От того, что она в данный момент творила, ей было жутко весело. Она понимала, что это все совсем не так, как с Кришной. На  самом деле, никакого космоса и  астрала не  будет! Это было что-то вроде забавного приключения, игры, которую она могла в любой момент по любой своей неожиданной прихоти приостановить или вообще прекратить. С Кришной же остановиться было практически невозможно, просто нереально было это сделать. Все, что было сегодня с ним, было сродни бешеному, сметающему все на своем пути, мощному и дикому потоку.

Космос и астрал был, видимо, только для одного Виктора. От наглых манипуляций Жанны он почти сразу же потерял над собой контроль и  даже удивительно было, как это они все еще продолжали двигаться в достаточно плотном потоке машин и ни в кого до сих пор не врезались.

Потом, сначала в  лифте с  зеркальными стенами, а  после и в темном, без света, офисе продюсерского центра было почти все то  же самое, что и  в шикарных апартаментах Кришны. Только разве что вместо букета лилий в стеклянной вазе на столе Жанны была стопка разного рода документов, которые от раскрытого настежь окна тут же разлетелись по кабинету от первого же порыва сквозняка.

В офисе Виктор взял инициативу на себя, в личном кабинете Жанны сразу же поспешил избавиться от одежды, явив в  темноте в  полной мере спортивное и  крепкое, будто свитое из переплетенных корней тело. Пару секунд он, видимо, в качестве разминки, играл мускулами, после чего мгновенно перешел к делу. Его, всегда такого спокойного и рассудительного, будто взорвало изнутри. Он был необыкновенно точен и силен в своих движениях.

– Жанна! – будто смакуя ее имя, негромко произнес в какой-то момент он, причем произнес как-то странно, отстраненно, что ли, будто ее в этот момент с ним вовсе и не было.

Лежа на неудобном офисном столе, Жанна трогала кубики его пресса и грудь, вдыхала его ставший от жара тела еще более ярким, простой какой-то, шипровый аромат одеколона и едва сдерживала себя от того, чтобы снова не засмеяться. Нет. Ничего смешного во  всем происходящем, конечно же, не было, наоборот, Жанне было даже немного, где-то в глубине души, страшновато от близкого общения с этим вполне спортивным, как оказалось, но все равно таким чужим и по возрасту, и по настроению человеком.

Просто алкоголь сегодня сделал все поступки Жанны совершенно непредсказуемыми.

Впрочем, именно теперь Жанна поняла, что Виктор не настолько уж и стар, как ей казалось ранее. Наверное, ему было не более сорока пяти, и в своем зрелом возрасте он был определенно очень хорош: широк в  плечах и  узок в  талии без какого-либо даже намека на дряблое пузо, и еще не по возрасту гибок, силен и напорист. И все же Виктор был совсем не таким, как Кришна, и даже его спортивное сильное тело Жанну сейчас нисколько не  трогало и  ни капли не  впечатляло. Никакого спокойствия и душевного равновесия рядом с ним она не ощущала, хотя и чуть ли не сразу же получила все то, что хотела. Сладкое блаженство очень быстро разлилась по ее телу, и, наверное, это было просто делом техники. Вот если бы Кришна подарил ей все это?!

– Что? – не разгадав ее пьяную улыбку или что-то интуитивно почувствовав, в какой-то момент хрипло и настороженно спросил Виктор, продолжая при этом свои движения.

– Ничего, – все так же хмельно улыбаясь, ответила ему Жанна и, понимая, что ни капли не удовлетворяет и не успокаивает его этим ответом, продолжила: – Ты хороший! С тобой хорошо!

Конечно же, она лгала! По идее, Жанне Виктор сегодня был совершенно не нужен. Или, правильнее будет сказать, на его месте сегодня мог бы быть кто угодно, любой более-менее смазливый парень из клуба или даже официант из ресторана. Впрочем, хмельная веселость ее быстро прошла и сменилась новым приступом ноющего тоскливого одиночества.

«Сейчас и это все закончится. И что дальше?» – подумала она.

Жанна представила, как, добравшись до дома, поднимается в лифте на свой этаж, подходит к квартире, роется в сумке в поисках ключа, наконец-то находит его, отпирает квартиру, снимает с сигнализации и в полутемном коридоре застывает столбняком, не зная, куда дальше следует идти и что вообще делать.

