Цитаты из книги «Мой прекрасный враг»

– Тогда, давай съедим торт в качестве первого желания? Я его сама испекла для тебя, – она робко улыбнулась, отводя взгляд в сторону. Что делали другие девушки для меня? Красились? Выбирали дорогие яркие шмотки? Серьезно, никто из них не бежал сломя голову за свечками. И я не мог перестать думать об этом. – Я съем до последней крошки, – кивнул, забирая тарелку и пакет. – Давай купим чай в автомате и на той лавке попробуем твое произведение искусства.

Полина напоминала мне дом, что тогда в горах, что сейчас. Это такой дом, куда обязательно хочется вернуться. Дом, где всегда горит свет, где тебя ждут в любое время суток, пытаются прогнать ветер и заставить гореть свечки в ненастную погоду. Таких домов почти не существует в наше время, а может мы просто проходим мимо, не замечая их среди броских фасадов. Я наклонился, коснувшись подбородка девчонка. – Они не слушаются… – прошептала виновато она. – Ты такая классная, – ответил с улыбкой я. А потом накрыл губы Полины, впиваясь сладким поцелуем, что был слаще любого торта.

Минут через пять Королёва выскочила на улицу, но заприметив меня, быстро отвернулась. Она села на корточки и принялась копошиться с этим пакетом. Не выдержав, я подошел к ней и только хотел спросить, что, в конце концов, происходит, как Полина внезапно поднялась на ноги, развернувшись лицом, и протянула тортик, на котором стояли разноцветные детские свечки. – С днем рож… а-а-а! Не гасните, не гасните! – приговаривала Королёва, растерянно ругая свечки. – Не сметь! Нет! Ветер, не дуй сюда! Ну, блин! В этот момент я ощущал себя тем мальчишкой из детства, что с нетерпением ждал свой день рождения, песню поздравления и вкусный кусок сладости.

– Ты проиграла, Полина, – прошептала он, щекоча дыханием мои губы. – Будешь мстить? – я ощущала, как его рука проскользнула под мою спину, словно придвигая ближе, будто бы мы, итак, находились не в запредельной близости. – Ну я же плохой мальчик, – сказал Максим, затем поддался вперед и вдруг поцеловал меня. Это был другой поцелуй, не похожий на наш первый. Более чувственный, нежный, а позже жадный. Казалось, мы теряем остатки кислорода, казалось, вдыхаем звездную пыль, что оседала в легких и сводила разум с ума. Я и не думала, что целоваться можно до исступления, до стонов, которые срывались с губ, до дикого желания никогда не разрывать этот поцелуй. Снег продолжать падать, ветер задувал под одежду, но я ни о чем не думала, кроме как о Максиме и наших сердцах, бьющихся в унисон. Я словно упала в пушистое зимнее облако, раскрыла крылья и вкусила свободу. Его губы с каждой минутой становились более требовательными, а я, окончательно осмелев, начала заигрывать в этих ласках, перенимая инициативу на себя. Иногда прикусывала кончик нижней губы Максима, иногда неумело касалась его языка, чувствуя, как вибрирует тело и оголяется каждая клетка. – Что ты делаешь со мной? – прошептал Ледовский, с трудом отдаляясь от меня. Взгляд его был каким-то расфокусированным, словно опьяненным. Я отчего-то смутилась, густо покраснев. – А что я делаю? – Используешь запрещенные приемы.

– А ты умеешь, оказывается, делать комплименты, – немного кокетливо произнесла я. – Знала бы ты… что я умею, – он снова улыбнулся своей этой обаятельной улыбкой, от которой перехватывало дух. Не выдержав, я ткнула пальцем его в бок, и мы оба засмеялись.

И буквально у самой двери парень меня остановил, взглянул немного виновато что ли и сказал фразу, которая выбила весь кислород из легких: – Не бери в голову, он, видимо, приревновал. Только я тебе этого не говорил.

И я вдруг поймала себя на дикой мысли – мне нравится Максим. Еще в тот день, когда он заступился за меня, когда болтал о всяких пустяках в ресторане, когда улыбался и угощал горячим шоколадом в домике… Мне действительно понравилось его внимание, а главное, ни один день, проведенный вместе, я не притворялась, не стремилась стать идеальной, как скажем, с Власовым. Наверное, оттого и больней падать после мимолетного счастья.

Сердце чуть не остановилось, и нет, дело было далеко не в подъемнике, который почему-то решил дать сбой. Это Максим, его чувственные губы, вкус ментола и обжигающее дыхание, а еще горячие руки, что сжимали мои плечи. Я будто упала куда-то на мягкое облако, ощущая безграничную свободу, теплоту за ребрами и безмятежность, которая накрыла мое тело. Однако не успела я осознать, что произошло, как вагончик неожиданно сдвинулся с места, а Ледовский отстранился, разрывая наш короткий, но столь сладкий поцелуй. Пожалуй, это можно было бы назвать моим первым, настоящим поцелуем, потому что от него трепетало все, даже пальчики на ногах поджались.

Это первый раз, когда я засыпал рядом с девушкой, с которой у нас ничего не было. Первый раз, когда я боялся прикоснуться к кому-то, дабы не потревожить чуткий сон. Это было настолько необычно, что я не сразу смог переключится, поменять позу и попытаться уснуть.

– Да я вообще в топе лучших по всем фронтам. – Ого, мне позавидовать себе? – усмехнулась я, игриво ткнув парня локтем в бок. – Но-но, Королёва, – покачал он перед моим носом пальцем, словно взрослый дядечка. Мне вдруг стало так смешно, что я не сдержалась и засмеялась. – Надо быть послушной девочкой. – Не на ту напал, Ледовский.