Наша жизнь продолжалась, мы росли вместе с нашей страной и развивались по нарастающей.
Когда тебе уже 13–14 лет, ты думаешь, что всё уже узнал в жизни, что многое умеешь, что можно поступать уже, как тебе хочется. Ты уже мечтаешь о том, чем ты будешь заниматься через 2–3 года, когда тебе будет 16 лет и тебе выдадут паспорт. Тогда это казалось чем – то обыденным и доступным в ближайшее время.
Но главная наша обязанность – учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Ленин, потому что от учёбы зависело практически всё. За хорошие оценки тебя хвалили учителя, одноклассники относились к тебе уважительно – всегда можно было у тебя списать невыполненную домашнюю работу, и родители дома тобой гордились. Друзья были уверены в тебе, что ты можешь им всегда помочь. В общем, хорошая учёба – это дополнительные привилегии в жизни. Это, в принципе, все понимали, только вот легко она давалась не всем, только единицам. Причин здесь было несколько. Это и лень – матушка, как у меня, это и недостаточное развитие ума у некоторых, это и условия для занятий дома.
Учителя между собой всегда обсуждали умственные способности учеников – кто может хорошо учиться, а кому это не дано природой. Но, в принципе, в классе все были равны, т. к. всем одинаково давали знания наши преподаватели. Вспоминаю своих учителей сейчас только с добротой и похвалой – какой огромный, непосильный груз они тащили на себе, чтобы дать нам знания. Это наш классный руководитель Шишова Наталья Ивановна – педагог от бога. Она вела у нас русский язык и литературу. Сколько она всего знала – это только знала она сама. Кроме своих предметов она учила нас жизни, жизни общения между собой, общения с природой, общения между полами. Если по – честному, она дала мне очень много, не только по предмету, но и просто повлияла на моё всестороннее развитие как человека, который в дальнейшей жизни часто вспоминал её уроки.
После окончания школы мы часто собирались у неё дома, делились веем секретным, спрашивали её совета.
Дома она жила вместе с сыном и своей матерью – очень приятной пожилой женщиной, очень приветливой. Про мужа мы никогда не спрашивали – считали, что это некорректно.
Математику у нас вела Забирова Асия Баязитовна – ас своего дела. Нам казалось, что в ней собраны все математические теоремы, формулы, задачи и примеры. Она знала все решения. А с виду была похожа на бабушку – одуванчик. Но была очень жёстким педагогом. Она была классным руководителем нашего параллельного класса «Б».
Я математику знал от природы, но теоремы учить не хотел, я запоминал только конечные формулы. Задачи я решал очень быстро, даже в уме. Она меня уважала за это, но заставляла учить доказательства теорем и теории. Даже мне пришлось сдавать экзамены по математике после девятого класса, одному из всех учеников. Так хотела математичка привить мне тягу к знаниям по такому нужному предмету. До сих пор ясно помню кучу формул по алгебре и геометрии.
Ещё я очень хорошо помню преподавателя английского языка – Аллу Георгиевну (фамилию забыл). Вот кто у меня выпил много крови, как раньше мне казалось. Я ненавидел этот предмет, потому что мне казалось, что этот язык мне никогда не пригодится. Как же я ошибался. И когда в дальнейшей жизни я сталкивался с иностранцами, я жалел, что не знаю английского языка. Правильно говорила моя мама: «Учи английский язык». Я её не слушал, а зря.
В общем, английский язык я учил кое – как, лишь бы поставили оценку «3».
Вспоминаю нашего физика. Его звали Борис Владимирович (фамилию тоже забыл, к сожалению). Это был очень пожилой, худой мужчина, бывший фронтовик. Свой предмет он знал досконально и хотел, чтобы мы его знали так же. На его уроках я сидел на самом верху. Кабинет был ступенчатым. Я сидел и смотрел в окно, там отражались трамваи, которые ходили рядом со зданием школы. Физик часто нам делал замечания и говорил, что мы просмотрим всё в окно. Он никогда не повышал голос на нас, балбесов.
Также хочу выразить благодарность учителю географии – Эльзе Дмитриевне. Благодаря ей у меня никогда не возникало проблем по знанию и расположению мировых стран и их столиц.
Теперь расскажу, что творилось на улице после учёбы в школе. Как – то так сложилось, что в городе и наших городских районах стали возникать молодёжные группировки, которые хотели властвовать в своих районах. И всех пацанов стали привлекать к этому. Мы целый вечер носились всей толпой от одного места к другому, занимали какую – то территорию и т. д. Сначала это казалось игрой, а затем в ход пошли палки, камни, прутья и всё, что попадало под руку. Это продолжалось около года. Потом этим всерьёз занялась милиция и дружинники. Стали выявлять зачинщиков, привлекать родителей и школу. В общем, потихоньку всё успокоилось и прекратилось, хотя мелкие группировки остались.
