Как хорошо, что в мире есть иконы,
что есть у нас нерукотворный Спас,
что слышим мы таинственные звоны,
что вера в Бога охраняет нас.
 
 
Сегодня жизнь безмерно модернова.
Бушует развлекательный парад.
Но лик Христа и «Троица» Рублева —
не черный, а божественный квадрат.
 
 
Бушует грязь рекламная и порно.
Всю дьявольщину не переорать.
Но тихий свет иконы Чудотворной
еще несет народу благодать…
 
 
Я, сбросив с плеч советские обноски,
так много сам себе напозволял,
и вскакивал на шаткие подмостки,
и развлекал неприхотливый зал.
 
 
Я знал и розы и шипы успеха,
любовь попсы воспринимал как честь,
ловил комки доверчивого смеха,
аплодисментов радостную лесть.
 
 
Не избежал позорного полона
хвалу вельможным лицам возносить…
 
 
Как хорошо, что в мире есть иконы.
Есть у кого прощенья попросить.
 

 
    Мы раны страны покрываем зеленкой.
     «Убрать из эфира» – раздался приказ.
    И кто-то бежит размагничивать пленку,
    А кто-то поставит свечку за нас…
 
 
Гнусавит на паперти правда-калека
Над пеплом сожженных на площади нот.
И в праведный храм позабытого века
С черного хода дьявол войдет.
 
 
    Вновь наша судьба, как изба, опустеет,
    И в ней сатанята пустятся в пляс.
    Лишь в свитках души православие тлеет,
    И кто-то поставит свечку за нас.
 
 
Антихристу выгодно наше смиренье.
Компьютер смикширует Господа глас.
Лишь дальнее многоголосое пенье
Звучит как божественный иконостас.
 
 
    И всех нас сквозь общее сито просеют,
    И юный красавчик нас снова предаст.
    Но кто-то вспомянет Россию – Расею,
    Помолится и за нее, и за нас.
 
 
Открыты престижные школы злословья.
На воле мерещатся стены тюрьмы.
И дети России истерзаны кровью,
А глобус продавлен подростками тьмы.
 
 
    Лишь только наивное Богом хранимо.
    С вечностью в мире порушена связь.
    Всесильна измена. А верность незрима.
    Незримо поставят свечку за нас.
 

 
Адвокатов не будет на Страшном суде.
Отвечать самому перед Богом придется
за грехи, что рождались в мирской суете,
и за грязь, и за плесень земного колодца.
 
 
Здесь воистину ты покоришься судьбе,
со слезами смиренно попросишь прощенья,
когда все беззаветно открыто в тебе
и душа перед Богом стоит на коленях.
 
 
Ты один среди тысяч таких же людей.
Покаянье твое глубоко и безгласно.
Это главная Исповедь в жизни твоей,
и готовиться надобно к ней ежечасно.
 
 
Будет строг и прекрасен Божественный Суд.
Не дано нам уменьшить свои прегрешенья.
Никакие компьютеры нас не спасут.
Только вера и правда – дорога к спасенью.
 
 
Будет строг и участлив Всевышний судья.
Там не будет ни молний, ни грома раскатов.
А защита твоя – только совесть твоя.
И не будет на Страшном суде адвокатов.
 

 
По всей России иконы плачут…
Не знают люди, что это значит…
В жестоком мире – добро в опале.
В душе как будто цветы завяли.
Не увидать нам теперь вовек
ни чисто поле, ни чистый снег.
Неужто веру переиначат?
По всей России иконы плачут…
 
 
Вокруг болота да бездорожье.
Забыли нехристи слово Божье.
Птенцам, что выпали из гнезда,
остались холод да нищета.
Где казино – там ночные клубы.
Где дискотеки – там душегубы.
Повсюду ведьмы да черти пляшут.
А бесы прессы людей дурачат.
 
