Предисловие

пациента номер восемь

После того, что произошло со мной, у меня не просто изменилось мировоззрение. Я стал полностью другим человеком. Сегодня я похож на слепого от рождения человека, с глаз которого упала пелена, и он увидел мир таким, каков он есть, а не таким, каким представлял его до той поры. Разрозненные знания и догадки учёных-исследователей соединились и улеглись в чёткую систему. Если совсем кратко, то я нашёл ответ на два основных вопроса: есть ли Бог и зачем человеку дарован разум? То есть узнал, в чём главный смысл жизни человека, смысл не мистический, а реальный, а также пришёл к тяжёлому, неприятному выводу: если человечество не изменит свою жизнь, впереди общая смерть планеты и всего живого на ней.

Предвижу, подобное произойдёт и с теми, кто прочтёт мои воспоминания. Почему я решил изложить события, реально произошедшие со мной, в форме фантастического романа? Только для того, чтобы это меньше всего походило на очередные записки сумасшедшего. С фантаста другой спрос. Он для того и существует, чтобы выдумывать невероятное. Тем более, что сам начальник клиники способствовал этому и милостиво благословил меня: "Здесь (в моей камере-палате) есть всё, что нужно. Сиди и пиши свой фантастический роман о встрече с зелёными человечками".

Пишу от третьего лица по той же причине. От первого – повествование будет выглядеть как вымысел умалишённого. От третьего – как произведение пусть не совсем талантливого, но автора. Так больше вероятности, что роман прочтут люди. А дальше произойдёт то, что всегда происходит с фантастикой. Кто-то скажет: "Это бред сивой кобылы" – и задумается только тогда, когда фантастика превратится в реальность. Кого-то захватит новая идея, а кто-то просто поверит автору и вовремя скорректирует свою жизнь.

Во всяком случае, пишу всё это с большой надеждой и верой в то, что мои стражи будут ко мне благосклонны и эта книга дойдёт до читателя. Надеюсь, прочтёт её и президент, который и попросил меня изложить всё пережитое мною в письменном виде.

Думаю, большинство разумных людей поймёт меня. Всё, что от них требуется, – взглянуть на наш мир с моей точки зрения, посмотреть на него моими глазами.

Глава 1

Погоня

Вторые сутки Илья уходил от погони. Что только ни делал: менял машины, пробовал отсидеться на пустой даче, забирался вглубь леса…, выбросил телефон и ноутбук, избавился от одежды, на которой могли быть жучки, – ничего не помогало. Проходило какое-то время, и обострённая интуиция загнанного зверя подсказывала: снова нашли, обложили и подбираются вплотную.

Было видно: его ищут профессионалы. Он не осуждал этих людей, они выполняют приказ и исправно делают свою работу. В душе – лишь сожаление. Этим парням с преступниками бы бороться, а они работают на них. На тех, кто ради личной наживы целенаправленно и методично уничтожает планету, их общий хрупкий, беззащитный дом, летящий в холодном, безграничном космосе.

Два часа назад ему в очередной раз удалось оторваться от преследователей. Теперь он метался на угнанном джипе по лесным дорогам, наугад выбирая направление на развилках. И точно так же хаотично и сумбурно, словно внезапно вспугнутая стая птиц, носились в голове и искали выход его мысли.

Он вспоминал прошлое, размышлял, анализировал произошедшее и вырабатывал план ухода от погони, надеясь всё же перехитрить преследователей. Местность знакомая, лесной массив невелик. Если ехать всё время прямо, через полчаса лес закончится. Далее пойдут поросшие маленькими деревцами и бурьяном поля. Там у него сто дорог. Но как выскочить из леса, в котором его обложили, незамеченным? Все дороги на выходе уже точно перекрыты. Остался один шанс – потянуть до темноты, найти малозаметную просеку, выскочить по ней и дальше гнать по полю без фар. Поля ещё совсем недавно обрабатывались, для джипа вполне проходимы, ехать по ним можно без особой опаски. Из кольца надо вырваться любой ценой. Не хочется покидать этот мир в расцвете сил. Слишком мало он сделал для того, чтобы сохранить его и изменить в лучшую сторону.

В голове не совсем складно и последовательно замелькали вехи его короткой жизни. Илья не считал себя картинным красавцем, но природа наградила его физической и моральной силой. Ростом, статью и типичным славянским лицом, на котором особо выделялись чистые, ясные, отливающие синевой глаза, он был обязан отцу. От матери достались придающие шарм курносый нос и добрая располагающая улыбка. От неё же унаследовал целеустремлённость и повышенное чувство долга перед людьми.

