Глава 4.

Григорий Алексеевич никогда не понимал, зачем нужны абонементы в дорогостоящий фитнес. Он видел их достаточно: его охранная контора в основном обслуживала огромные бизнес-центры, а в каждом обязательно должен быть фитнес. Корпоративные скидки, молодые парни и девушки с шейкерами в руках, мотивирующий рок или техно из колонок. Все как положено, но вот смысла во всех этих замысловатых тренажерах он не видел. Ему куда больше нравился зал рядом с его домом: это была старая «подвальная» качалка времен 90-х с огромным зеркалом посередине зал и старым, но добротным железом.

Дубровин любил работать со свободными весами. Он не видел смысла в беговой дорожке и степперах, никогда не использовал другие модные и новые тренажеры, но вот тридцатидвухкилограммовая гиря и рабочие 120 на жиме были его базой, к которой добавлялась еще и работа на тяжеленной груше, висящей на металлических цепях. Григорий Алексеевич не считал калории, не пил BCAA и не расписывал программу тренировок. Он делал свою базу и этого ему хватало.

Да и не планировал он пресс кубиками и идеальную форму бицепса. Он выступал во всех возможных турнирах по единоборствам и знал, что у него уже нет ни скорости в ногах, ни молниеносной реакции. Выходя на бой, на них он и не рассчитывал, чего нельзя сказать о своей ударной мощи.

Через два месяца ему должно было исполниться 48, но молодые бойцы, выходящие против «Дуба» знали: легко не будет. Не блещущий рельефом и мышцами здоровяк с седой бородой бил словно молотом. Частенько молодые резвые тяжеловесы отправлялись прямиком в больницу после очередного пропущенного правого от него. Любители бокса и боев без правил говорили, что нельзя попадаться ни в коем случае на его боковой справа, но они ошибались. В бою против него вообще нельзя было ни на что попадаться.

Бум! Бум!

Тяжелая груша сотрясалась от ударов.

Еще. Бум! Еще! Бах!

Устало отдуваясь, Дуб прислонился к груше.

–Дядь Гриш, подстрахуй, а? – Алешка коснулся могучей спины здоровяка.

–Давай, – кивнул тот. Подойдя к грифу, он посмотрел на парня: – на сколько?

–Восемь, – «лифтер» улегся на скамью, – А там… как пойдет. Только ты не помогай, я сам. Если что…

–Если что – придавит, – кивнул Григорий Алексеевич.

–Ага, – хмыкнул парень, несколько раз глубоко выдохнул и вдохнул, а потом крепко ухватился за ребристую поверхность штанги.

Страхуя парня, Григорий Алексеевич подумал, что зал одно из тех мест, где он чувствовал себя по-настоящему хорошо. Здесь, среди нагромождения железа и здоровенных фигур он чувствовал себя своим. Здесь нет должностей, профессий или социальных различий. Конечно, в скромном зале в подвале занимались в основном молодые парни, которые не могли себе позволить дорогой абонемент. Григорий Алексеевич чувствовал тут себя своим. Он был своим «дядей Гришей», которого можно попросить подстраховать или спросить совет по тайпированию рук перед тем как расколошматить старую грушу.

Здесь ему хорошо. Почти также хорошо, как на ринге.

–Сам! – зарычал Алешка и вытянул штангу и скрипя зубами.

–Хорош, – Григорий Алексеевич принял штангу и поставил ее, – Сам. Все.

–Спасибо, – выдохнул раскрасневшийся парень, устало отдуваясь.

–Ладно, давай, – Дубровин протянул ему руку, – пойду я.

–Рановато, – сказал Лешка, пожимая его ладонь.

–Нормально, у меня вчера хорошая тренировка была, – ответил мужчина и пошел на выход.

Лешке ни к чему знать, что на самом деле в кармане потертой болоневой куртки лежит билет на поезд до Казани. Времени было немного, нужно еще быстро собрать вещи дома и ехать на вокзал.

