VIII. Горький опыт

В южных отрогах Татудинзы, в каменистых россыпях и по уступам отвесных утесов, держатся многочисленные группы горалов.

В пещерах и нишах скал они находят себе приют и убежище от ветров и непогоды. Иногда в таких местах скапливается большое количество их помета, в виде небольших шариков, похожих на кедровые орешки. В некоторых пещерах он лежит глубокими пластами, до одного метра толщиной; вероятно здесь залежи этого тука копятся столетиями, так как нижние слои представляют собой сплошную массу, похожую на окаменелость. Горалы, это дети неприступных скалистых горных кряжей; здесь они рождаются, находят себе пищу, в виде альпийских трав и растений, и укрытие от непогоды, многочисленных врагов среди пернатых, двуногих и четвероногих хищников. Горный орел часто сталкивает своими могучими крыльями молодых горалов в пропасть, где они разбиваются на смерть. Кровожадная рысь, быстрый, как молния, леопард и могучий тигр скрадывают этих горных отшельников в их каменных твердынях и кельях. Но застать врасплох горала очень трудно. Он всегда на чеку и, при малейшем признаке опасности, в мгновение ока скрывается среди лабиринта скал и отвесных утесов, совершая невероятные прыжки, подбрасывая свое плотное упругое тело, крепкими, как сталь, ногами, снабженными круглыми и твердыми, как кремень, копытцами. Горалы чрезвычайно чадолюбивы. Мать и отец с самопожертвованием защищают своих детей, при чем, почти всегда погибают, давая молодому поколению возможность спастись бегством. Самки и самцы вооружены небольшими, немного загнутыми назад острыми рогами, которые они в случае необходимости применяют чрезвычайно ловко и с поразительной быстротой, нанося глубокие опасные раны; кроме того, удар горала бывает обыкновенно так неожиданен и силен, что способен опрокинуть даже большого зверя, а если он, по неосторожности, станет на краю пропасти, то наверняка будет сброшен вниз, где найдет свою погибель. Старые опытные хищники знают эти качества горного козла, а потому, скрадывая, стараются ударом лапы сбить c ног одного или обоих родителей, тогда молодые теряются и часто также становятся добычей хищника.

Обнаружив опасность, старый козел топает передними копытами и издает звук, похожий на свист, после чего все стадо застывает на своих местах, как каменные изваяния. После второго свиста, молодежь бросается на утек, а за нею и старики; но если один из молодых зазевается и не сможет бежать, старый козел, или коза, как молния бросается на врага, с опущенною вниз головой, и наносит ему неожиданный и стремительный, как таран, удар, предотвратить который не в состоянии даже такой ловкий и быстрый хищник, как леопард.

Однажды тигрята, совершая обход своих охотничьих владений в районе Татудинзы, осторожно крались по выступам крутых гранитных утесов южных склонов и на одном из поворотов очутились лицом к лицу с семьей горалов, состоящей из старого козла и самки с двумя козлятами. Самец, по обыкновению, стоял на страже, а мать с детьми лежала на краю обрыва, пережёвывая жвачку после жировки. Шедший впереди самец-тигренок первый заметил легкую добычу, припал к земле и начал скрадывать ближайшего козленка. Молодая тигрица застыла на месте от неожиданности и наблюдала за маневрами брата, который уже вплотную подполз к козленку и готов был на него броситься.

В невозмутимой тишине наступавшего вечера раздался пронзительный дребезжащий свист, – сигнал тревоги. Самка с козлятами мгновенно были уже на ногах и ждали второго сигнала. Этого движения было достаточно для тигренка. Он бросился на добычу, сделав один небольшой прыжок по краю откоса. Второго предостерегающего свиста не последовало, но, с быстротой стрелы, пущенной из лука, старый козел ринулся на тигренка во время прыжка и ударил его своим крепким лбом в бок с такой силой, что тот подлетел кверху на два метра, перевернулся в воздухе и исчез в пропасти. Тигренок-самочка видела из своей засады все происшедшее и так была ошеломлена и напугана, что не могла сразу сообразить и сориентироваться в создавшейся обстановке.

