Несмотря на то что она бежала куда глаза глядят, ноги безошибочно вынесли её к дому барона. Всё было пусто и тихо, лишь в окнах верхнего этажа виделся слабый отсвет горящих свечей. Калитка была незаперта, даже более того – распахнута настежь. Держа наготове стилет, принцесса прокралась внутрь сенного сарая. Пусто. Трогвар, её крошечный братик, последний, кто остался в живых из её родни, – Трогвар бесследно исчез.

И тут силы оставили Арьяту, она упала лицом в сено и горько, безутешно разрыдалась.

* * *

По улице, на которой стоял дом барона, медленно тащилась высокая, широкоплечая фигура. Тяжело раненный, Гар упорно цеплялся за жизнь – горные великаны куда выносливее даже самых сильных и стойких людей. Он шёл, чтобы рассказать обо всём господину. По лицу его всё ещё катились крупные слёзы – их он никогда не знал и потому смахивал рукой с некоторым недоумением, считая тоже последствием своих ран. Великан бережно нёс на руках безжизненное тело своей госпожи, доспехи Гара покрывали извёстка и кровь. Он шатался, но упорно продолжал идти. Его долг рассказать господину.

Великан навалился плечом на плотно запертые по ночному времени ворота, глухо зарычал; стражник поспешил отворить створку, узнав верного слугу баронессы. Он впустил великана, взглянул на него повнимательнее, увидел страшную ношу – и кинулся сзывать подмогу.

Барон, оттолкнув растерянного слугу, ворвался в покой, где на длинном ложе замерла Оливия; в углу домашний лекарь пользовал дергающегося от боли Гара.

Запинаясь, с трудом подбирая слова и то и дело смахивая слёзы, великан рассказал обо всём.

Барон выслушал Гара, не сказав ни единого слова и ни разу не прервав. Его взгляд омертвел, зрачки сузились, как будто он смотрел на яркое солнце, – такое бывало с ним лишь перед кровавыми смертными атаками, в какие он водил сотни окольчуженной халланской конницы, когда пощады не давали и не просили. Чёрные воины, предводительствуемые женщиной, – что могло быть яснее? Ордену Койаров зачем-то потребовался принц – и, чтобы добыть его, они попросту убивали всех, кто мог помешать им. Теперь у них на пути оказалась Оливия.

Вейтарн долго смотрел на спокойное лицо жены. Внутри у него всё клокотало, однако внешне он по-прежнему оставался бесстрастен. Возникшие у него мысли были короткими и чёткими, как те команды, которые он отдавал, управляя могучими валами конных дружин. Глаза остались сухи – только внутри его разума поселилась огромная чёрная пустота, давящая сознание, поглощающая и топящая в себе все чувства. Вейтарн понимал, что это – навсегда и что отныне ничто в этой жизни не сможет доставить ему радость; ему оставалось надеяться только на месть.

Шершавая ладонь барона коснулась холодного лба Оливии.

– Подготовьте… всё, что нужно, – медленно произнёс он, обращаясь к заплаканным служанкам жены, и тяжёлыми шагами вышел из покоя.

Безыскусный рассказ Гара не оставлял барону никаких иллюзий – Оливия погибла, спасая его честь, честь рода Вейтарнов, запятнанную его гнусным предательством. Гар, конечно же, ничего не понял в том, что произошло после того, как чёрные воины настигли Оливию в саду, но барон предполагал, что Трогвар попал в руки этого жуткого Ордена, одной из представительниц которого он так неосмотрительно дал приют в своём собственном доме. Хотя… Почему неосмотрительно? Этих бестий ему послала в руки сама Судьба! О, он будет хитёр и осторожен, он не выдаст себя ни жестом, ни взглядом, пока у него не будет всё готово!

Вейтарн позвонил. Осторожно, бочком, в его покой вдвинулся мажордом – старый сотник, начинавший воевать ещё под предводительством отца нынешнего барона Вейтарна.

