Глава 3

Спустя еще минут 40 я уже стоял возле компа Лешки и раз за разом перечитывал чат. Бледный Коротков только помалкивал, время от времени проматывая до нужных мне интервалов.

Диалог начинался как самое обычное обращение, которых у нас тысячи каждый день. Недавно мы запустили новую рекламу, и как по телефонии, так и в чате нам пишут заинтересованные в новых условиях для себя клиенты. Ну классика, обычная акция с «крючками» для потенциальных клиентов.

– Промотай на начало угроз, – коротко указал я.

– Сек, – потухшим голосом отозвался Коротков.

Уставившись в монитор, я начал снова перечитывать:

7:22:45 Неавторизованный Пользователь: Что молчишь, сука?

7:22:56 Неавторизованный Пользователь: Страшно, мразь?

7:29:12 Неавторизованный Пользователь: Ну что, теперь ты поняла, что будет, если не будешь отвечать на мои вопросы?

7:29:20 Марина: Что тебе нужно!!!!

7:29:50 Неавторизованный Пользователь: Мне нужно, чтобы ты следовала моим указаниям. Возьми бумагу и ручку и записывай.

7:30:01 Неавторизованный Пользователь: Взяла?

7:30:07 Марина: Да.

7:31:18 Неавторизованный Пользователь: Прямо сейчас встаешь и едешь в Фатеево. Прямо сейчас покупаешь билет до Калуги, поняла, сука?

Оторвавшись от диалога, я прошелся по пустому ряду. Почти все сотрудники уже давно ушли, и остались только ребята, которые отрабатывали вечерние часы, а сотрудники ночных смен трудились в соседнем строении.

– Серег, а что делать-то теперь будем? – за спиной послышался голос встревоженного Короткова.

Хороший вопрос. Если бы я знал на него ответ. Скрестив руки на груди и опустив голову, я стоял посреди ряда и напряженно думал. Итак, что у нас есть? Сотрудница нашей компании приходит на работу, и буквально второй диалог, что ей выпадает, оказывается с каким-то психом, который угрожает ей и велит ехать в какое-то Фатеево. Сколько таких у нас пишет день? Да не сосчитать. Каждый день в поддержку одного из самых крупных операторов поступают десятки хулиганских звонков и чатов. За семь лет работы что я только не видел: угрожают приехать, звонят пьяные, кидают ссылки на порнографию в чате. Сотни таких обращений. Каждый сотрудник на линии, что работает больше месяца, может рассказать пару историй, как на него матерились, насылали порчу, слали проклятья или просто доводили до белого каления бесконечными вопросами. В этом, собственно, и есть работа: консультировать самых разных людей. Но этот чат… Я задумчиво подошел к компьютеру и указал пальцем на отрывок диалога Лешке:

– Смотри, в 07:22 он пишет: «Страшно, мразь?». Проходит около семи минут, и он добавляет: «Ну что, теперь ты поняла, что будет, если не будешь отвечать на мои вопросы?»

– Вижу, – неуверенно сказал Лешка. – И что это значит?

– Странный отрывок, – сказал я. – Сначала он ей угрожает. Потом пауза, и он как бы обозначает, что теперь она будет делать, что он скажет, – я сел на стул и почесал подбородок. – А почему он так уверенно это говорит?

Что же это обозначает? Почему она не закрыла диалог? Что было в эту паузу? Я встал с кресла и прошелся по ряду туда-обратно, взъерошив волосы. Снова вернувшись к компьютеру, я посмотрел на Короткова:

– Как понять, что произошло в этот интервал?

В ответ Лешка только посмотрел наверх. Подняв голову вслед за ним, я увидел камеру.