Семейство горалов моментально скрылось в расщелина скалы и только тогда самка вышла из-за выступа утеса в поисках брата, но его нигде не было видно. Обойдя весь горный выступ, она подошла к краю обрыва и посмотрела вниз, где, на глубине десяти метров, на дне ложбины, заросшей травой, шевелилась полосатая фигура маленького разбойника.

Только благодаря толстому слою мягкой травы, покрывавшему, дно оврага, тигренок остался цел, хотя его бока, спина и голова значительно пострадали от падения и удара, нанесённого крепкими рогами горала.

Некоторое время он пролежал на месте без движения, будучи ошеломлен и оглушен падением, затем с трудом поднялся на ноги, с трудом понимая, что произошло. Бока и лапы его нестерпимо болели. Повизгивая и призывая мать жалобным мяуканьем, тигренок осмотрелся и увидел на краю выступа скалы свою сестру, внимательно смотревшую на него.

Громким мяуканьем он позвал ее к себе. Отзывчивое сердце тигрицы не могло оставаться равнодушным, и она начала изыскивать способы, спуститься вниз к брату. Долго пришлось ей искать удобного спуска и, наконец, нащупав мягкими подушечками передних лап надежные точки опоры среди многочисленных острых выступов отвесного утеса, она осторожно, цепляясь за неровности и трещины в камнях, благополучно спустилась вниз.

Брат внимательно наблюдал за всеми движениями сестры и когда она спустилась вниз, бросился к ней, ища ее жалости и сострадания. Обнюхав его со всех сторон и решив, что видимой опасности нет, она стала вылизывать ушибы на боках и голове брата. Испуг и сильные переживания клонили тигренка ко сну, и он, тихо мурлыкая, улегся рядом с сестрой и заснул безмятежным сном.

Яркая луна уже показалась над зубчатыми гребнями лесистых хребтов, когда мать-тигрица возвратилась с охоты в свою пещеру на вершине Татудинзы и, не найдя там своих детенышей, отправилась на их поиски. Она достаточно быстро напала на их след и нашла тигрят в знакомой нам лощине, где они так сладко спали младенческим сном. Как и все животные семейства кошачьих, тигр не обладает хорошим обонянием и, при скрадывании добычи, руководствуется почти исключительно слухом и зрением, которые у него развиты до чрезвычайности.

Но, тигрица несмотря на слабость обоняния, почти безошибочно идет по следам своих детенышей, так как их специфический запах она узнает своим нечутким носом среди множества других запахов леса.

IX. Пришла зима

Яркая золотая осень приближалась к концу. Тайга сбрасывала постепенно свой разноцветный наряд. Желтые и бурые листья покрывали толстым слоем скованную ночными морозами землю. Хотя яркие солнечные лучи согревали еще ее поверхность, но дыхание северо-западного муссона, несущего леденящий холод с высоких плоскогорий Монголии и Сибири, с каждым днем становилось суровее и в конце октября двадцатиградусный мороз сковал всю сушу и воды, превратив их в камень и стекло.

Низкие снеговые тучи быстро неслись в синеве глубокого неба и студеные вихри, налетая на вершины горных великанов, покрыли их белыми шапками девственных снегов. Величавая гранитная вершина Татудинзы блестела и искрилась на солнце, резко выделяясь на фоне неба, в рамке темных кедровников и густого ельника.

Под вечер, выйдя как-то из пещеры, тигрята были поражены открывшейся перед ними картиной: белая пелена снега скрыла от их взора все то, к чему привык их глаз в течение полугода. Остановившись у выхода из пещеры, они долго стояли не решаясь сделать хоть один шаг по белой скатерти, неведомой для них стихии. Наконец, самец, как более решительный и смелый, попробовал передними лапами ступить на этот светлый пушистый ковер.

