Утром Алексея принимала Светлая королева-мать.
– Я уже знаю, что ты согласился исполнить своё предназначение и соблюсти тем самым наш закон, Ричард. Не возражаешь, если я буду так тебя называть? – Алексей утвердительно кивнул. – Отлично. Кстати, можешь меня тоже называть по имени. Меня зовут Ингрид. Мне будет приятно – давно меня никто так не называл. Твой отказ, не скрою, поставил бы меня в очень, очень затруднительное положение.
– Зато теперь я попал в такое положение.
– Я кое-что знаю о ваших обычаях. Ничего, это не смертельно. Но перейдём к более важным темам. Я пригласила тебя, чтобы поговорить о другом. Ты знаешь, что с востока на нас надвигается очень серьёзная угроза? Я имею в виду нашествие цзунов. Говорят, их больше, чем песчинок в пустыне. Уже пали Ургения и Турингия. А это были далеко не слабые государства. Сейчас на этом месте выжженная пустыня. Через три года цзуны могут быть здесь. Противостоять им поодиночке не может ни одно государство. Объединиться же мешает шлейф застарелых обид. Не скрою, Ричард, мне страшно за Амазонию и будущее моих сестёр.
Королева какое-то время молчала, задумчиво глядя на Алексея.
– Мне кажется, ты из тех людей, с которыми лучше говорить открыто.
– Ты не первая, кто пришел к подобным выводам.
– Но я совсем не знаю тебя. Где гарантия, что этот разговор останется между нами?
– Если тебе достаточно моего слова, я его даю.
– Хорошо, – решилась королева. Вчера я внимательно слушала твой рассказ. Кое о чём мне приходилось слышать и раньше, и всё совпало. Поэтому думаю, что и всё остальное соответствует истине. В частности, твой рассказ о Баграме и великой империи. Скажи, как ты думаешь, в наше время такое возможно? Алексей был озадачен.
– Воссоздать аналог империи Баграма в наше время? Я так понимаю, инициатором процесса должно стать государство Амазонок? Честно говоря, рассказывая о Баграме и его империи, я не имел в виду подобного поворота событий.
– А что ты имел в виду? Какую цель ты преследовал этим рассказом?
– Просто хотел подчеркнуть преимущества жизни в крепком большом государстве.
– Ты был убедителен. Я прониклась. Что дальше? Ты согласишься помочь мне в этом?
– Это довольно неожиданно для меня. Хотя в принципе я не нахожу причин, почему это не могло бы получиться сейчас. Однако вижу и немало проблем. Мне кажется, за Амазонией не пойдут страны с традиционно мужским правлением. Несмотря на распри, они объединятся и разобьют вас. Во всяком случае, не пойдут без серьёзных реформ внутри самой Амазонии в отношении уравнивания прав мужчин и женщин. А подобные реформы встретят, без сомнения, бешеное сопротивление значительной части твоих подданных, на преодоление которого потребуется время. Во-вторых, нужна серьёзная реформа вашей армии. Доблесть амазонок общеизвестна, но этого мало, чтобы противостоять цзунам.
– Всё это очевидно. Но нам необходимо это сделать, если мы не хотим затеряться в истории как забавный парадокс. Так ты поможешь нам? Твои знания очень нужны амазонкам.
– Затрудняюсь ответить однозначно, Ингрид. Я к этому не готов. Есть кое-какие проблемы, которые мне нужно решить. Мне нужно подумать, и мне нужно время.
– Что ж, думай. С другой стороны, что ты теряешь? Здесь у тебя будет три десятка красивых жен, которые уже сейчас почти все поголовно – я же вижу! – влюблены в тебя, куча детей. Здесь будет твой дом. А какая цель!
– Кстати, о детях. Я наслышан, что вы убиваете часть новорожденных мальчиков…
– Мной уже подготовлен указ об отмене такой практики. Гарантирую, что твои дети, какого бы пола они не были, будут в полной безопасности.
– Только мои?
– Все дети любого пола отныне будут неприкосновенны.
– Отлично. Теперь о твоем предложении. Я обдумаю его со всей серьёзностью. Пока же не говорю ни «да», ни «нет». Мне понадобится несколько месяцев. Если не вернусь – не обессудь. Если же вернусь, то не один. Одному такую задачу и в такие сроки не решить. У меня есть надежные друзья и помощники.
– Спасибо за честный ответ. Может быть, так даже лучше. Я не стала бы тебе слишком доверять, если бы ты согласился сразу.
– У тебя уже есть соображения по поводу преодоления сопротивления ваших ретроградок реформам?
