© Ежов Н. И., 2021

© Колпакиди А. И., редактор-составитель, 2021

© ООО «Издательство Родина», 2021

К читателям

Мы предлагаем вашему вниманию недописанную книгу, над которой в течение почти трех лет работал Николай Ежов – видимо, с помощью соратников, в 1935 – 1937 годах. Ему всегда была свойственна тяга к журналистике, своеобразная графомания. Недаром еще в молодые годы Ежова называли «Колькой-книжником». Вероятно, именно этот текст был найден при обыске у Ежова.

Этот текст должен был быть ещё одним обоснованием кишаших в СССР заговоров, которые руководство НКВД во главе с Ежовым сознательно придумывало, чтобы обманывать Сталина и руководящую группу политбюро ЦК ВКП(б). И этот обман номенклакурной клике Ежова – Фриновского – Евдокимова несколько лет удавался. Ведь если бы инициатива террора исходила от Сталина и политбюро ЦК ВКП(б), то не было бы необходимости выдумывать фальшивые заговоры и выбивать из арестованных признания в несуществующих преступлениях. Всё это становиться необходимым и получает объяснение только если предположить, что все признания в заговорах и покушениях были необходимы для обмана руководства, которому эти признания направлялись и направлялись. А у поверившего в эти фальшивые признания и заговоры Сталина можно было тогда получить санкцию на террор. А этот террор дискредитировал власть ВКП(б) и социалистический строй в целом.

По мере работы над рукописью Ежов знакомил с ней влиятельных идеологов партии, вплоть до Сталина. Политическая ситуация быстро менялась – и он вносил правки, многократно редактировал книгу. Ни одна глава этого труда не была издана, что косвенно подтверждает осторожное отношение Сталина к чрезмерной активности Ежова уже в 1937 году.

Эта рукопись вобрала сразу несколько традиций того времени. Она наукообразна в духе марксистской литературы и в то же время – стилистически связана с публицистикой середины 1930-х, когда не принято было жалеть ярких разоблачительных красок, и идейных противников клеймили яростно. Собственно говоря, в этом и состоит главная идея Ежова – приравнять любое несогласие с «генеральной линией» к предательству, которое выражается в работе на иностранные разведки, в подготовке переворота, в разжигании гражданской войны в СССР. Был ли он при этом откровенен? В это трудно поверить, учитывая явные натяжки, на которые шёл нарком. И Ежов почти добился своего: большой террор по масштабу потерь превысил уровень Гражданской войны.

В результате до сих пор буржуазные пропагандисты отождествляют социализм не с его достижениями (рост продолжительности жизни, создание индустрии, ликвидация неграмотности и т. д.), а с его недостатками (расстрелами и лагерями). Хотя основную массу расстрелов в 1937 – 1938 годах организовали как раз номенклатурные заговорщики во главе с Ежовым, стремившиеся к реставрации власти капитала.

Книга Ежова в целом правдивая. Она получила высокую оценку коллег, и предложение о её издании в виде статьи или книги поступило к Сталину. Но из печати не вышла ни статья, ни книга. Почему?

Все авторы утверждают, что Сталин одобрил книгу Ежова. Однако это только подразумевается, никаких документальных подтверждений тому нет. Даже после убийства Кирова и в ходе обсуждений по «Кремлёвскому делу» Сталин совсем не стремился раскрутить маховик репрессий. Его позиция была, скорее, нейтральной. И это нечто противоположное тому, что сейчас утверждают: Сталин-де воспользовался убийством Кирова чтобы расправиться с политическими оппонентами.

Позиция Ежова – добиться смены Ягоды и занять его место. Ещё в деле Кирова Ежов показал некомпетентность ЛенУНКВД; тогда же он из уст Николаева и др. он услышал то, что впоследствии прозвучало на процессах (соответственно, постфактум вошло и в его книгу). На обсуждении дела Енукидзе именно Ежов выступил с самыми резкими нападками на Ягоду. Но Сталин оставил всё как есть, т. е. просто принял всё к сведению.

Ежов дождался своего часа в сентябре 1936 года, когда очередной акт неповиновения Ягоды вывел Сталина из терпения. Ягоду решили поменять на добродушного трудягу и амбициозного аналитика – Ежова.

На следствии Ежов признался, что примкнул к заговору правых (т. е. к тому, где участвовал Ягода и др.) в 1932 году или около того; среди заговорщиков он был мелким и не имеющим влияния клерком. Продвинуться выше по карьерной (и заговорщической) лестнице ему мешали такие политические гранды как Зиновьев, Каменев, Бухарин и «силовики» вроде Ягоды и Тухачевского.

Словом, примерно в апреле 1937 года у Ежова вызрела идея возглавить собственный заговор. Безоговорочного влияния на Сталина и его единомышленников Ежов добился тем, что посадил в СИЗО Ягоду и Бухарина и раскрыл заговор Тухачевского – реально существовавший, и только мешавший ему прорваться к власти. Тогда же (в апреле) было решено развязать массовые репрессии.

