Глава 4
Журналист-невидимка

Интернет – это что-то вроде колоссального панельного дома на миллиард квартир. И в каждой шумят, сверлят, буравят, словом – «пилят контент». Здесь можно запросто оглохнуть и сойти с ума, если не будешь знать, как себя вести. И уж точно у тебя нет шансов кого-то перекричать, кривляясь и подражая – взяв в руки кастрюлю и колотушку, например. Все равно у Дудя колотушка длиннее, и шума будет больше. Как бы ты ни потел.

Но что, если вопреки всем остальным не бить по кастрюле, не кричать, а… немного помолчать?

Про экологию информации бодро заговорили в начале XXI века, когда источников потребления стало в миллион раз больше, чем было раньше. Хотя лучший совет – не читать газеты до обеда и после него – дал нам еще Булгаков. Сейчас бы Преображенский сказал немножко по-другому: «Не подписываться на каналы-клоны, где плоско шутят парни в бородах. И не читай о заговорах на „Незыгаре“».

А если будешь читать, то последствия те же – «пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит и угнетенное состояние духа».

Для доброго духа нужно меньше шума… И в конкретном произведении тоже. Почему бы, когда ты делаешь проникновенный монолог человека, который умирал в Афгане, не уйти в сторону, не затаиться, не проявить ту скромность, которая уж явно не портит нашу профессию?

Мастер интервью, американский радиожурналист Луис «Стадс» Теркел, еще в 1970-х годах придумал метод самоустранения из контента автора повествования, если задача того – максимально полно раскрыть внутренний мир героя.

В книге «Работа» Теркел говорил с телефонистами, уборщиками, маникюрщицами и делал это так мастерски, что герои и сами удивлялись, откуда на них нахлынуло такое красноречие. Они рассказывали о простых, но универсальных вещах – о труде, о хлебе, о долларе, но слушать и читать их интересно и теперь. И главное, в «Работе» совсем не слышно автора. Он не кривляется и не задает умные вопросы, но филигранно направляет людские потоки сознания. Он сознательно ушел в сторону, чтобы не закрывать героя, стал человеком-невидимкой. Этот жанр после назовут интервью-исповедью. А мы через 50 лет привнесем на платформу YouTube, сделав «Монологом».

Надо признать, что вся культура русскоязычного YouTube при этом категорически противится такой скромности. Здесь нужно быть альфа-самцом, сибаритом, нужно не стесняться ругаться матом и почесывать, простите, яйцо в штанах. Митя Корсак, наш главный интервьюер, говорит:

– Когда я вижу людей, которые ярко ведут себя в кадре и которых узнают на улице, мне, как любому нормальному человеку, немного завидно. Мне тоже хочется, чтобы на меня обратили внимание. Нет ничего постыдного в желании собственной минуты славы! Возможно, и я попробую себя в таком образе, как только пойму, что буду готов. Но в «Монологах» мне нравится заниматься чистой журналистикой, доставая из героя все его и не выпячивая перед ним свое. Большая проблема многих ютуберов в том, что они строят свои шоу не на человеке, с которым разговаривают, а на себе. Люди идут смотреть на них, на их новые прически или пухлые губки. Это трагедия современной журналистики, если она строится исключительно на персоне журналиста.

Но трагедия или все-таки метод?

– Я уверен, что рано или поздно подходы изменятся, – считает Корсак. – Это как драма, высокое искусство, и как клоунада. Последняя быстро надоедает. Такой легонький YouTube, который сейчас пользуется большой популярностью, сойдет на нет. Вот увидите.

Глава 5
Откуда деньги, пацаны?

Что делают блогеры, чтобы сбить пафос героя метким вопросом? Спрашивают о деньгах.

Однажды через партнеров нам предложили написать колонку для русского Forbes. Задача – рассказать о том, как зарабатываем на YouTube. Звучало неплохо, но требовалось назвать конкретные цифры. Называть цифры нам нельзя по корпоративному договору. Да и хвастаться было особо нечем. Forbes обошелся без нас.

И все-таки – дорого ли это, делать редакции свой YouTubе, если ты не телевизор на господдержке, а твой рекламный рынок – эта страна с дрожащей, как прутик, экономикой, раздираемая политическими дрязгами? Ответ – утвердительный. Это дорого, ребята.

А если ты занимаешься честной журналистикой и не ловишь хайп, то точно не станешь миллионером. Наша медийная модель, впрочем, уникальна.

Сайт Onliner был создан в Беларуси Виталием и Ксением Шуравко в 2001 году. Сначала это был блог о мобильных технологиях, который очень скоро перерос в крутейший в стране каталог гаджетов. Началась эпоха бурного развития электронной торговли, и Onliner в нее зашел в абсолютных передовиках. К каталогу подключились другие сервисы – классифайды по продаже недвижимости и автомобилей, барахолка, «услуги».

Параллельно росла новостная редакция. Контент в этой экосистеме играл важнейшую роль. Мы делаем крутые проекты, завоевывая аудиторию, а потом аудитория потребляет и другие услуги нашего виртуального гипермаркета. Можно сказать, что в такой модели ты стоишь на выходе в костюме ростовой фигуры и машешь флажком, а можно повернуть и иначе. Когда за твоими плечами мощный бизнес, тебе не надо танцевать стриптиз перед важными дядями-рекламодателями, пытаясь заработать на свет, звук. И на обед.

Мы ни перед кем не танцевали никогда.

Но какую роль во всей этой истории с монетизацией играет YouTube? Было по-разному.

Сначала мы думали, что видео вряд ли победит текст, поэтому отводили ему роль Золушки, дублируя в форме видео редакционные сюжеты. Канал велся примерно как другие социальные сети, куда обычно переупаковывают текстовый контент. Если бы мы продолжали в таком духе, эта книга не появилась бы никогда.

Когда мы поняли, что стреляют только проекты, мы начали мыслить проектами. Редакция YouTube стала полноценной и независимой от основной – со своими циклами сюжетов и задачами. Но связь с «вебом» осталась все равно. Просто теперь уже видео переупаковывается для сайта, а не наоборот. При всем при этом окупить команду операторов, журналистов и монтажеров не так просто. Нам повезло, учредители и SEO Onliner не требуют от редакции продать душу дьяволу. Они рассматривают видео как перспективную инвестицию в контент будущего.

Что у нас с деньгами сейчас? Надеемся, когда вы читаете эти строки, мы не просто в нуле, а в длинном плюсе. Мы, как и другие ютуберы, продаем интеграции, идем за партнерами, в том числе на российский рынок. Объем белорусского невелик.