Глава 4. Что делать?

Первая мысль у меня была – Света решила пошутить. Но вид куда-то убегающей женщины как бы намекал, что это не так. Да и не шутила Света подобным образом никогда раньше. А затем мне стало не до размышлений. Растерянная девушка сделала шаг вперед и оступилась. На ровном месте! Ее нога поехала вбок и, нелепо взмахнув руками, Света упала на асфальт.

– Ай! Больно-о-о… – заныла она, потирая лодыжку.

Я подскочил и хотел помочь встать, но Света уже взяла себя в руки и лишь прошептала «увидят», после чего сама попыталась подняться. Я огляделся. Народу вокруг было мало, сомневаюсь, что кто-то вообще обращал внимание на нас, но вот вскрик Светы мог кого-то привлечь. Так и получилось.

– Вам помочь? – быстрым шагом к нам подходил парень в свободной рубашке и строгих брюках.

– Да, пожалуйста, – не стала отказываться Света после безуспешной попытки встать. – Кажется, ногу подвернула. Болит, – пожаловалась она невольному помощнику.

– Я сейчас скорую вызову, – засуетился он.

– Не надо. Просто доведите меня до машины, – махнула рукой в сторону джипа Света. – Там меня ждет водитель, он меня и довезет.

На лице парня сменилась целая гамма чувств. От первоначального удивления, что у незнакомки есть личное авто с водителем, до зависти, перешедшей в злость. Но отказываться от своего обещания помочь он не стал. Скрипнув зубами, протянул Свете руку и, когда она ухватилась за нее, рывком, отчего Света охнула от боли, поднял ее вверх. Затем закинул правую руку Светы себе через шею на плечи и, придерживая девчонку за талию, потащил в сторону джипа, не особо заботясь о комфорте Светы. Сволочь! Только сейчас я обратил внимание, что рубашка у него не от модельера, а секонд-хенд, да и брюки хоть и строгого вида, но видны потертости и пару застиранных пятен. Когда парень протащил Свету половину пути, из джипа выскочил водитель и поспешил нам навстречу.

– БИ-И-ИП!!! – чуть не сбила его японская иномарка, отчего он отскочил обратно к машине.

Я же вдруг со страхом посмотрел на проезжую часть, которую нам предстояло пересечь, чтобы сесть в джип. Что-то больно быстро и наглядно начинает работать проклятие! Жаль, я не успел разглядеть, что именно наложили на Свету. Сейчас никакого нанесенного символа я не видел, но это не означает, что его не было.

Со второй попытки водитель перебежал дорогу и перехватил Свету у незнакомого парня, поблагодарив того за помощь. Помощь, ага. Да девчонка от его помощи чуть не в голос рыдала, еле сдерживаясь, настолько он ее бесцеремонно тащил! Гад! Так и хотелось его пнуть или воткнуть пальцы в живот, чтобы прямо тут обделался! Так, Олег, вдох-выдох. Не нужно тебе кипятиться. Это все негативные эмоции, их нужно избегать или сменить на позитивные. Но блин, какой здесь можно позитив-то найти?!

Дойдя до дороги, мы остановились и стали ждать, когда пройдет поток машин. Тут всегда так: то густо, то пусто. Вот сейчас снова образовалась вереница из-за не спеша едущего впереди кавалькады дедка на своем «москвиче». И не все в ней хотели терпеливо тащиться с такой же скоростью. Один из таких нетерпеливых внезапно вывернул на мини-площадь перед университетом, чтобы по ней объехать затор. А кроме нас здесь никого не оказалось, даже «помощник» смылся сразу, как передал Свету водиле.

– Бип! Бип! Бип! – в панике от того, что только что нас заметил, загудел нетерпеливый водила.

Роман, только сейчас я вспомнил, как зовут водителя, пришедшего на смену Егору, подхватил Свету на руки и в два прыжка спиной вперед только чудом вывел их обоих из-под удара бампером легковой Рено-Логан.

Дождавшись, когда поток иссякнет, Роман опять же со Светой на руках перебежал дорогу и усадил девчонку на заднее сидение. Уже там она достала мобильник из своей сумочки и набрала номер Мирославы.

