Был тихий сельский вечер за оградой,
Когда меня позвали небеса.
Вселенная поёт на голоса,
И уж другой мелодии не надо.
Однажды заплутав среди созвездий,
Я не ищу обратного пути.
Земная жизнь осталась позади!
И ты меня, родимая, не жди –
Теперь я ветер или птица с песней!
Большак мой звёздной пылью занесло.
И ад, и рай мне двери распахнули.
И молнии мне руки протянули.
И счастьем и тоской меня прожгло!
И посох мой толчёт воздушны горы,
И в час, когда всё спит вдали ночной, –
Я затеваю с небом разговоры
На перекрёстках вечности седой!
Анатолию Корчуганову
Он в полночь попросил вина с порога.
– Ах, боже мой, как холодно вокруг! –
Вздохнул он – и неясная тревога
Из глаз его передалась мне вдруг.
И долго так, усталый и печальный,
Он вёл свой монолог исповедальный:
– Себя любил я больше, чем других,
Вот почему друзей на свете нету!
И сколько б ни метался я по свету
Теперь – не надо лгать! – не будет их…
Зачем он говорил всё это мне?
Он подышал на руки в тишине.
«И в самом деле – странная прохлада!» –
Подумал я…
– Затопим печь?
– Не надо!
Не суетись впустую у огня.
Не из квартиры, нет, а из меня
Уходит драгоценное тепло! –
Сказал он как-то весело и зло…
И снова перед ним была дорога,
И ночь, и непогода на душе…
И та необъяснимая тревога
Не покидала мой ночлег уже!
Подари мне, Господи, простор
И пошли мне ангела навстречу!
Свечи зажигания в мотор
Я поставил – как во здравье свечи.
Скорость, вдохновение, и вот –
За спиной остались фавориты!..
И шмели врезаются в капот,
Как шрапнель в пылу, в разгаре битвы!..
Я из тех отчаянных ребят,
Кто на карту – всё своё поставил!
Подо мною бьются и храпят
Табуны из жаркой, дикой стали!
В детстве я любил гонять коней,
Перед всей деревней и девчонкой –
Я хотел скорей, скорей, скорей…
Вечно первым быть – характер чёртов!
И теперь на скользком вираже
Пузырём гудит моя рубаха!
Стрелки на щитках моих уже –
Поднимают волосы от страха!..
У меня тугие тормоза,
Только я их зря не беспокою –
Пусть летит вселенная в глаза
Голубой и солнечной рекою!..
Пауки, ползущие в кустах,
Черепахи – что они там знают?
Только на предельных скоростях
Крылья за спиною вырастают!
Ветер, он от зависти скуля,
По моим следам плетётся в росах…
Ничего, что кончилась Земля –
Млечный Путь метнулся под колеса!
Впереди блестят хвосты комет –
Финишную ленточку рисуют…
Победил я в жизни или нет –
Бог рассудит!
На поляне цветёт журавельник,
В синем небе шумят журавли.
Из-за моря приехал брательник –
Разбоярил подарки свои!
Растравил, раззадорил он душу!
Так и хочется бросить дела –
Потрясти свою бабу, как грушу,
И сказать, чтобы век не ждала.
Хвост трубой – и податься на Север,
Ну, а лучше, конечно, на Юг!
Посмотреть бы Россию, Рассею,
Сколько можно таскать этот плуг?
Сколько можно? И в самом-то деле!
Все дела – не уделаешь всех.
Говорили в застолье, гремели –
За грядущий и прошлый успех!
А потом – покупаться на реку,
На полянке цветной полежать.
Золотое звенит кукареку!
Солнце в небе. Кураж. Благодать.
На черта бы куда-то мне ехать?
Вот он, Юг, загорай, не хочу!
Ну, а Север? С таким же успехом
Я и тут на морозе торчу.
Ну, а деньги? Что деньги, брательник?
Что глаза так печальны твои?..
На поляне цветёт журавельник,
В синем небе поют журавли.
2003
1. Сибиряк подшофе
Ещё вчера полями енисейскими
Пыльный снег месил в пимах, пальто.
А теперь полями Елисейскими
Налегке иду, хлебнув бордо!
