И все это не стихийные придумки Павла Михайловича. Он действует четко по разработанному им и опытными соратниками плану, который представил за два месяца и два дня до начала войны наркому Лаврентию Берии.

Он не был мягким и податливым, но, превратившись быстрее быстрого в опытного руководителя, четко руководил разраставшимся секретным хозяйством.

Информации в 1-е Управление поступает все больше. Некоторые подчиненные Фитина полагают, что создание им информационной аналитической группы связано с тем, что начальнику не под силу проанализировать все донесения и на их основе принять верные решения. Ничего подобного. Похожий сектор без названия работал и в середине 1930-х, однако исчез. После чисток сотрудников в нем не осталось. Действительно, одному Фитину, пусть и с опытнейшими заместителями, иногда было сложно отделить зерна от плевел. Поток информации возрастал. Сведения подчас поступали противоречивые, не совпадали с переданными из других источников. Это особенно касалось стратегических планов рейха и мало кому понятной позиции Великобритании. Новая, с каждым днем усложнявшаяся ситуация требовала работы аналитиков. Такими и были возглавивший группу опытный разведчик Павел Журавлев, руководитель отдела, работавшего по Германии, и Зоя Рыбкина.

Позже, в 1943 году, когда усилий горстки людей становится недостаточно, группа преобразовывается в аналитический отдел. Первым руководителем, точнее исполняющей обязанности, становится Елена Модржинская (оперативный псевдоним «Марья»), за несколько дней до нападения Гитлера на СССР точно передававшая информацию из Варшавы о планах немцев.

Кстати, с майором госбезопасности Модржинской, потомственной дворянкой, Фитину порой приходилось жестко спорить. До конца жизни своей она была уверена, что «Кембриджская пятерка» – подстава британской разведки. Свои донесения об этом с суровыми выводами и предложениями Елена Дмитриевна вкладывала в личное дело Филби. Киму окончательно поверили только после победы на Курской дуге. Его с Кернкроссом информация о планах вермахта полностью подтвердилась. Фитин с облегчением вынул листочки с обвинениями из папки Филби. И аналитики могут ошибаться. А их начальник Фитин права на ошибку не имел.

Перед битвой на Курской дуге его разведчикам, не только из Британии, но и из других стран, удается сообщить в Центр с точностью до часа о начале планировавшейся гитлеровцами операции.

В первые месяцы работы Фитин почувствовал: молодой разведке нужны опытные кадры. Трудно было без них, работавших за кордоном, знавших языки, умевших находить нужные источники, а также выход из сложнейших ситуаций. Но только не из той, в которой они оказались сами. Сколько невинных, оклеветанных ушли безвозвратно. Многие, осужденные по страшной 58-й статье, мучились в тюрьмах и лагерях. Некоторым, непонятно за что из ЧК выброшенным, «посчастливилось» не сложить голову, работая инженерами, переводчиками, стрелками охраны. Их, выживших, требовалось срочно возвращать в разведку.

Существует несколько версий их чудесного возвращения. Будущий Герой Советского Союза и легендарный партизан Дмитрий Медведев на второй день войны написал об этом Берии. И друг Медведева, имевший доступ к наркому, положил переданное письмо прямо на стол Лаврентия Павловича.

Павел Судоплатов полагал, что решающую роль здесь сыграл именно он. Лично доложил Берии о необходимости привлечения в военное время к работе уволенных и осужденных. Циник Берия даже не расспрашивал, виновны ли те, за кого хлопочет ставший его любимцем Судоплатов. Лишь осведомился, действительно ли они нужны. И проситель ответил твердым «да».

Мне же ближе иное объяснение. Наверное, и письмо Медведева, и просьба Судоплатова свою роль сыграли. Однако настоящим инициатором возвращения посаженных и оклеветанных стал Фитин. Без его убедительной настойчивости, веры в искреннюю честность чекистов старшего поколения вернуть их было бы невозможно. Решающее слово в обращении к Берии осталось за ним – начальником разведки.

