– Молча. Все делаем молча. Просто не приходишь, я выплачу штрафные санкции. Поговорю с Тэуном, пройдешь прослушивание, и тебя примут стажером в приличное агентство. Начни карьеру нормально, а не вот так, – Раон развел руками, охватывая, видимо, свое существование. И тут же поморщился. – Подумай об этом, пока я буду в душе.

– Почему? – крикнула ему вдогонку ЧанА, но Раон только неопределенно пожал плечами и скрылся на втором этаже.

Она подняла его обувь и поставила на место, потопталась в холле, сходила на кухню и разогрела ужин. Почему он такой? Еще вчера ЧанА видеть его не хотела, а сегодня весь вечер ждала под дверью его возвращения. Чем он так ее очаровал, что она уже все ему простила. Мало того, украдкой рассматривала этого человека и представляла, какими были бы занятия любовью с ним по обоюдному согласию. «Просто он первый, кто отнесся к тебе по-человечески», – сказала она себе. – «Вот и придумала, что он тебе нравится».

Раона не было уже довольно долго. Помявшись, ЧанА поднялась по лестнице и остановилась напротив его спальни. Из-за двери доносились звуки, значит, он был там. «Где ему еще быть, у него все вещи в его спальне».

ЧанА постучала и заглянула внутрь. И ахнула. Раон дернулся, уронил бинт и оглянулся через плечо.

– Кто это тебя так?

– Промазали пару раз дубинкой, один раз я сам свалился не туда, куда нужно было, – Раон натянул рубашку на плечи, скрывая синяки и рану на боку. – Все в порядке, идем вниз.

Не одна она получила травму, Раону тоже достается, видимо. ЧанА усадила его обратно и потянулась к аптечке.

– Тебе неудобно самому, дай я помогу.

– Уверена? – помощь бы ему не помешала сейчас. Вот только просить он не осмелился.

– Снимай, – ЧанА вместо ответа дернула рубашку, но Раон только поднял края, обнажая ту часть спины, где была рассечена кожа. – Может, приляжешь? Мне будет удобнее, антисептик стекает, если сидишь.

После некоторых колебаний Раон лег на живот. Девушка промыла рану, наложила мазь и прилепила сверху широкий пластырь. Приподняла рубашку выше, где виднелись следы от дубинки. Кожа вздулась фиолетовыми рубцами. ЧанА провела руками по отметинам, ощущая жар, шедший от них.

– ЧанА, – в голосе Раона прозвучало предупреждение, и ЧанА отдернула руки.

– Извини.

– Ничего. Можешь сварить кофе?

ЧанА исчезла из спальни, словно только и ждала этих слов. Раон полежал еще немного, размышляя над связью инстинкта и этой девчонки, которая за минуту привела его в состояние боевой готовности, просто оказав медицинскую помощь.

– Черт возьми, – пробормотал он и поплелся обратно в душ. За кофе спустился только через полчаса и тут вспомнил, что во дворе его ожидает Lexus.

– Сейчас вернусь, – крикнул Раон. – Обещания нужно выполнять.

ЧанА прислушалась к его шагам, следом хлопнула дверь. Раон вышел из дома. Она вновь прижала пакеты со льдом к горящим щекам и сидела так, пока он не вернулся. Потом быстро забросила лед обратно в морозилку.

– Идем, – Раон показался в двери. – Я обещал тебе песню. – Вгляделся внимательнее. – Что с тобой? Заболела?

– Нет, – ЧанА помотала головой. – У плиты стояла, жарко.

Раон перевел глаза на пустую панель, но промолчал.

Когда ЧанА появилась в холле, Раон уже сидел за роялем.

– Садись здесь, – он указал на стул у стены. – Там лучше всего звук, я проверял.

Раон пробежался пальцами по клавишам, разминаясь. Потом взглянул на ЧанА, сидевшую напротив с таким видом, будто он готовился запустить фейерверк. Усмехнулся и заиграл.

С первых же звуков ее пробрала дрожь. Сначала она услышала отдельные падающие капли, которые необратимо перерастали в мощную волну внутри нее, что-то сметая внутри, и на глаза навернулись слезы. Струны дрожали, ее сердце дрожало синхронно с ними. ЧанА сжала пальцы и замерла, практически не дыша. Раон запел.

Я слеп.

Пустой мой взгляд блуждает в сложном лабиринте слов.

