Глава вторая
Мемельская чайка, или Турист из Кёнигсберга

В Мемель Лунь прикатил в своем скромном «рено». Он никогда еще не был в этом городе и потому решил сначала осмотреть центральную часть. Особого впечатления она на него не произвела – обыкновенный ганзейский городок, выстроенный по всем средневековым немецким стандартам: ратуша, площадь, кирха, рынок… Интересна была портовая часть с каналом, причалами, старинными пакгаузами. Но туда без пропуска не пускали: там хозяйничали военные.

Пошел дождь. Лунь укрылся в маленьком гаштете и заказал литовские цеппелины – продолговатые картофельные зразы, начиненные рубленым мясом. Но цеппелинов не оказалось. Вместо них ему принесли котлету по-гамбургски. Он запивал ее темным пивом местного разлива. Дождь скоро кончился, и турист из Кёнигсберга решил поснимать для себя местные виды.

Все было как всегда… Он привычно наметил хороший кадр: мокрая брусчатка средневековой площади ослепительно блестела. На таком фоне любая человеческая фигура давала бы длинную красивую тень. И он решил дождаться, когда в кадр кто-нибудь войдет. В кадр, как по заказу, вошла стройная женщина в шляпке-таблетке, в руке она несла длинный сложенный зонтик. Она наискосок пересекала площадь и ее фигура великолепно оживляла кадр. Лунь нажал на спуск. Есть! Снято!

Элегантная незнакомка удалялась в сторону набережной. Шаг ее был упругим, неторопливым. Каблучки громко цокали по каменным торцам. Он невольно залюбовался ее грациозной походкой. И вдруг женщина резко остановилась и слегка отпрянула от пролетевшей прямо перед ней чайкой. Чайка выпустила из своих лапок черный комок, который упал к ее ногам. Женщина ойкнула и отскочила. Лунь в мгновение ока очутился рядом.

– Что случилось?

– Мышь! Я думала это мышь!

– Боитесь мышей?

– Ни капельки! Просто очень неожиданно… Шмяк и прямо под ноги!

Лунь разглядел предмет – это был замшевый мешочек, в котором обычно носят ключи. Именно ключи в нем и оказались, когда он развязал чехольчик.

– Поздравляю вас! – торжественно произнес Лунь.

– С чем? – удивилась блондинка. Она говорила по-немецки с сильным литовским акцентом.

– Вам повезло! Вам сбросила этот мешочек белая птица. Чайка!

– И что это значит? Святой Петр прислал мне уже свои ключи? Приглашение в рай?

– Нет, нет! Вам дан знак, что вы стоите на пороге великой тайны и она вот-вот откроется вам, распахнет перед вами свои двери… Точнее, вы отомкнете их сами этими или иными ключами… Вот смотрите, вот этот тонкий маленький ключик наверняка от чьего-то сердца, которое вам удастся открыть.

– Это ключик от почтового ящика, а не от сердца.

– Пусть будет так, но разве сердца не открываются с помощью писем, любовных посланий, которые вы достаете из почтового ящика?

– Я давно уже не получаю никаких любовных посланий…

– Значит, скоро получите! – витийствовал Лунь. Дама ему очень понравилась.

– А вот этот массивный латунный ключ наверняка от гаража, где стоит «мерседес-бенц»…

– Всегда знала, что можно гадать по кофейной гуще, но чтобы гадать по ключам! С таким сталкиваюсь впервые. Может быть, вы и на кофейной гуще гадаете?

– Конечно, гадаю! Предлагаю зайти вот в это кафе и заказать по чашечке крепкого с гущей кофе!

– Ну что ж, проверим ваши способности.

Они вошли в полутемный зал небольшого кафе. Выбрали столик у камина. Лунь помог своей спутнице снять плащ, и она оказалась в новомодном синем жакете с затянутой талией и широкими плечами. Короткая до колен юбка не скрывала красивых ног.

Кельнерша тут же принесла им кофейник и две чашечки. Лунь попросил еще рюмочку коньяка. Он предложил коньяк и своей даме, но та отказалась.

– Жаль, – вздохнул Лунь. – С коньяком гадание получается точнее… Так что же делать с этими ключами счастья?

– Может быть, дать объявление в газету? – предложила женщина.

– Интересное будет объявление, – усмехнулся Лунь. – «Просим отозваться господина, чьи ключи унесла чайка».

– А почему вы решили, что ключи принадлежали господину, а не госпоже?