Григория Алексеевича ждала клетка, в которой против него выйдет новый противник. Он понятия не имел, с кем ему придется драться, впрочем, он никогда этим даже и не интересовался. Он просто приезжал, надевал перчатки и дрался. Все.

Единственное что он знал, это то, что вышедший против него парень будет весить более 91 килограмма, то есть входить в супертяжелую весовую категорию.

А еще, может быть, он его убьет.

***

Вокзалы он не любил. В них всегда он видел что-то отталкивающее. Странное место, вокзалы – людей много вокруг, а часто именно здесь чувствуешь себя одиноким. Полно полиции, а ощущения безопасности нет.

Вот и сейчас он стоял с сумкой наперевес и ждал поезд. Приехал он рано, еще 20 минут пришлось топтаться на платформе. Когда поезд подъехал и спустя минут пять двери вагонов открылись, стали выходить проводники. Тем временем возле его «счастливого» 13-го вагона уже собралась толпа с сумками и тележками, образовав некое подобие живой очереди.

Уже здорово стемнело, когда Григорий Алексеевич устроился возле окна в своей боковушке. Вагон медленно заполнялся людьми, которые время от времени останавливались и слышалось традиционное: «Вот, наша. 36-й и 37-й». «Так, давай сразу закинем». Решив не отставать от остальных, Дубровин забросил свою сумку под ноги, выложил пакет с бутербродами на стол. Наслаждаться одиночеством ему пришлось недолго: спустя пару минут уставшая женщина лет пятидесяти с двумя сумками как и все слегка пригнулась, посмотрев на номер места, резко повернулась и сказала:

–Даша, 24/25. Наши, Даша! Ну что ты там!?

Григорий Алексеевич спокойно поедал бутерброд, в то время как мать с дочерью стали раскладывать вещи. Видя, как худенькая Даша пытается достать свернутый матрас, Дубровин резко поднялся и вытащил его сам.

Перебросив матрас на верхнюю полку, он сказал:

–Давайте я помогу сумки закинуть. Чемодан там.

–Чемодан, мам, – дочь повернулась к матери.

–Чемодан! – вдруг закричала та, – я же сказала, чемодан!

–Ну мам…

–Так, стой здесь, – женщина сделала шаг вперед и посмотрела на Григория Алексеевича, – мужчина, помогите, умоляю! Поезд через десять минут уходит, а там колесико сломалось, в камере хранения он, а я…

–Пошли, – просто сказал Григорий Алексеевич, поднимаясь, – Иначе без чемодана поедете.

Спустя пять минут он уже бежал с женщиной обратно к вагону. Подбегая к перрону, он краем глаза заметил безмолвно стоящую фигуру. Вокзал был полон людей, но почему-то боковое зрение зацепило лишь одиноко стоящего парня с сумкой в руках. Кажется, это была специальная сумка для ноутбука, а не походный багаж. Подскочив к вагону, Григорий Алексеевич спросил у проводницы:

–Сколько до отправки?

–Четыре минуты еще, – сразу ответила та.

–Видите, могли неспеша, – хмыкнул Дубровин и потащил здоровенную сумку в вагон.

–Что бы я без вас делала! – запричитала та, – я главное говорю, Даша, не забудь! Не забудь про чемодан!

Под треп женщины он прошел по вагону и быстро закинул чемодан на полку. Вытерев платком лоб, Григорий Алексеевич сказал:

–Пойду воздуха свежего глотну перед отправкой. Душно тут.

Выбравшись на перрон, он услышал недовольный голос проводницы:

–Так, отправка через две минуты, уже провожающие все вышли! Куда!?

–Без тебя же не уедут, – подмигнул мужчина.

В ответ та только хохотнула и махнула рукой. Григорий Алексеевич сделал несколько глубоких вдохов и уже собирался снова зайти внутрь, как его взгляд снова остановился на фигуре, замершей на платформе. Теперь он его мог хорошо разглядеть. Молодой парень лет двадцати пяти стоял словно изваяние и молча смотрел в сторону пригородных поездов. Именно его взгляд и заставил Григория Алексеевича насторожиться. С ним было что-то не так. Взгляд этого молодого человека был тяжелым и каким-то звериным, будто выискивающим жертву.

