гуров сначала слушал шум воды, потом достал мобильный телефон. Он уже не сомневался в том, что Коренной нащупал связь между кое-какими происшествиями, приключившимися не только в Зеленодольске, но и в других районах севернее Москвы. Именно Химки дополнили картину.