Я глух.

Мой напряженный слух не различает звук твоих шагов.

Я нем.

Застывшими губами не смогу тебя позвать.

Во тьме бездонной обречен лишь ждать.

Взывать к Всевышнему, просить и умолять

Надежду дать.

«О Господи». На его голос будто был наложен эффект, он звучал так гулко, глубоко, отражаясь от всех поверхностей, чтобы вернуться к ней грозовым дождем во тьме, обжигающими искрами страха перед неизвестностью. Отчетливо выделялась хрипотца, будто ему кто-то подпевал. ЧанА почти наяву увидела бредущую во тьме веков фигуру, ощутила ее отчаяние и скорбь. Раон легко брал ноты и верхнего, и нижнего регистра, его голос переливался низкими бархатными оттенками, в следующее мгновение устремлялся вверх, звенел натянутой струной, готовой лопнуть от напряжения, и снова падал вниз, в бездну.

Ты пламя, мой восход в чернильной темноте.

Ты растопила вечный лед, всего лишь подав руку мне.

Свирепый ветер, жгучий холод северных морей

Затихли. Меня ты не жалей.

Люби, не отпускай меня. Дай шанс моей судьбе.

Никогда ЧанА не испытывала ничего подобного, в тот момент она увидела душу Раона, которую он вложил в песню, рвущую ее сердце на части. Раон отыграл последние аккорды и перевел взгляд на своего слушателя. Она закрыла лицо руками, ее плечи содрогались в рыданиях.

– Что? – Раон тут оказался рядом и присел на корточки. – Тебе не понравилось?

– Это было самое прекрасное, что я слышала за всю свою жизнь! Господи, почему ты не поешь, а снимаешься в этих сомнительных фильмах? – крикнула ЧанА ему в лицо, вытирая слезы краем его рубашки.

Раон ничего не смог с собой сделать, проклятый инстинкт. Он прижался к ее губам, крепко удерживая свои руки на ножках стула, чтобы дать ей возможность оттолкнуть его. ЧанА сама обхватила его шею и притянула ближе, целуя его так, как он научил ее, глубоко, жадно. Спустя несколько мгновений осознала, что делает, тут же отпрянула назад, ударившись спиной о стену.

– Извини! Пожалуйста, прости меня! Я…

ЧанА не договорила, вскочила со стула и понеслась наверх, оставив Раона потрясенно пялиться в стену. Он сглотнул и обернулся на лестницу. Быстро бегает.

ЧанА захлопнула за собой дверь, промчалась в ванную и влезла в душевую кабинку как была, в одежде. Открыла холодную воду, надеясь, что она потушит пожар внутри нее. Она сама его поцеловала? Вцепилась, как в спасательный круг, и засунула ему в рот язык? Вместо того чтобы дать пинка?

– Ты здесь? – послышался голос Раона из-за двери. – Решила утопиться? Я вхожу.

– Нет! – крикнула ЧанА, но Раон уже стоял у душа, опираясь руками о стеклянные дверцы. И смотрел прямо на нее.

– Вылезай оттуда, бесполезное занятие. Я уже проверял, не помогает.

ЧанА опустила голову.

– Мне все-таки лучше уйти.

– Нам все-таки лучше поговорить, – возразил Раон. – Видимо, это наша общая проблемка.

Он распахнул дверцы и вытащил ЧанА из-под воды. Кивнул на стопку полотенец.

– Жду в спальне. Надо что-то с этим делать.

ЧанА тянула время как могла, Раон нетерпеливо стучал ногой по другую сторону двери. В конце концов ей пришлось выйти.

– ЧанА, ты мне нравишься, и очень сильно. Я схожу с ума, когда ты рядом. Вся эта ерунда вроде жалости, которую ты придумала, не имеет к тебе никакого отношения. Я просто хочу получить тебя. Всю. Для себя. Я прекрасно вижу твою реакцию, не слепой и не дурак. Я не могу упустить женщину, которая почти теряет сознание от одних только моих прикосновений.

– Раон, ты ненормальный? – ЧанА пораженно уставилась на Раона.

– Да, чувствую себя определенно не в порядке после встречи с тобой. Ты свободна, у тебя нет парня, хоть убей меня – не вижу причины, по которой я должен отступить.

– Это была случайность! – воскликнула ЧанА, больше стараясь убедить себя, чем мужчину, который насмешливо прищурился, не веря ни одному ее слову.

