Декстер обрадовался, когда хозяин отвязал его и приказал сопровождать гостью. Вместе с ней пес направился в чащу, описывая широкие круги и обнюхивая все вокруг. Китти сперва шагала, не глядя под ноги, но потом она обратила внимание на то, с каким интересом собака нюхает землю, и опустила взгляд. Оказалось, что кругом все заросло разноцветным мхом и лишайниками, выглядывающими из-под снега и увешанными маленькими сосульками. Попадающиеся кое-где участки голой земли напоминали о том, что здесь под верхним слоем почвы скрывается «вечная мерзлота» – слой льда, не оттаивающий и летом. Наверное, именно поэтому даже сквозь подошвы сапог пробирал такой холод.

Лес поредел, впереди показался просвет. Китти вышла на опушку и окинула взглядом окрестности. Казалось, вокруг все было одного цвета – оранжево-коричневого – и покрыто инеем. Лишь изредка глаз цеплялся за лиственницы с асимметричными кронами и лужи с затянутой льдом поверхностью. Куда ни посмотри – одна сплошная топь, заболоченная земля. И все затянуто легким туманом, отчего кажется немного расплывчатым.

Китти глубоко вдохнула. Такого чистого воздуха ей еще нигде не встречалось. Она медленно выдохнула и в этот момент услышала, что Декстер зарычал.

Сначала рык зародился в груди пса, а затем вырвался из его почти закрытой пасти. Декстер вытянул хвост и обернулся, внимательно вглядываясь в чащу, откуда Китти только что вышла.

Она тут же мысленно перебрала всех животных крупнее себя, которые водятся в этих местах. Это мог оказаться медведь, волк или канадский олень карибу, который тоже бывает опасен для человека. Китти шарила взглядом по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, могущее послужить орудием защиты. Поняв, что поиски тщетны, она замерла, затаив дыхание и не отрывая глаз от деревьев перед собой.

Внезапно словно ниоткуда на нее бросился большой серый зверь. Китти даже не заметила, как он подкрался! Но не успела она набрать воздуха, чтобы закричать, как Декстер замахал хвостом.

Уилл появился из-за деревьев и окликнул зверя, оказавшегося собакой:

– Джанго!

Китти бессильно осела на удачно оказавшееся рядом спиленное дерево.

Джанго чихнула и вместе с Декстером занялась обследованием окрестностей, предоставив Уиллу в одиночестве охранять гостью.

Китти подумалось, что, без сомнения, этот мужчина способен защитить ее не только с помощью висящего у него на плече ружья, но и голыми руками. Может, именно поэтому Китти так сильно влюбилась в него в Непале?

– Я забрела слишком далеко? – покаянно спросила она.

– Мне нужно было проверить, как дела у Джанго с ее лапой, и я решил тоже прогуляться в эту сторону.

– Переживаешь, что я могу заблудиться в твоем лесу?

– Просто волнуюсь за свою собаку.

Китти перевела взгляд на серую гончую, шумно обнюхивающую дерево.

– А что с ней случилось?

– Она потеряла подушечку на лапе. Отморозила, когда прошлой зимой отыскала потерявшегося туриста, получившего травму, и несколько часов охраняла его.

– И она все еще поправляется? – В голосе Китти прозвучало искреннее сопереживание.

– Джанго все лето ходила в специальной медицинской обуви, защищающей больную лапу. И только сегодня перестала ее носить.

Почему-то эта причина показалась лишь отговоркой. Наверное, Уилл побоялся отпускать свою гостью в лес одну. Он в любой ситуации остается спасателем.

– Красиво, – прошептала Китти, повернувшись к заболоченной пустоши. – Здесь везде так?

– Да, – проворчал Маргрейв, – за исключением тундры и Гудзонова залива.

Он протянул руку, чтобы помочь Китти подняться. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки, она приняла помощь.

– Послушай, Уилл…

Он тут же напрягся и попытался отвернуться, но Китти схватила его за локоть:

– Я хотела.