– Мама? Меня прокляли… Не знаю, баба какая-то! – немного истерично выкрикнула Света, задавливая слезы. – Я ногу подвернула, меня чуть не сбила машина, а ты допросы устраиваешь! Не понимаешь, что ли, что я умереть могу?!.. – все-таки не удержала слез девчонка. – Хорошо, я постараюсь… Домой едем… Да, он рядом, – посмотрела она на меня. – Ты знаешь, кто напал? Нет, не знает, – ответила Света после моего отрицательного покачивания головой.

Положив трубку, Света устало откинулась на сидение и долго и протяжно выдохнула. Мне стало ее очень жаль. Хотелось утешить, прижать к груди и гладить. Я не удержался и так и сделал. Света обняла меня в ответ и разрыдалась. Да уж, невесело встречает ее взрослая жизнь. Я постарался задавить разрастающуюся злость на незнакомую женщину, сменив чувства на любовь и заботу о Свете. Такие попытки были очень похожи на медитации, которые я практиковал последние дни. Неудивительно, что я невольно соскользнул в транс и стал еще острее ощущать все вокруг. Удивление Романа, смотрящего на Свету. Боль девчонки в ноге. Тяжесть в ее груди от нарушенных планов и возникшей опасности. И темный комок мерзости около сердца, что искал возможность залезть в суть Светы, раскидывая вокруг сотни тончайших «щупалец», по которым к девчонке стекалась вся разлитая в воздухе негативная энергия. Мои попытки выжечь эту заразу только выбили меня из транса, а вновь попасть в него не удалось – помешал сначала резкий рывок джипа в сторону, Роман уклонялся от столкновения с внезапно выскочившим на дорогу мальчишкой, а потом уже ушел былой настрой.

По мере приближения к особняку Дажьевых, разлитого в округе негатива становилось меньше, что сразу сказалось на нашем продвижении. Исчезли угрозы неожиданного лавирования машин, дети если и появлялись на дороге, то заблаговременно уходили с нее, да и опасность получить свалившийся со стены дома кирпич (как было на одном из поворотов) ушла. На пороге особняка кроме самого деда стояла Мирослава, тут же подскочившая к остановившемуся джипу.

– Сиди, не двигайся! – скомандовала она Свете и сразу после этого нарисовала в воздухе символ Даждьбога.

На девчонку пролился концентрированный поток положительной энергии, подсветив скрывающееся проклятие. После этого Мирослава начала создавать второй божественный символ – Черное солнце.

Одно из немногих исключений из правил – символ темного бога Коляды, который используют только светлые. После лекций Светы я знал, что его применяют как раз для снятия проклятий и порчи, главное – четко видеть объект воздействия. Под действием черного солнца наложенное проклятие стало быстро таять, через три минуты полностью исчезнув.

– Уф, – облегченно выдохнула Мирослава и обняла дочь.

– Мам, мне больно, – пискнул та.

– Ой, извини, забыла, что у тебя нога… – растерянно отстранилась женщина.

После этого Мирослава опять стала применять свои силы медиума, создав новый божественный символ. На этот раз это был Ладинец – символ богини Лады.

Исцеляющий тело знак, под действием которого стопа Светы приняла нормальное положение, и спал кровоподтек. Я впервые видел такое интенсивное применение способностей медиума и был сильно впечатлен. Одно дело слышать о них и даже знать, что такое возможно и совсем иное – наблюдать самому. До этого-то я видел только, как Света создавала символы, причем давалось ей это не так чтобы легко. Да и больше одного символа я не припомню, чтобы она создавала. Кстати-и-и…

– А почему Света сама так не сделала, а мы сюда ехали с риском для жизни? – спросил я.

– Потому что мы были на глазах у обычных людей – раз, и я не так сильна в энергетическом плане как мама – два, – немножко сварливо отозвалась Света. – Да и мама без энергии, притянутой «прямым крестом» предка, не смогла бы так много сделать.

– Это так, – кивнула Мирослава. – Спасибо, Роман, – впервые вспомнили о водителе Дажьевы. Тот пребывал в легком шоке от происходящего. Ему что, никто не говорил на кого он работает?

Как оказалось – да. Пришлось это быстро исправлять. Причем деду. Но тут можно быть спокойным, Пересвет умеет быть внушительным и убедительным. Еще и Жозе потом не преминет ткнуть на факт, что личный водитель внучки не в курсе о тайной «личности» подопечной.