Если говорить о нашей службе безопасности, то в подавляющем большинстве это серьезные люди, которые имеют за спиной прошлое в силовых структурах и готовы при необходимости взять за задницу любого. По большей части все сотрудники СБ при встрече невольно своей манерой общения заставляют тебя вспомнить, что такое встреча с полицией. И такое впечатление оставляют почти все наши СБшники, за исключением одного-единственного сотрудника – Коли Говорова. Если почти вся наша СБ была такой, знаете, дерзкой и резкой, то Коля Говоров совсем не напоминал одного из них: низенький парень в застиранной серой футболке и толстенных очках напоминал скорее затравленного одноклассниками ботана, чем ведущего специалиста службы безопасности. Впрочем, среди наших СБшников Говоров по сути ботаном и был: ему доставались самые важные задания вроде поиска пропавшего контейнера на кухне, выборочная проверка работы пропусков и просмотр записей камер наблюдения. Кажется, раньше он работал в МВД, носил звание лейтенанта и работал в ЭКЦ, но поняв, что можно мирно смотреть, как воруют деньги из курток, и зарабатывать почти в два раза больше, Коля оказался у нас.

Собственно, в это время он был единственным сотрудником СБ, которого можно было застать на месте. Когда я зашел вместе с Коротковым в его каморку без окон, Коля мирно заваривал «Доширак». Увидев нас, он отставил чайник в сторону, аккуратно закрыл крышку, провел по ней пальцем, убеждаясь, что закрыл плотно, и только тогда сказал:

– Все, больше я ваши потерянные йогурты искать не буду. И не просите. Можете идти жаловаться на меня, но прошлое расследование было в последний раз.

– Нет, Коля, дело серьезное, – я подошел ближе и сел напротив.

– В прошлый раз тоже было серьезное, – буркнул он, но застучал по клавиатуре, вводя длинный код и разблокируя компьютер. – Что нужно проверить?

– Вот, – Лешка положил на стол стикер с рядом, на котором сидела сотрудница. – Нужно проверить, что там произошло в интервал с 07:22 до 07: 30.

– Лучше с семи утра все просмотреть, – сказал я.

– Ладно, – вздохнул он. Развернув боком к нам свой монитор, он за несколько секунд ввел в систему нужный временной интервал. Выбрав камеру и сверившись со стикером, Говоров включил запись.

Камеры сначала показывали почти пустой опен-спейс, на рядах которого сидели единицы сотрудников в разных частях зала. Потом показалась хрупкая рыжеволосая девушка, она с секунду поозиралась по сторонам, выбрала место, а затем пошла к кулеру и набрала воды. Коля промотал пару минут, после чего девушка какое-то время просто работала, стуча по клавишам.

– Вон улыбнулась, – коротко прокомментировал Лешка.

– Заткнись, – оборвал я.

Лешка обиженно засопел, но замолчал. Еще несколько минут сотрудница спокойно работала, а потом мне показалось, что камера зависла, так как девушка просто смотрела в экран и не двигалась.

– С камерой что-то? – спросил я. – Не двигается.

– Не, запись идет, – Коля указал на таймер и показал на угол экрана. – И видишь, какой-то поганец через три ряда чипсы точит.

– Тогда что… – начал я, как лицо девушки вдруг изменилось, и она заплакала, закрыв лицо руками.

– Жалко девчонку, – пробормотал Коротков.

На этот раз шипеть я на него не стал. Ее действительно было жалко. Она плакала с минуту, как вдруг начала ковыряться в сумочке. Достав телефон, она сказала несколько слов, потом снова замерла, и мне снова пришлось бросать взгляд в угол экрана, чтобы проверить, не остановилась ли запись. Потом девушка отложила телефон и снова начала печатать текст. Спустя еще минуту она просто встала с рабочего места и с каменным выражением лица пошла по коридору в сторону кухни. Пройдя метров 20, она резко развернулась и побежала к выходу. Говоров остановил запись и спросил:

– Ну, это то, что вы хотели узнать?

– Ей кто-то позвонил, Серег, – сказал Лешка. – Кто-то позвонил и сказал что-то такое, что она ушла с работы, понимаешь?