Александр Колпакиди

Ежов Николай Иванович. От фракционности к открытой контрреволюции. О зиновьевской контрреволюционной организации

Предисловие

1-го декабря 1934 г. в Ленинграде от злодейской руки выродка троцкистско-зиновьевской контрреволюционной банды Николаева погиб один из лучших руководителей партии и рабочего класса нашей страны, твердокаменный ленинец-большевик, пламенный трибун революции и замечательный человек Сергей Миронович КИРОВ.

Взволновавшая всех трудящихся чудовищность преступления поражала своей неожиданностью, когда стало известно, что предательский выстрел прозвучал из лагеря людей, формально связанных с ВКП(б). Всем стало ясно, что речь идет не об отдельном изолированном акте убийства, что выстрел Николаева знаменует собою целую полосу наиболее обостренного проявления классовой борьбы. Для многих коммунистов по-новому прозвучали предупреждающие слова вождя нашей партии товарища Сталина о революционной бдительности.

Выдвигая вопрос о повышении революционной бдительности коммунистов, товарищ Сталин еще на январском пленуме ЦК ВКП(б) в 1933 году говорил:

«Надо иметь ввиду, что рост мощи советского государства будет усиливать сопротивление последних остатков умирающих классов. Именно потому, что они умирают и доживают последние дни, они будут переходить от одних форм наскоков к другим, более резким формам наскоков, апеллируя к отсталым слоям населения и мобилизуя их против советской власти. Нет такой пакости и клеветы, которую бы эти бывшие люди не возвели на советскую власть и вокруг которых не попытались бы мобилизовать отсталые элементы. На этой почве могут ожить и зашевелиться разбитые группы старых контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов центра и окраин, могут ожить и зашевелиться осколки контрреволюционных оппозиционных элементов из троцкистов и правых уклонистов. Это, конечно, не страшно. Но все это надо иметь в виду, если мы хотим покончить с этими элементами быстро и без особых жертв. Вот почему революционная бдительность является тем самым качеством, которое особенно необходимо теперь большевикам»^[1].

Выстрел Николаева со всей жестокостью подтвердил анализ товарища Сталина об особо обостренных формах борьбы с Советской властью, к которым прибегают представители обреченных классов, не стесняя себя в выборе средств осуществления своих гнусных злодеяний. Прикрываясь личиной партийности и партийным билетом, классовый враг проникает и в наши ряды, чтобы легче нанести удар лучшим представителям революционного пролетариата.

Разгромленная в открытой борьбе, потерявшая всякую надежду этим путем добиться каких-либо успехов, троцкистско-зиновьевская контрреволюционная банда окончательно скатилась в болото белоэмигрантщины. Она избрала орудием своей борьбы против партии и рабочего класса – террор. То, что не могли сделать перебрасываемые из-за границы агенты Гестапо и деникинские «молодчики” «РОВС» а («Российский общевоинский союз») – осуществили троцкисты и зиновьевцы, вырвав из рядов Ленинской когорты одного из лучших ее представителей.

Троцкистско-зиновьевским последышам легче было осуществить это гнусное убийство. Они оказались наиболее удобным орудием контрреволюционной буржуазии потому что, числясь формально в партии, имели доступ в наши партийные учреждения.

Трудно было предположить, что убийство С.М. Кирова – дело рук бывшей троцкистско-зиновьевской оппозиции, дело рук людей формально находящихся в рядах ВКП(б). Трудно было предположить, что так глубоко зашло их политическое и моральное разложение. Трудно было предположить, что они докатились до такого подлого, не имеющего прецедента в истории революционной борьбы, предательства.

Нет исторических аналогий, с которыми можно было бы сопоставить это гнуснейшее преступление!

Нет слов, чтобы дать характеристику этому беспримерному предательству!

Фронт белогвардейской контрреволюции пополнился новым отрядом врагов рабочего класса. И непосредственные участники убийства С.М. Кирова, и его вдохновители уже воспеты белогвардейской печатью, как агенты борьбы с Советской властью, уже занесены в святцы белогвардейских героев.

Белогвардейцы всех мастей по праву занесли в списки своих друзей троцкистско-зиновьевскую банду. В бессильной бешеной злобе против успехов первого в мире пролетарского государства, они не гнушаются никаким оружием, как и их друзья из белоэмигрантского лагеря. Клевета, предательство, обман, убийство, вредительство, диверсия и шпионаж – вот средства борьбы против советского государства, оставшиеся в их арсенале.

Своеобразие этого нового отряда белогвардейской контрреволюции заключается в том, что он вырос из фракции, созданной сторонниками Троцкого, Зиновьева и Каменева внутри нашей партии. На истории этой фракции как нельзя лучше подтвердились слова Ленина о фракционной борьбе внутри ВКП(б).