Первым из старой когорты появился на седьмом этаже Лубянки Яков Серебрянский. За ним не пришлось идти далеко. Приговоренный 7 июля 1941 года к расстрелу «английский и французский шпион» был помилован и в августе доставлен на руках прямо из лубянского подвала на рабочее место. Сам, избитый, тяжело болевший, идти не мог. Вернули с подмосковной дачи строптивого Медведева. Отозвали с завода инженера, а до этого лучшего радиста НКВД Вильяма Фишера, в будущем известного под псевдонимом Абель. «Простили» настоящего Рудольфа Абеля, подрабатывавшего охранником на складе. Оказали доверие блестящему вербовщику Арнольду Дейчу…

А тех, что не освободили, расстреляли осенью 1941-го, когда сдача Москвы казалась вероятной.

Был у Фитина дар предвидения. До войны и в первые ее месяцы советское руководство было убеждено, что фашисты обязательно применят химическое оружие. Возможно, эти намерения сорвались как раз потому, что разведка заранее о них узнала. И поднятая по всему мира волна остановила Гитлера.

Но Фитин каким-то шестым чувством почуял по обрывочным донесениям, что и немцы, и союзники взялись за изготовление чего-то совсем нового, разрушительного. И уже осенью 1941 года, когда вермахт стоял в одном танковом броске от Москвы, во все резидентуры ушла шифровка: немедленно сообщать любую информацию обо всем, связанном с работой над созданием разрушительного оружия – атомной бомбы. Первыми почти одновременно отозвались Дональд Маклин и Джон Кернкросс из «Кембриджской пятерки». Да, такая работа ведется в США и Великобритании, а Кернкросс даже прислал полный текст доклада специально созданного в Англии «Уранового комитета».

Тогда о том, что при изготовлении атомной бомбы применяется уран, никоим образом не могли догадываться даже специалисты из разведки. И поэтому некоторые сообщения, например о добыче в Норвегии каких-то странных ископаемых для чудо-оружия, были восприняты в Москве с определенным недоверием. Думали, что дезинформация: запугивают немцы, стращают. Но Фитин понял, что дело серьезное. Разведка всю свою мощь сосредоточила на добыче атомных секретов.

Фитин создает группу научно-технической разведки. Ее возглавляет Леонид Квасников. Бывший инженер, он пришел в разведку в 1938 году. И Павел Михайлович понимает: знания этого специалиста из его 5-го отдела могут, должны пригодиться. 1 мая 1940 года Квасников назначается начальником 16-го отделения. Не все даже из близкого Фитину круга поняли, чем будет заниматься небольшая группа, каждый из членов которой получил инженерное образование. Так по собственной инициативе Фитин создал научно-техническую разведку, которой потом выпадет задача провести вместе с оперативными сотрудниками одну из удачнейших (а я считаю – самую удачную) в истории мировой разведки операцию «Энормоз»: добыть из разных стран сведения об атомном оружии.

Фитин доверял Квасникову, считавшему, что создание бомбы может завершиться не через двадцать лет, как его убеждали многие, а уже через два-три года. Первому управлению удалось получить точнейшую информацию: немцы работу свертывают, зато союзники, не ставя СССР в известность, предпринимают громадные и успешные усилия в этом направлении. В 1943 году Квасников – заместитель резидента в Нью-Йорке по научно-технической разведке. Не счесть материалов, добытых в США по атомной тематике. И первое советское «изделие», так называли для конспирации атомную бомбу, успешно испытано не в 1955-м, как предсказывали американцы, а в августе 1949 года. Не расставляя разведку и науку по призовым местам, можно сказать, что их совместная деятельность спасла нашу страну от возможного поражения в грядущей Третьей мировой, которой, благодаря и Фитину, не последовало.

Его роль в операции «Энормоз» до конца не признана. Даже когда в первой половине 1990-х корифеям атомной разведки присвоили звания Героев России, о Фитине как-то не вспомнили.