Расскажу о спортивной составляющей нашего обучения в школе. У нас было несколько спортивных секций – это баскетбол, волейбол постоянно.
Лёгкая атлетика – летом. Лыжи – зимой. Я сам ходил в секции на волейбол и баскетбол, но добился немного. Меня больше тянуло к футболу. Но этой секции у нас в школе не было. Но при заводе УАПО (агрегатный) была секция футбола, и я решил пойти туда. Но об этом расскажу попозже.
А пока вспоминаю наши соревнования между школами – игры в волейбол и баскетбол. Это было что – то. Вспоминаю азарт соревнований. Олимпиады отдыхают. А после были драки – никто не хотел проигрывать. Дрались все: и пацаны, и девчонки, но очень редко.
Теперь о музыкальной школе, в которой я учился три года по классу баяна.
Я её должен был закончить в 1974 году вместе со своей основной школой. Начну издалека. Мой родной дядя Дьяконов Геннадий – родной брат моей мамы был очень хорошим баянистом. Талант есть талант. И моим родителям тоже захотелось, чтобы я стал баянистом, хочу я того или нет. В общем, купили мне баян и отправили на обучение в музыкальную школу № 8, которая находилась на улице Аксакова на остановке Красина. Три года я учился там по классу баяна. Кроме этого, я посещал уроки сольфеджио (учили музыкальным нотам, октавам и другим разным музыкальным премудростям) и музыкальную литературу (изучали международных, советских и русских композиторов и их произведения).
В общем, я должен был стать классным баянистом, но, увы, как говорится, ни слуха, ни голоса. Но для общего развития – это было неплохо. Было чем заняться в свободное время, вместо того чтобы гонять собак на улице, как говорили мои родители.
Но пришлось бросить эту музыкальную школу. И главная причина – моя успеваемость в моей основной школе. Я часто стал не успевать выучить основные предметы, и моя успеваемость пошла вниз. Я был счастлив, что моё музыкальное образование закончилось.
В музыкальной школе мы слушали много произведений композиторов мирового уровня. Тогда мы уже умели различать произведения Чайковского, Глинки, Мусоргского, Баха, Шуберта, Бетховена и других. Тогда казалось, что эта музыка не очень интересна нам. Только с возрастом понимаешь, что та музыка создана на долгое – долгое время, на века. А мы хотели слушать что – то современное.
Я покупал журнал «Кругозор», в котором были вставки гибких пластинок с современной музыкой. Современные вокально – инструментальные ансамбли: «Голубые гитары», «Лейся песня», «Битлз». Мы эту музыку гоняли сутками, знали много песен на иностранных языках. Это считалось очень модным.
В общем, занятия в музыкальной школе не прошли даром. Каждый смог взять что – то для своего развития.
Мы заканчивали восьмой класс. Пришла пора сдавать экзамены. Их было всего два: родной язык и литература (диктант) и второй предмет – математика. Я сдал их успешно: на четвёрки.
Пришло время определиться о дальнейшей учёбе. И… мои родители выбрали – школу, т. е. идти в девятый класс, а потом будет видно. Конечно, я хотел уйти и куда – нибудь поступать в техникум, но этому тогда было не суждено случиться. Из школы уходили после восьмого класса много ребят и девчонок. Одни поступали учиться в училища, техникумы, другие шли на работу, третьи – должны были рожать детей (были и такие из нашего класса).
В девятый наш класс «В» пришли учиться 27 человек. Это 18 девчонок и 9 пацанов.
Сейчас я хочу рассказать ещё об одном интересном событии, произошедшем со мной летом 1972 года после восьмого класса.
Как я вам уже сообщал, я увлекался футболом, – ходил в секцию при агрегатном заводе, команда называлась «Авангард». Мы участвовали в первенстве города по футболу среди юношей. Моя позиция была – полузащитник. Я не пропускал ни одной тренировки, приходил и в дождь, и в холод, так меня увлекала эта игра в мяч. Дух соревнований тянул меня на футбольное поле. Кроме этого, я был заядлым болельщиком, знал все команды СССР, выступающие в высшей лиге нашего футбола. Знал статистику выступлений. Смотрел все игры чемпионатов мира, начиная с 1970 года в Мексике.
В общем, я в составе команды «Авангард» отправился на первенство Башкирии в город Стерлитамак, где собралось 8 команд. Из Уфы было три команды – это «Авангард», УДФК (Уфимский дерево – фанерный комбинат) и «Новатор».
Мы все жили в гостинице «Ашкадар». Сейчас она существует, и я в прошлом году жил там, находясь в командировке. А тогда это было счастье. Помню нам выдавали суточные: наличные деньги по 2 руб. 50 коп. на питание. Тренировал команду – Рим – мужчина лет 40–45 из бывших футболистов (фамилию, к сожалению, не помню).
