Кирсарай был афонинским Чикаго. Если ты попал туда поздно ночью, то молись, чтобы вернуться оттуда живым, потому что проживали там, в основном, как любят сейчас говорить, асоциальные личности. Жили в домах системы земля-солома. В один прекрасный момент «беззаботная жизнь» райончика закончилась, когда там был застрелен сын секретаря Горкома. Было принято решение о сносе ветхого жилья и переносе кирпичного склада в Кирзавод. А на месте Кирсарая стали возводить дома для рабочих открытого завода теплотехнических конструкций. Что за тепотехнические конструкции производил этот завод? Обыкновенные батареи-гармошки, которых требовалось очень много, так как в стране был строительный бум. Вы, конечно спросите, мол, почему не назвать его батарейным заводом? Потому что людям свойственно пылепускание в глаза. Хочется чего-то такого, чтобы не просто батареи, а «теплотехнические конструкции». Так Кирсарай стал Теплотехом.
«Святые» девяностые очень здорово потоптались по нашему городу. Молокозавод и шахту закрыли. Даже АЗТТК (Теплотех) пришел в упадок, хотя стал неплохо жировать. Местные подсуетились и открыли пешеходную улочку с кучей символики, придумав легенду, что Теплотех появился раньше Афонинска, как казачья станица, в которой любил отдыхать Григорий Мелехов, а при злом Сталине (да, и часовню тоже он) Теплотех был насильно включен в состав Афонинска. Одним словом – смех. Как можно насильно включить один населенный пункт в состав другого? Как? Где логика в этом? Но, увы, многие на эту легенду покупаются.
А с недавних пор, наша мэр приняла программу поддержки окраин и стала вкладывать в Теплотех, из-за чего, между цемзаводскими («цемзюками», как говорили жители Теплотеха), которые тоже являются окраиной Афонинска, и «теплушниками», как называют жителей Теплотеха, возник конфликт, так как стороны обвиняли друг друга в том, что одной стороне достается больше денег, чем другой. Несколько раз устраивались драки, во время одной из них было убито два милиционера и три подростка.
Сейчас конфликт считается исчерпанным, но все равно «теплушники» презрительно относятся к остальным жителям Афонинска, считая их деревней, отсталыми слоями населения, в связи с отсутствием по всему Афонинску девятиэтажек, торгово-развлекательных центров и прочих «приятностей». «Теплушников» в ответ ненавидят по всему Афонинску, называя их «свиньями за столом». Но все равно конфликтов крупных никогда не возникало.
Я бывал на Теплотехе. Скажу честно, что ничем он не отличается ни от центра, ни от моего родного Цемзавода, ни от прочих районов, которые входят в состав нашего города. Типичная провинциальная окраина. Конечно, его можно легко принять за центр города, но, увы, это не центр. Это, так сказать, Афонинская Прибалтика – витрина города с понтоделами внутри.
Естественно, что не все являются понтоделами. У меня жена родом с Теплотеха. Да, она так и не полюбила Цемзавод, и за все время нашего брака не было ни одного дня, чтобы она не потребовала переезда на Теплотех. Она и сейчас это требует.
По факту, понтоделами являются только те, кто имеет какие-то комплексы, не важно – врожденные или приобретенные. Нормальные люди никогда не назовут один район хорошим, а другой плохим. Мы все живем в одном городе – замечательном Афонинске.
Итак, краткий экскурс по истории нашего города я провел, теперь отправляемся в наш небольшой микрорайон Цемзавод. А конкретно – в дом под номером восемь по улице Саломатина.
Подъезжая к дому, я увидел Люду.
–Привет, Людик, – говорю я ей – а что ты тут делаешь.
–Тебя жду. – ответила Люда – вот, хотела сюрприз сделать, а ты куда-то уехал. А телефон разрядился.
Сверху раздался голос Екатерины Ивановны:
–Ай-яй-яй – сказала она с улыбкой – вот стоило Вере Игоревне уехать, так он девочек себе домой водит.
–Вера Игоревна в курсе – ответила Люда – я ее сестра.
Мы зашли в квартиру.
–Бабушка испекла пиццу сегодня. Вот решила привезти. – сказала Люда – А то ты целую неделю один будешь находиться.
–Передай бабушке от меня большое спасибо. – ответил я Люде – И хватит уже за меня переживать, я найду чем перекусить.
–Ага – ответила Люда – найдешь. Как же. Учти, мы потом к тебе в больницу ездить не собираемся, если вдруг чего. Поэтому давай, привыкай к тому, что я буду тут у вас.