Все, с кем он сталкивался, отмечали у него природный ум, хорошую память и сообразительность. Что ещё нужно, чтобы быть вполне удачным человеком? Однако, с точки зрения обывателя, жизнь получилась совсем непутёвой. Ни семьи, ни детей, ни карьерного роста по службе… Одна борьба, как у Дон-Кихота, правда, в отличие от знаменитого идальго, отнюдь не с ветряными мельницами.

От родителей передалось ему присущее русским людям обострённое чувство справедливости. Отец погиб, когда Илья учился в десятом классе. В глазах сына он навсегда остался героем, которым, по сути, и был. Высокий могучий богатырь, бескомпромиссный, честный и справедливый, он и профессию выбрал героическую – спасатель. И погиб геройски, спасая отрезанных завалом шахтёров.

Мать – врач-терапевт. Из тех, которые реально, а не показушно выполняют клятву Гиппократа. Её доброта и отзывчивость всегда поражали Илью. Она могла в любое время дня и ночи, жертвуя собой и интересами семьи, отправиться к больному. Свою благотворительность рассматривала как что-то само собой разумеющееся. Делала это безвозмездно, не требуя дополнительной оплаты и подарков, на которые так падки её некоторые коллеги. Когда испорченные обществом потребления и развращённые излишними деньгами знакомые спрашивали её: "Почему?" и "Зачем?" – она искренне удивлялась: "А как же можно иначе?". Мать ненадолго пережила отца и умерла, как и он, на посту, пытаясь спасти пациентку, подхватившую в Африке неизлечимую болезнь.

Родители с их высокой нравственностью и обострённой совестью резко выделялись в мире, где верх всё сильнее брали произвол и разврат. Ребёнок, впитавший родительскую науку, не мог равнодушно проходить мимо несправедливости. Учителя в школе прозвали его "правдолюбцем". Педагоги, порядочные и честные, произносили это слово с теплотой. Их антиподы – с сарказмом и ненавистью. Юный правдолюб частенько изобличал последних, не по-детски искусно обнажая их пороки.

Одноклассники относились к нему с опаской. Илья никогда не поддерживал хулиганские выходки и жестокие шалости, на которые так падки современные ребятишки, хорошие поодиночке в своих семьях и непредсказуемые в стае, особенно в такой, где верховодят маленькие моральные уродцы.

Учился он хорошо. Школу мог закончить с отличием, если бы не его бескомпромиссность. Учителя, которым он досаждал своей принципиальностью, мстили низкими оценками. Но это не помешало с первой попытки поступить в медицинский институт. Сын решил идти по стопам матери, пожелал нести людям реальное добро, спасая их от болезней и травм.

Мечты и планы оказались невыполненными. Правдолюбец проявился в нём и в институте. На втором курсе Илья с единомышленниками организовали митинг против денежных поборов преподавателей, откровенной коррупции, кумовства и лизоблюдства, царивших в администрации института. Против иезуитских законов, сочинённых чиновниками, заповеди и нормы справедливости оказались бессильными. Митинг был признан "несанкционированным", а значит, и "незаконным". Илья не понимал логики бюрократов: как недовольство человека может быть санкционировано? Получалось, что санкцию на протест должен выдавать тот, против кого выплёскивалось недовольство.

В результате его вместе с двумя другими организаторами митинга из института попросту выгнали. Захотели справедливости – получите. Сразу после отчисления пришла повестка из военкомата. Косить от армии у Ильи не было даже в мыслях, служить отправился с большой охотой. С его физическими данными без оговорок взяли в воздушно-десантные войска. Основную часть службы провёл на Кавказе, где в стычках с боевиками-наёмниками приобрёл боевой опыт.

После увольнения из армии уехал в столицу Урала. Там поступил в институт и окончил его, получив диплом инженера-эколога. Профессия мало востребованная, но помогла найти настоящих друзей и соратников, посвятивших свою жизнь, ни много ни мало, защите планеты Земля. Защищать было что. Многие экологи предрекали полный крах человеческой цивилизации. Олигархи мира, объединив свои силы, создали глобальную систему управления и делали всё, чтобы убить планету. Хозяева мира, владеющие добычей нефти, газа, золота, алмазов… выстроили этот мир под себя и заставили население Земли жить в обществе потребления, созданного за счёт разграбления недр. Преуспели они и в деле изменения самого человека. Человек разумный постепенно превращался в паразита, способного только брать, ничего не отдавая взамен. Те, кто правит миром, уверились: планету, как и людей, можно эксплуатировать и грабить бесконечно и безнаказанно. В реальности – экологические системы Земли гибнут.

