Метрах в десяти от дороги лежала мёртвая корова. На её окровавленном теле два ворона клевали её плоть. Чуть по одаль – другой ворон, его интересовали скорее мы, а не мёртвая корова. Не знаю почему, но я готов поспорить, что я уже видел его сегодня, на столбе. Что-то говорило мне об этом. Я чувствую беду, её приближение. Как и в прошлый раз, он встрепенулся и улетел, оставив после себя только эхо от двух своих криков, зовущих смерть.
Проехав проволочный забор, мы оказались на территории синдиката. Остановившись при въезде, как это было обычно, старый охранник по имени Борис не стал смотреть наши карточки – мы были давно знакомы с ним.
– Доброе утро, Борис! Как Виктория?
В ответ на моё приветствие он отдал честь, тихонько улыбаясь самому себе и, очевидно, мурлыкая любимую песенку, поднял шлагбаум. О таких как Борис говорят: он не был героем, но и за работу особенно не держался. Скорее всего, он был обычным трудоголиком и, как принято говорить перед публикой, он просто выполнял свою работу. В прошлом году, благодаря своему псу по кличке «Мульти», он задержал двух беглых каторжников, которые собирались сбежать за границу, прикинувшись торговыми агентами. Здесь, в сбытовой конторе, они хотели завладеть документами наших представителей. Вы, очевидно, спросите меня – почему я вам всё это рассказываю? Всё очень просто – несколько дней беглецы жили в токсичной зоне. После того, как их забрали люди из службы безопасности, прошли слухи, что каторжники внезапно заболели и через несколько часов умерли. Врачи так и не выяснили причину смерти. Есть и другая версия: мафия заказала этих двух. Они сбежали, но не на долго. А в прочем, кто знает? Может быть они до сих пор дробят камни где-нибудь под Китежем.
Мы въехали в подземный гараж и поставили автомобиль на обычное место.
– Хоть в здании нет дождя, – продолжал возмущаться мой приятель.
Забрав с заднего сиденья дипломат и папку, мы, как и многие здешние работники, направились к лифтам. К нашей радости людей почему-то не было много.
– Пустые лифты? Это потрясающе! – нас догнал общий знакомый Василий. Он положил нам руки на плечи. Дружески похлопывая, подгонял, чтобы зайти в лифт, – Привет ребята! Не меня ждёте? – его плоские шутки никого не веселили, но он был племянником директора. И потому некоторые прегрешения в его адрес спускались на самотёк. Ну а в прочем он не был занудой и любил посидеть в баре с друзьями за кружечкой – другой. Его только поэтому и держали здесь. Он мог «подойти» к любому клиенту. И, если вам понадобится человек, чтобы развлечь, показать город вашему клиенту – Василий лучший, кто бы смог это сделать.
– Доброе утро, – я нажал нужный этаж.
– Здравствуй. – добавил Александр.
Но, Вася продолжал с новой силой:
– Как настроение? Какая сегодня замечательная погода. Кстати, в понедельник я улетаю во Францию, – теперь он обратился к Александру. – Саша, ты, кажется, какое-то время жил там? Я могу попросить тебя об одолжении?
– Я зайду к тебе попозже, – отпарировал Александр.
– Отлично! У меня будет время выпить кофе. – он похлопал Александра по плечу и вышел на своём этаже, пятом.
Наш офис находился на шестом.
– Чёрт, – выругался Александр. – Он напомнил мне о завтраке. Я ещё не ел сегодня. Составишь мне кампанию?
– Да, до десяти я свободен, – я взглянул на часы: пятнадцать минут десятого.
Двери открылись, мы вышли и тут же остановились – нашему взору предстала она… Я, сам того не подозревая, подтянул свой галстук, застегнул пуговицы на пиджаке, поставив дипломат на пол.
София. Как всегда вся в чёрном – от туфелек до глаз. В нашем отделе считали её странной, эксцентричной, но очень привлекательной. Её траурный образ жизни привлекал меня. И, если бы не Соня, то, возможно, только София. За всю свою жизнь только Соня и София пробуждали во мне мысли о свадьбе. Нет, мы небыли в близких отношениях, тогда я встречался с Соней и не замечал Софию. В день моей женитьбы она подарила мне единственный «прощальный» поцелуй. Я до сих пор не могу забыть её прикосновения. Она увидела нас и, не спеша, направилась в нашу сторону.