В какой-то момент Виктор, не  переставая двигаться и  не  сводя с  Жанны пристального взгляда, приблизился и попытался коснуться губами ее губ, но Жанна не соизволила ответить на это взаимностью и даже непонятно с чего очень громко и зло рассмеялась.

Она вдруг всерьез решила, что в этот самый момент стала Кришной, и  ей теперь, точно так же, как и  совсем недавно ему, плевать с  высокой колокольни на  чужие переживания и эмоции.

Она даже всерьез подумала, что тем самым отомстила Кришне за его нелюбовь.

Виктор же, не  переставая двигаться, досады никак и  не  проявил, только отпрянул немного назад, в  темноту. Жанна все еще чувствовала силу и жар его тела, но лицо его в должной мере разглядеть уже не могла, как не могла теперь и догадаться, что было у него на душе после этой дикой выходки. Да и, по правде сказать, не сильно-то этого и хотела.

Виктор продолжал движения, а отсмеявшаяся уже к этому моменту Жанна, глядя в темное, раскрытое, с колыхающимися на ветру жалюзи окно, сменила глупую улыбку на гримасу отчаяния и только силой удержалась от того, чтобы не завыть от душевной тоски, одиночества и боли. Взгляд ее устремился туда, где на последнем этаже самого пафосного в столице здания в  ее туманном придуманном мираже все еще стоял с чашкой черного кофе безумно прекрасный в своей наготе и такой бесконечно далекий среди всего этого технологического бреда и человеческого хаоса Кришна.

Напрочь забыв про Виктора, Жанна закрыла глаза и в своем зыбком тумане большой белой птицей выпорхнула в окно, взмыла в небо и полетела над притихшей ночной Москвой, над темной лентой реки к нему, к Кришне. Она что-то пронзительно кричала на своем птичьем языке в темной вышине и с каждым новым взмахом крыльев все ближе и ближе приближалась к  знакомому высотному, отражающемуся в  реке зданию с панорамным окном.

– Кришна!  – изо всех сил радостно кричала она застывшей в темном окне, подсвеченной уличными огнями, знакомой и такой бесконечно красивой нагой фигуре.

– Что? – не переставая двигаться, тяжело дыша, хрипло спросил Виктор. – Что ты сказала? Я не понял! Повтори!

Жанна не обратила на его слова никакого внимания. Она летела к Кришне и видела, как его фигура за стеклом становилась все ближе и ближе. Сердце Жанны билось от счастья все сильнее. И  вдруг, оказавшись уже совсем близко, Жанна поняла, догадалась, что Кришна за  оконным стеклом ее не слышит, он даже не смотрит в ее сторону. Испугавшись, что он попросту не узнает ее в облике птицы и сейчас вот-вот отойдет от окна, Жанна хотела было закричать снова, на этот раз не  в пример сильнее, но  от ужаса вдруг встрепенулась, разглядев за  его плечом темный силуэт другого человека, женщины. Кто это был, она даже и не поняла сразу, решила, что просто видит со  стороны себя, но, приглядевшись, безумно удивилась:

– Мара?

– Что ты сказала? Повтори!  – не  переставая двигаться, почти что прохрипел Виктор. – Что ты сказала?

– Мара! Мара! Мара!  – исполнившись отчаяния и  нисколько уже не боясь напугать своим диким криком Виктора, завизжала Жанна и от охватившего ее отчаяния закрыла лицо руками.

***

После ухода Жанны Кришна оставался у окна совсем недолго, быстро допил кофе, принял душ, замотался в белый пушистый халат и  прислушался к  незнакомой пока еще в новом жилище сумрачной тишине. Света в апартаментах не  было  – только узкая полоска лежала на  полу у  ванной да сверкала в зеркальной стене прихожей.

– Явился?! – по слабо ноющей, хотя и не доставляющей каких-то особенных неудобств, боли в висках догадался он.

И голос его в поздних сумерках прозвучал немного мрачно и глухо.

– А как же?! Явился! Да я, по большому счету, и не уходил никуда. Всегда рядом! Просто днем меня зачастую не видно. Не люблю, знаешь ли, солнечный свет. Да и не любил особо никогда.