– Этой случайности достаточно. И такие случайности между нами происходит все чаще. Что ты сегодня чувствовала, когда трогала мою спину? Ничего? Именно поэтому ты даже через полчаса полыхала? – ЧанА зло поджала губы. Раон склонил голову. – Да, я поцеловал тебя, но не заметил, что ты была против.

– Хватит!

Раон внезапно оказался перед девушкой и прижал ее к стене, расставив руки по обе стороны от ее головы. Склонился, дыша ей в ухо.

– Ну так постой спокойно, покажи мне, что тебе это не нравиться, – прошептал он и скользнул языком внутрь раковины. ЧанА резко втянула воздух и сжала пальцы на его груди, сминая футболку. Горячий язык гулял по чувствительной коже за ухом, зубы слегка прикусили шею, соблазняя, посылая импульсы по всему телу, которое и так уже ощутимо тряслось. Раон спустился еще ниже, подбородком отодвигая край халата, в который она завернулась после душа. Лизнул кожу, пробуя на вкус, почти обнажил грудь. ЧанА закрыла глаза и прижалась к нему, отпуская все мысли, чтобы полностью прочувствовать то наслаждение, которое доставлял его жаркий рот.

Раон остановился в паре сантиметров от того, чтобы полностью оголить грудь, край ткани остался прикрывать вершину. Его руки ни разу не оторвались от стены, только пальцы с силой вжались в поверхность. Зато ЧанА повисла на нем всем весом, не доверяя ногам. Он прижался лбом к ее ключице, замирая.

– Мне нет нужды доказывать что-то себе, – слова Раона звучали низко и хрипло; хотя его губы остановились, он продолжал соблазнять ее голосом. – Я и так знаю. Хотел показать тебе. Поверь, та химия, которая между нами – далеко не всем это дано. Секс – важная составляющая отношений мужчины и женщины, если два человека не получают удовольствия от простых прикосновений, они начнут избегать близости, в конце концов они возненавидят друг друга. Ты так реагируешь на меня, что у меня напрочь сносит крышу. Я чувствую тебя, как самого себя. Даже сейчас, после ласк, у меня такая расслабленность, как после полноценного секса.

ЧанА крепче сжала руки за его спиной, чувствуя, как вибрирует его тело, когда он говорит.

– Ты не найдешь никого, кто мог бы дать тебе то, что дам я, – Раон поднял голову и ЧанА задохнулась от обещания, которое горело в его глазах. – Одними поцелуйчиками ты не отделаешься, любой здоровый мужик потребует близости. Если ты будешь смотреть в потолок при этом и мечтать, чтобы он скорее кончил, будешь ли с нетерпением ожидать следующей ночи?

– Как ты можешь так спокойно об этом говорить? – ЧанА сгорала от смущения, в который раз поражаясь, насколько легко Раон может обсуждать подобные темы.

– Потому что это важно для нас, – он прикоснулся губами ко лбу ЧанА. – Учитывая род моей деятельности, было бы странно, если бы я начал стесняться, краснеть и мямлить. Не отталкивай меня, прошу. Согласен, начали мы необычно, на глазах у кучи зрителей и болельщиков, но этого больше не повторится. Я рад, безумно счастлив, что твоим партнером оказался именно я. Поверь, после пары лет полного воздержания ты – чудо для меня, я не могу позволить тебе исчезнуть. Поэтому позволь помочь тебе с больницей и с контрактом.

– Воздержания? – переспросила ЧанА, не понимая, как такой мужчина жил в одиночестве.

– Да. Все они вызывали лишь одно желание – принять душ и смыть их назойливые взгляды.

– Ты пел для кого-то? – вдруг спросила ЧанА.

– Никогда для девушки, – покачал головой Раон. – Ты первая, кто услышал вживую. До этого только Тэмин и Тэун были моими слушателями. Эта песня – саунд трек для сериала моего друга, но мое имя нигде не указывается. Тэмин мне весь мозг вынес, напоил и в итоге я ему пообещал.

– Но почему?

– В музыку надо вкладывать душу, иначе это будет просто чтение с листочка. А я не готов выворачиваться наизнанку перед толпой, – Раон точно понял смысл вопроса. – Тебе, правда, понравилось?

ЧанА усиленно закивала и Раон улыбнулся.

– Я буду петь для тебя, обещаю.