Приняв душ, я сидел в полном одиночестве и наблюдал за маленькой назойливой мухой: она с бешеной скоростью носилась по всему помещению, то усаживаясь на одну из стен, то вновь взлетая в воздух. Мелкое бессмысленное насекомое, чья жизнь не имеет ни для кого никакого значения. В какое-то мгновение я почувствовал, что начинаю засыпать под мерное жужжание, заполнившее пространство. Я не стал противиться сну и провалился во тьму, где мысли и чувства отступили на задний план, оставив только тишину и проникающий из реальности запах хлорки. Не знаю, как долго длился мой сон, я полностью утратил чувство времени и реальности.

– Доктор, просыпайтесь! Вам просили передать, что будут ждать вас в кафе через дорогу, – разбудил меня мужской голос.

От неожиданности я подскочил на месте и огляделся по сторонам. Рядом никого не было, и только входная дверь с легким скрипом закрылась. Голос был совершенно мне незнаком, но я отчетливо понимал, что он мне не приснился. Сев обратно на скамейку, я уставился в пол и потер глаза. Назойливая муха сидела на краю халата, который я небрежно бросил на стул, и начищала свои лапки. Пожалуй, это был лучший момент для убийства, только мне совсем не хотелось ее убивать, так как в этом не было никакого смысла. Еще несколько секунд я молча смотрел на безмозглое создание и, проявив милосердие, согнал муху рукой.

Переодевшись, я покинул здание больницы и оказался на улице. Осенний ветер гонял по дороге золотые листья. Как-то уж очень быстро в этом году пришла осень. Все вокруг было буквально пропитано ею: воздух, дома, люди. Шелест листвы под ногами дарил радость и покой. На короткое мгновение я превратился в ребенка того самого возраста, когда, бегая в этом золотом ворохе, каждый из нас стремился ногами подбросить вверх как можно больше листьев. Такая мелочь, а столько счастья.

Деревья, росшие вдоль больницы, уже полностью сменили свои цвета, но все еще старались удержать осенние наряды, чтобы не подставлять голые стволы и ветви холодным порывам ветра. Прямо через дорогу от больницы располагалось небольшое уютное кафе в строгом классическом стиле. На вывеске красовалась надпись «Догорающая свеча». Погода была еще достаточно теплой, и на улице работала летняя веранда, в углу которой, стоя на маленькой сцене, на скрипке играл мальчик лет пятнадцати. Я никогда не отличался хорошим слухом и познаниями в музыке и потому с легкостью мог бы спутать классические произведения с местными частушками, но в этот раз я был почти уверен, что мальчик исполнял одно из творений Моцарта. Звуки чарующей музыки разлетались по всей округе.

Я перешел дорогу и остановился. По телу пробежала легкая дрожь. Мне показалось, что кто-то следит за мной. Ощущение заставило осмотреться по сторонам, но я не заметил ничего подозрительного. Люди все так же шли вдоль по улице, погруженные в собственные мысли и проблемы, не обращая на меня никакого внимания. Странное чувство исчезло так же быстро, как и появилось, не оставив следа. Осознав, что несколько минут стою на одном месте, заставляя прохожих обходить себя, я решил все-таки зайти в кафе и узнать, кто меня там ожидает. Садиться на веранде я не решился и прошел внутрь. Теплая приятная атмосфера приняла меня в свои объятия, чтобы я мог ненадолго забыть о мире за пределами кафе. Официант учтиво улыбнулся и проводил меня за столик возле окна. По пути я осмотрел зал, но не заметил ни одного знакомого лица. Перед моими глазами возникло меню, вытянутое официантом откуда-то из-за спины. Я жестом указал на отсутствие необходимости знакомиться с предлагаемыми блюдами и заказал самую большую чашку кофе, какую они смогли бы найти, и дополнительно попросил прибавить крепости напитку. Нет, речь шла вовсе не об алкоголе, а только о кофе. Приняв мой заказ, официант удалился.

Очень многие, как и я, любят сидеть возле окна, смотреть на улицу и следить за другими людьми и погодой. Из дверей больницы появился мой коллега. Его звали Владимир Волков. Судя по рассказам, прекрасный врач и интересный человек, но с не самым легким характером. К сожалению, мне так и не удалось с ним как следует пообщаться. Волков быстро спустился по ступеням и широкими шагами прошел вверх по улице, обматывая шею длинным черным шарфом. Стоило ему исчезнуть из поля зрения, и в голову вновь ворвались мысли о сделанном мною вскрытии. Все-таки интересно, кто и почему убил бедолагу Чарльза Берингема на самом деле. Версия полиции нисколько не воодушевляла – здесь должно быть что-то другое. И для маньяка такое убийство совершенно бессмысленно, только если за ним не скрывается что-то более важное, чем просто смерть.