В общем, сыграли мы неплохо, но в призеры не попали, заняли только четвёртое место. Команды из других городов были тогда очень сильными в плане физической и тактической подготовки.
Опять начались будни: школа, дом, улица, секции и т. д. Главной задачей опять было обучение, получение хорошего аттестата и т. д. Знания давались тяжело, особенно, когда весна, солнышко и т. д.
Повзрослев чуть – чуть (лет в 15–16), уже начинали заглядываться на девчонок, писали записки на уроках, приглашали в кино. Тем более, когда стали изучать произведения о жизни, любви и т. д. Сейчас, по происшествии стольких лет, понимаешь, что это были самые лучшие, самые чистые помыслы в жизни. Но такого уже никогда не будет. Вспоминаешь – и сердце щемит. Самое лучшее осталось там – в детстве, юности, молодости. Пробовал тогда писать стихи, но потом бросил – не Пушкин. Хотя мысли были хорошие.
Вспоминаю, как мы с друзьями из класса устроились на работу на Уфимский хлебозавод № 1, на целый месяц. Теперь всё по порядку.
Мы закончили девятый класс, и нам уже исполнилось по 16 лет, и мы получили свои первые паспорта СССР. Для нас это было круто, хотя такого выражения тогда никто не употреблял. Мама наших близнецов из класса Марса и Марата работала на хлебозаводе бригадиром грузчиков готовой продукции. Завод находился на ул. Гафури. Летом работников отпускали в отпуска, и нужно было эти места кем – то заполнить. И на эти места решили принять нас, пацанов шестнадцатилетних, на один месяц. Сразу скажу, мы неплохо были развиты физически, сказывались занятия спортом и помощь по дому.
В общем, нас четверых приняли на работу грузчиками на хлебозавод. Работа состояла в том, чтобы погрузить готовый выпеченный хлеб в вагонетку и отвезти её на место отстоя – охлаждения.
Расскажу, как это происходило. Мы постоянно работали в ночную смену, т. к. машины с хлебом развозили по магазинам ночью.
В горячем цеху было четыре печи для изготовления хлеба в формах. Затем формы освобождались, и хлеб по конвейеру доставлялся на круглый стол, который постоянно вращался. Мы брали готовые буханки хлеба и складывали их на деревянные стеллажи, расположенные в вагонетке. И так конвейер работал без остановок. Обедать ходили по очереди, чтобы производство не останавливалось. Смена была с 12 ночи до 8 утра. Днём мы отсыпались. И поздно вечером опять шли на работу, которая нам очень нравилась, хотя было очень тяжело. В конце смены нам за работу давали по буханке серого хлеба, который я приносил домой. Дома были довольны, что мы, балбесы, уже работали и помогали родителям.
Ещё что помню из нашей трудовой деятельности на хлебозаводе. В это время мой товарищ, который учился в пищевом техникуме, находился на практике на кондитерской фабрике, которая находилась по соседству (через высокий забор от хлебозавода). Утром, после смены, мы передавали ему в маленькую лазейку буханку свежего хлеба, а он нам целую рукавицу шоколада вместе с орехами. Был честный обмен. Но об этом никто не знал, только мы.
Так прошёл месяц нашей трудовой деятельности. Мы получили зарплату, не помню сколько, но нас не обидели, всё – таки мы были свои, да и работали мы хорошо – без нареканий. Так что место работы мы себе нашли на перспективу.
На заводе мы изучили всё производство и территорию, и имели представление, как лучший продукт народов доходит до покупателя.
Работалось нам легко – было много молодых девчонок, которые всегда могли с нами поболтать о жизни. Через год я вернулся сюда после десятого класса на один месяц. Но специальность сменил – я стал ремонтировать деревянную тару (поддоны для складирования готовой продукции).
Я умел держать инструменты в руках: молоток, ножовку, гвоздодёр, поэтому я быстро научился всему.
Сейчас вспоминаю ещё один неприятный случай, произошедший со мной летом 1973 года.
В семье у нас был хороший велосипед, который принадлежал моему старшему брату Васе, и стоил он 52 рубля (это были большие деньги). Он его, конечно, берёг. И вот весной брата забрали в ряды Советской Армии. И, велосипед достался мне. Я целыми днями на нём колесил по городу, катался на речку и за покупками в магазины. В общем, я с ним чуть ли не спал. Берёг его лучше брата. Но однажды случилась беда. Я поехал в магазин за хлебом, а когда вышел – велосипеда не было. Я метался по улицам и дорогам, был в милиции, расспрашивал всех подряд, но результатов не было. Велосипед как в воду канул. Меня всего трясло. Я боялся идти домой. Как я скажу об этом родителям? Я не знал, что делать. Вечером пришли родители с работы. Они, конечно, меня ругали. Но я уже всё это пережил. Я им дал слово, что я отработаю стоимость велосипеда, как это наивно ни звучало.
О проекте
О подписке