– Во-первых, вот этот ключ явно от автомашины.

– Женщины тоже могут водить авто!

– А во-вторых, чехольчик от женских ключей был бы намного ярче, веселее – красного или желтого цвета, и источал бы запах духов. А этот – Лунь понюхал мешочек – явно отдает табаком и бензином.

– Вы, случайно, не доктор Ватсон?

– А что, на Шерлока Холмса не тяну?

– Пожалуй, что нет… В конце концов, можно дать простое объявление: «Найдены три ключа в черном кожаном мешочке».

– Не надо называть количество ключей. Пусть тот, кто придет за ними, скажет сам, сколько их.

Лунь вертел в пальцах ключи:

– Ну, вот этот – скорее всего от винного погреба, где хранятся драгоценные вина.

– Нет, от сундука с драгоценностями.

– Вы любите драгоценности?

– А вы любите вино?

– Пожалуй, мы оба не угадали.

– Но я-то люблю драгоценности.

– Тогда я люблю драгоценные вина. Кто же их не любит? Кстати, не хотели бы вы попробовать какого-нибудь редкостного вина?

– Боюсь, что в Мемеле таких нет.

– Вы не правы. Я знаю тут один подвальчик…

– Давайте просто подышим свежим воздухом.

– Охотно! А где самый свежий воздух в Мемеле?

– Конечно же, у моря. Идемте на штранд. Только нам придется взять извозчика, это не так близко.

– Позвольте мне быть вашим извозчиком! Я на машине.

– О, как мило – рояль в кустах! Авто на обочине!

– «Рено», фройляйн, всего-навсего старый, но очень верный «рено»… И почти в кустах! Вон там – рядом со сквериком.

– Не очень патриотично немцу ездить на французской машине.

– Ну, уж какая есть, не обессудьте.

Лунь галантно распахнул дверцу и помог даме переместиться в тесный салон.

– Может быть, мы наконец познакомимся? – усмехнулась пассажирка. – Должна же я знать имя своего водителя?

– Простите, забыл представиться! Вашего водителя зовут – барон Уго фон Шведер. Можно просто – Уго.

– Ну, а я – фройляйн Сольвейг. Можно просто – Соли.

– Мне больше нравится – Вейга.

– Пусть будет по-вашему…

Ему все больше и больше нравилась эта экспансивная и в меру авантюрная женщина. Чем-то она походила на Татьяну. И разве не так вот брели они с Татьяной по Петродворцовому берегу, где шорохи осенних листьев под ногами смешивались с шуршаньем легких волн, а они шли просто так, куда глаза глядят… Но на этот раз глаза Луня глядели в сторону береговой батареи, к которой они вот-вот должны подойти. Вейга рассказывала о здешнем пляже, как замечательно можно было загорать здесь и вообще проводить время, пока немцы не перегородили его и не стали там что-то строить. Это «что-то» приближалось с каждым шагом. Рогатки с колючей проволокой шли с вершин дюн почти до самой прибойной линии. За ними громоздились бетонные бункеры зенитной береговой батареи, прикрытые с воздуха маскировочными сетями. Под безмятежную воркотню Вейги Лунь насчитал три орудийные площадки с казематами для укрытия артиллеристов. На них стояли устремленные в небо зенитки. Калибр он определил навскидку – 88 мм. Но это еще надо было уточнить. Оставалось сделать снимок, однако вдоль колючей проволоки быстрым шагом спускался с дюны часовой. Все трое сошлись у самой ближней к морю рогатки.

Из-под куцего козырька темно-синей морской каски на них смотрели любопытные голубые глаза. Парень был явно рад, скрасить скучную вахту парой фраз с красивой женщиной. Вейга спросила его, можно ли обойти запретную зону по краешку моря.

– Мы идем на мол, и так не хочется обходить стороной.

– Но вам все-таки это придется сделать, фройляйн, – сочувственно пояснил часовой. – Здесь нельзя ходить. Разве вы не видели щит?

– Совершенно не заметила никаких щитов!

– Да вон же он стоит!

– Извините. Мы не заметили. Все время смотрели на море. А можно мы быстро-быстро перебежим и тут же уйдем на мол?

– К сожалению, это невозможно, милая фройляйн!

Пока Вейга торговалась, Лунь присел, чтобы завязать шнурок на ботинке. Фотоаппарат, висевший на ремешке, сам собой уткнулся в руки. Оставалось только нажать на спуск. И Лунь успел это сделать дважды, пока любезный часовой показывал Вейге путь обхода запретной зоны.