– Есть кое-что. Сопротивление, конечно, будет серьёзным. Но твоё неожиданное и столь эффектное появление в корне изменило ситуацию. Вся столица гудит о твоих подвигах. Но в не меньшей степени – о твоих удивительных рассказах, а также твоих песнях. Вечера у нас тихие, слышно далеко… Даже я чуть не прослезилась. Так что для начала реформ момент самый подходящий. На моей стороне будет принцесса со своей гвардией, кровно заинтересованные, чтобы их будущие дети были живы. – Ингрид лукаво улыбнулась. – Плюс моя личная охрана. Это уже немало. Но главное – на моей стороне будет твой живой пример. Сейчас ты среди амазонок – кумир. Подозреваю, что после выполнения предназначения вообще станешь легендой. – Королева вновь лукаво улыбнулась, а Алексей слегка покраснел. Глаза Ингрид на миг мечтательно затуманились.
– Кстати, именно твои песни побудили меня принять окончательное решение. Я вдруг осознала, в каком ограниченном мирке мы живем и как многого себя лишаем.
Алексей, который своими рассказами и подводил их к подобным выводам, был между тем совершенно не готов к решениям, которые за этими выводами последовали.
Он сообщил на базу, что задерживается на Фортуне на месяц для осуществления прогрессорской деятельности.
…Королева Ингрид оказалась права. После выполнения предназначения Алексей стал живой легендой. Глаза уходивших от него по утрам девушек были такими шальными и счастливыми, что других амазонок буквально распирало от любопытства и зависти. Однако на все расспросы следовал примерно один и тот же ответ: «О! Об этом невозможно рассказать. Это… это неописуемо». Уже рожавшие женщины-амазонки недоумевали: что такого в этой гадкой процедуре могло приводить их в такой неописуемый восторг? Они вспоминали свой опыт подобного рода, когда к ним приводили специального раба, и они вынуждены были терпеть боль и унижение, мечтая, чтобы это скорее кончилось. Вспоминали, и никак не могли понять подобной реакции своих молодых подруг.
…Спустя тридцать дней несколько осунувшийся Морской Волк вернулся на «Стремительный».
– Ты долги думаешь возвращать? – встретил его Сан Саныч вопросом, едва он уселся в капитанское кресло.
– Какие долги? – Алексей, застигнутый врасплох, недоуменно уставился на экран, с которого анимационный Сан Саныч требовательно смотрел на него.
– Ты должен мне восемнадцать банок пива за проигранные шахматные партии и тридцать – за каждую ночь твоей прогрессорской деятельности, когда я отключал записывающую аппаратуру. Это, между прочим, строго запрещено инструкцией, если ты помнишь.
– Это шантаж.
– Ради Бога. В следующий раз буду действовать строго по инструкции.
– Следующего раза не будет.
– Ну-ну, как знаешь. Но за проигранные партии ты всё равно должен.
– Постой, но ты ведь говорил, что завязал? – предпринял Алексей последнюю попытку отбиться от настырного ИИ. – И, кроме того, куда прикажешь мне это пиво заливать?
– Я передумал. Ты чувствуешь свою безнаказанность, поэтому плохо играешь. Так что гони пиво. Видишь воронку в углу слева от пульта? Вот туда и сливай. Я тут без тебя немного повозился с манипуляторами.
Алексей посмотрел в указанном направлении и действительно обнаружил воронку.
– Но что ты собираешься с ним делать?
– Употреблять по назначению. Сливай.
Искусственный интеллект той степени сложности, что был установлен на звездолете, подразумевал наличие у него определенной свободы воли и самосознания. Конечно, можно было добиться от ИИ полного подчинения партнеру – человеку, но при этом могли нарушиться важные ассоциативные связи в сверхсложной электронной начинке искусственного мозга, что могло привести к нежелательным последствиям при работе в нештатной ситуации. Поэтому рекомендовалось, если это не создавало проблем с безопасностью, не прибегать к жестким мерам такого рода.
Алексей поднялся и обреченно направился в кладовое помещение. Синтезаторы «Стремительного» могли производить практически всё, кроме живой ткани. Однако марочные сорта вин, пиво, деликатесы получались при этом не вполне адекватными эталонным образцам. Наличие или отсутствие буквально нескольких атомов могли здесь сказаться на качестве букета. Поэтому на борту был небольшой запас натуральных продуктов, и в том числе пива. В кладовке Алексей задумчиво остановился у стеллажа с запасами пива. Слова Сан Саныча о действиях в будущем строго по инструкции не выходили из головы. Вздохнув, Алексей сложил в ящик сорок восемь банок – практически весь свой запас – и отправился в рубку. «Вот и делай после этого добрые дела», – подумал он. Всё же он решил предпринять ещё одну попытку договориться со зловредным компом.
– Э…А может…
– Нет. Знаешь ведь: долг платежом красен. Сливай.
– Но хоть скажи: что всё же ты собираешься с ним делать?
– Я уже сказал: употреблять по назначению.