Господи, как сложно начать такой разговор! Не скажешь ведь прямо: «Спасибо, что сообщил мне о гибели своей жены».

– Когда Марсела…

– Прости, что написал об этом не тебе лично, а в общей рассылке, – перебил Маргрейв – он всегда словно читал ее мысли.

– Не извиняйся. После услышанного в новостях я была рада узнать, что ты уцелел после землетрясения. Я дважды писала тебе.

Уилл поморщился, но затем поднял взгляд:

– Мне было не до общения в Интернете.

Еще бы! Ведь он тогда только что похоронил жену.

Узнав о землетрясении в Непале, Китти жадно следила за новостями, выискивая хотя бы малейшее упоминание о Магрейве и его поисково-спасательных собаках. Увидев наконец его сообщение в Сети, она разрыдалась, к своему стыду понимая, что плачет не только по погибшей подруге, но еще и от облегчения – ведь Уилл остался жив.

Высвободив локоть из ее хватки, Маргрейв повернулся и зашагал прочь.

– Как ты сейчас? – рискнула спросить Китти, догнав его.

Он пожал плечами:

– Прошло уже два года. Я в порядке.

– Но далековато от Непала, – напомнила она, запнувшись о кочку, заросшую травой.

– Мне уже поднадоели горы, поэтому я искал самую дикую равнину на свете, где можно было бы работать спасателем.

Его желание вернуться домой, в Канаду, в родные места, было понятным – Уиллу необходимо было взять передышку, пересмотреть свою жизнь.

Китти обвела глазами горизонт:

– Тебе и в самом деле удалось найти то, что ты искал.

Декстер и Джанго продолжали резвиться, бегая вокруг и все обнюхивая. Для них такая прогулка – настоящая роскошь, учитывая то, что они большую часть времени сидят на цепи, таскают сани или отыскивают потерявшихся туристов.

– А что случилось с теми собаками, которые были у тебя в Непале? – отважилась поинтересоваться Китти.

Возникшая вдруг в разговоре пауза сама по себе уже могла бы служить ответом, но Маргрейв, помолчав, все же произнес:

– Когда в Покхаре произошли повторные подземные толчки, четыре из моих собак были со мной в Катманду и поэтому уцелели. Уезжая из Непала, я оставил их, потому что спасательные работы еще продолжались.

Выжили всего четыре из его шестнадцати собак…

Китти вспомнила, как снимала фильм о том, как Уилл их тренирует, как вместе с ними разыскивает пропавших в горах альпинистов. В то время никто и подумать не мог, какое ужасное землетрясение произойдет и что большинство из этих собак погибнут в одночасье.

– Наверное, трудно было расставаться с теми четырьмя собаками, – осторожно произнесла она.

В лесной тишине его голос прозвучал искренне, напомнив о том Уилле, которого Китти знала в Непале:

– Труднее было бы остаться.

Какие же страдания он перенес! Потерял жену, место, которое считал своим домом, собак, которых дрессировал и любил, столкнулся со смертью и отчаянием. А Китти хочет, чтобы он вот так просто взял и оставил это позади?

Она покраснела:

– Прости. Черт бы побрал мое назойливое любопытство…

Глядя под ноги, чтобы снова не споткнуться, Китти не сразу заметила, что Уилл отстал. Осознав это, она обернулась и увидела в его глазах цвета голубого льда раскаяние, которое тут же сменила скорбь.

– Нет. Это ты меня извини. Твои вопросы вполне уместны, учитывая обстоятельства.

Впервые с момента появления Китти в Черчилле Маргрейв был с ней человечен, как когда-то в Непале. В те дни ее дыхание замирало от одного только его вида, а случайное соприкосновение их пальцев вызывало головокружение. Сейчас – самый подходящий момент, чтобы попытаться проникнуть за выставленные Уиллом защитные барьеры, вернуть к жизни того человека, каким он когда-то был.

