Цитаты из книг автора «Николай Эппле»

ИНСТИТУТ ПРИМИРЕНИЯ: УБУНТУ И ПРОЩЕНИЕ ). Философия убунту строится на представлении о человечности как взаимосвязи всех членов общества. По определению Десмонда Туту, «человек, обладающий убунту, открыт и доступен для других, принимает других людей, не видит для себя опасности в том, что другие талантливы и добры; он твердо уверен в себе, понимая, что является частью большего целого; когда же других оскорбляют или унижают, пытают или угнетают, человек, обладающий убунту, сам унижен и подавлен»

Этот третий путь сближал разделенные стороны конфликта и обеспечивал минимально возможное взаимное доверие. Мы совершаем ошибку, сводя все виды правосудия к карательному: существует еще и восстановительное правосудие. Именно к этому варианту мы прибегли. Но это именно правосудие. Никто не оставляет преступников без наказания. Они должны публично, перед телекамерами, признаться в тех ужасных поступках, которые совершили. И это трудно, очень трудно

Таким образом решались сразу две важнейшие задачи. Во-первых, установление фактов преступлений, их расследование и придание им максимальной публичности. Фактически это означало общественное осуждение апартеида как системы. Именно поэтому так важно было показать, что преступления апартеида — результат государственной политики, а не злоупотреблений отдельных исполнителей. Во-вторых, оказывался найден своеобразный третий путь, средний между забвением прошлого (когда совершенные преступления остаются болезненным и не пускающим вперед грузом) и полноценным уголовным преследованием всех виновных

Южноафриканская Комиссия правды и примирения считается одной из наиболее удачных комиссий такого рода. Но она же вызывает больше всего критики. TRC хвалят и ругают за одно и то же: не имея удовлетворительных юридических и политических механизмов, она выдвинула на первый план моральные. Благо, что моральный авторитет — это единственное, чем в полной мере обладал Мандела. По словам политолога Ольги Малиновой, в случае южноафриканской комиссии «речь идет о своеобразном публичном моральном шоу, целью которого является не наказание, а установление истины и достижение коллективного катарсиса» 211 .

В 1985–1986 годах последовали суды над лидерами хунты. Эти процессы — едва ли не единственный после Нюрнберга пример суда над лидерами режима, правившего целой страной. В отличие от Нюрнберга, эти процессы были организованы не внешними силами, а демократически избранной властью.

Собрав свидетельства правозащитных организаций, — отмечают социологи Алехандро Бэр и Натан Шнайдер в книге, посвященной глобальным изменениям культуры памяти во второй половине XX века, — CONADEP выпустила доклад с хрестоматийным названием «Никогда снова», прямо отсылающим к истории Холокоста и нацизма (он воспроизводит надпись из мемориала на месте концлагеря Дахау). Этот доклад, будучи одним из первых докладов комиссии правды в Латинской Америке и в мире, стал моделью для признания государствами ответственности за насилие против собственных граждан. Она будет распространена на другие страны. Аргентина становится образцом для глобального процесса

И тем не менее доклад комиссии «Никогда снова» ( Nunca Más ), опубликованный в 1985 году, произвел невероятный фурор, стал бестселлером и фактически разрушил стену молчания, окружавшую террор хунты.

В октябре 1983 года президентом был избран Рауль Альфонсин, в годы «грязной войны» находившийся в открытой оппозиции хунте. Одним из первых его решений стала отмена «Закона национального умиротворения» и постановление о создании Национальной комиссии по делу о массовом исчезновении людей (CONADEP). В ее состав вошли, в частности, писатель Эрнесто Сабато, кардинал Хайме де Неварес, раввин Маршалл Мейер, президент Университета Буэнос-Айреса Рикардо Коломбрес. CONADEP стала одной из первых комиссий подобного рода в мире 180 и одной из наиболее успешных. На ее примере были проработаны принципы, ставшие основополагающими для других такого рода комиссий181 . Как говорил Альфонсин, задачей комиссии было «не столько наказать, сколько предотвратить; гарантировать, что случившееся в Аргентине не повторится в будущем; что никогда больше госслужащие не будут забирать граждан Аргентины ночью из их домов, пытать или убивать».

Сегодня «Матери площади Мая» — одна из самых влиятельных в мире правозащитных организаций. До сих пор каждый четверг в 3:30 пополудни на площади можно видеть пожилых женщин, большинству из них уже за 80 лет, в узнаваемых белых платках и с портретами «исчезнутых».

Сам характер преступлений, характер государственного террора делает забвение невозможным, — говорит французский историк Бруно Гроппо, автор книги «Невозможность забвения», посвященной памяти о государственном насилии в странах Латинской Америки 178. — Похищения людей, которые исключали возможность семейного или общественного траура, поместили их в своего рода вечное настоящее. Такой репрессивный метод был очень эффективен в краткосрочной перспективе: он внушал обществу ужас, парализовывал его активность. Однако одним из последствий этого метода в долгосрочной перспективе (возможно, оно не было предвидено самими военными) оказалась невозможность раз и навсегда перевернуть эту страницу прошлого. Ведь в каком-то смысле похищенные остались вместе с живущими и продолжают, как в Аргентине, так и в Чили, свое особое существование в социальном пространстве179 .