 
По всей России иконы плачут.
Молитв не слышно и песнопений.
И светлый гений толпой осмеян.
А на подмостках – дым да туман.
Опять фальшивки, опять обман.
Лишь колокольни в церквях и храмах
звучат, как прежде, без фонограммы.
В их грозном гуле наш путь означен,
по всей России иконы плачут…
 

 
    Была у предков с Небом связь
    не на юру, не в тронном зале,
    когда они, перекрестясь,
    колоколам небес внимали.
 
 
Теперь
      хор ангелов молчит.
Коммуникации иные…
И даже спутники
      с орбит
вещают глупости земные.
 
 
    Теперь от праведных идей
    попса – надежная защита.
    Душа наушником прикрыта.
    Торчит веревка из ушей.
 
 
Веревка эта —
      как петля
на хрупкой óтроческой шее.
Уже никто не пожалеет
младой влюбленности поля.
 
 
    Сегодня истина – во мгле.
    Любая новость злобой пышет.
    И голос правды на земле
    почти никто уже не слышит.
 
 
Всех побеждает Вегас Лас.
Души мы лишены отныне.
Сегодня даже Божий глас —
глас вопиющего в пустыне.
 

 
Христа опять берут в незримый плен.
В душе пропащей – ничего святого…
Солдаты в касках. Сонный Вифлеем.
Взрывают церковь Рождества Христова.
 
 
Уже постройка древняя горит.
Пока что в дом Паломника попали.
А церковь и сегодня устоит…
О Боже! Сколько раз ее взрывали!
 
 
В тридцатые никто не уцелел.
Кто выжил – арестовывали снова…
Когда вели Владыку на расстрел, —
взрывали церковь Рождества Христова.
 
 
Настали новомодные века.
Христос сегодня – мюзикл модерновый.
Возводят храмы, а исподтишка
взрывают церковь Рождества Христова.
 
 
Отстаивать святые письмена
уже не получается на равных…
Объявлена последняя война
последним ослабевшим православным.
 
 
И вновь всемирный Ирод на посту.
На всё его подельники готовы.
Взрастили для подростков наркоту —
взорвали церковь Рождества Христова.
 
 
И всё тоскливей птичьи голоса.
Им не добраться до гнезда родного…
Когда сжигают мудрые леса —
взрывают церковь Рождества Христова.
 
 
Пришла пора безвременных могил.
Боевики к диверсиям готовы.
Пускай нашли в троллейбусе тротил, —
взрывали церковь Рождества Христова.
 
 
Мы ложью и тоской окружены.
Давно уж сокрушается Всевышний:
за дьявольскою музыкой страны
призывный глас архангела не слышен…
 
 
Умолк бесплотный хор на небеси.
Опошлили мы тайны мирозданья.
На паперти порушенной Руси
мы просим доброты – не подаянья.
 
 
Мы молим Всемогущего Творца
дать крепость духа нам и нашим детям,
спасти нас от корыстного тельца,
назначенного Главным на планете.
 
 
Господь нам всем отвел свои года,
и не дано нам жребия иного.
Я жил в эпоху грешную, когда
взрывали церковь Рождества Христова.
 

 
Храмы в России – как Божьи знаменья.
Строились храмы на шрамах земли.
Молится Небу о нашем спасенье
Храм на крови. Храм на крови.
 
 
Принял Спаситель смертные муки.
Приняли муки предки мои,
Чтоб не томились в безвыходном круге
Дети Христовы, дети любви.
 
 
Воины, клятвы своей не нарушив,
Кровью своею Россию спасли.
Их имена, их спасенные души —
Вспыхнули звездами на небеси.
 
 
Силы небесные Русь окрестили.
Вновь свою святость миру яви!
Многострадальная наша Россия —
Это воистину Храм на крови.
 
 
Есть еще, есть неподкупные силы.
Вновь нас на подвиги благослови,
Многострадальная наша Россия —
Храм на крови. Храм на крови.
 

 
Те беды, те дни, те огни не померкли.
Могилы солдат – наши новые церкви.
 