Разбор ситуации продолжился в большой зале особняка. Не хватало лишь Доброславы с Ритой-защитницей и Жозе с Дашей. Доброслава отсутствовала по каким-то личным делам, а вот Жозе работал со своей сетью-наблюдателей и подъехать должен был только к вечеру. Впрочем, по телефону его известили о происшествии, дав новую задачу – узнать, кто это напал на Свету. Девчонка лица незнакомки не запомнила, слишком все неожиданно произошло.

– Ну и что это было за проклятие? – спросил дед, удобно устроившись в кресле напротив Мирославы. – Ты разглядела, когда снимала?

Та вместе со Светой оккупировали диван, перед которым стоял журнальный столик с принесенным подносом с чаем и вазочкой печенья.

– Перекрест Костромы, – ответила женщина.

– Тогда круг подозреваемых резко снижается, – хмыкнул дед.

– Не все его могут использовать? – тут же спросил я.

– Да. Во-первых, это чисто женский символ. До «падения» Костромы девушки с его помощью увеличивали свою привлекательность, усиливали взаимное чувство у парней и тому подобное. А вот после Кострома переиначила его смысл. И теперь он наносит вред любому, кто лишил женщину ее любви.

– Я убил Змеева и Военегова, – дошло до меня. – То есть, кто-то из них являлся любовью этой женщины?

– Да. Не обязательно в плотском понимании. Вполне может быть, что любимым сыном или племянником. Главное, что женщина испытывала к нему сильную привязанность. Это основное условие срабатывания символа Костромы.

Я вспомнил, как выглядит символ богини. Квадрат с переплетенными знаками «больше» и «меньше». Такой действительно начертить много времени не займет.

Из-за произошедшего Свете пришлось отказаться от самой мысли посетить вечером ночной клуб, где поздравляли первокурсников университета. Что ее естественно сильно огорчило. Но дурой она не была, и сбегать или делать еще какие глупости не стала. А вот я переживал за сестренку. А то ведь это я убил тех двоих и достать меня через Ритку – плевое дело. Вот уж у кого вообще никакой защиты нет! Успокаивало только заверение деда, что действовать через родных духа-защитника не принято. Просто потому, что те обычно даже не в курсе о «жизни» ушедшего родственника и подобный шаг может привести к нарушению тайны существования медиумов.

– Поели? – когда тарелки опустели, задал риторический вопрос дед. – Тогда можем перейти к делам.

Был ужин и за столом собрались все члены рода. После слов деда показательно пускающая слюни на пирожное Доброславы Даша тут же сделала вид пай-девочки. Рита-защитница буркнула что-то вроде «наконец-то», а Жозе с огорчением проводил взглядом пустую тарелку, которую уносила на кухню повар рода.

– Жозе? – вопросительно пыхнул трубкой дед.

– Да-да, сейчас, – вздохнул тот недовольно. – Начну с главного – определено, кто проклял Свету. Это Розария Змеева, мать Петра Змеева. Ее опознали по камерам университета. К сожалению, на то место, где произошло нападение, ни одна камера не направлена. И обвинить Змеевых в нарушении тайны нельзя. Тут Розария подготовилась очень хорошо. Наверняка не без помощи брата своего мужа, Увара. Поэтому претензий со стороны богов или других родов к ним не будет. Это чисто наша внутренняя разборка. Использование символа Костромы только подчеркивает это.

– Как они смогли это провернуть, находясь под твоим плотным наблюдением?

– Наблюдение давно уже не такое плотное, – плавно качнул головой идальго. – Сначала я вынужден был ослабить его, чтобы найти похитителей детей, а затем оставил вообще по одному наблюдателю за членами лишь главной семьи Змеевых, перенаправив все силы на выявление контактов губернатора.

– Но ведь Розария входит в число членов главной семьи Змеевых? Разве не так? – продолжил напор дед.

– Так, – спокойно кивнул Жозе. – И я уже сумел выяснить, как ей удалось обмануть наблюдателя.

Мужчина замолчал, прямо выпрашивая, чтобы ему задали вопрос «как?» Дед поддаваться на эту театральщину не спешил. Зато вместо него среагировала Даша.

