Цитаты из книг автора «Николай Эппле»

мере внутреннего отстраивания от США в 1960–1970‐х в Японии формировалась очень специфическое отношение к прошедшей войне и к роли в ней Америки. Идеология «мира и демократии» все отчетливее превращалась в риторический прием, при помощи которого осуждение войны работает в первую очередь на осуждение США и поддержание самоидентификации в качестве жертв агрессии. Главным инструментом и символом этого нарратива стала Хиросима.

Элементами нового извода синтоизма стали представления об исключительности японского народа, происходящего от божественных предков, о божественности императора как его главы, о священном единстве нации и императора. Идеология японской исключительности (кокусай) предполагала, что и для других народов японское управление будет благом. Поэтому отречение императора от божественного достоинства нужно было американцам для разрушения системы государственного синтоизма. Этой же цели служило придание синтоистским святилищам после Декларации 1946 года статуса частных структур.

Будучи заблокирована на внешнеполитическом уровне, тема ответственности присутствует в эти годы в Японии как внутриполитический фактор. Левая оппозиция традиционно критиковала правительство консерваторов за отказ от разговора об ответственности, правые в ответ обвиняли левых в низкопоклонстве перед Западом и недостатке патриотизма. Не касаясь признания вины перед конкретными жертвами, эта дискуссия оставалась по большей части риторическим упражнением.

Открытие Японии навстречу Западу в сочетании с экономическими реформами и помощью США запускают процессы, делающие возможным «японское экономическое чудо».

Стихотворение Милоша 1945 года «Бедный христианин смотрит на гетто» впервые подняло тему ответственности за Холокост. Много лет спустя, в 1987 году, оно вдохновило Яна Блонского на эссе 246 , запустившее первую заметную дискуссию, переомысляющую стереотип польского народа как невинной жертвы истории.

Но наличие одного из лучших в мире музеев, убедительно рассказывающего об ужасах Холокоста, не мешает Варшаве быть столицей государства с крайне высоким уровнем антисемитизма, граждане которого собираются в многотысячные националистические марши, проходящие в нескольких кварталах от места, где располагалось самое большое в Европе еврейское гетто.

2006 году, подводя итоги президентства Табо Мбеки, Десмонд Туту писал, что в переходе к демократии в ЮАР при всех его недостатках нельзя не видеть важной победы, тем более очевидной на фоне стран (Руанда, Шри-Ланка, Бурунди, Судан и др.), которые скатились в кровь и междоусобицы, не сумев преодолеть разделений, уходящих корнями в трудное прошлое: Урок южноафриканского перехода к демократии состоит в том, что любое разделенное государство лишено будущего, если пытается двигаться вперед без восстановления правды и прощения. <…>

Однако при всех многочисленных оговорках главный тезис Десмонда Туту о том, что правда ведет к примирению, в случае ЮАР работает. Политолог Джеймс Гибсон в прекрасно выстроенной и аргументированной книге «Преодолевая апартеид: может ли правда примирить разделенную нацию» 222 (она получила приз Американской политологической ассоциации и стала академическим бестселлером) показывает, что в той мере, в какой южноафриканское общество признало факты, вскрытые и опубликованные Комиссией, отношения между его членами изменились к лучшему.

Философия убунту помогает преодолеть разделения по принципу расы, религии и благосостояния, рассматривая всякого «другого» как часть единого сообщества.

На деле «Белой Южной Африкой» признавались все важные города и экономические центры, а черные вытеснялись в плохо приспособленные для жизни районы, на их образование и здравоохранение правительство тратило непропорционально меньшие средства.