– Оповести всех в доме, – не отрывая взгляда от столешницы, распорядился барон. – Моя супруга погибла от руки ночных бандитов. Её слуга, Гар, донёс баронессу Оливию до дома, но умер на пороге от полученных ран, не успев ничего рассказать. Проследи, Фандар, чтобы именно так говорили и так думали все без исключения наши люди! Особо позаботься о тех, кто знает правду.

– Не беспокойся, хозяин, – прогудел Фандар, безжалостно терзая свои длинные обвислые усы. – Всё сделаю. Им у меня правды и в страшном сне не приснится!..

Вейтарн кивнул, отпуская старого слугу. Теперь ему предстояло самое трудное – сохраняя спокойствие, поговорить с предводительницей койаров, с той, чьего имени он не знал. Её подручная, Фельве, была обычной женщиной-воительницей, её мысли и устремления Вейтарн мог понять; однако предводительница оставалась для него загадкой. Играя важную роль в заговоре, посадившем на трон Халлана новую Владычицу, в чьих жилах текла кровь Перворождённых, предводительница койаров не стремилась добиться каких-либо благ и привилегий ни для себя, ни для своего Ордена. Она не просила ни новых земель, ни храмов, ни даже богатств. Орден остался в тени, хотя имел все возможности для того, чтобы весьма сильно расширить своё влияние. Это была загадка, которую следовало бы разрешить, прежде чем идти вызнать у предводительницы койаров правду, – но действовать приходилось немедля. Барон поднялся, оправил одежды, прицепил к поясу парадный, изукрашенный самоцветами кинжал с коротким лезвием и мерным шагом отправился к покоям, которые занимала предводительница Ордена Койаров.

* * *

Выплакавшись, Арьята сползла с кип сена. Трогвар исчез. Быть может, его подобрали те, кто живёт в этом доме? Барон Вейтарн по-прежнему внушал ей изрядные подозрения – но иного выхода у неё не оставалось. С другой стороны, в дом барона нельзя было соваться, пока там сидели эти жуткие хозяйки чёрных ночных псов… Самое лучшее было бы встретить сейчас какого-нибудь Белого Колдуна – но о таком оставалось только мечтать.

Однако эта мысль упорно не хотела исчезать. Где-то глубоко в сознании ещё таился образ Красного замка – но память подсказала название иного места. Пещеры Ортана давно были известны среди избранной халланской знати – там собирались на тайные бдения известные своей борьбой со Злом Белые Колдуны. Их противники, многочисленные и многообразные порождения Зла, не раз и не два пытались уничтожить и само место, и собравшихся там его обитателей, но всякий раз терпели неудачу. Если она, Арьята, так и не сможет найти брата и отца, ей останется только поступить в ученицы к кому-то из Белых. Быть может, они подскажут ей, как распорядиться Четырьмя Камнями Халлана?..

Арьята постаралась как можно незаметнее выбраться из сарая. Она не знала, что Гар уже принёс мёртвое тело Оливии и что барон Вейтарн направляется сейчас к покоям предводительницы чёрных убийц; она хотела проникнуть в дом и поискать там Трогвара. Ноги сами понесли её ко всё ещё открытому окну поварской; девушка осторожно проскользнула внутрь.

В доме не спали. Где-то наверху хлопали двери, доносились торопливые шаги, кто-то, похоже, плакал… Арьяте подумалось, что вся эта суматоха связана с Трогваром. Куда можно потащить младенца из дома в такой час? – спрашивала она себя и сама же себе отвечала – некуда. Сжимая стилет, она на цыпочках кралась вдоль стен.

Она миновала поварскую, поднялась по широкой пологой лестнице в людскую, выбралась в коридор… Пока ей везло: она не встретила ни одной живой души, хотя дом был полон шагами, скрипами и голосами.