В своей статье «Кризис партии» В.И. Ленин писал:

«Есть объективная логика фракционной борьбы, которая даже лучших людей, если они настаивают на занятой ими неправильной позиции, неизбежно приводит к положению, ничем фактически не отличающемуся от беспринципной демагогии. Этому учит вся история фракционных войн (пример: объединение «впередовцев» и меньшевиков против большевиков)… Остается либо найти в себе, употребляя выражение Лассаля, «физическую силу ума» (и характера), чтобы признать ошибку, исправить ее и перевернуть данную страничку истории P.K.П., либо… либо хвататься за оставшихся союзников, каковы бы они ни были,”не замечая» никаких принципов»^[2].

Это ленинское положение можно отнести к троцкистско-зиновьевской группе лишь с известной оговоркой.

Ленин говорил, к чему может привести логика фракционной борьбы «даже лучших людей» партии, если они настаивают на своих ошибках. Этого нельзя сказать о членах и в особенности о «вождях» троцкистско-зиновьевской группы. Факты показывают, что они никогда не были «лучшими людьми» партии. Тем естественнее был их переход от оппозиции к контрреволюции.

Нарушив самые элементарные принципы ленинской партии, настаивая на своих, разоблаченных партией, меньшевистских ошибках, хватаясь за любого союзника, троцкистско-зиновьевская группа, уже давно не имела ничего общего с большевизмом и переросла в передовой отряд международной белогвардейщины. Убийством товарища Кирова лишь вскрыта эта белогвардейская сущность троцкистско-зиновьевской группы. Эти выродки и предатели нашей партии уже давно представляли собой замаскированную форму белогвардейской контрреволюционной организации.

Черный путь предательства и измен троцкистско-зиновьевской контрреволюционной организации завершен. Этот путь пройден от создания внутрипартийной зиновьевской фракции в 1925 году, через организацию второй троцкистско-зиновьевской партии в 1926-27 гг. и до белогвардейского террора против вождей революции в декабре 1934 года, до террора против рядовых участников социалистического строительства – рабочих, стахановцев, до сознательного удушения рабочих в шахтах Кемерово в 1936 г.

За это время наша партия, возглавляемая товарищем Сталиным, прошла огромный победный путь к социализму.

Под руководством партии рабочий класс и колхозное крестьянство советской страны добились, за этот максимально короткий с точки зрения исторических масштабов срок, невиданных успехов, всемирно исторического значения. Социализм победил в нашей стране окончательно и бесповоротно. За эти годы построена, изменившая все лицо, всю экономику страны, технически передовая индустрия. Сельское хозяйство Советского Союза из самого отсталого, самого раздробленного, превратилось в самое крупное в мире, в самое передовое. Впервые в истории человечества широкие массы крестьянства высвободились из извечной кабалы и «идиотизма деревенской жизни» и, наряду с рабочим классом, стали активнейшими строителями социализма. СССР вплотную подошел к завершению построения бесклассового социалистического общества.

Безграничную любовь и надежды питают трудящиеся всего мира к Советскому Союзу, который показал им путь освобождения от капиталистической эксплуатации и кабалы.

Боязнь, уважение и злобу вызывает Советский Союз в лагере эксплуататоров.

Этих успехов Советский Союз добился в напряженной борьбе с классовыми врагами и их подголосками в нашей собственной партии, в первую очередь – с троцкистами, зиновьевцами и правыми. Из этой борьбы партия под руководством товарища Сталина вышла еще более монолитной и окрепшей, готовой до конца вести борьбу за освобождение всего человечества от кабалы капитализма.

Другой путь прошла за это время контрреволюционная троцкистско-зиновьевская группа.

Этот путь отмечен шатаниями маловеров, крикливой паникой перед трудностями, организацией фракционных групп, созданием подпольных типографий, изданием антисоветской литературы и попытками организации своей троцкистско-зиновьевской партии. Этот путь отмечен уличными демонстрациями против партии и советской власти, отказом от обороны СССР вплоть до призыва к нападению империалистов против страны диктатуры пролетариата, шпионажем в пользу капиталистических государств, вредительством, диверсиями и, наконец, террористическими приемами открытой и оголтелой белогвардейщины.

В историю мирового рабочего движения троцкистско-зиновьевская группа войдет как самая презренная и подлая контрреволюционная белогвардейская организация, навсегда опозорившая себя беспримерным предательством интересов пролетариата, навсегда пригвоздившая себя к позорному столбу истории.

Своеобразна этого нового белогвардейского образования из выродков бывшей троцкистско-зиновьевской оппозиции обязан изучить каждый член партии. Только добросовестно, внимательно изучая историю партии, в частности, историю борьбы с оппозиционными группировками троцкистов и зиновьевцев, каждый коммунист поймет новые, особые, не имевшие примеров в прошлом, методы борьбы классового врага с партией и сделает все необходимые выводы в своей повседневной партийно-политической работе.

Задача настоящей книги – оказать посильную помощь коммунистам в изучении важнейшей стороны в истории нашей партии: ее борьбы с оппозиционными контрреволюционными проявлениями внутри ВКП(б) на отрезке времени, когда решались судьбы революции.