С этим хищническим уничтожением планеты и самого человека Илья со своими соратниками и пытались бороться. Били во все колокола: писали статьи, показывали в Интернете результаты хищнической деятельности добывающих монополий, взывали к благоразумию и совести высших чиновников государства, участвовали в международных акциях "зелёных", сами проводили акции внутри страны… Всё глохло, как в вакууме. Их игнорировали, замалчивали и попросту не замечали. Мало того, мир снова подводился к очередной войне за передел сфер влияния. Помимо исламских фундаменталистов сеять раздор и ненависть между народами, как и во времена Второй мировой войны, снова было доверено фашистам.

Когда разыгралась гражданская война на Украине и погибла его девушка Лена, Илья бросил всё и отправился воевать. Лена была не просто подругой и соратницей, они любили друг друга и собирались пожениться. Развязанная неофашистами война похоронила их планы. Илья сильно переживал, он не мог не отправиться на эту войну. Как и все добровольцы-ополченцы, воевал бесстрашно, пока не получил тяжёлое ранение. Врачи считали: шансов выжить практически нет. Но в госпитале МЧС, куда его отправили на лечение, произошло чудо – он не только выжил, а даже не стал, инвалидом.

После выздоровления снова ринулся в борьбу. Илья, как и многие россияне, верил президенту страны, умилялся его умным речам, хвалил за независимую внешнюю политику. После ранения написал президенту длинное письмо в надежде, что этот умный человек отреагирует на его крик души.

Но ответа на послание не получил. Видимо, те, кто эти письма читал, заведомо отвели автору роль наивного фантаста, а, скорее всего, посчитали его очередным воробушком, пытавшимся своим маленьким тельцем остановить огромную машину технического прогресса, управляемую олигархами-космополитами. В конце концов Илья на себе прочувствовал печальную истину: жаловаться президенту на нерадивых чиновников – всё равно, что в предынфарктном состоянии бежать марафон. Бежишь и гадаешь, когда и где стукнет?

Стукнуло, когда вместе с другом Андреем они принялись помогать академику Рублёву. Академик давно и безуспешно вёл войну с нефтяными магнатами, применявшими для увеличения добычи нефти гидроразрыв пласта. О вреде и токсичности этого метода написано много. Гидроразрыв приводит к разрушению земной коры, изменению естественного водообмена и отравлению пресной воды, но его несмотря на явный вред, всё равно применяют. На деятельность группы Рублёва, как и ранее, не обращали особого внимания, пока они не раскопали в государственной нефтегазовой компании многомиллиардную аферу по уводу у самого же государства огромных сумм денег. Компромат был предан огласке и получил сильнейший резонанс.

После этого скандала и "стукнуло". Им навесили ярлык экстремистов, посягающих на экономические основы государства и призывающих к изменению выстроенного порядка и существующей власти. На этот раз одним шельмованием дело не закончилось. Сначала внезапно скончался от сердечного приступа академик Рублёв. Потом погиб "в случайной" автокатастрофе Андрей. Незадолго до своей смерти он успел предупредить друга об "открытии охотничьего сезона". Илья находился в это время в Пермском крае, собирал конкретные факты изменения экологии после практического применения гидроразрыва пласта и попутно искал очевидцев аномальных явлений в известном Пермском треугольнике. Исполнители заказа нашли Илью без особого труда. Вывод напрашивался простой – его ждёт участь товарищей. Потому и стремится он сейчас изо всех сил уйти от преследователей.

Илья прервал воспоминания. По едва заметной просеке доехал до опушки, выключил фары и осторожно выехал из леса. Кажется, никого. Сумерки до полной тьмы ещё не сгустились, силуэты хорошо проглядывались, и джип, подминая маленькие деревца и кустарник, покатил через поле. Миновал его, пересёк полевую дорогу и так же наугад поехал дальше. Слева засветились огни небольшой деревушки. Илья включил фары и взял чуть правее, чтобы объехать её полями. Обогнув деревню, выехал к просёлочной дороге, свернул на неё и поехал в противоположную от деревни сторону.

Проехал несколько километров. Дорога пошла под уклон, впереди, в низине, сквозь редкий туман просвечивали огни какого-то населённого пункта. Илья перевёл дух: из леса выскочил незаметно. Внезапно из-за черёмухи, росшей на краю дороги, вышел человек в форме инспектора патрульно-постовой службы и, требуя остановиться, замахал палочкой.

"Что-то тут не так. Откуда ночью в чистом поле гаишники?" – мелькнуло в голове, а нога автоматически сбросила газ.

Следом за представителем полиции появились два человека в камуфляжной форме с карабинами в руках. Илья, усыпляя бдительность, ещё сильнее снизил скорость, но, поравнявшись с ними, резко нажал на педаль газа.