–Ты сама придумала или Вера тебя попросила? – спросил я у Люды.
–Сама.
Я подошел к Люде и, приобняв ее, сказал ей на ухо:
–Инициатива всегда будет дрюкать инициатора.
Люда рассмеялась и ответила:
–Поставь чайник пожалуйста.
В это время Ося и Туся учуяли запах чего-то вкусного и подбежали к пакету. Ося жалобно плакался о том, что его никто не кормит, что он похудел, а Туся пыталась залезть в пакет.
–Туся, вон – закричала Люда.
Туся, недолго думая, цапнула Люду за ногу.
–Ай, – вскрикнула Люда – ты не Туся. Ты Свинтуся.
В это время Ося зарычал на Люду.
–Так, защитник – иди к хозяину, он главный по кормёжке.
Мы с Людой зашли на кухню и сели пить кофе.
–Мне кажется, я к вам в Цемзик очень часто буду ездить. – сказала мне Люда.
Я начал кашлять. Люда стукнула мне по спине и все прошло.
–А с этого момента попрошу поподробнее.
–Помнишь, ты мне о Саше рассказывал? – говорит Люда
–А! Иконников?
–Ну да. Я добавила его в Вконтакте и пригласила погулять. Через час с ним встречаемся.
И тут пазл в моей голове окончательно сошелся.
–То есть ты думаешь, что я тебе позволю испортить Сашку? – спросил я.
–Да я и не собираюсь его портить. – ответила Люда.
–Ну да. – ответил я – все вы так говорите, а потом как полезете целоваться. А потом приходится потом на вас жениться.
Люда посмеялась:
–Ты считаешь меня коварной?
–Нет – ответил я. – я просто пошутил.
Люда улыбнулась:
–Дурак ты, боцман. И шутки у тебя дурацкие.
–Стой – сказал я. –А как же тот мажорик? Ну, который Синее Горлышко.
–Вообще-то – Гордая Сильная Птица – сказала Люда. – Хотя ты прав, он действительно Синее Горлышко. И вообще, пошел он – алкаш этот. Нет, блин, главное строит из себя. Такой весь правильный мусульманин. Такой весь – мы должны делать никах, ты должна работать по дому, ноги мыть мне, ислам принять. А сам – жрет свинину и каждый день с друзьями квасит. Тоже мне, блин, мусульманин.
–Надо было его папе написать – ответил я – письмо со словами: «Слушай, ни фига себе ты мусульманина воспитал».
–Короче, вот – ответила Люда.
–И теперь тебя потянуло на православных? А католики уже были? –спросил я у Люды.
–Отстань.
–Может всё же выйдешь замуж за иудея?
–Никита! – засмеялась Люда.
Я не зря упомянул про иудеев, потому что Люда является страшной антисемиткой. Помните Васю Кроликова из фильма «Ширли-мырли»? Так вот, я уверен, если бы он существовал реально, то обязательно ходил бы к Люде на курсы по антисемитизму. Она обвиняет евреев во всем – от распятия Христа до появления прыща на ее носу. И с чем это связано – я не знаю. А из-за моего псевдонима Тренин-Айсберг (Айсберг-девичья фамилия моей прапрабабушки со стороны отца), Люда даже отказалась брать в руки мою книгу со словами:
–Еврейские книги не люблю. Вот подпишешься под своей фамилией, тогда и прочитаю её.
Псевдоним я взял специально, чтобы меня не путали с моим папой. Он у меня очень известный поэт, его печатали и в России, и за рубежом. Его стихи перевели на французский, итальянский и иврит. Сейчас они с мамой и моей младшей сестрой живут в Москве. Папа преподает в Литературном институте имени Горького, а мама работает там в библиотеке. А сестра моя учится в московском педагогическом институте.
А теперь представьте – идёт разговор о Тренине. Приходится уточнять – Александр Сергеевич или Никита Александрович. А так хоть будет понятно о каком конкретно Тренине идёт речь – о просто Тренине или о Тренине-Айсберге.
Я продолжал прикалываться над Людой.
–Нет, ну знаешь какие евреи чистоплотные и предприимчивые? Всегда будешь при деньгах. Ах, извини, друже, я совсем забыл, что ты у нас руководитель антиеврейского кружка.
–Никита! – повысила тон Люда.
–Слушай, я представляю что было когда ты была маленькой. Мама тебя спрашивала: «Людочка, почему ты плачешь?», а ты ей в ответ: «Потому сто евлеи лазвалили СССЛ», а мама тебе: «Людочка, а ты знаешь, что твое имя с иврита переводится как «солнечная»?», а ты такая: «С ивлита? ААААА!».