Первое ощущение холода на мягких подушечках лап было для него неожиданным, он отступил назад, но любопытство заставило его продолжать исследование, и он сделал еще несколько шагов по снегу, затем поднял переднюю лапу, обнюхал ее и, не найдя ничего опасного, лизнул снег языком, на вкус это была знакомая вода, тогда, почувствовав жажду, он с удовольствием и жадностью стал глотать снег. Сестра в это время стояла у входа, наблюдая за братом, и, когда увидела результаты его разведки, пошла за ним, осторожно ступая и отряхивая лапы от налипшего на них снега. Через четверть часа, освоившись с невиданным для них явлением, тигрята носились уже по белоснежной скатерти снега; развились, катались в его пушистой перине, гоняясь друг за другом.

С началом зимы у тигрят началась линька. Они меняли свою старую детскую шерстку на теплые пушистые шубки, что оказалось очень вовремя в виду наступления суровой беспощадной зимы, с ее морозами и студеными ветрами. Купание в снегу облегчило им процесс линьки и старая шерсть, отпадала клочьями вместе с налипшим снегом. Новый наряд их уже напоминал наряд взрослых и был также красив и пестро окрашен, но общий цвет его не приобрел еще того интенсивного красно-бурого окраса, каким отличается мех взрослого тигра.

Тигрица-мать к этому времени уже вылиняла и надела свою роскошную меховую шубу, испещренную черными, бархатисто-атласными поперечными полосами. Всегда напряженный, как стальная пружина, хвост ее также наел пушистую муфту.

С выпадением снега, в середине ноября, когда северо-западный муссон особенно свирепствовал на высотах хребта Лао-а-Лина, тигрица оставила свое логовище на вершине Татудинзы и перешла с тигрятами в нижние ярусы горы, на южные ее склоны, где солнечные лучи прогревали обнаженный гранит, давая тепло и необходимый уют для устройства зимнего логова.

Но и это логово не могло быть постоянным, так как подросшие тигрята и сама тигрица, нуждались в обильном корме, и вынуждены были постоянно кочевать за стадами кабанов, совершавших перемещения в зависимости от наличия кормов в данной местности.

В октябре и ноябре кабаны держатся в дубняках, на южных склонах гор, где жируют на желудях. В декабре и январе, когда созревает кедровый орех и шишки осыпаются дерева, кабаны переселяются в кедровники. Февраль и март – голодное время; стада кабанов разбиваются на группы, по полу и возрастам, и бродят по орешникам и дубнякам.

Старые самцы отделяются от своих стад и ведут уединенный образ жизни отшельников. Так и доживают они свой век, в обществе себе подобных, пока естественная смерть, или властелин тайги, могучий тигр, нe прекратят их печальные безрадостные дни. Ho даже тигр предпочитает охотиться за молодыми так как их легче добыть и мясо их нежнее и вкуснее, и только в крайнем случае, голод заставляет его напасть на старого одиночку, при чем, таежный богатырь, опытный боец дорого продает свою жизнь и защищается с бешеным отчаянием всей накипевшей в нем злобы. Только вполне взрослый и физически сильный тигр, решается вступить с ним в борьбу. Нередко случается, что тигр в этой схватке получает тяжелые раны, превращающие его в инвалида. В этом возрасте клыки кабана вырастают настолько, что концы их загибаются назад и, при нанесении ими ударов, не могут глубоко проникнуть в рану, вследствие чего не производят того эффекта, каким сопровождается удар нормального клыка кабана секача, имеющего форму искривлённого кинжала; но все же, благодаря опыту и постоянной практике владения этим оружием, старый одиночка является отличным фехтовальщиком и опасным противником даже для тигра.

Последний в этой борьбе должен всегда быть на чеку, в полной готовности отразить неожиданный удар клыками, иначе гибель для нападающего неминуема. При необычайной чуткости и осторожности кабана, застать его врасплох, даже для опытного тигра, почти невозможно, а поэтому борьба всегда происходит в открытую, при чем, кабан занимает оборонительную позицию, а тигр старается оседлать своего противника и перекусить ему шейные позвонки. Эта задача не из легких, так как кабан зорко следит за действиями тигра и всегда готов нанести ему смертельный удар одним из своих острых клыков-кинжалов.