Лунь снимал не целясь, делая вид, что придерживает болтающийся аппарат, который мешает ему завязывать ботинок.

Ура! Еще один снимок – с великолепной низкой позиции.

– Что здесь происходит! – раздался резкий голос за спиной. Лунь обернулся, и душа ушла в пятки. Два офицера с горжетами полевой жандармерии выросли, как из-под земли. Конечно, они вышли из кустов, куда обходила обходная тропа в виде деревянных мостков, но Луню показалось в эту секунду, что эти двое выследили все его ухищрения с фотоаппаратом. Это провал! Ветерок с моря, прошедший по взмокшей спине, показался ледяным дыханием смерти. «Кеттенхунде» – цепные псы – пощады не знали. Не зря они носили свои металлические горжеты на шейных цепочках. Все как в дурном сне…

Лунь нащупал в кармане плаща пистолет. В кого стрелять первым? Или пока подождать? Сейчас они потребуют фотоаппарат. Но старший наряда этого не сделал. Он резко спросил Луня:

– Что вы хотите от часового? Ему категорически запрещено разговаривать с посторонними, тем более гражданскими лицами!

Последняя фраза была адресована парню в каске. Тот виновато сжимал карабин, не поднимая голубых глаз.

– Вызови разводящего! – кивнул ему гауптман, недобро блеснув золотыми зубами. – Я снимаю тебя с поста!

Он повернулся к беспечной парочке:

– А вы, господа, не имеете права находиться вблизи заграждения. Тем более что щиты с предупреждением поставлены по всему периметру зоны!

– Это я во всем виновата! – прижала кулачки к груди Вейга. – Простите нас, господин офицер!

И она одарила строгого гауптмана таким взглядом, что тот сразу сбавил тон:

– Ладно, предъявите свои документы.

Лунь первым достал свое водительское удостоверение. Ему еще не верилось, что все обойдется лишь нотацией. Похоже, «кеттенхунде» не успели заметить его манипуляций с «лейкой» – иначе разговор был бы совсем другим.

– О, так вы не здешний? – вперил в него острые серенькие глазки жандарм.

– Да, я приехал из Кёнигсберга по делам.

Вейга поспешно протянула свой паспорт, чем перебила дальнейшие расспросы. Паспортные данные красивой фройляйн заинтересовали жандарма больше, чем водительские права Луня.

Он долго вглядывался в ее фотографию, потом вернул документ:

– В жизни вы намного интереснее, фройляйн!

– Благодарю вас, господин офицер! – скромно потупилась Вейга.

– Куда вы направляетесь!

– Я хотела показать гостю наш мол. С него открывается прекрасный вид на море.

– Тогда пройдите по этой тропе, и через сто метров будет поворот налево. Там обходная дорожка.

– Вы очень любезны, господин офицер!

– И пожалуйста, больше не нарушайте наших правил!

– Слушаюсь, господин офицер! – кокетливо приложила два пальца к полям шляпки Вейга и послала ему очаровательную улыбку.

– Черт бы тебя побрал! – добавила она вполголоса так, чтобы услышал ее только спутник. – Никогда еще не получала комплиментов от жандармов!

Она мастерски вывела Луня из критической ситуации, и он смотрел на нее, как на спасительницу. «Умница! Вот бы такую вместо Клары! Да, с ней можно было бы такие дела творить!..» – восхищенно подумал он и спрятал камеру в карман плаща. По спине еще бегали холодные мурашки. Но судьба, в награду за пережитый ужас, послала ему еще один сюрприз, на сей раз куда более приятный. Среди дощатых ступенек, по которым они поднимались наверх дюны, взгляд цепко выхватил одну – с полустертой надписью: «Учебные снаряды. 88-мм калибр». Кто-то из батарейцев, ремонтируя лестницу, использовал дощечки из-под старого снарядного ящика. И вот вам, товарищ Лунь, как по заказу – точные сведения о калибре прикрытых сетью орудий!

Они поднялись на песчаное плато, заросшее кривым, выросшим на морских ветрах соснячком, и направились к молу. У выхода на волнолом белела маленькая харчевня «Штрандхалле», обещая хороший кофе и доброе вино. Право, стоило взбодриться после такой встряски.

– Вас не продуло? – спросил Лунь свою спутницу. – Как вы насчет наперсточка?

– Какого наперсточка?

– Наперстка коньяка?

Вейга усмехнулась: