Глава одиннадцатая

Ночь всё длилась и длилась. Где-то разлеглась отдыхающим удавом от небес до грешной земли золотая лестница, где-то шествовал по ней Спаситель, неся погрязшему в пороках миру последний суд и, согласно священному преданию, великую справедливость. Где-то далеко на закате бурлил тёмный котёл, выбрасывая длинные струи, словно плюющийся чернилами морской зверь осьминог. Где-то совсем рядом, на юге, от зачумлённого Аркина неудержимой волной катился мрак, и за серой его границей бесновались голодные твари. Поистине наступали последние дни, но ни Анэто, ни Мегане дела до них не было.

Они просто любили друг друга, жадно и неумело. Неудивительно – оба если и испытывали нечто подобное, так в давно прошедшей молодости, и оба же постарались об этом забыть, сами для себя обозвав искренность – неприличием, желание – плотским вожделением, недостойным просвещённого ума.

Сейчас они навёрстывали упущенное – тем более что положение мага и волшебницы, дарованные чарами здоровье и долголетие позволяли испытать всё вновь, так, как если бы им вновь сделалось по двадцать лет.

Не наступало утро, приносящее разочарования. Ночь, придуманная извращённым нечеловеческим разумом как время неодолимого ужаса, стала благословением.

Передыхая, сидели, обнявшись, смотря на такие обманчиво спокойные звёзды. Даже путь Спасителя, та самая золотая лестница, больше не пугал. Огненные болиды больше не разрывали небосвода, и могло показаться, что в Эвиале вновь всё как всегда.

Конечно, они знали – это не так. Над дальним Нарном плясали серебристые призраки, Анэто странно обострившимся чутьём ощущал творимые там заклинания: владычица Вейде завершала свои дела в этом мире. Ещё немного, ещё чуть-чуть – и, когда Спаситель выдернет скрепляющие сие мироздание скрепы, эльфы уйдут. Все. И живые, и когда-либо жившие здесь. Даэнуру от такой некромантии стоило бы сперва удалиться на десяток лет в добровольное изгнание, а потом пасть перед эльфийкой на колени и умолять взять его в ученики.

Здесь, в Эгесте, и дальше на юг, за областью Святого города, сейчас залитой тьмою, в Эбине и Мекампе, в Семиградье – повсюду в Старом Свете яркие огни горели только в храмах всё того же Спасителя. Там молились. Пели, исповедовались и вновь молились. Священники не успевали отпускать грехи добрым прихожанам.

– Нам с тобой, боюсь, перед Ним не оправдаться, – равнодушно заметил Анэто, почти случайно взглянув на золотую лестницу.

– А я и не собираюсь оправдываться. – Мегана откинула со лба волосы. – Тоже мне, судия. Мне не всё равно, что обо мне думаешь ты, Ан, а не какой-то золотистый призрак, пусть даже способный испепелить Эвиал от горизонта до горизонта.

– И что же, мы так и останемся здесь сидеть? Ничего не попытаемся сделать?

– Что можно сделать против Него? Мы так и не узнали.

– Единственное, – медленно проговорил Анэто, – не хотелось бы умирать, словно курицы под ножом, визжа от ужаса. Лучше уж лицом к лицу. В честном бою, хотя, конечно, какой там честный бой…

– А может, всё и обойдётся. – Извечно женское, когда прижимаешься к плечу любимого.

– Нет, Мег, не обойдётся. Я смотрел Ему в глаза. Вейде говорила, что в сегодняшнем Эвиале этим могут похвастаться она, несколько эльфов Зачарованного леса да я. – Он усмехнулся. – Знаешь, всю жизнь боялся. Что-то потерять, не успеть, прогадать. Боролся с этим страхом. А теперь не боюсь. И не раскаиваюсь.

– А как случилось, что у могущественного чародея, главы Белого Совета, ректора древней и уважаемой Академии, так и не появилось супруги?

– Да так же, как и у тебя не появилось мужа, Мег. Слишком важными казались успех, карабканье вверх по лестнице, деканство, затем – ректорство… А уж сколько сил потрачено на обмен колкостями с Волшебным Двором, и говорить не приходится.

– Да. – Мегана тихо засмеялась. – Помнишь, когда я подсунула твоим «предельщикам» «вывезенный из-под самой Тьмы артефакт»?

– Такое как же не помнить. Весь факультет битых два месяца ломал головы, как его открыть, наконец додумался, а там… – Анэто засмеялся, махнул рукой.

– Словно дети. – Мегана тоже улыбнулась, покачав головой. – Разменявшие не один век маг и волшебница подбрасывают друг другу «сюрпризы», словно первогодки твоей Академии.

– Может, мы уже тогда ухаживали друг за другом? Только сами об этом не подозревали?

– Наверняка. – Чародейка закинула руки Анэто на шею. – Долгонько, правда, ждать пришлось, пока оба не догадались.

– Зато теперь всё хорошо. – Маг коснулся губами шелковистой щёчки. – Спаситель, не Спаситель, мы вместе! Чего ещё надо?

– Поесть, – засмеялась Мегана.

– От щедрот их королевского величества нам кое-что перепало. – Анэто слегка пнул сумку. – Пока хватит, а дальше, наверное, уже и не понадобится.

– Ага, ты опять готовишься исключительно к геройской смерти?

– Мег, а что ты предлагаешь делать? Отправиться в Ордос или Волшебный Двор, присмотреть домишко попросторнее? – горько бросил Анэто. – Спаситель в Эвиале. Не знаю, почему Он медлит, почему предание не исполняется в точности, – но взгляда Его не забуду. Он один перевесит все трактаты и писания, пусть даже именуемые «священными». Нет, Мег, нам в стороне не остаться. Слишком уж долго мы гонялись за призраками, за ложными целями. Штурмовали Чёрную башню, слушали Этлау… тьфу, как вспомню, со стыда бы сгорел. Нет нам иной дороги. В сторонке не отстоимся, в ямке не отсидимся. А Его я бы предпочёл встретить…

– Конечно, со мной, – ни на миг не поколебалась Мегана. – Встанем вместе. И не вздумай болтать глупости про то, что, мол, я слабая и меня надо защищать. Я как-никак пока ещё хозяйка Волшебного Двора. А это кое-что значит.

– Мег… – Анэто вновь обнял чародейку, зажмурился, вбирая тонкий и неповторимый аромат её духов. – Я не мог звать тебя с собой, я не мог…

– Ерунда, – решительно отстранилась чародейка. – Предположим, ты и впрямь вздумаешь геройски помереть, – а что я стану делать без тебя, ты подумал? Предложишь мне взойти на костёр, как верной жене из старой Синь-И? Нет. Выдюжим – так вместе. Нет – так тоже не поодиночке. Согласен?

Анэто только улыбнулся. И – крепче сжал её тонкую талию.

– Тогда нам одна дорога, – шепнул он. – В Аркин. Сквозь завесу мрака. Туда, где чудовища. Где кончается золотая лестница…

– Невозможно, – задорно откликнулась волшебница. – И потому мы с тобой это сделаем. В конце концов, я горю желанием поквитаться за Чёрную башню.

– Отправимся вдвоём, больше никого звать не станем…

– А никто и не пойдёт, – перебила Мегана. – К чему разочаровываться в старых товарищах, а их ставить перед ложным выбором? Мы знаем, что «никто, кроме нас», а они… они, наверное, ещё на что-то надеются. Особенно те, кто втайне молился Спасителю.

– «Кольцо» бы могло помочь, – невольно вздохнул Анэто.

– Кто знает, что вообще может помочь против Него, не знающего поражений? – резонно возразила Мегана. – Нет уж. Пойдём вдвоём. И то сказать, кто ещё сможет, как мы, прорваться в сам Аркин?

– У меня пока ни единой мысли, как именно мы это сделаем, – признался маг. – Ты сражалась с теми тварями, Мег…

– И потому, – вновь перебила волшебница, – вновь лезть в драку не хочу. Для начала проверим, не пресеклись ли тонкие пути. Одно дело, когда меня вытаскивал Эфраим, и совсем другое – мы с тобой. Вот только дождёмся вампира, он обещал слетать на разведку.

* * *

Ракот и рыцари Ордена Прекрасной Дамы шагали сквозь мёртвый Аркин. Воздух застыл в тяжкой недвижности, его словно заполнило серым пеплом; дышалось тяжело, всем, кроме бывшего Властителя Тьмы.