Мне на плечи опустились женские руки, и я услышал знакомый голос:

– Здравствуй, Саймон. Как поживаешь?

Женщина обошла меня и села на стул напротив. Это была Мария, моя соседка.

– Все в порядке, – ответил я, от нервов постукивая пальцами по столу, так как ее сегодня я хотел видеть меньше всего.

Высокая стройная женщина лет тридцати с большими зелеными глазами и длинными черными волосами. Несмотря на то что она была замужем, ее постоянно тянуло на любовные приключения, невольным участником которых стал и я несколько дней назад. И если говорить абсолютно честно, этот эпизод оказался одним из самых запоминающихся в моей жизни. Наверное, каждый человек встречал на своем пути женщин, подобных Марии. В такую, как она, мужчины влюбляются с первого взгляда и потом сами не могут объяснить, как же так получилось. И только несколько позже до них начинает доходить, что это в первую очередь желание владеть ею, но данный факт нисколько не ослабляет бурю в груди. Впервые я увидел ее на следующий день после своего переезда и не мог оторвать взгляд. Она, конечно же, заметила мой интерес и впоследствии этим воспользовалась. Я думал, что, проснувшись рядом с ней, буду любить ее еще сильнее, но, к своему большому удивлению, открыв утром глаза, я понял, что чувства, пылавшие во мне несколько часов назад, прошли и я не чувствую к Марии ровным счетом ничего. И вот теперь она сидела напротив и с улыбкой на лице внимательно смотрела мне в глаза.

– В порядке? Ты уверен? Такое чувство, что ты чем-то обеспокоен, – томно прикрыв глаза, сообщила Мария.

– На самом деле ничего особенного. Только вышел с работы в свой выходной день. Меня пригнали из дома, чтобы я сделал вскрытие. И вот сидел, обдумывал результаты.

– И что именно не дает тебе покоя? – Она очень любила слушать истории других людей.

– Будь я полицейским, мне бы стоило сказать тебе, что это секретная информация, но ничего секретного в ней в общем-то нет. Мужчину средних лет, чей труп привезли в больницу, убили, и мне хотелось бы знать почему.

– Для чего тебе это, Саймон? – Ее тонкие брови нахмурились, а кончик носа едва заметно опустился вниз.

– Я не понимаю, – покачал я головой, – почему убили этого человека. Самый обычный и простой мужчина. Жил средней жизнью, довольно бедно. И вдруг смерть.

– Ничего удивительного. Люди каждый день причиняют друг другу боль.

Официант принес кофе и поставил большую чашку прямо передо мной. Пар неспешно поднимался вверх, доставляя приятный аромат к рецепторам. Официант хотел было спросить у Марии, что ей принести, но она его опередила: «Благодарю. Ничего». Получив все необходимые ответы, молодой человек удалился.

– Именно этого я и не понимаю. Почему мы вообще калечим друг друга и не можем просто жить в мире?

Закончив фразу, я осознал, что вообще зря ее сказал. Я показал свою слабость, а Мария только и ждала этого. В чем заключается слабость? В том, что, думая о других, совершенно посторонних для меня людях, я испытываю дискомфорт. Использовать слово «страдания» не могу, так как оно не совсем отражает реальное положение вещей. Мария обожала играть на слабостях людей, так как ей нравилось чувствовать себя на голову выше своего собеседника. Она громко засмеялась, как будто я сказал что-то глупое и бессмысленное, провела рукой по моей небритой щеке и откинулась на спинку стула.

– Мой дорогой Саймон, я все это уже слышала. Твои мечты об идеальном мире, где никто не будет стоять у других на пути и где все злодеи будут уничтожены, никогда не осуществятся. Ты как ребенок, который хочет взлететь в небо, спрыгнув с крыши. Икар. Может быть, стоит так тебя называть? Люди эгоистичны, и если ты хочешь выжить среди них, то нужно научиться жить ради себя и ни о ком не думать. Ни один человек на земле не пойдет ради тебя на край света.