Позади раздались крики, захлопали выстрелы. Дорога круто уходила вправо, впереди – косогор. Илья крепко ухватился за руль, чтобы выполнить поворот, в этот момент правое плечо обожгла резкая боль, рука безвольно повисла. Он крутанул руль левой, но с управлением не справился. Машина слетела с дороги и закувыркалась по косогору.

"Всё-таки они меня достали!" – мелькнула последняя мысль, и сознание потухло.

***

Очнулся на топчане в рубленой избушке с маленьким окном и невысокой входной дверью. В углу – небольшой камин, в комнате тепло, воздух свежий. На топчане никакого матраца, лишь обивка из искусственной кожи и пуховая подушка. Укрыт обычным синтетическим одеялом. Рядом – небольшой стол и табурет. Возле двери – приспособление, напоминающее биотуалет. Илья не мог понять, на что эта избушка больше похожа: тюремную камеру, простейший лазарет или обычную кладовку, из которой всё вытащили, оставив часть мебели. Возможно, временная камера заключения, совмещённая с лазаретом.

Плечо болело, но рана обработана и перевязана, в голове полная ясность. Странно: преследователи не только оставили его в живых, но и обработали рану. Видимо, что-то от него нужно, знать бы что? Все материалы о хищениях в нефтегазовой корпорации остались у академика Рублёва. Наверное, давно уже в руках заинтересованных лиц, у тех, в чьих интересах как можно быстрее замять этот скандал. Как свидетель он никому не интересен, в таких случаях тех, кто много знает, попросту убирают. Скорее всего, хотят выведать, каким способом и от кого произошла утечка информации. Но тогда им нужно было оставить в живых Андрея: он работал в нефтегазовой фирме и непосредственно обнаружил аферу. Главным делом Ильи было предать компромат гласности, что он уже сделал. Впрочем, что сейчас гадать, скоро всё выяснится. И стоит ли строить какие-то планы? После допроса его вряд ли оставят в живых. Хотя один вариант не исключён: запрут в психушку, чтобы скомпрометировать. Сошедшему с ума человеку, никто не поверит.

Внезапно отворилась дверь, и в избу вошла женщина. Илья мгновенно вспомнил госпиталь МЧС, куда его привезли после ранения в Донбассе, и узнал её – женщина-врач, вернувшая его с того света. В голове мелькнуло удивление: "Происходит что-то странное, привлекли лучшего специалиста, чтобы вылечить, а потом убить или запереть в дом сумасшедших? Значит, для чего-то я им всё-таки нужен!"

– Как самочувствие, раненый?

– Лучше, чем вчера. А я Вас помню, Вы – доктор Вера, лечили меня после ранения в госпитале, помните? Потом внезапно куда-то пропали, я уже начал сомневаться: не пригрезилось ли в горячке.

– Помню, Илья, поэтому на правах старых знакомых, давай, перейдём на "ты". Я не люблю это высокопарное обращение – "вы". Оно создаёт между людьми определённую стенку, мешает полной откровенности.

Не подчиниться этой женщине было невозможно. Высокого роста, со стройной фигурой восемнадцатилетней девушки доктор Вера выглядела чуть старше сорока. От неё исходил какой-то особый притягивающий магнетизм и, вместе с тем, сила, заставлявшая повиноваться ей без раздумий. Ко всему женщина была обладательницей красивых, слегка раскосых серых глаз, в которых светились не только доброта и мудрость, но и строгость. Она говорила на современном русском языке без малейшего акцента, но как-то академично, слишком правильно и чётко произносила слова. Эти едва различимые интонации в произношении указывали на то, что русский не её родной язык. Тогда, в госпитале, он не обратил на это внимания. Теперь насторожился: "Судя по всему, давно живущая в России иностранка или агент, долго и тщательно изучавший язык".

– У Вас…, виноват, у тебя хорошая память. Трудно всех пациентов запомнить по имени. Я Вам…, то есть тебе, благодарен за то, что поставила тогда меня на ноги.

В ответ женщина приветливо улыбнулась.

– Я помню всех своих пациентов.

Илья каким-то неведомым ему чувством определил, что её доброта и расположение искренние.

– Тогда скажи мне, пожалуйста, честно и прямо, где я и кто меня захватил?

Женщина отозвалась так же приветливо, с той же доброй интонацией, но не ответила на его прямой вопрос.

– Не волнуйся, ты у людей, которые тебе не желают зла. Обо всём остальном позже, сначала нужно поставить тебя на ноги. Рана не такая серьёзная, как прошлый раз, но лечение потребует времени, сейчас проведём сеанс.

Илья удивился. У неё не было с собой никаких медицинских инструментов, даже обычного градусника. Отсутствовали и шприцы с лекарством.

– Как и чем ты будешь меня лечить? У тебя нет ни лекарств, ни приспособлений…