Тень в кресле в дальнем углу сгустилась, подалась вперед, и возникший вдруг из ниоткуда перед Кришной бес лукаво улыбнулся, после чего приветливо скривил левый глаз.

К этому времени городские улицы за окном уже в полной мере зажглись движущейся лавой красных и  белых огней. Подсвеченные этим светом снизу, тут же вспыхнули золотом подвешенные будто бы на ниточках в темноте луковицы храмов.

– Все из головы она у меня не идет. Что думаешь о ней? – спросил Кришна, падая в соседнее кресло.

– О Жанне?

– О Жанне!

Бес усмехнулся.

– Элементарно, Ватсон!  – и  принялся загибать пальцы на  левой руке.  – Исполнительна, амбициозна, трудолюбива, инициативна. Еще немного капризна и плаксива, как все бабы. Еще имеет на тебя кое-какие виды… Да ты и сам, без меня, все прекрасно знаешь.

Оскалив ровные белые зубы, Кришна коротко рассмеялся:

– Не интересно! Да я ей не обещал ничего такого. Статус отношений: начальник и подчиненный.

– Вот, ты сам и ответил на свой вопрос, – оскалился бес.

– Действительно! Что это я?! – тут же согласился с ним Кришна.  – Выбросить из  головы и  забыть навсегда, будто и не было ничего.

Время в поздних сумерках, казалось, остановилось.

– Когда же, черт рогатый, ты меня избавишь, наконец, от своего присутствия?

Бес на это со сладкой улыбочкой только пожал плечами.

– Скажи, я  один такой на  свете?  – немного помолчав, спросил Кришна.

– В смысле? – наигранно удивился бес.

– Ну, в смысле одержимый?

– На этом свете каждый чем-нибудь да одержим, – был ему ответ. – Кто-то мужчинами, кто-то женщинами, кто-то сочинительством дурных романов. Еще есть люди, одержимые кто властью, а  кто деньгами, еще бывают одержимые бредовыми идеями…

– Я  спросил про одержимость чертями, бесами и  демонами?! Хотя о  чем это я?  – тут же усмехнулся он.  – Кого это я обманываю? Разговариваю с придуманным субъектом. Или, правильнее будет сказать, веду беседы сам с собой, сам себе задаю вопросы и сам же на них отвечаю, – после чего усмехнулся: – Псих-одиночка, одно слово!

– В смысле? – снова наигранно уставился на него бес.

– В прямом, – буркнул Кришна. – Одного только понять не могу, зачем мне это все? Что-то типа самовнушения или психотерапии?

Бес помолчал, потом засмеялся:

– С тобой прикольно!

– Надеюсь, это не какая-нибудь там начальная стадия шизии?  – с  некоторой долей иронии произнес Кришна и  тут же продолжил:  – Нет, ну, ты, конечно, хороший советчик, и  советы твои зачастую бывают ценными и  правильными, что я в полной мере ценю. Но при этом, твое участие в моей судьбе расцениваю только как дружеское участие, а итоговые решения всегда принимаю исключительно сам. Да и не зову я тебя никогда, ты сам всегда приходишь.

– Что правда, то правда! – радостно скалясь, согласился с ним бес.

– Весело тебе? – спросил его Кришна.

– Ага, – был ему ответ.

– А  хочешь, будет еще веселее?  – Кришна зло ухмыльнулся: – Завтра с утра запишусь на прием к какому-нибудь хорошему психиатру и все ему расскажу про тебя, вот и посмеемся тогда вместе.

Бес на  это ничего не  ответил, раздумывая о  чем-то, промолчал.

– А может и нет, – снова нехорошо ухмыльнулся Кришна и схватился за голову так, будто она у него раскалывалась пополам: – Блин! Почему все это меня никак не отпускает? Зачем это мне? Что это вообще за фигня?

Он на какое-то время замер, после чего встал и медленно подошел к окну.

Кришна долго смотрел на застывшие под тяжелым темным небом в пятничных пробках улицы, после чего произнес:

– Снег будет. Ладно! Я спать.

– Всего хорошего! – весьма доброжелательно отозвался на его слова бес и послушно задвинулся вглубь кресла.