– И…куда оно у тебя потечёт?
– Фи, какая проза. Я же не спрашиваю у тебя об этом, когда ты заливаешь его в себя?
Последний аргумент показался убедительным, и Алексей обреченно поплелся к воронке.
Полет продолжался.
– Великолепно, Морской Волк! Просто великолепно! Пятьдесят один сектор за столь малый срок! И главное – Фортуна! Сказка, а не планета! А какой прогрессорский задел! – Алексей попытался вставить слово.
– Знаю-знаю! Ты ничего специально не планировал. Но можешь мне поверить: если бы на планировании этой операции сидел хоть весь аналитический отдел, они бы и близко не подошли к тем результатам, что получились у тебя. Хотя бы потому, что привыкли исходить из обычных возможностей прогрессора. Ты же сделал почти невозможное.
– Ты преувеличиваешь, Грей. Для мастера двенадцатого тана разборка с работорговцами у озера не представляла особой проблемы.
– Возможно. А как насчет выполнения предназначения и повторного спасения девушек? Разве подобное можно спланировать? Да ведь это прямо тринадцатый подвиг Геракла! – Алексей порозовел. – Кстати, отключая записывающую аппаратуру, ты нарушил параграф… – Увидев выражение лица Алексея, Грей Гаргаван махнул рукой. – Ладно, всё понимаю, ситуация нестандартная. Оргвыводов не будет.
– Какие дальнейшие планы? Алексей поспешил перевести разговор, не желая останавливаться на данной теме.
– Планы разрабатываются полным ходом. Такой шанс нельзя упустить. Вся Дальразведка гудит.
– Что ты имеешь в виду?
– Как что? Ты хоть представляешь, какие перспективы открываются в результате твоего внедрения? Фортуну теперь можно лет за двадцать привести к Уровню Начального Воздействия! Не за тысячу лет, не за двести – за двадцать! А это значит, что уже лет через тридцать её можно будет подготовить к приёму в Содружество. Всего за тридцать лет! Твоя Земля, к примеру, до сих пор никак не дозреет.
– Речь идёт о поддержке планов королевы Ингрид о создании империи?
– О чем же ещё? Объединенная в рамках единой империи планета с демократическим управлением, разумными законами и примитивным уровнем развития военных технологий – идеальный вариант для начала Воздействия. Одно поколение обученной по специальным программам молодежи – и на Фортуне вовсю будут щёлкать на компьютерах и изучать космонавигацию. И заметь – без всякой головной боли с атомными ракетоносцами, орбитальными лазерами и термоядерными боеголовками. Мы пошлем их наиболее талантливую молодежь учиться в наши учебные центры, и вскоре Фортуной будут управлять люди, проникнутые менталитетом Содружества. Представляешь, сколько жизней будет сохранено благодаря этой операции, скольких войн можно избежать, сколько флюидов страха и ненависти не будет загрязнять ноосферу планеты?
– Всё так, Грей. Но чтобы не дать пролиться большой крови, придется проливать малую. Тоже красную.
Лицо Грея Гаргавана посуровело.
– Это наша работа, и мы сами её выбирали. Ты ведь не испытывал сомнений, спеша на выручку амазонкам у озера? Или ты предпочитаешь, чтобы твои крестницы и твои дети погибли под копытами степняков – цзунов?
– Сомнений не испытывал и не испытываю. Но и удовольствия – тоже.
– Иначе бы ты здесь не работал.
– Вижу, вопрос о моём возвращении на Фортуну решен?
– Да. Хорошо, что ты догадался – выговорил себе отсрочку. Нужно время, чтобы все подготовить. Уже выделена и приступила к подготовке специальная группа молодых оперативников – они будут сопровождать тебя под видом твоих учеников. А я пока постараюсь обеспечить поддержку наверху.
– Наверху?
– Ты пока не сведущ в бюрократической каше Содружества. Знаешь, что будет, если в одном из СМИ появится более-менее подробный отчет о твоем пребывании на Фортуне?
– Догадываюсь. Всю Дальразведку достанут до самых печенок всевозможные комиссии, меня, скорее всего, отдадут под суд за «жестокое и преднамеренное убийство» почти сотни братьев по разуму, а развитие операции будет сорвано. При этом все участники будут испытывать глубокое моральное удовлетворение, что они не поступились Высокими Принципами и защитили демократию. А что в результате на Фортуне прольются моря крови – упоминать об этом будет считаться признаком дурного тона. Законы бюрократии и повадки псевдоморалистов во всей Вселенной также незыблемы и постоянны, как и физические константы.
– Насчет отдачи под суд – это, пожалуй, перебор. Хотя… А так всё точно. Вижу, кое-какой опыт общения с этой социальной прослойкой у тебя имеется. Потому мы и потребовали в своё время от правительства Содружества режима секретности для операций Дальразведки в целях обеспечения её работоспособности. Однако все равно лезут. Не подпускать их к вам на пушечный выстрел – это и будет моей главной задачей.