– Понимаю, – ответил я. – Но что? У нее наш номер был? Можем отследить, с какого номера звонили и угрожали?

– Надо посмотреть, может, и наш, – отозвался Коротков.

– Погодите, – Говоров посмотрел на нас и заметно напрягся. – А что, собственно, произошло?

– Покажи ему, – сказал я Лешке.

– Чат?

– Да, – кивнул я.

Коля уставился в экран и несколько минут внимательно изучал текст. Потом, отложив телефон в сторону, он сказал:

– Я должен проинформировать начальника службы безопасности об этом инциденте.

– А-а-а… А нам что делать? – спросил Лешка.

– Ничего, – покачал головой Говоров. В этот момент он словно переменился, впервые за все время, что я его видел, он стал похож на сотрудника службы безопасности. Поправив очки, он серьезно проговорил:

– Теперь инцидентом занимается СБ компании.

Дома я оказался уже почти в полночь. Коля запросил у нас все выгрузки и данные по сотруднице, после чего побеседовал с каждым по отдельности и достаточно профессионально опросил нас с Лешкой. После чего сказал, что при необходимости еще что-то уточнить он напишет или позвонит и нам нужно быть на связи 24 на 7, потому что дело серьезное. После чего он с сожалением посмотрел на свой остывший «дошик», совсем как-то по-детски опечалился и сказал, что планировал сегодня на смене мирно подремать, а из-за нас теперь всю СБ ставить на уши.

Когда я зашел в квартиру, дверь в спальню была уже закрыта и свет не горел. Зайдя на кухню и открыв холодильник, я увидел свой ужин, заботливо упакованный в контейнер. Отлепив стикер от упаковки, я прочитал: «Возьми завтра на работу. Люблю. Казьель».

Я тяжело вздохнул и, не знаю зачем, прикрепил стикер обратно. Обиделась.

Глава 4

На следующий день ровно в 10 я сидел за компом и с высочайшей степенью скуки раскидывал на доске Trello текущие дела. Когда я боковым зрением увидел, как кто-то подходит, повернул голову и увидел Короткова. Парень выглядел невыспавшимся и помятым.

– Пил?

– Пил, – виновато потупился тот.

– Что пил?

– «Месье Абрикос», – виновато сказал менеджер.

– «Месье Абрикос»? – спросил я.

– Угу.

– Что это, растрепанное ты чудовище? – вздохнул я.

– Пивко такое фруктовое.

– И сколько выпил вчера? – я продолжал расспрашивать.

– Ну… нормально я выпил, – продолжал в свою очередь каяться Коротков.

– Понятно, из-за вчерашнего перенервничал, что ли?

– Угу, – Коротков сел рядом. Почесав небритую щеку, он спросил, – слушай, а что будет с этой девчонкой-то?

– Откуда я знаю, Леш, – вздохнул я. – СБшники будут разбираться. Наверняка уже передали все, что есть, в полицию.

– Понятно, – вздохнул тот.

– А что с тобой?

– Да не знаю, – почесал в затылке Лешка. – Не нравится мне эта история. Не нравится.

– Как будто мне нравится, – сказал я.

– Слушай, а можешь у Говорова потом узнать, что там произошло? – спросил Лешка. – Ты вроде как по должности выше, тебя не пошлют.

– Зачем тебе?

– Неспокойно мне, – сказал Коротков.

– Ладно, узнаю, – пообещал я. – Пошли позавтракаем.

– Ой, а что это у тебя в контейнере, – заинтересовался менеджер. – Салат какой-то, что ли?

– Не спрашивай, Леша, просто не спрашивай, – ответил я.

За полчаса до окончания рабочего дня я решил все-таки узнать, что произошло с этой сотрудницей. Когда я заглянул в каморку к Коле, то она оказалась пуста. Я уже собирался уйти, когда увидел Колю, несущего на вытянутых руках очередной «Доширак». В зубах у ведущего специалиста была зажата пластиковая вилка, увидев меня, он недовольно проворчал:

– Жверь аткро!