Ну а в феврале 1943 года Павлу Фитину присвоено звание «комиссар государственной безопасности 3-го ранга». То есть, служи он в армии, к нему бы обращались как к генерал-лейтенанту.

В конце войны почуял он неладное в отношениях с американцами и англичанами. И контакты фашистских бонз, задумавших после заключения сепаратного мира пойти вместе с США и Англией против СССР, были сорваны. Тут сыграли свою роль и донесения из Швейцарии, и развившийся профессиональный нюх, позволявший не ждать, не отбиваться от наседавших англосаксов, а предотвращать удары. Любопытно, что в «Семнадцати мгновениях весны» роль Фитина играет не молодой человек, которым Павел Михайлович и был в войну, а солидный грузноватый актер. Кстати, и отчество, непонятно зачем, персонажу поменяли.

Нельзя недооценивать роль Сталина, Молотова, всей советской дипломатии в успешном проведении Тегеранской, Ялтинской, Потсдамской конференций. Союзники, с которыми велись переговоры об открытии Второго фронта, о будущем Германии и Европы, о вступлении СССР в войну с Японией, дивились провидческому дару советских переговорщиков. Черчилль с Рузвельтом только раскрывали рты, а наши уже знали, о чем пойдет речь, и были готовы к ответу. Затрагивался вопрос, от решения которого зависела судьба СССР, Великобритании, США, а также всего мира, и советские дипломаты со скрупулезным знанием деталей выдвигали свои собственные тезисы по любой проблеме, которая должна была бы застать их врасплох.

Но сейчас-то, не умаляя ничьей гениальности, давайте признаем: Сталину и его ближнему окружению разведка преподносила не чуть ли, а буквально на блюдечке горы добытой информации, сообщала о скрытных намерениях союзников. Сценарии переговоров были заранее составлены, действие и наше противодействие разыгрывались не как, а именно по нотам.

Фитин, которому в начале войны было немногим за тридцать, вырос к концу Великой Отечественной не просто в высокопрофессионального разведчика, а в стратега. Он очень многое умел, а сколько всего и обо всех знал и должен был знать по роду своей сугубо засекреченной деятельности!

По-моему, Фитин и занял высшую ступень в разведывательной иерархии во многом благодаря своему скромному, не показному упорству. Будь он кадровым военным, прошедшим суровую школу, сил, а может и мужества, не хватило бы. Муштра выбила бы из него самостоятельность. А так ему верили и разведчики, и генералиссимус с маршалами. Почему не верить, если ошибался он крайне редко? Да, вероятно, Фитин был исключительно удачлив. Без этого разведчику не обойтись. Недаром существует выражение: сильный, а вот не фартовый. Фарта хватало. Но это был именно тот самый фарт, завоеванный на ходу приобретаемыми профессиональными знаниями, умением общаться с людьми, находящимися как в верху, так и в самом низу служебной лестницы. Фитин никого не предавал и никого не отдавал, даже тех, кто совершал ошибки. И это ценили.

Кстати, Фитин, работая в Центре с зарубежными резидентурами, подписывал задания оперативными псевдонимами «Виктор» и «Старик». А «Старику»-то к началу войны исполнилось всего 33 года. Павел Михайлович успешно возглавлял внешнюю разведку все годы войны. Генерал-лейтенант встретил День Победы в полном и заслуженном фаворе у командования.

Тем неожиданнее было отстранение П. М. Фитина от должности начальника Первого главного управления Министерства государственной безопасности СССР. Приказ датирован 15 июня 1946 года.

Опала

Почему? Ясно, что Фитина хотят убрать подальше от Москвы. С явным понижением назначают заместителем уполномоченного Министерства госбезопасности в Советскую оккупационную зону в Германии. Затем, в 1947-м, перебрасывают в Свердловск заместителем начальника областного Управления ГБ. С 1951 по 1953 год Фитин – министр госбезопасности Казахской ССР. 16 марта 1953 года возвращен в Свердловск начальником Управления Министерства внутренних дел по Свердловской области.