Да вот только тому Уиллу из прошлого не место в жизни Китти, да и в его собственной жизни – тоже. Прошлое нужно оставить позади.

Чтобы направить разговор в другое русло, она спросила:

– И как тебе живется в Черчилле?

Маргрейв вздохнул:

– Большую часть времени я ни с кем не общаюсь – достаточный повод, чтобы на тебя тут обратили внимание.

– Я всегда считала, что на севере полно людей, жаждущих уединения.

– Как выяснилось, здесь существуют определенные правила даже для изгоев и отшельников. От меня, похоже, ожидали куда большего стремления к общению.

Китти кинула на собеседника взгляд искоса:

– Ты меня удивляешь. И все-таки та женщина из аэропорта, кажется, неплохого мнения о тебе.

– Я работаю над этим. А зачем ты летала в Цюрих? – спросил Маргейв, сменив тему. – За интересным сюжетом или к какому-то мужчине?

«Вот ведь ирония судьбы, – подумала Китти, – о другом мужчине меня спрашивает именно Уилл. Но ведь он и есть причина тому, что после нашего расставания я так и не смогла ни с кем завести постоянные отношения. Он задал слишком высокую планку. И я до сих пор не могу найти никого, похожего на него».

После невежливого выдворения из Покхары Китти с головой ушла в работу, охотясь по всем странам и по всему Интернету за громкими историями. Наверное, именно Уилла нужно благодарить за то, что ей удалось построить такую удачную карьеру. Это он подстегнул Китти к тому, чтобы стремиться к успеху.

– Я летала в Цюрих, чтобы снять сюжет о швейцарской текстильной промышленности и нововведениях в налогообложении.

– О промышленности? – нахмурился Уилл. – Раньше тебя не занимали такие сюжеты.

Женщину, с которой он познакомился пять лет назад, интересовали истории о людях и природе, а не об индустрии и налогах.

Китти поджала губы:

– Мы все меняемся. Теперь я работаю иностранным корреспондентом на китайскую телекомпанию Си-эн-ти-ви – готовлю программы о бизнесе. Живу в Лос-Анджелесе.

Если, конечно, под словом «живу» можно подразумевать редкие возвращения в свою квартиру из-за постоянных командировок.

– Ну, раз ты работаешь иностранным корреспондентом, тогда конечно…

«Это что сейчас прозвучало из уст Маргрейва – комплимент или критика? И не поймешь», – подумала Китти и ощетинилась:

– В том, чтобы строить свою карьеру, нет ничего зазорного.

Господи, как же она временами скучала по тем дням, когда была независимой журналисткой! Как ей нравилось снимать собственные сюжеты, следуя своему профессиональному чутью и инстинктам! А теперь Китти променяла независимость на стабильный доход и высокий заработок.

– Тут, в Черчилле, можно найти кучу сюжетов, – пробормотал Уилл. – Глядишь, и сможешь состряпать несколько, пока дожидаешься починки самолета. Хотя здесь вряд ли отыщется что-то, подходящее для программы о бизнесе.

– Полагаешь, толстосумам не захочется смотреть передачу о белых медведях?

– Я знаю, что им это интересно. Некоторые из них приезжают сюда, и я иногда помогаю им в качестве проводника по нашим местам. Странно, что тебе не хочется взглянуть на этих животных. Большинство людей, окажись они на твоем месте, давно бы начали умолять меня показать им белых медведей.

Так вот что подумал о ней Уилл! На самом деле все гораздо сложнее. Стоит Китти увидеть хотя бы одного медведя, она обязательно пожелает поглядеть и на других медведей, и на орлов, и на морских коров – ламантинов, а еще ее потянет побывать в таких местах, где редко ступает нога человека.

– Я хочу увидеть медведя, – сказала она и торопливо добавила: – Но только не здесь.

Вместе со словами из ее рта вырвалось облачко пара. Уголки губ Маргрейва чуть приподнялись в легкой улыбке.

– Тогда у тебя есть несколько дней, чтобы ознакомиться с окрестностями.