Лондонский метрополитен является старейшим в мире – и к тому же одним из крупнейших, уступая в протяженности линий лишь шанхайскому, в числе станций – нью-йоркскому, а в объеме годового пассажиропотока занимает десятое место в мире. Первые поезда пошли по его туннелям 10 января 1863 года. Насчет того, чье метро считать вторым, можно спорить, но для нашего рассказа это не имеет никакого значения. На сегодня более 160 городов имеют метрополитен в том или ином виде и не менее 15 планируют обзавестись им в ближайшем будущем.
Привычное нам название разошлось по миру благодаря французам, которые в 1900 году обозвали новый вид транспорта «столичной железной дорогой» – «chemin de fer métropolitain», постепенно сократив это название до «métropolitain», а потом и вовсе до «métro». Хотя лондонский метрополитен строила компания с точно таким же названием – «Столичные железные дороги» («Metropolitan Railways») – и есть основания полагать, что слово «метрополитен» пошло все-таки отсюда, однако в самой Великобритании вполне официально прижился термин «underground», то есть «подземка». Сами же лондонцы давно называют метро просто «tube», «тьюб», то есть «труба» – за характерную форму старых тоннелей глубокого залегания. Впрочем, одна из старейших линий лондонской подземки так и называется – линия Метрополитен.
Вплоть до 1890 года даже в такой продвинутой европейской столице, как Лондон, электрических локомотивов попросту не существовало. Поэтому первые подземные поезда передвигались с помощью паровозов, хотя и не совсем обычных – так называемых бестопочных, которые требовалось дозаправлять паром на каждой станции. Дым и гарь от угля, на котором работали паровозы, создавали немало проблем, да и вопрос с освещением решался с помощью газовых фонарей. Поэтому, чтобы облегчить вентиляцию, до появления электрической тяги тоннели закладывали не слишком глубоко. А первые вагоны подземных поездов даже не имели окон – конструкторы посчитали, что под землей абсолютно нечем любоваться. Однако они не учли психологический аспект – отсутствие окон вызывало у пассажиров немалый дискомфорт, и вагоны вскоре приобрели более традиционный вид.
Так или примерно так выглядел поезд, поздним вечером пятницы 2 января 1885 года следовавший от станции «Олдгейт» до станции «Хаммерсмит». В начале десятого состав, дымя, лязгая и раскачиваясь, вкатился на участок между станциями «Кингс-Кросс» (о, ее мы еще вспомним!) и «Гувер-стрит» (сейчас это «Оустон-сквер»).
В 21 час 14 минут, когда поезд уже приближался к «Гувер-стрит», в тоннеле прогремел взрыв. Первая попытка теракта в метро состоялась.
Однако, прежде чем рассказать известные сейчас подробности случившегося, обратимся к газетам того времени. По вполне объективным причинам они не отличались излишней оперативностью. Лишь на следующей неделе после теракта на их страницах появилась короткая заметка следующего содержания:
«В четверть десятого в пятницу вечером на прошлой неделе возмутительное преступление с помощью динамита было совершено на линии Метрополитен между станциями «Кингс-Кросс» и «Гувер-стрит». Взрыв, похоже, был нацелен на поезд, следовавший до «Хаммерсмит», на его пути через туннель к «Гувер-стрит», пассажиры в котором вдруг испытали ужас от громоподобного шума, сопровождавшегося появлением огромного языка пламени. Сильный удар сбросил их со своих мест, и окна вагонов были разбиты, но никаких серьезных ран и травм никто из пассажиров не получил; в тоннеле же взрывом была снесена часть кирпичной кладки длиной около трех футов и два дюйма в глубину. Тщательное расследование, предпринятое властями, начато и продолжается, но результаты, если таковые имеются, должны сохраняться в тайне в интересах общества. Предполагается, что причиной взрыва была бомба, брошенная против стены туннеля, как и та, какой был убит прежний царь».
«Прежним царем» в заметке был назван русский император Александр II, погибший в 1881 году от взрыва бомбы, брошенной ему под ноги народовольцем Игнатием Гриневицким. Событие это наделало в Европе много шуму и к тому моменту еще не забылось – прошло всего четыре года; поэтому неудивительно, что взрыв в метро вызвал такие ассоциации.
Пассажирам передних вагонов в момент взрыва показалось, что весь поезд и пространство тоннеля вокруг него охватило яркое пламя. Поезд сильно тряхнуло, оконные стекла рассыпались дождем осколков, мало кто из пассажиров смог удержаться на сиденьях. Газовые фонари тут же погасли. Дикий ужас охватил всех, кто был в поезде в этот момент. Оказавшись в полной темноте, женщины и дети в панике начали кричать. Стонали те, кто ударился при падении, и те, кого задело разлетающимся стеклом… Ударная волна докатилась даже до станции «Кингс-Кросс», к которой в тот момент подъезжал состав, несколькими минутами ранее разминувшийся с поездом, угодившим под удар.
Теракт не повлек за собой человеческих жертв и значительных разрушений, хотя в прессе позже писали о госпитализации нескольких пассажиров, пострадавших от осколков разбитых стекол. Машинисты не растерялись и, убедившись, что все вагоны остались на рельсах и могут продолжать движение, поврежденный состав отвели в тупик. Там он предстал перед должностными лицами подземки, которые были потрясены увиденным. Затем поезд медленно проследовал до «Гувер-стрит», где из него высадили пассажиров, после чего состав перевели на узловую станцию «Нисден» для более детального изучения. Осмотр самого места происшествия по горячим следам – всего через полчаса там оказались главный инспектор городских железных дорог Годсден и сотрудники Скотланд-Ярда во главе с суперинтендантами Харрисом и Томсоном, не говоря уже о начальнике близлежащей станции «Гувер-стрит» Уильямсоне – позволил оценить характер и силу разрушений, а также установить точное время взрыва. В частично разрушенной ударной волной сигнальной будке рядом с эпицентром часы остановились ровно в 9 часов 14 минут, телеграфные провода были перебиты.
