Цитаты из книги «Поэмы»

Дерется и целуется У праздника народ! Крестьянам показалося, Как вышли на пригорочек, Что все село шатается, Что даже церковь старую С высокой колокольнею Шатнуло раз-другой! — Тут трезвому, что голому, Неловко… Наши странники Прошлись еще по площади И к вечеру покинули Бурливое село…

славное Везешь ты, мужичок?..» А сам смекнул откудова. Агап молчит: бревешко-то Из лесу из господского, Так что тут говорить! Да больно уж окрысился Старик: пилил, пилил его, Права свои дворянские Высчитывал ему!     Крестьянское терпение Выносливо, а временем Есть и ему конец. Агап раненько выехал, Без завтрака: крестьянина Тошнило уж и так, А тут еще речь барская, Как муха не

многих помутилися Вконец больные головы, В вагоне ад пошел: Тот стонет, тот катается, Как оглашенный, по полу, Тот бредит женкой, матушкой. Ну, на ближайшей станции Такого и долой! Глядел я на товарищей, Сам весь горел, подумывал — Несдобровать и мне. В глазах кружки багровые, И все мне, братец, чудится,

тоже становилися, Парома поджидаючи, Кормили лошадей. Сюда брели и нищие, И тараторка-странница, И тихий богомол.     В день смерти князя старого Крестьяне не предвидели, Что не луга поемные, А тяжбу наживут. И, выпив по стаканчику, Первей всего заспорили: Как им с лугами быть?     Не вся ты, Рус

Напитки иностранные Из рюмок допивал… Ну, наливай! — «Проваливай! У нас вино мужицкое, Простое, не заморское — Не по твоим губам!»     Желтоволосый, сгорбленный, Подкрался робко к странникам Крестьянин-белорус, Туда же к водке тянется: – Налей и мне маненичко, Я счастлив! – говорит.     «А ты не лезь с ручищами! Докладывай, доказывай Сперва, чем счастли

Клим Яковлич, С каким-то визгом в голосе, Как будто вся утроба в нем, При мысли о помещиках, Заликовала вдруг. — Кого же нам и слушаться? Кого любить? надеяться Крестьянству на кого? Бедами упиваемся, Слезами умываемся, Куда нам бунтовать? Все ваше, все господское — Домишки наши ветхие, И животишки хворые, И сами – ваши мы! Зерно, что в землю брошено, И овощь огородная, И волос на нечесаной Мужицкой голове

песню, что навеяна Метелями и вьюгами Родимых деревень: Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова — Неурожайка тож…     Натешившись, усталые, Присели к стогу завтракать…     – Откуда, молодцы? — Спросил у наших странников Седой мужик (которого Бабенки звали Власушкой). — Куда вас Бог несет?

Широко, вольно катится, Как рожь под ветром стелется, По сердцу по крестьянскому Идет огнем-тоской!..     Под песню ту удалую Раздумалась, расплакалась Молодушка одна: «Мой век – что день без солнышка, Мой век – что ночь без месяца, А я, млада-младешенька, Что борзый конь на привязи, Что ласточка без крыл! Мой старый муж, ревнивый муж, Напился пьян, храпом храпит, Меня, младу-младешеньку, И сонный сторожит!» Так плакалась молодуш

же он куражится? Теперь порядки новые. А он дурит по-старому: Сенцо сухим-сухохонько — Велел пересушить!»     – А то еще диковинней, Что и сенцо-то самое И пожня – не его!     «А чья же?» – Нашей вотчины. «Чего же он тут су́ется? Ин вы у Бога нелюди?»

путем-дорогою, Сошлись мы невзначай, Сошлися и заспорили: Кому живется весело, Вольготно на Руси? Роман сказал: помещику, Демьян сказал: чиновнику, А я сказал: попу. Купчине толстопузому, — Сказали братья Губины, Иван и Митродор. Пахом сказал: светлейшему Вельможному боярину, Министру государеву. А Пров сказал: царю… Мужик что бык: втемяшится В башку какая блажь — Колом ее оттудова Не выбьешь: как ни с