Снесённые крыши, стены, рухнувшие грудами битого кирпича, сиротливо повисшие на чудом уцелевшей петле ставни. Внутренности жилищ, чей-то с любовью выстраивавшийся уют выпотрошены, выставлены на поругание. Кое-где за обвалившимися фасадами открылись почти нетронутые комнаты; рыцари невольно косились на брошенную утварь, одежду, кое-где среди камней попадались детские игрушки – забавные куклы, тряпичные зверята. Ракот краем глаза заметил, как один из рыцарей, нагнувшись, осторожно поднял обсыпанного известью полосатого тигра, набитого ватой. Вытащил и, не стесняясь, сунул в поясную суму – служителям Прекрасной Дамы прощалась известная сентиментальность, невозможная среди иного воинского люда. Пусто, мёртво, безмолвно. Твари поспешили убраться куда подальше, поджав хвосты и не дерзая больше заступать пришельцам дорогу. Только дважды обезумевшие одиночки, один раз – громадный паук и второй – диковинная смесь краба с осьминогом попытались броситься на отряд из развалин; Ракоту не пришлось даже снимать меч с плеча, рыцари справлялись с бестиями решительно и безо всяких колебаний.

Путь через руины Святого города занял немало времени. Кое-где рухнули мосты, но даже вода не журчала радостно, переливаясь через обломки, – она тоже замерла, превратившись в серый кисель.

И всё ближе становилась золотая лестница, её сияние уже начинало резать глаза.

– Как твой след, командор? – осведомился Ракот, перед тем как отряд вступил на просторную площадь перед кафедральным собором.

– След есть, – сдержанно кивнул рыцарь. Заметно было, как он пытается сдержать и не выказать волнения. – Прекрасная Дама где-то рядом.

– Рядом? Совсем рядом? – поднял брови Ракот.

– Нет, конечно же нет, – смутился-таки старый воин. – «Рядом» следует понимать метафизически, отнюдь не телесно. Её эманации коснулись этих камней, вот что я имел в виду, сударь.

– А, – кивнул названый брат Хедина. – Ну, а подняться по этим ступеням – готов ли, командор?

– Готов. – Тот бестрепетно склонил голову. – Идущая по ним Сущность враждебна Прекрасной Даме. Ордену этого достаточно.

– Хотел бы я, чтобы мне вот так же всё было ясно и достаточно, – вздохнул Ракот. – Что ж, рыцари, – вот наш бой. Прекрасная Дама, уверен, одобрила бы наш порыв…

– Она сама бы встала рядом с нами! – яростно выкрикнул один из рыцарей, тот самый, что поднял игрушечного тигра.

– Тихо, Доас, – нахмурился командор. – Не нам решать, что сделала бы Она. Мы можем лишь своей смертью приблизить Её новое возрождение.

Ракот мысленно почесал в затылке. Верования Ордена Прекрасной Дамы отличались порой совершенно неожиданными поворотами.

– Сударь. – Названный Доасом рыцарь шагнул к Ракоту, и Повелитель Тьмы увидел, что тот совсем ещё молод. – Позвольте встать рядом с вами. Вы не имеете оруженосца, а в битве…

– Тишшше! – зашипел сквозь зубы скандализованный командор. – Предлагать свою службу такому сюзерену!.. Прошу простить несдержанность молодости, сударь, готов ручаться…

– Я отнюдь не оскорблён, – усмехнулся Ракот. – Но всё-таки я пойду первым. И без оруженосца. Пусть те, кто пожелает, следуют за мной, но не ближе сотни ступеней. Я дам приказ, если надо.

– Орден Прекрасной Дамы помнит свой долг и исполнит его! – Поистине, командор казался просто напичкан напыщенными декламациями.

– Тогда идёмте.

Вот она, заветная лестница. Широкие ступени – в ряд смело пройдут пятеро. Радостно лучащиеся, словно из гладкого, отполированного золота, они кажутся совершенно реальными, настоящими, из плоти этого мира, отнюдь не призрачными.

Ракот помедлил, скинул с плеча чёрный меч. Он ждал этого мига, мечтал о нём, предвкушал, представлял во всех деталях, смаковал саму мысль о нём. Схватиться со Спасителем лицом к лицу, сойтись в честной рукопашной – чего ещё может пожелать бывший Владыка Мрака, не единожды штурмовавший Обетованное, претерпевший самое сокрушительное из возможных поражений, переживший ужас развоплощения и заточения на Дне Миров?..