Основной удар пришелся на северную стену тоннеля, в то время как пострадавший поезд двигался по южной стороне в западном направлении. Взрыв проделал в стене углубление около двух футов в диаметре и несколько дюймов глубиной, на высоте полтора фута от земли. Стена вокруг углубления оказалась словно очищенной от всей сажи, которая осела на ней за двадцать лет, прошедших с момента пуска подземки. Это обстоятельство позволило полицейским экспертам сделать вывод, что неизвестные злоумышленники, скорее всего, применили динамит, поскольку при использовании черного пороха стена бы, наоборот, почернела. Однако не слишком значительная сила взрыва наводила на мысль, что порох, возможно, тоже входил в состав заряда.
Такая быстрая реакция полиции во многом была заслугой простых служащих подземки. Сигнальщик одного из близлежащих постов услышал звук взрыва, следом воздушная волна погасила газовые фонари. Он закрутил газовые вентили, предположив, что взорвался газ. Однако, обнаружив, что сигнальные огни на видимых ему других постах линии продолжают гореть, немедленно зажег свои фонари и тут же телеграфировал на Гувер-стрит о том, что в тоннеле что-то произошло, после чего вернулся к выполнению своих прямых обязанностей, даже не помышляя покинуть пост.
Вскоре после появления первых сообщений о теракте в лондонских газетах в полицию пришел некий джентльмен и заявил о подозрительном пассажире. Свидетель ехал в поезде, который прошел навстречу пострадавшему составу незадолго до происшествия. По его словам, за несколько минут до взрыва, едва поезд отошел от «Гувер-стрит», в вагон второго класса, в котором он находился, вошел мужчина в плаще ольстерского покроя с меховым воротником и широкополой шляпе. Незнакомец вошел в соседний – пустой – отсек вагона. Внешность его не показалась свидетелю чем-либо примечательной, одежда тоже – зима все-таки, однако он обратил внимание на увесистый квадратный сверток в руках незнакомца, размером примерно полтора квадратных фута, завернутый в «американскую ткань» – иначе говоря, клеенку. Затем свидетель услышал громкий стук открываемого окна в соседнем отсеке, однако ничего не заметил. Подозрительный пассажир вышел на станции «Фаррингдон-стрит», причем свертка у него в руках не было. Свидетель, предположив, что тот забыл свою вещь, заглянул в тот отсек вагона, однако ничего не обнаружил и вскоре забыл о загадочном попутчике. И вспомнил, только когда прочитал о взрыве в утренних газетах.
Увы, это был единственный свидетель, сумевший сообщить полиции что-либо полезное, – и, по большому счету, единственный успех полиции в расследовании этого дела. Официальный отчет полковника Мадженди из министерства внутренних дел, посетившего место теракта на следующий день, был опубликован много позже, но мало что добавил к тому, что уже было известно. Разве что подтвердил, что взрывное устройство, по всей видимости, было сходно с тем, каким был убит русский император. Администрация подземки выпустила специальный меморандум, в котором обращалась ко всем пассажирам, пострадавшим при взрыве, с просьбой выслать свои жалобы и заявления начальнику «Гувер-стрит» Уильямсону. Также было громогласно заявлено о принятии специальных мер по обеспечению безопасности всех тоннелей столичной железной дороги от подобных атак. Загадочного бомбиста так и не нашли. Ответственность за теракт никто на себя не взял. Единственным утешением для британцев стало то, что обошлось без жертв, а значит, таинственные злоумышленники не достигли своей цели.
Так началась долгая и печальная история терактов в метро.
Прошло двенадцать лет. Наступило 26 апреля 1897 года.
На этот раз взрыв прогремел на станции «Олдерсгейт-стрит» (сейчас она называется «Барбикан»), в вагоне поезда подземки, готовившегося к отправлению. Однако снова рискну сначала дать слово английским газетчикам. Как и в прошлый раз, первая более-менее внятная статья появилась лишь несколько дней спустя. Газета с длиннющим названием «The Penny Illustrated Paper and Illustrated Times», что означало всего лишь «иллюстрированная газета за один пенни», 1 мая опубликовала заметку «Взрыв на станции «Олдерсгейт-стрит», в которой говорилось буквально следующее:
«Взрыв произошел на станции «Олдерсгейт-стрит» сразу после семи часов вечера в этот понедельник. Поезд кольцевой линии только что прибыл с «Фаррингдон-cтрит», когда в центре вагона первого класса произошел взрыв, разворотив несколько отсеков и рассеяв обломки по платформе и даже выбив некоторые из стекол в крыше станции. Немедленно была поднята тревога, и вскоре было обнаружено, что многие пассажиры ранены. Десять были доставлены в больницу и семь – оставлены там. По всей вероятности, это был взрыв динамита. Один из раненых, Генри Питтс, тридцати семи лет, проживавший по адресу: 31, Уикхем-роуд, Колерейн-парк, Тоттенхэм, умер вчера около 11 часов вечера».
О проекте
О подписке