– Ну и как у тебя это получилось? Ну не томи, я же сейчас лопну от нетерпения! – и девочка засунула палец в рот, начав себя показательно «надувать».

Жозе на этот цирк лишь улыбнулся, но все-таки продолжил.

– Чтобы не распространять тайну о нашем существовании, многих людей я вынужден использовать «втемную». Поэтому и о возможностях медиумов они не знают. Когда я отправил тех, кто в курсе о наших способностях и могут их выявить, оказалось, что Розария накинула на свою помощницу иллюзию самой себя. Будь у них артефакт с вложенным символом Сварога, такой трюк Змеевым бы не удался. Увы, но тогда пришлось бы раскрыть этим наблюдателям нашу тайну… – развел руками Жозе.

– Хорошо, – задумчиво втянул дым дед. – Нападающего выявили. Что с ней делать будем?

– Только с ней? – спросил я.

– Пока – только с ней. Змеевы вполне могут отбрехаться, что это была частная инициатива, а начинать войну с ними я не хочу. Светлые рода вообще редко начинают войны, – последнее уточнение было уже чисто для меня.

– И убить ее вы тоже не можете по той же причине, – угрюмо бросил я.

Что за самоограничение идиотское? Нас еб..т, а мы лишь на конкретные удары постфактум отвечаем?

– Да. Зло порождает лишь зло. Так мы лишь усилим их, а победы никогда не добьемся.

– И что делать? Сидеть сложа руки?

– Деда обязательно придумает! – убежденно заявила Даша. – Или Жозе. Или Доба. А Лин – молчун, его спрашивать бессмысленно!

– Меня ты в расчет не берешь? – «ласково» выглядывая из-за плеча Доброславы «мило» улыбнулась Рита-защитница.

– Неее, – замотала головой Даша, ничуть не испугавшись. – У тебя кулаки есть, а мозгов маловато.

– Чего?!

– Так Жозе говорит, – тут же спряталась за своего медиума малышка.

Жозе окинули убийственным взглядом, обещающим скорую кару, но промолчали.

– Итак? Есть варианты? – вернул обсуждение в конструктивное русло дед.

– Наложить благословение, – тут же вставила Рита. – Око за око!

– Это поможет? – посмотрел я на старших Дажьевых. – Вроде ведь благословение должно помогать?

– Снимут быстро, как мы сняли, – покачала головой Мирослава.

– Я же говорила, у тебя мозгов мало, – показала Даша Рите язык.

– Поймаю и отшлепаю! – пообещала пацанка.

– Лишить Розарию сил медиума, – прервала перепалку двух духов Мирослава.

– А не слишком жестоко? – удивленно посмотрел на свою супругу Жозе.

– В самый раз! – отрезала та.

– А это возможно? – опять я чего-то не знаю! – То есть, я знаю, что можно лишить начинающего медиума, убив духа-предметника. Но у той женщины рядом никакого духа не было.

– Сложно, но возможно, – дед перекинул трубку из одного угла рта в другой. – Темные, если хотят этого добиться, просто проводят лоботомию. Все. «Овощ» сильных, а главное – осознанных, чувств не испытывает и применить свои навыки больше не может. Единственный вариант этого избежать – заранее покинуть тело, если медиум достиг хотя бы ранга «ходок». Мы идем другим путем. Он более сложный, но при этом человек после него не теряет себя и живет дальше почти привычной жизнью.

– И что это за способ?

– «Умиротворение». Медиум черпает свои силы в эмоциях и сильных устремлениях. Чем сильнее эмоции или намерения – тем сильнее медиум. Одно подпитывает другое и наоборот. Потому-то «овощ» и не способен быть медиумом. Но также это верно и для тех, кто «достиг нирваны» или гармонии с миром. Им просто «хорошо». Они если и испытывают боль или гнев, то фоном. Положительные эмоции тоже для них проходят как бы рядом. И сконцентрировать их для создания символа становится на порядок сложнее.

– Что-то я сомневаюсь, что эту Розарию можно просто взять и «умиротворить», – буркнула впервые за разговор Света.

– Поэтому некий элемент насилия мы и вынуждены будем использовать, – вздохнул дед.

– Какой?

– Для начала, нам придется ее пленить!