Ее слова ударили меня будто нож, потому что я никогда не разделял взгляды так называемых реалистов. Они привыкли принимать мир таким, какой он есть. Их не удивляют человеческие пороки, и они считают, что люди не могут стать лучше. Но я с этим не согласен. На мой взгляд, их главная ошибка состоит в том, что они смотрят на жизнь исключительно с позиции своего пройденного пути, тем самым отсекая ее подлинное многообразие.

Мария столь искусно задела меня, что я не смог удержаться и не ответить ей.

– Это ты так думаешь, – возразил я.

– Нет, – она покачала головой и надменно улыбнулась, – это не я так думаю, а так оно и есть. За всю свою жизнь я только пару раз встречала людей, которые были готовы ради меня на все. И знаешь, кто они? Такие же глупые романтики, как ты. Вы витаете в облаках, верите в великую бесконечную любовь, а на деле в страхе отступаете, когда то, о чем вы говорили, становится реальностью.

– Что ты имеешь в виду? – я совершенно не понял ее последней фразы.

– Понимаешь, романтики живут мечтами, а когда мечта стала реальностью, она оказывается для них слишком скучной. И тогда они находят себе новую мечту.

– Ты ошибаешься. Если ты не встречала по-настоящему хороших людей, то дело в тебе, то есть это ты притягиваешь негодяев, да и сама с радостью падаешь в их объятия.

– Конечно, всегда есть исключения из правил, только это никак не доказывает, что правило неверно.

Мария явно получала удовольствие от нашего разговора.

– Неужели ты сама не понимаешь? – Я оперся локтями об стол, чтобы оказаться ближе к девушке. – Весь твой мир построен на лжи.

– Неужели? – Мария загадочно улыбнулась. – И это говоришь мне ты? Человек, страдающий от того, что реальность отличается от его взглядов?

– Я никогда не смогу согласиться с тобой. Что бы ты ни говорила, однажды мир станет по-настоящему добрым, только, правда, уже без нас. Если же этого не произойдет, потому что мир таков, каким ты его видишь, то рано или поздно люди уничтожат друг друга, – твердым голосом сказал я и сделал большой глоток кофе, оказавшегося даже слишком крепким.

Я не стал смотреть Марии в глаза, а с деловым видом повернулся обратно к окну. Мне хотелось, чтобы она ушла. Нет. Мне хотелось, чтобы она не приходила вовсе.

Она же, скрестив руки на груди, не отводила от меня взгляд. Ее всегда раздражало, если кто-то вне ее воли прерывал разговор на неудачной ноте. Судя по всему, она не собиралась никуда уходить и ждала, что произойдет дальше. После долгой паузы я все-таки решил прервать молчание.

– Я только не понимаю, для чего ты позвала меня сюда?

– Я? – удивилась Мария. – Саймон, я не звала тебя. Я проходила мимо и случайно увидела тебя заходящим в кафе. И подумала, почему бы не перекинуться парой теплых слов. Но, как вижу, это не очень получилось.

Очень странно. Если не она ждала меня, тогда кто? Я снова оглянулся по сторонам – вокруг, как и прежде, не было ни одного знакомого лица. За соседним столом сидела пожилая пара, о чем-то разговаривая вполголоса, а у барной стойки расположился молодой парень лет восемнадцати и угрюмо смотрел в свой бокал с пивом.

– Саймон, – Мария вернула мое внимание к себе, – я не буду вступать с тобой в долгие бессмысленные споры, это совершенно бесполезно. Однажды ты проснешься в своей квартире в полном одиночестве, без денег и в полной апатии только потому, что всю свою жизнь провел в стремлении верить в то, чего не существует. – Она встала из-за стола. – Пользуйся тем, что имеешь, и имей то, чем пользуешься. Тогда ты будешь счастлив. Хотя, знаешь, ты ничуть не лучше тех, кого осуждаешь.

– Почему? – спросил я, но она, не ответив, направилась к выходу.

Возможно, стоило догнать ее и потребовать ответа, но я не сдвинулся с места. Не знаю почему, но она неожиданно остановилась и задумалась, опустив голову.

– Со всеми своими рассказами о том, что люди могут быть хорошими, ты становишься лицемером. Ответь на один вопрос, Саймон. Только честно. Ради чего ты приехал работать в этот город, оставив своих близких и все, что тебе было дорого? – спросила Мария.

Она взглянула на меня, улыбнулась и, не дожидаясь ответа, вышла из кафе. Я остался наедине с полупустой чашкой кофе и, глядя на закрывающуюся дверь, тихо сказал: «Из-за денег».