Таким взглядом смотрит хищник на добычу, но точно не прохожий на обычных людей, идущих по платформе к пригородным поездам.

Вдруг, резко оторвав взгляд от потока людей, парень рванул со всех ног в сторону Григория Алексеевича. Поезд уже «шипел», готовясь к отправке, а проводница собиралась было зайти внутрь, предварительно затолкав Дубровина в вагон, когда этот странный парень подбежал и достал билет из кармана.

–До Круглого Поля через Казань этот!?

–Молодой человек, а вы не знаете, что заранее нужно приезжать!? Поезд уходит, между прочим! – запричитала проводница, – заходите скорее! И вы, уважаемый, что стоите? – на этот раз слова уже были в адрес Григория Алексеевича.

Перед тем как пройти по вагону, Дубровин посмотрел в глаза парню и странное ощущение пропало. Нормальный взгляд нормального человека. Ничего особенного, обычный раздолбай, который опоздал на свой поезд, затупив на платформе. Проводница еще продолжала распекать парня, рассматривая его билет, в то время как Дубровин прошел по вагону и уселся на свое место. Взяв в руки недоеденный бутерброд, он спокойно стал его уминать. Когда поезд уже медленно тронулся с места, опоздавший молодой человек прошел мимо него с билетом в руках.

Правда, спустя каких-то две минуты он вернулся и сверился с документом:

–Ой, а 26-я моя. Это верхняя или нижняя?

–Верхняя. Присаживайтесь.

–Ага, – парень сел напротив и протянул руку, – Кирилл.

–Григорий, – пожал руку Дубровин.

–Очень приятно, – пришедший достал из своей сумки для ноутбука кружку и спросил: – Вы не ходили еще чай наливать? Нагрелся у них там бак?

–Рановато еще, – ответил Дубровин, – через полчаса лучше, наверное. Он не нагретый, я видел на термометре, когда проходил сейчас.

–Ладно, подожду, – улыбнулся Кирилл и отставил кружку в сторону.

Дубровин посмотрел на него и сам удивился, почему этот парень казался ему странным. С виду он абсолютно нормальный: здоровенный сам по себе, он сейчас показался Дубровину каким-то немножко неуклюжим. Странное впечатление, вроде видишь человека в первый раз, а уже заметил именно эту черту. Какой-то растрепанный он что ли, чуть неряшливый и даже какой-то неприспособленный к этой жизни.

Это странно, видеть, как человек аккуратно распаковывает контейнер с едой и делать уже такие выводы, но Дубровин ничего не мог с собой поделать. Он смотрел на молодого парня и едва чуть улыбнулся. Гриш, и чего там на платформе ты на него уставился. Такой же как и ты здоровяк, наверняка, как и ты вечно головой стукается о перегородки и спит, подгибая коленки в вагоне поезда.

Григорий Алексеевич снова зашуршал пакетом и достал очередной бутерброд, когда его поезд поравнялся с пригородной электричкой. Легкая улыбка сразу же спала с губ Дубровина: он снова это увидел: Кирилл со скучающим выражением лица скользил взглядом по разрисованным корявыми граффити стенам, но когда вдруг пригородная электричка вышла из туннеля и пошла параллельно его поезду, то на один миг хищник в его взгляде снова проснулся. Это происходило считанные доли секунды, какой-то короткий миг, но Дубровин снова увидел короткую вспышку ярости в его зрачках.

И не было зловещей музыки за спиной. Рядом с ним мать продолжала распекать дочь за забытый чемодан. Где-то за спиной уже слышались характерные щелчки пивных банок, а в соседнем купе проводница предлагала купить лотерейный билет.

Обычный вечер обычного поезда, в руках бутерброд с колбасой и простая отчетливая мысль в голове: в этом парне живет чудовище.