– Что? – не понял я.

– Жверь! – кивком головы показал он на свою каморку.

– А, дверь, так бы и сказал, – буркнул я, открывая дверь.

– Я так и шкажал, – вместо благодарности прожевал Коля и прошествовал в свою каморку. Я пошел следом.

– Нет, Серега, ты точно не дашь мне нормально поесть, – Коля наконец поставил свой «дошик» на стол и вытащил вилку изо рта. Посмотрев на меня, он снова отодвинул ужин в угол. – Что на этот раз?

– Чего ворчишь? – спросил я, садясь на стул.

– Да придумали вы мне проблем, – вздохнул Говоров. Он посмотрел на меня, после чего добавил, – ну нельзя было на недельку позже прийти со своей пропавшей сотрудницей?

– А что через неделю?

– Отпуск у меня.

– А, и разбирался бы другой гремлин, да?

– Что гремлин-то сразу, – буркнул Коля. Откинувшись в кресле, он сказал, – в общем, ты бы знал, как орал на меня сегодня с утра мой шеф.

– Начальник СБ который? Поплавский вроде фамилия?

– Полтавский, – поправил Коля. Подперев кулаком подбородок, он сказал, – в общем, стоило мне ему доложить про всю эту ситуацию с девочкой, так он первым делом спросил меня, откуда я узнал. Ну и я, дурак, на свою голову, вместо того чтобы рассказать, как заметил подозрительную информацию по пропускам этой сотрудницы и то, что я сам все проверил по камерам и входящим обращениям в чате, решил рассказать правду.

–То есть то, что мы с Коротковым приходили? – уточнил я.

– Ну да, – ответил Коля. – Решил честно рассказать, мол, пришли ребята из направления онлайн-обслуживания и попросили проверить, мол, что там с девочкой случилось. Во-от, – Коля выдержал небольшую паузу и продолжил, – ну тут меня, собственно, и окатывает как поломанного гидранта с гов… ну ты понял. Полтавский, значит, как понял, что это не я узнал сам, а то, что вообще менеджеры рассказали, начал рвать и метать, мол, что я в своей каморке только штаны просиживаю и вообще, какого хрена о таких вещах ты от менеджеров узнаешь.

– А как ты еще узнаешь?

– Серег, ну а Полтавского это колышет, как я об этом узнаю? – возмутился Коля. – Он шеф, его задача раздавать нам, а не по головке гладить. В его понимании служба безопасности – это те, кто сам приходит и задает вопросы, когда что-то не так, а не когда нам рассказывают истории.

– Блин. Коль, но орать на тебя за то, что тебе рассказали про инцидент…

– Не ищи в этом смысла, – махнул рукой Говоров. – В общем, сначала я узнал, что я рукожоп и еще много чего про свое происхождение. В частности, Полтавский сказал, что проще меня уволить и, цитирую: «…посадить макаку на телефоне». Мой шеф, как и все топы, трясется перед выходом на IPO, с него с первого спросят, если в зоне его ответственности всплывет какой косяк. Ну в общем, сказал он мне все проверить, и ни дай бог ему не понравится результат.

– Проверил?

– Как будто у меня выбор был, – проворчал Коля. – В общем, ничего там страшного не произошло, разборки с парнем, и все. Бывшие – они такие.

– Какие еще разборки с парнем?

– Рассказываю, что произошло, – терпеливо начал пояснять Коля. – Есть девочка, Марина Обухова, которая устроилась в нашу компанию. Сама девочка из Калужской области, переехала в Москву оттуда два месяца назад. Сняла комнату в Медведково и устроилась в нашу компанию. Ее ревнивый молодой человек, которого она оставила в своем Боровске…

– Где?