Цитаты из книг автора «Никки Каллен»

такая сила была у этого человека

проснулся он того, что кто-то сел ему на кровать – пахнущий табаком и кофе с кардамоном; теплый, тяжелый;

– А вы ничего, – в той же тональности отозвался Тео, насмешливо, светски, будто они партию в покер играли, она потрясающая, блин, она просто классная, она как тыквенный сок – яркая, сладкая и густая; концентрация; мякоть; она как Йорик; цвет и свет; жаль, что они поздно встретились с Изерли, когда Изерли уже пепел и прах; и плетется где-то сзади, умирая от ужаса; все на них смотрят, и его это жжет; как солнце вампира – внимание; любимое состояние Изерли – быть одному, в темноте, среди банок с соленьями и сливовым вареньем…

– А вы борзый для своих лет, – сказала она. – Уже поразбивали сердец? А свое держите в стеклянном яйце на вершине горы? Но даже у Тони Старка есть сердце…

Извините, что подошла к вам, не удержалась, любопытство кошачье.

Вы похожи на братьев, – заметила она. Голос у нее как у Анны Нетребко, богатый, чистый, река, полная луны, в которой тонут от восторга пьяные средневековые китайские поэты.

поднял голову и встретился взглядом с очень красивой девушкой; в легком пальто цвета кофе с молоком; в вязаном сером платье с капюшоном, классных винтажных туфлях – серых, с круглыми носами, с застежками вычурными, что-то из семнадцатого века – король-Солнце, свежепостроенный Версаль; вокруг головы у нее была корона из кос, в два ряда, толстых, с запястье толщиной; цвета молочного шоколада; и сама девушка будто произведение кондитера; или я так есть хочу, подумал Тео, что она кажется мне съедобной, нестерпимо вкусной, марципановой, с цукатиками, фисташками, черносливом; девушка смотрела на них и улыбалась так тепло, будто они были постоянными посетителями ее кафе-мороженого или магазинчика детских книжек.

«Я взял с собой термос с горячим какао; а кофе там попьем; там продают классный кофе – ореховый латте; и булочки разные, и пирожки, и кексы; я люблю тамошние пирожки с яблоком и корицей» «О, звучит здорово; знаешь, квартира моих родителей находится над одной из самых старых булочных города; там уже в четыре утра начинают готовить хлеб и булочки; у нас дома все вещи пропахли корицей, ванилью, тмином…» – вот и разгадка запаха Тео;

Порой «поглазеть на звезды» поднимались все ребята – огромный атлас звездного неба у кого-нибудь, у Йорика или у Роба, на коленях, все в свитерах и куртках, в митенках, все курят, и пьют чай из термосов.

А самым чудесным, как Рождество, были занятия астрономией – им с Дэмьеном купили по телескопу; и в одной из башен они оборудовали маленькую, «карманную», как называл ее ван Хельсинг, обсерваторию; когда они в первый раз поднялись на башню, поставили телескопы, и Тео увидел в них трепещущие, как от дыхания – ведь они так близко – звезды, ван Хельсинг был тронут его восторгом и процитировал неожиданно детское: ««У звезд вместо рук лучи, звезда – это дальний друг, протягивающий в ночи друзьям своим тыщи рук. Они не могут согреть, они не могут пожать, лишь могут во тьме гореть, лишь могут вдали дрожать. О чем говорят они, когда нам уснуть невмочь? О том, что мы не одни и в самую темную ночь»;