– Понятно. Тебе не позавидуешь.
– Кому-то нужно заниматься и этим. Но ничего. Через год мой контракт кончается, вернусь на флот.
– Уже есть преемник?
– Есть кое-кто на примете. Впрочем, об этом рано. Вернёмся к тебе. За рейс тебе положено два месяца отгулов. Так что ты свободен. Кстати, за открытие Фортуны тебе причитается премия – сто месячных окладов. Так что подумай, что ты будешь делать с такой кучей денег. Какие у тебя планы?
– Хотел бы побывать на Земле, повидаться с дочкой.
– Что ж, отправляйся. Инструктаж получишь у моего секретаря. Секретарём командира Дальразведки оказалась весьма симпатичная молодая женщина. Вспомнив свои недавние мысли об одинаковых поведенческих привычках бюрократии всех миров, Алексей не поленился телепортироваться на территорию УБКР и нарвать на нетронутых заповедных лугах букетик очень красивых цветов с нежным запахом, немного напоминающим запах ландыша.
– Какая прелесть! – Секретарша удивлённо вскинула брови. – Большое спасибо. Где вы их разыскали?
– Места знать надо. – Алексей улыбнулся.
– Места знать надо? Какое забавное выражение. А вы кто?
– Меня прислал Грей Гаргаван. Мой позывной Морской Волк.
– Так это вы? – Глаза секретарши полыхнули острым интересом. – Я слышала о вас. «Интересно, что и от кого?», – мелькнула у Алексея мысль. – Меня зовут Кая, и я полностью в вашем распоряжении. – Она сделала со своим телом что-то неуловимое, отчего доселе не вызывавшие особых эмоций изгибы ее фигуры вдруг выстрелили мощным сексуальным зарядом.
– Это я в вашем. Командир сказал, что я должен получить у вас инструктаж по проведению отпуска.
– Вы в моём? – игриво протянула секретарша. – А вдруг я захочу использовать это обстоятельство на что-нибудь ещё, кроме инструктажа?
– Интересная мысль. Возможно, мы как-нибудь додумаем её вместе. – Алексей обворожительно улыбнулся. Секретарша Грея Гаргавана чуть заметно повела плечом, как бы давая понять, что это можно было бы и не откладывать надолго.
– Ну, что ж. Перейдём к инструктажу.
Секретарша вновь преобразилась. Всякая игривость из её голоса исчезла. Излагала она чётко и сжато. «Всё верно, – мелькнула у Алексея мысль, – за одни красивые глаза на такой должности не держат».
– Приземлитесь в безлюдном районе в режиме «мираж». Перемещение на Земле – только общепринятыми средствами транспорта. На ваш счёт переведено два миллиона долларов на необходимые расходы. Это примерно половина вашего заработка с момента начала обучения, не считая премии за последнюю миссию. Понадобится ещё – сообщите. Вопросы есть?
– Да, один. О заработке. Этот вопрос как-то не затрагивался при подготовке. Что подразумевается под заработком?
– Вы были приняты в УБКР по приглашению правительства Содружества, и с этого момента вам начислялась на ваш счёт зарплата в универах, которая росла по мере роста вашей квалификации. В настоящий момент, после назначения командиром «Стремительного», ваш заработок составляет около семидесяти тысяч универов в месяц. Один универ равен примерно десяти вашим долларам. Капитаны Дальразведки – одни из самых высокооплачиваемых людей в Содружестве. Вот ваша карточка с допуском к счёту. Половина, как я сказала, переведена на счёт вашей пластиковой карточки на Земле. Вот контракт. Отправляйтесь на Базу, внимательно изучите его. Будут вопросы – связывайтесь. После подписания передайте мне копию и можете лететь.
– А почему контракт подписывается только теперь, а не при поступлении?
– Потому, что выбывшие в процессе обучения курсанты возвращаются обратно со стёртыми фрагментами памяти о пребывании в УБКР и вообще о контакте с нами, и контракты им не нужны.
– Вы мне говорите это так откровенно?
– С назначением капитаном «Стремительного» вы автоматически получили допуск к любой информации. Какие теперь от вас секреты?
– Понятно. – Алексей хмыкнул. – Официальная часть закончилась?
– Да. – Секретарша еще раз преобразилась. Мышцы её тела отозвались на это моментальным переходом от официальной неподвижности к едва уловимому чувственному скольжению. – Вы решили обдумать мою интересную мысль прямо сейчас? – Голос был похож на пение сирены.
«А ведь она профессионалка! – сообразил Алексей. – Видимо, взята из какой-то спецслужбы».
О проекте
О подписке