– Посмотри, она же хочет тебя! Разве ты не видишь? – Александр, как всегда был в своём амплуа.
– Замолчи. Не начинай снова, она уже здесь, – проговорил я сквозь зубы.
Когда она подошла, мы улыбались как два идиота, которых остановил полицейский за превышение скорости.
– Здравствуйте, мальчики, – не застенчивая, не улыбаясь и не строя глазки, она смотрела только на меня, не замечая Александра.
– Привет, София! Ты давно приехала? Добро пожаловать назад, с возвращением! – Александр смотрел то на меня, то на Софию, потирал руки.
Мы, словно замерли друг перед другом. Нам не нужно было слов, чтобы общаться.
– Ну ладно, не буду вам мешать. Я ухожу, – продолжал Александр. И обратился ко мне, – ты знаешь, где я буду. Всего хорошего.
Александр ещё секунду задержался и… оставил нас в покое. Краем глаза я видел, что он столкнулся с директором, обмолвились парой слов, очевидно, они поздоровались. Взглянув на нас, директор отправился по своим делам.
– А-а-а… София… – было начал я, когда она подошла совсем близко.
– Пойдём ко мне, – она взяла меня за руку, – мне нужно с тобой поговорить. Надеюсь, ты можешь хранить тайны!? Это должно остаться между нами!
Она приоткрыла рот, обнажив губы, готовясь к поцелую, а затем улыбнулась.
Я лишь успел подобрать дипломат, прежде, чем пойти следом за ней. Она не отпускала моей руки, пока мы не оказались в её кабинете, идеально убранном, со множеством изящных статуэток.
– Уверен, у тебя дома дизайн – высший класс! – сказал я.
Она молча закрыла дверь на замок.
– Как провела время в Австралии? – продолжил я.
– Мне было грустно. Я скучала без тебя, – она подошла ко мне, заставила поставить дипломат на пол.
Я смотрел на неё и ничего не предпринимал. Да, мне было приятно то, что она делает. Мне нравилась эта женщина.
София расстегнула пуговицы моего пиджака. Сам не заметив, я пятился назад, пока не упёрся спиной. Положив свои руки на стену, вокруг меня, София начала меня целовать, так нежно и страстно, что я чуть было, не забылся. У меня есть любящая жена, положение в обществе. Что скажут люди?
– Нет. София. Нет! – тихо пытался я остановить её, но это было бесполезно. Я приподнял руки до пояса и оторвал её от себя.
– София! Послушай, это не правильно, – думаю, я всё выразил своим выражением лица, это остановило её, но не помогло.
Она отошла к столу, оперевшись на него рукой, стояла ко мне спиной. Её левая рука поднялась к голове, сбив причёску, каре. Казалось, она плачет. В самом деле, она проронила несколько капелек слёз. Чем больше я смотрел на неё, тем больше мне хотелось обладать ею. Свежий ветер, проникающий в открытое окно, разогнал лишние мысли в эту минуту. Пытаясь её успокоить, я приблизился и нежно взял её за плечи.
– София, – я сказал это тихо, под её ушко.