Скоро праздник тут – везде игрушечки,
Ёлки, новогодняя звезда.
А вот снегу нету ни снегушечки.
Эх, в Сибирь бы всех вас, господа!
Город ваш какой-то подозрительный,
Только и слыхать: «Мерси! Мерси!»
Прямо скажем – город омерсительный.
Я таких не видел на Руси!
2. В разгар зимы
Утро пахнет земляникой, сливою
И цветы в разгар зимы цветут!
И весь день кругом глаза счастливые –
Пляшут, обнимаются, поют!
Вечно юный город, вечно милый,
По каким секретам ты живёшь?
И откуда черпаешь ты силы,
И откуда краски ты берёшь?
Знаешь ты, конечно, боль утраты,
Дым разрухи, жалкие гроши.
Только всё равно блестят палаты
Серебром и золотом души!
Жизнь полна улыбкой и приветом,
Тёплый дождь щебечет с красных крыш…
Кажется, нельзя не быть поэтом,
Попадая в радостный Париж!
3. Башня вдохновений
Эта башня – башня грёз и вдохновений.
Словно руки в небо сложены в мольбе!
Словно отошёл куда-то гений,
Для работы приготовив свой мольберт.
Это сколько ж в небо кинуто железа!
И оно при этом словно бы парит!
Бесшабашно я на башню эту влезу –
И закружится под крыльями Париж…
Будто в крыльях ветер бьётся под рубахой.
Красота кругом и спорить не резон!
Только если бы случилось быть мне птахой,
Полетел бы я на русский горизонт!
Потому что, отвлекая от пирушек,
Ностальгия вдруг меня охолодит…
У стогов погреть бы душу, у опушек,
А в Париже даже Сена не горит!
4. На русском кладбище
Вдали от милых берегов
Мне что-то горькое откроется.
Чем больше к Родине любовь,
Тем дальше сын её покоится!
И тишина, и полумрак,
Гранитный крест – могила Бунина.
И всё здесь кажется не так,
Всё как-то серо, как-то буднично.
А где цветы, а где шмели,
Лазурь, колосья, ветры чуткие…
Во глубину чужой земли
Запала русская жемчужина!
Она во мгле ночной встаёт
Звездой дрожащей, песней грустною,
Огнём до сердца достаёт
И обжигает память русскую!
И не стихают на полях
Цветы, шмели, колосья буйные…
И птица где-то в небесах –
Орлиный крест – могила Бунина!..
5. Последний франк
Теперь мне долго будет сниться
Париж, Париж,
Где золотая черепица
Окрестных крыш.
Где Нотр-Дам шумит, играет
И Монпарнас
Уже других гостей ласкает,
Забыв про нас…
Случайный франк найдёшь в кармане –
И загрустишь,
И поплывёт в мечтах, поманит
Париж, Париж!..
1995
«Была мечта – вокруг Земного Шара,
Была мечта великая, братан!..»
Он сквозь меня смотрел с улыбкой шалой,
В его руке дрожал пустой стакан.
А на столе, где даже крошки нету,
Валялся глобус – драный в лоскуты!
Кругом лежали горы, континенты,
Моря, пустыни, северные льды…
Эльбрус упал к нему на подоконник
И Франция валялась возле ног…
Матёрый дядька – он сидел как школьник,
Ни в зуб ногой не знающий урок.
А между тем, уже к стеклу прижалась
Глухая ночь с тяжёлой тишиной,
И Млечный Путь вокруг Земного Шара
Затягивался тусклою петлёй.
В его глазах уже бродили бесы,
И жутко оставаться было здесь,
И я сказал с беспечностью повесы –
Держись, крепись, ещё надежда есть!
Я натянул дырявое пальтишко –
И всей душой под звёздами продрог.
Была мечта великая, братишка,
И в этом ты, увы, не одинок!
Когда в пивных, прокуренных и грязных,
Я на людей смотрю на самых разных –
Я вижу в них несбывшихся певцов:
Вот зашумел Есенин, вот Рубцов…
Россия! Мать моя! Твои причалы
Полны большой надеждой и печалью!
Твои матросы, мрачные снаружи,
Мне приоткрыли солнечные души.
Однажды потеряв удачу где-то,
Они теперь спешат за ней по свету.