Некоторые опытные биографы объясняют это тем, что именно в Свердловске ковался военный потенциал Советского Союза, находились важнейшие военные заводы. И кому, как не Фитину, быть рядом? А в Казахстане шли испытания наших бомб. Звучит не слишком правдоподобно. А что трудился как всегда на высшем уровне, свидетельствует врученная в 1950-м медаль «За боевые заслуги».

Но 16 июля 1953 года Павла Михайловича освободили от должности, вызвали в Москву, заставили давать объяснения. Потом взяли под следствие. Фантастически тупое решение. Что это было? Возможно, его сочли человеком из близкого окружения Берии. Если так, то ошибка произошла катастрофическая. Никогда любимцем Лаврентия Берии Фитин не был. Допускал ли он промахи в работе? Естественно, но не крамольные.

Человека, под руководством которого были добыты секреты атомной бомбы, собирались заклеймить врагом народа. К счастью, не заклеймили, не арестовали, однако в ноябре уволили из органов с глупейшей формулировкой «за служебное несоответствие». Генеральских звездочек не сорвали, государственных наград не лишили. А в пенсии отказали: прошел всю войну, а выслуги лет гений разведки не имел. Некоторое время прославленный разведчик оставался безработным.

В 1954 году снисходительно доверили пост главного контролера в Министерстве государственного контроля СССР. А когда организацию в 1957-м ликвидировали, Павел Михайлович еще год проработал в заменившей Госконтроль Комиссии советского контроля при Совете министров СССР. Функции ее были размыты, одно название звучит лозунгом с любовью выпестованной Хрущевым бюрократии.

Но «наш» Никита Сергеевич на этом не угомонился. Было в Фитине нечто, что пугало необразованного советского главаря. Говорю же, знал он немало. А грехов за главным коммунистом водилось много. С лета 1958 года и до выхода на трудовую скромную пенсию генерал-лейтенант в отставке – директор фотокомбината Союза обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. Разведчик высочайшего класса не обижался на судьбу. Или не показывал виду, что обижается. Он сделал все, что мог, что дали совершить.

Некоторые друзья от него отвернулись. Хотя какие это друзья. С истинными своими товарищами Вильямом Фишером – Рудольфом Абелем, генерал-майором Василием Зарубиным и генерал-лейтенантом Виталием Павловым встречался постоянно. Не забывали его и уральские земляки. Рассказывают, что с удовольствием играл в теннис на летних динамовских кортах на Петровке. И узнававшие его игроки, ждавшие своей очереди, уступали начальнику разведки право выйти на корт.

Как же все-таки причудливо сложилась судьба Павла Михайловича Фитина. Очень откровенно и трогательно рассказал мне о его последних годах член Совета ветеранов УФСБ России по Свердловской области Евгений Дементьев. Его брат служил с Фитиным в Свердловске, дружил с ним и после опалы, встречался долгие годы в Москве.

– Каким был Фитин? Доступным, понятливым, улыбчивым, умел слушать и слышать, – говорит Дементьев. – Он сразу вошел в нашу жизнь не начальником, а другом. Была у него какая-то жилка, было умение дружить, понимать, чувствовать. И потом, человек он был необычный. Кто тогда в 1953-м слышал о спорте? А Фитин был не только болельщиком, он заставил весь личный состав заниматься спортом и так поднял наше свердловское «Динамо». Но главное не в этом. Люди считали за честь служить у него. Знали о его военных подвигах? Не уверен. Но уважали. А потом вдруг нежданное увольнение. Что произошло, почему уволили? Вопрос для меня понятный. Изложу свою точку зрения. Фитина не любил Хрущев. Он как раз тогда пришел к власти. Считал Павла Михайловича человеком Берии. Никак он не мог понять, что не все, как он сам, должны состоять в каких-то группировках, быть при ком-то. И Фитин моментально попал во враги народа.

– Не слишком ли сильное обвинение?