 
Как будто высокие, строгие храмы,
встречаю в пути я большие курганы.
И низенький холмик у тихой речушки,
похожий на сруб деревенской церквушки…
 
 
Пусть чаще живым представляется случай
побыть в одиночестве ивой плакучей,
склониться от скорби, а не от угрозы,
роняя в песок родниковые слезы…
 
 
Как будто святые на вечной поверке,
стоят по России могилы, что церкви.
Для памяти вечной распахнуто сердце.
Здесь нет равнодушных. Здесь нет иноверцев.
Иисусы, Иеговы и Магомеды —
отцы убиенные наши и деды.
Обнявшись, как тени безмолвные Данте,
сошлись православные и протестанты,
согласные в том, что не избранным лицам —
Спасителям истинным должно молиться,
кто сгинул в болотах, полег у застав,
смерть Родины собственной смертью поправ.
 
 
Как память о всех неизвестных и близких,
погибших святыми, стоят обелиски.
И вечных огней ритуальные свечи
горят перед образом их человечьим.
И год рождества тех святых – сорок первый.
И память войны – наша вечная вера.
 

 
Еще сердца окутывает ложь.
Еще заря спасенья не взошла.
Взгляни вокруг, взгляни – и ты поймешь:
Настало время бить в колокола!
 
 
Остался нам один глоток воды.
И вся земля так нищенски мала…
И мы стоим над пропастью беды, —
Настало время бить в колокола.
 
 
У нас запас одних и тех же слов.
Забыли мы про добрые дела.
И на земле, где тысячи Голгоф,
Настало время бить в колокола.
 
 
Убито чувство веры и стыда.
Поникли нашей нежности крыла.
Настало время Страшного Суда.
Настало время бить в колокола.
 
 
Дай силы нам, дай силы, добрый Бог!
Спаси, спаси от скверны и от зла…
Настало время боли и тревог.
Настало время бить в колокола!
 

 
Мне сегодня с утра пропел
лучик света в оконной раме,
что наступит тоски предел,
что рассветы не за горами.
 
 
Ну не весь же проклятый век
Сатане управлять мирами…
Еще выпадет чистый снег,
очищенье не за горами.
 
 
Это время не навсегда.
Ведь не зря же поют во храме,
что сошла с небеси звезда,
что Спаситель не за горами.
 
 
Те, кто к вере сквозь боль придет,
кто в надежду не бросит камень,
по глазам россиян поймет:
Воскресенье не за горами.
 
 
Сколько в мире пчелиных сот!
Дух единства еще воспрянет…
Наше время еще придет.
Наше время не за горами.
 

 
    – Я гляжу на тебя с тоской.
    Я боюсь, – ты уйдешь навсегда.
    И погаснет над нашей рекой
    В небесах молодая звезда.
Жизнь открыта недобрым ветрам.
Только истинный выстоит храм.
Ты мой сын. Ты сын России.
Не молись чужим богам.
 
 
Гнутся деревья, гнутся к земле.
      Ты не согнешься.
К дому родному даже во мгле
      Снова вернешься.
 
 
    – Тростники все шумят над рекой.
    Я на помощь несчастным иду.
    Я зажгу над родимой землей
    Среди туч золотую звезду.
Трудно соколу в небе лететь.
Трудно песню о родине петь.
И никто, никто не знает,
Сколько нам еще терпеть…
 
 
Гнутся деревья, гнутся к земле.
      Мы не согнемся.
К нашим истокам даже во мгле
      Снова вернемся.
 
 
    – Край родной, нашу веру спаси!
    Будем жить, только правдой дыша.
    С нами – Троица вечной Руси:
    Мать и сын, и Святая душа…
Только истинный выстоит храм!
Мы вернемся к своим родникам.
И пока жива Россия,
Вместе петь и плакать нам…
 
 
Гнутся деревья, гнутся к земле.
      Мы не согнемся.
Истинной верой даже во мгле
      Вместе спасемся!
 

 
    Мы устали от всегдашней непогоды,
    показухи и неискренних речей,
    и от стона вымирающей природы.
    Я в стране своей по-прежнему ничей…
 
 
Так давай мы с тобой соберемся в дорогу.