–Неправда, – ответила Люда – имя у меня вовсе не еврейское. И вообще, не разводи тут демагогию. Лучше скажи где у вас тут площадь Ленина.
Я привстал на табуретку и с умным видом начал рассказывать:
–Площадь Ленина. Площадь Ленина находится в трёх километрах от России.
–Никита Александрович, не клоунадничайте. – ответила Люда. – Скажи мне нормально – где она находится.
–Да выйдешь прямо, дойдешь до улицы Ленина, а там налево и до конца.
–Dzhenkuyu3 – ответила Люда.
–Аве плизинг – ответил я.
Вскоре Люда пошла. Я закрыл за ней дверь и засел за переводы. Саша Иконников – парень, к которому она пошла, так скажем, на свидание, мой друг. Он пишет стихи, работает пономарём, преподавателем истории в педагогическом колледже. Вообще у меня много друзей, но эти… не знаю, но мне кажется, что это немного больше, чем друзья. Их у меня всего трое. Помимо Саши, есть ещё Макс и Юра.
Максим Сергеевич Еленин. Можно просто Макс. В свои 27 лет успел не только окончить педуху, но и стать лучшим вратарем чемпионата области по футболу, вступить в партию, работать программистом в соц.помощи и футбольным обозревателем в газете «Шахтерские известия».
Юрий Алексеевич Тоцкий. Приехал сюда из Оренбургской области. Всю свою сознательную жизнь занимается музыкой – сначала рэп, потом вокализ. Кроме того, пишет стихи. Главный его недостаток – тянется за славой и отношениями. Я ему всегда говорю, мол, Юрка, ты счастливый человек. Ты можешь спокойно ходить в магазин за алкоголем, без страха, что тебя за это поколотят, или растрезвонят всем, что ты пьяница. Не знаю, вроде прислушивается ко мне. Иногда. А иногда даже спорит со мной.
Что ж, я люблю споры. В спорах рождается истина. Невозможно же всегда со всем соглашаться. Люди никогда не рождаются одинаковыми. Это не хорошо и не плохо. Это факт. Вот например, у нас есть мировоззренческие разногласия с Александром Игоревичем Иконниковым – он верующий, а я атеист. Но я не хочу, чтобы Саша становился атеистом. Ладно я – «творческая» на всю голову «личность». Без поддержки «сверху», точнее, без веры в существования «данного», человек может пропасть, разочароваться в жизни.
Да и что плохого в религии? Она никогда не будет врагом человечества. Врагами будут ее фанатики. А религия это способ привести человека в порядок, попытки сделать его разумным в плане поведения. Сейчас человек не на той стадии развития, чтобы отказываться от религии. Вот когда он поумнеет, тогда различные регулирующие институты ему будут ни к чему.
Можно сказать, что наша разноплановость это хорошо, потому что если бы мы все были одинаковыми, то и жить было бы скучно. Посудите – никаких опознавательных знаков, душевных порывов, в случае твоего выхода из строя тебя просто заменят на другого тебя. А это не есть хорошо. Пусть будет так, как есть.
Как мы познакомились? Вернемся к моим университетским годам. В тот день мы готовились к празднику «Молодые голоса». Наша активистка Настя, учившаяся на курс страше меня попросила почитать на этом вечере стихотворение. Какое? Знаете, я свои вузовские стихи не хочу цитировать, потому что они такие ужасные.
Стою я за кулисами. И тут заходит молодой парень.
–Вы Никита?– спросил он.
–Я.
–Приятно познакомиться – сказал он мне. – Саша.
–Взаимно
–Вы в курсе, что мы выступаем в одном номере?
–Теперь да.
Он протянул руку:
–Саша
–Никита
–Так ты тоже пишешь стихи? А можно послушать?
Я прочитал ему стихотворение своё. Цитировать здесь не буду, потому что см. Выше. Да и подзабыл я их. Помню что-то вроде «любовь-морковь, люблю-не могу»
–Очень интересно – сказал Саша – немного походит на акмеизм.
И начал читать своё:
«О, люди, божественность вы
Забыли, порвали, убили.»
К сожалению, это единственные строки, которые я помню. Однако, главное не то, что он читал, а то что мы подружились. С Юрой мы познакомились так. Однажды я решил запеть. Скажем так, пою я просто отвратительно, по мнению окружающих, которые считают, что если бы началась война, то мое пение можно было бы использовать в качестве психологической атаки на противника, если, конечно, в Женеве не запретят мне петь.
О проекте
О подписке