– Разве только обвинение? Находился даже под следствием. Слава богу, что еще так отделался. Потом переехал в Москву, работал на разных должностях, пока наконец не обосновался на должности начальника фотолаборатории Союза обществ дружбы с зарубежными странами.

– Да я в курсе. Но, боже мой, как мелко для генерал-лейтенанта, героя войны.

– А вы знаете, мне казалось, что Павел Михайлович был и этим доволен. Не то слово, что смирился, а просто нашел работу, как следует наладил деятельность всей этой маленькой лаборатории, выпускал продукцию, доставал фотопленку, кстати, иногда подбрасывал ее и брату, и мне тоже. Так до конца и отработал на этой должности.

– Евгений Петрович, как вы думаете, почему у Фитина не так хорошо сложилось в личной жизни? Были и разводы, и расставания…

– Ну, не знаю. В Свердловске они были близки со знаменитой конькобежкой Риммой Жуковой. Но когда случилась с Павлом беда, Римма как-то сразу отошла.

– Они развелись?

– Нет, брак был гражданский, даже разводиться не пришлось.

– Но чего испугалась Римма Жукова, знаменитая и прославленная чемпионка и рекордсменка мира? Ей-то чего было бояться?

– Как чего? Была близка с врагом народа. В то время можно было и загреметь. Но я о другом. К сожалению, Павел Михайлович Фитин – человек, который сделал для государства очень-очень много, был необоснованно забыт.

Павел Михайлович Фитин умер в Москве 24 декабря 1971 года. Самый молодой в истории начальник разведки не дожил до 64-летия четырех дней. На памятнике на Введенском кладбище выбита лаконичная надпись: «Генерал-лейтенант Фитин Павел Михайлович».

И признание

21 июня 2016 года в Екатеринбурге на улице Вайнера состоялось торжественное открытие памятной доски земляку-уральцу Павлу Михайловичу Фитину. Она установлена на здании Управления ФСБ России по Свердловской области.

В октябре 2017 года на территории старинного особняка, что находится в самом центре Москвы на Остоженке, возле здания Пресс-бюро СВР России был открыт памятник начальнику внешней разведки в годы Великой Отечественной войны. Автор скульптуры Андрей Ковальчук.

Сняты документальные фильмы о Фитине. О нем рассказано в книге Александра Бондаренко, вышедшей в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей». Приходило пусть запоздалое, но признание.

Сейчас в честь Фитина называют улицы и горные пики. В феврале 2020-го постановлением Московского правительства проезд с поэтическим именем № 5063, что неподалеку от штаб-квартиры Службы внешней разведки в Ясеневе, получил название «Улица Павла Фитина». А одна из вершин хребта Соудор, что в Республике Северная Осетия – Алания, превратилась из безымянной в гору Павла Фитина.

На торжественные мероприятия приглашаются потомки генерал-лейтенанта: внук Андрей Анатольевич Фитин и правнук – Павел Андреевич, названный в честь прадеда.

Хорошо, что, задержавшись на десятилетия, имя Павла Михайловича Фитина заняло достойное место не только в истории внешней разведки, но и в исторической летописи нашей страны. Думаю, восстановить справедливость помогли постоянные усилия Службы внешней разведки. В год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне и 100-летия российской разведки Фитину оказаны почести, соразмерные его заслугам перед Родиной.

Историческая справедливость восстановлена. Но как обидно, что не получил при жизни Фитин своей славы. Не удостоен честно заработанного звания Героя. Не вошел в нашу историю еще раньше. Почему такое незаслуженно долгое, недостойное забвение? А сколько маршалов, вспомните Жукова, отправленного в Свердловскую область в 1947 году одновременно с Фитиным, были сосланы куда подальше в послевоенную эпоху. Люди умные, мыслящие нестандартно, они много знали и могли. Этого и боялись. Славно, что полузабытые имена героев медленно, однако выплывают из небытия. Среди них и имя Павла Михайловича Фитина.