Цитаты из книг автора «Николай Цискаридзе»

понаехали со всех концов Грузии. И когда я на них внимательно посмотрел, то увидел, что ноги у всей родни по мужской линии «от ушей

Доказать, что я сын Ламары Цискаридзе, было невозможно: у меня документы на русском языке. На грузинском – только мое свидетельство о рождении, а мне уже 20 лет. Паспорт на русском: иди его заверяй, доказывай! На русском языке я – Николай, на грузинском я – Николоз. В домовую книгу в Тбилиси, когда меня вносили, записали – Ника. Никто ж не думал, что когда-то развалится это государство. А для грузин Николоз, Николай и Ника – это три разных человека.

И хотя Марина Тимофеевна, как и мама, была Обезьяна-Близнецы, в отличие от мамы, она язык за зубами не держала, всегда говорила все, что думала. Я тоже всегда так делаю, что врать-то? Можно и запутаться…

При близком общении я понял, что Марина не только очень умный и душевный человек, она все «секла» в минуту. Мне тогда на гастролях платили очень мало – по $350 за сольный выход вместо $1500, как выяснилось позднее. А надо было не только питаться нормально – Япония – страна очень дорогая – одеться поприличнее, привезти подарки, подкопить денег на мамино лечение, на нашу с ней жизнь, хоть что-то отложить на покупку квартиры. Мы по-прежнему жили в своих 14-ти метрах. Выходим как-то с Мариной из отеля в Токио, вижу в витрине магазина потрясающую японскую фарфоровую куклу. Она мне: «А чего ты здесь разглядываешь?» – «Вот, кукла какая красивая». – «А ты чего, кукол любишь?» – «Да, я их собирал раньше…» Вечером после спектакля прихожу в свой номер, а у меня на столе стоит коробка с этой куклой: Марина купила. Кукла ручной работы стоила около $800. Я ахнул! Но мне было очень приятно. У меня этих кукол теперь две: вторую, из этой же коллекции, Семёнова купила мне в подарок через много лет.

Вместо «люкса» мне теперь доставался одноместный пенал. Расселение в отеле, так же, как и в автобусе, происходило согласно твоему статусу в труппе. Чем выше этаж, тем более значимая персона. Следующие три недели я жил как сельдь в бочке – так продолжалось до Осаки. Приезжаем туда, мне выдают ключ от номера в отеле, и я понимаю, что как-то неестественно высоко живу. Захожу в номер – «люкс». Спускаюсь вниз, может, произошла какая-то ошибка, а мне говорят: «Нет-нет-нет, Николай! У вас „люкс“!» Оказалось, в Осаку Григорович прилетел. Это же второй по значимости город Японии, на спектаклях должна присутствовать пресса, потому в афише стояла моя фамилия.

Прихожу домой, начинаю маме выговаривать: «Мы кланялись. Понятно, Пётр Антонович не аплодирует, он невоспитанный человек. Но ты-то – воспитанный человек, ты что, аплодировать не умеешь?» Она мне: «Никочка, какое право я имею аплодировать? Все же знают, что я твоя мама! Представляешь, какой позор, вдруг кто-то скажет – сумасшедшая, своему ребенку аплодирует». Я говорю: «Мам, все равно, там же на сцене стоял не только я, стояли мои коллеги, ты могла им поаплодировать». Слышу: «Ну, они танцевали не очень хорошо, чтобы я им аплодировала». Они правда танцевали, как умели. Я не унимался: «Хорошо, но, может быть, тебе что-то понравилось? Хоть что-то. Ты два часа смотрела балет!» Тут мама ответила не задумываясь: «Ты в тюрьму хорошо ушел, с достоинством, голова высоко поднята была!»

А оказалось, что авторский репертуар Григоровича с классическим балетом несовместим. Я-то этого не знал. У Юрия Николаевича все поставлено так, что в его хореографии, в мужском танце, задействованы совсем другие, чем в классике, группы мышц. Например, нельзя станцевать Злого гения в его «Лебедином озере», а через два дня прилично исполнить Дезире в «Спящей красавице». У Злого гения движения: вниз-наверх, вниз-наверх, растяжка туда-сюда. Ноги «забиваются» так, что потом классику не осилить, ноги вообще в V позицию не становятся.

Я думаю, Коко Шанель была права, рассуждая о внешности, и, хотя ее известное высказывание было про женщин, оно и к мужчинам тоже относится: «В двадцать лет женщина имеет лицо, которое дала ей природа, в тридцать – которое она сделала себе сама, в сорок – то, которое она заслуживает». Быть может, я что-то на старости лет все-таки заслужил? 11

Коко Шанель была права, рассуждая о внешности, и, хотя ее известное высказывание было про женщин, оно и к мужчинам тоже относится: «В двадцать лет женщина имеет лицо, которое дала ей природа, в тридцать – которое она сде

Я же наивный был, как неандерталец! Например, Аллочка заходила в буфет и всегда садилась спиной ко всем столикам, при этом она регулярно доставала зеркальце и пудрила носик. Почему? Да потому, что в зеркальце Аллочка видела, кто с кем сидит, кто вошел, кто вышел. А в театре это индикатор многих отношений внутри труппы. Ну, естественно, через пять минут меня сделали Алкиным ухажером, никто не верил, что мы с ней просто дружим.