– Послушай, брат, послушай, старина,
Моя душа в мольберты влюблена.
Ну, что с того, что видел я Марсель?
Мне надоела эта карусель!
На родину вернусь – и за этюды.
И буду коньячком лечить простуды…
А за окном полярной ночи мгла
К большой земле дороги занесла.
Вот кончилось вино и папиросы,
И замолчали вдруг мои матросы.
Вот усмехнулись, вот пошли на борт.
Как в паруса,
им в спины
дует норд!..
1979
Старая лодка стоит на приколе.
Струится вода по извечному руслу.
Куда ж по земле – раскалённой до боли –
Спешил ты, как странник усталый и грустный?
С молитвенным шёпотом звонкие кроны
Листву над избою рассыпали снова.
Старуха с лицом древнерусской иконы
Тебя повстречает, как сына родного!
О, как полюбились вы, тихие, мудрые –
На перепутьях то светлых, то пасмурных!
Солнце промоет окошечко мутное –
Дворик, поля за рекою распаханы…
И старая лодка, и ржавый тот якорь,
И тёплые избы над вольной рекою,
И зрелые гроздья кладбищенских ягод –
В душе отзовутся тоской и любовью!
Земля сиротеет и ждёт непогоды,
И ветки под ветром поют, словно гусли…
Корнями сильна – и судьба, и природа!
Куда же ты, странник усталый и грустный?..
Хвала гостиницам районным!
Я так любил их скромный быт,
Я так любил их облик скромный,
Из окон первозданный вид.
Какие славные районы
Когда-то были на Руси!
Возле окна шептались клёны
И тёплый дождик моросил.
Разбита клумба перед входом –
Разбитой радуги цвета!
И перед всем честным народом
Там отступала суета.
В командировке немудрящей,
Поклажей не обременён,
Я жил как самый настоящий
Командировочный пижон.
Влюблялся там напропалую –
Таким уж мама родила! –
И мастерил наудалую
Свои сердечные дела!
Но я, конечно, не за это
Пою гостиницам хвалу –
Приют, причал, где море света,
Где чёрствый хлеб ел, как халву!
Приют мечты и вдохновенья,
И светлой юности моей!
Луна сидела там на ветках,
Внутри луны – пел соловей.
И от разлива полнолунья,
И от разлива песни той –
Моя бессонница, шалунья,
Играла светлою строкой…
Теперь куда вы ни придите –
Таких гостиниц нет давно.
Отель «три звёздочки»? Простите.
А почему же так темно?
«Ты царь – живи один!» – воскликнул Пушкин.
Ох, надоело царствовать в глуши!
Кругом шумят шмели, цветут опушки,
И щёки райских яблок так свежи…
В большом стогу под звёздами ночуя,
Ворочаясь, вздыхаю в темноту,
Будто ищу иголку золотую –
Пришить к себе заветную мечту!
Опять восходит царственное солнце,
Я вдаль иду с надеждой и тоской…
Неужто для царя, да не найдётся
Какой-нибудь царевны холостой?..
Город славы или просто славный
Захолустный русский городок?
Воздух здесь какой-то очень сладкий.
Почему? Как будто невдомек.
Я раскрою паспорт мой потёртый.
«Славгород» – и дата, и печать…
Так зачем же я, какого чёрта,
По земле мотаюсь, точно тать?
Вот оно – всё милое, родное
И неразлюбимое вовек!
Где ещё я встречу вот такое –
По лугам, озёрам, в поймах рек…
На душе весёлое броженье,
В голове таинственный дурман…
Словно бы двойник и отраженье –
Синеглазый ходит мальчуган.
Словно бы ожившие поверья
Мне на ухо шепчет тишина!
Как седая бабушка Лукерья –
Встала в палисаднике луна.
И туманы прут как на опаре,
И гармонь отца поёт, смеясь…
Ты ж родился в Славгороде, парень,
Это же не в бровь, а прямо в глаз!..
На вокзал вечерний добираясь,
Почерпну я истину в вине…
Город славы? Что ж, я постараюсь,
Ты ещё услышишь обо мне!
Яровое озеро ярилось –
Посреди Алтая моего!
О проекте
О подписке