Былые хозяева Упорядоченного сокрушены и изгнаны. Они с братом не заплатили Ямерту и его родичам той же монетой, не стали изничтожать или обращать в бесплотных и бессильных призраков. Если Молодые Боги появились в Упорядоченном, значит, это произошло не случайно. И совсем извести Ямерта и компанию, стерев даже память о них, не представлялось разумным. В первую очередь, конечно же, Хедину. Но здесь Ракот был с ним согласен.

Ну, что же ты медлишь, Повелитель Тьмы? Ты втихую ненавидишь приставку «бывший», ты толком не знаешь, что делается сейчас в некогда твоём домене, что там натворил Чёрный из поколения Новых Магов, некогда посуливший им с Хедином присмотреть за братцами и сестрицами? Почему ты оробел сейчас?

Рядом с Ракотом появился его всегдашний спутник, чёрный зверь, смахивающий на кабана, но покрытый тёмной блестящей чешуёй, словно дракон. Блестят клыки, глаза устремлены на господина – ну когда же он отдаст приказ?

А хозяин медлит. Он смотрит вверх, на уходящие к небесам ступени, и медлит.

У Хедина можно научиться многому, но главное – осторожности. Что произойдёт, когда он, Ракот, Ракот-Заступник, как называют его в тех немногих мирах, где они с братом разрешили верить в себя открыто, – когда он сойдётся врукопашную со Спасителем? Последствия Брандея помнились крепко.

Нет, иного выбора не осталось. Или он рискнёт – или удавится со стыда, глядя, как Спаситель оставляет пустую оболочку от ещё одного мира. От мира, который пасть не имеет права. Ракот делает шаг.

Нога в чёрной броне опускается прямо на золотую ступень, опускается – и проходит сквозь, вновь оказавшись на опалённых тёмным пламенем камнях Аркина.

У бывшего Владыки Мрака вырывается сдержанное рычание.

Орден Прекрасной Дамы застыл, не сводя глаз с происходящего. Из развалин домов по краям площади высунулись чудовищные хари новых хозяев Святого города; приближаться они не дерзают, но смотрят, смотрят во все глаза, гляделки и буркалы.

Вторая попытка. Ракот подкрепляет движение магией, естественной, как дыхание, – но дыхание как раз сбоит, горло словно наполняется сухим и горьким пеплом. Нога остаётся там же, где и была.

Ступени Спасителя не собираются держать Нового Бога.

– Трррус, – яростно рычит Ракот, в бешенстве крутанув клинок.

– Позвольте мне, сударь. – Доас почтительно кланяется, опускает забрало и, держа наготове и щит, и меч, осторожно ступает на первую ступень.

Золотое сияние не расступается, оно ничего не имеет против белых доспехов рыцаря Прекрасной Дамы. Доас спокойно делает ещё шаг, поднимается на следующую ступень, потом – на третью, четвёртую, пятую.

– Вот видите, сударь, вам никак не обойтись без оруженосца. – Молодой рыцарь разводит руками.

– Тогда пойдём мы все, – решительно бросил командор. – Становись!..

– Нет, меня так просто не возьмёшь, – рыкнул Ракот, одним движением оказываясь на спине чёрного зверя. – Нельзя идти – полечу!

Красный плащ не затрепетал, как обычно, когда его хозяин устремился ввысь. Умерли не только ветра, умерла и способность воздуха сопротивляться. Хорошо ещё, что им можно было дышать.

Зверь Ракота закладывал круг вокруг золотой лестницы, не нуждавшейся в опорах. Где-то далеко вверху сияла небольшая фигурка Спасителя; Орден Прекрасной Дамы названому брату Хедина пришлось останавливать чуть ли не силой.

– Оставайтесь внизу, – втолковывал он им. – Я позову, когда понадобится.

Рыцари нехотя подчинились, последним остановился Доас.

Ну, теперь всё. Чёрный зверь ввинчивался в недвижный воздух, продирался сквозь него, глаза горели яростью, с клыков срывалась слюна. Воины в белых доспехах встали в круг, выставив мечи, – с уходом Ракота твари по краям площади явно осмелели.