Она обернулась. Мы смотрели в глаза друг друга, и что-то загорелось в наших сердцах. Мы сблизились. Она приступила целовать меня в губы, одновременно снимая с меня пиджак. После – принялась за галстук, верхние пуговицы на рубашке. Я подался вперёд, она легла на стол. Мои руки опустились до её бёдер. Проводя нежные ласки по ногам, я задрал её кожаную юбку до пояса. Как я и ожидал, её чёрные чулки, чёрные трусики приворожили меня. Не снимая пиджака, она начала расстёгивать свою льняную рубашку. Тяжело дышала и облизывала свои губы. Как странно, показалось мне, помада на губах была красного цвета. Я нагнулся, целовал её ноги; добравшись до её сексуальных трусиков, поцеловал животик. Она приподнялась, чтобы снять с плеч рубашку и пиджак. Я последовал её примеру: расстегнул рубашку и сбросил её на пол. Она обняла меня, возбуждающе лаская, принялась меня целовать с новой силой. Нащупав застёжку её бюстгальтера, он последовал вслед за рубашкой, я нежно уложил её на стол. Целуя её груди, я сам оказался на столе вместе с Софией. Она раздвигала предметы: бумага, ручки и прочее – всё попадало на пол. Эта страсть под дождём сводила меня с ума. Сняв с неё трусики, приспустив брюки, я овладел ею, испытывая необъяснимое успокоение и наслаждение. В начале, обнимала мою голову, бережно перешла к ласкам своих ног. Она испытывала то блаженство, которое с нетерпением ждала не один год. Всю свою жизнь она искала такого, как я. Взамен, подарив мне то, что я потерял. Её ноги были согнуты в коленках, приоткрыв рот, чуть ли не плача, она вскрикивала. Лаская её ноги в начале, я перешёл к груди, проводя рукой по её нежному белому телу. Мои поцелуи достигли её шеи. В эти минуты мы думали только о нас, забыв про все дела… За глухими стенами мы не слышали ничего, кроме нашего дыхания и шума дождя за большими прямоугольными окнами…
Полностью насладившись друг другом, мы привели себя в порядок, в полном таинственном молчании. Я смотрел на неё, она смотрела на меня, нам больше не нужны слова. Яне думал – хорошо или плохо я поступаю по отношению к Соне и Софии. У меня не было ответов. И я не хотел их искать. Это то же самое, что искать смысл жизни. Это не для меня. Тем более, что сегодняшний день был одним из лучших дней моей жизни, как я думал в тот момент. София, стоя на коленях на столе, застёгивала свои чулки. Я подошёл к зеркалу, поправил галстук, вытер с лица следы от губной помады. Всматриваясь в самого себя, я видел радость и счастье, и лишь в душе моей было странное ощущение, и крики ворона пронеслись в моей голове. К зеркалу подошла София. Она привела в порядок свою причёску, облизала губы. Мы смотрели в зеркало и просто разговаривали.
– Что ты делаешь сегодня вечером? – София сказала это с грустью в сердце, так тихо, что я мог бы не услышать, но шум дождя создал таинственную тишину, сквозь которую любой звук казался близким.
– У меня сегодня день рождения! – продолжала София. – Ты мой единственный гость.
– Извини, сегодня я не могу.
– Ты можешь прийти вместе с Соней.
– Я бы с радостью, но сегодня у меня другие планы. И их нельзя отложить.
София не обращала никакого внимания на мои слова. Казалось, она смотрит не в зеркало, а в пустоту. Она перестала расчёсывать волосы, расчёска выпала из её рук на пол, прижала руки к груди и, словно спящая красавица, ждала… может моего поцелуя, может ответа «да».
– Я приготовила торт. Чудесный вишнёвый торт.
– София…
Но, она не слушала меня. Продолжала делать мечту реальностью.
– Вишнёвый торт с чашечкой горячего шоколада, – она медленно, со слезами на глазах, покачала головой. – Я… я больше не могу так жить. Зная, что моя любовь далеко от меня. Я устала, и не хочу верить в то, что ты не со мной.
Я прижал её к груди. Запах её волос придавал ощущение таинственной грусти. Она успокоилась в моих объятиях. Её сердце перестало тревожно биться. Дыхание пришло в норму. На её лице не появилась улыбка, но слёзы исчезли с её очаровательных глаз.
Через минуту я был в своём кабинете, бегло просматривая материалы, подготовленные к встрече. В дверях появился Александр. Вид у него был довольно измученный.
.– А, вот ты где, – он улыбнулся к моему удивлению.
– Ты уже выпил кофе? Я собирался подойти к тебе.
– Я открыл окно, было так душно. Вглядываясь в дождь, мне кажется я схожу с ума. Становится так печально и грустно. Я одинок. Я… – он не договорил фразу. Развёл руками и, промолчав, опустил их.
– Я понимаю тебя. Ты в разводе. Дела на работе не клеятся. Куча других проблем. У тебя депрессия.
– Ещё вчера я верил, что всё будет хорошо. Сейчас всё не так. Какое-то странное тоскливое подавленное настроение. И нет ничего кроме дождя. Понимаешь, у нас однообразная жизнь. Я больше ничего не хочу. Ни этой работы, ничего бы то ни было ещё. Посмотри на меня, – он подошёл на шаг ближе, – разве раньше я был таким? Раньше я делал всю работу за пол дня. Теперь беру её на дом. Я умираю, Алекс. Я медленно умираю.
О проекте
О подписке