***

Все вроде бы сегодня складывалось именно так, как и задумал вчера Гарик. Даже этот снег был как нельзя кстати. И как раз именно сегодня камера с дроном оказалась никем не задействована, что вообще в последнее время было очень большой редкостью, ведь именно на субботу и воскресенье чаще всего приходились все съемки свадеб, юбилеев и даже просто частных фотопрогулок и  видеосессий. Вот просто все одно к одному! Гарик даже подумал, что его собственный ангел-хранитель благоволит и  активно помогает ему сегодня. Он даже всерьез надумал при первом же удобном случае сходить в церковь и поставить своему небесному заступнику за старания и помощь свечку, а сегодня при первой же возможности постучать по дереву, чтобы ничего не сглазить.

Гарик остановил свою тойотку у  подъезда, вылез из  машины, одернул задравшуюся на  пузе под курткой футболку и подтянул штаны, после чего открыл багажник и, пыхтя от напряжения, стал выгружать аппаратуру.

– Все сделаем в самом лучшем виде! – сказал он приехавшей с ним и теперь наблюдавшей за его действиями спутнице. – Я давно это место знаю. Там классно! Весь город как на  ладони. Снимки будут просто супер! Мы на  этой крыше как-то раз фотосессию молодоженам устраивали, такие фотки сделали! Они были в восторге. Придерживай платье, а  то  запачкаешь грязью. Вон какое месиво от  этого снега на улице образовалось.

Его спутница тут же послушно подобрала полы торчавшего из-под куртки длинного, в пол, модного платья так, что стали видны ее ноги, обутые в синие угги на искусственном меху со стразами.

– Утеплилась! Зима же!  – пошутила она насчет своих уггов.

– Вон тот подъезд! – показал ей рукой Гарик, и девушка послушно потопала в указанном направлении.

– Замерзла, что ли?  – заметив дрожь, спросил Гарик ее в подъезде, после чего нажал кнопку вызова лифта.

– Есть маленько,  – кутаясь в  куртку, отозвалась она и  спросила:  – Ты хотел со  мной еще какой-то вопрос обсудить.

Гарик никогда не любил лифты и всегда мысленно сравнивал их с напольными весами. Именно из-за своего несколько избыточного веса он каждый раз более чем кто-либо другой прислушивался в процессе движения ко всем толчкам и тряскам кабин лифтов.

– Ну, когда по телефону общались, ты еще сказал, что хочешь поговорить об этом со мной при личной встрече. О чем ты хотел поговорить?

– А! Ты об этом! – врубился наконец Гарик и от напряжения залился краской. – Просто я вчера послушал песни на твоей странице.

– И что? Понравились? – расплылась в улыбке девушка.

– Ну, в общем интересно, только петь чужие песни, мягко говоря, не круто! – произнес Гарик.

– Я же для себя, не на продажу! – ответила девушка. – А  минусы эти я  в интернете, в  свободном доступе взяла. Да и не убудет ни от Слободы, ни от Днюши, если я их песни немного попою.

– Да я не об этом, – отозвался Гарик. – Просто я тоже немного сочинительством песен балуюсь, – и, прищурившись, внимательно посмотрел на нее. – Могли бы попробовать записать что-нибудь совместно. В том плане, что я бы выступил как автор песни, а ты как исполнительница, певица. Или вообще могли бы группу создать.

– Ну, можно попробовать, – после небольшой паузы ответила она.

– Я  пришлю тебе на  почту пару демок!  – пообещал Гарик. – Прямо сегодня же вечером пришлю. – И оживленно затараторил: – Тут все очень просто! Запишем несколько песен, на одну, самую клевую, снимем и смонтируем клип, выложим его в  интернет, по-быстрому наберем кучу просмотров и лайков, сейчас за деньги в интернете еще и не такие дела делаются! Кто знает, может проект в самом деле стрельнет, песня попадет в ротацию на радио и все!

– Что – все? – округлила она глаза.

– Сразу же двигаемся на гастроли. Я не про дворцы спорта, конечно же, речь веду, а  о клубах разных, ресторанах. И не в Москве, конечно же, для начала, а где-нибудь в области. Там одно только название на афишах: «Новая модная московская певица Кристина Осипова» уже само по себе сразу же всю кассу сделает.

– Звучит так, будто речь идет про шансон,  – сказала Кристина.

– А  ничего плохого в  шансоне нет,  – парировал Гарик.  – На  современной эстраде это сейчас что-то вроде стартапа. Очень многие современные звезды начинали именно с шансона.

– Модная московская певица? – все так же скептически прищурилась Кристина.

– А что, нет, что ли? – ответил Гарик и хохотнул: – Оденешься модно, вот и  будешь модной! Живешь в  Москве?! Значит, московская. И  пусть потом кто-то скажет, что это не так!

Он продолжил:

– Не  забывай, скоро Новый год, самый денежный чес. В это время людям хоть мартышку говорящую, хоть медведя на велосипеде показывай – они рады будут просто до безумия. Надо успевать! Мои песни, плюс твой голос и харизма, плюс еще небольшая раскрутка – и все будет просто супер!

Девушка недоверчиво промолчала, только красивым жестом откинула с плеч назад вытравленные аж до какой-то голубоватой белизны волосы.

– Ты же слушаешь радио, смотришь музыкальные телеканалы? – продолжил Гарик. – Видишь же, что там передают одну тупую фуфляндию! Народ эти песни уже просто слышать не  хочет, а  их все равно крутят и  крутят. Люди ждут нормальных песен и нормальных артистов, а им все какой-то сплошной отсев и отстой подсовывают.

Девушка с интересом слушала.

– Откуда ты знаешь, что хотят слушать люди? – с улыбкой усмехнулась она.

– Так я  же вижу!  – сказал Гарик.  – Каждые выходные то свадьбу, то юбилей какой-нибудь проводим. И знаешь, что люди каждый раз на «потанцевать» заказывают?

– Что?  – девушка уставилась на  него широко распахнутыми мальвиньими глазами.

– «И снова сверкает ночь»! Понимаешь?! До  сих пор заказывают эту самую «И снова сверкает ночь» в исполнении Юры Шалунова! Все эти современные топовые артисты из ящика постоянно ищут какие-то новые формы, новое звучание, экспериментируют с аранжировками, с голосом, с живыми инструментами, музыкантов-виртуозов разных для записи приглашают, а людям хочется старое и доброе советское магнитофонное диско, – он весело подмигнул ей. – Вот мы с тобой и дадим им то, что они хотят! Новый попсовый проект в самых лучших танцевальных традициях.

Девушка мило улыбнулась ему в ответ и с некоторым недоверием почесала свой напудренный носик.

– Чтобы стать известными, надо много денег в раскрутку. Сейчас без бабла ничего не сделаешь! – и спросила: – Есть у тебя много денег?

– Деньги найдем, не проблема! – пообещал ей Гарик и тут же нахмурился: – Хотя, на самом деле, скажу тебе откровенно, деньги не самое главное! Сейчас, как и во все времена, самое главное – это клевая идея! Будет идея, будет и интерес публики. Да  ты посмотри только: иной раз артисты на  раскрутку песни или клипа такие бабосы тратят, что просто ужас, а на выходе имеют полный ноль зрительского восторга. А  иной раз песня будто бы по  волшебству вдруг  – раз, и  становится известной на  весь мир, звучит чуть ли не  из каждого электрочайника, причем без всякого бабла и  раскрутки. Сейчас время такое! Вроде и  бабло у  народа есть, а по-настоящему клевых идей не хватает.

– И у тебя эти идеи есть? – поинтересовалась фифа.

– Уж поверь мне на слово, я знаю, что нужно людям, и мы с  тобой всенепременно сделаем просто мегакрутой новый попсовый проект!

В самом деле, у  Гарика среди прочих придуманных им композиций была парочка треков, на  которые он возлагал особые надежды. Он в  самом деле неоднократно проводил разного рода дни рождения и свадьбы и всегда очень чутко реагировал, прислушивался к реакции зрителей на тот или иной трек, пытаясь с первых аккордов догадаться, будет народ под него двигаться и танцевать или нет. Была какая-то странная магия в  том, что совершенно простые вроде бы песни всегда нравились людям много больше, чем какие-то крутые звучащие на  радио хиты. И  проникновенный голос исполнителя тоже имел особое значение, поскольку именно спетые просто и  душевно песни чаще всего и  заводили публику, что называется, с пол-оборота, в отличие от каких-то там сопрано или теноровых вокальных композиций.