Она уже оказалась подле главной лестницы дома, когда ступени расположенного прямо над ней марша заскрипели под тяжестью ступавших по ним ног. Кто-то спускался, и Арьята поспешила укрыться за пышной драпировкой. Каково же было её удивление, когда она сквозь узкую щель разглядела, что мимо неё медленно прошёл сам хозяин дома. Он казался погруженным в тягостное раздумье, голова свесилась на грудь, пальцы сжимали рукоять придворного кинжала – с такими знать появлялась на Больших Приемах, где не допускалось настоящее оружие. Барон что-то бормотал себе под нос; выглядел он страшно постаревшим и осунувшимся, точно пережил какое-то потрясение. Пройдя мимо притаившейся Арьяты, он направился по коридору куда-то в глубину дома. Затаив дыхание, принцесса двинулась за ним.

Следить за бароном оказалось нетрудно – полностью ушедший в себя, он не замечал ничего вокруг. Так они добрались до широкой двери – она единственная из всех, что попались Арьяте в этом доме, была обита листовым железом.

Барон поднял голову. Губы его были плотно сжаты, взгляд, казалось, метал молнии; он резко и сильно постучал.

– Да? – приглушённо донёсся изнутри низкий женский голос, и принцесса обмерла – там, за дверью, была та самая безымянная, что приказывала Фельве найти и схватить их с Трогваром!

Вейтарн рывком распахнул дверь и вошёл. Тяжелая створка захлопнулась за ним, щёлкнул задвинутый засов.

Арьята понимала, что она обязана любой ценой услышать этот разговор. Быть может, ей сейчас откроется вся тайна заговора, тайна гибели её родных… она узнает всё!

С сильно бьющимся сердцем она выбралась из своего укрытия за очередной шпалерой и, трепеща, прижалась ухом к дверной щели, совсем позабыв об осторожности. К её разочарованию и отчаянию, она уловила лишь невнятные отголоски, разобрать слова было невозможно.

Принцесса сжала кулаки так, что ногти глубоко впились в ладони. У нее оставался последний способ, опасный и неверный, который мог обойтись ей очень дорого… и всё же нужно было рискнуть. Медленно и глубоко вздохнув, Арьята начала творить заклятье, позволявшее услышать даже комариный писк над дальним болотом. Заклинание не из сложных, его легко почувствовать; те, на кого оно обращено, могут заподозрить неладное, если сами сведущи в магии. Арьята очень сильно подозревала, что собеседница барона изощрена в чародействе настолько, что обнаружит присутствие принцессы через несколько минут… И всё же эти несколько минут необходимо использовать!

– Сочувствую тебе в твоём горе, почтенный барон, – говорил низкий женский голос, полный сейчас самой искренней печали и скорби. – Я слышала, она столкнулась с ночными головорезами? Где же был Гар, почему он не защитил свою госпожу?

– Гар сражался доблестно и получил тяжкие раны, – прозвучал глухой ответ. Арьяте показалось в нём некое скрытое нетерпение, как будто говоривший был вынужден произносить положенные по этикету фразы, в то время как ему не терпелось выложить всё начистоту и потребовать того же от собеседника.

– Великан получил тяжёлые раны? И тем не менее разбойники убили твою супругу? Что же это за люди? Кому по силам справиться с горным великаном, специально обученным для боя? – Последний вопрос говорившая обращала скорее всего к самой себе, как подумалось Арьяте.

– И тем не менее это так, – продолжал барон. – Какие-то весьма искусные, наверное, издалека… И я хотел просить твоей помощи, о предводительница славного Ордена Койаров! – Арьята готова была поклясться, что последние три слова барон вытолкнул из себя с величайшим усилием и отвращением, хотя, конечно же, изо всех сил старался скрыть это. – Я прошу – помоги мне найти и покарать убийц. Твоим воинам это пара пустяков.

– Гм… – Предводительница как будто немного смутилась. – Конечно, мои койары справятся с любыми противниками, но как найти этих загадочных убийц?

– Неужели у могущественной предводительницы такого мощного Ордена нет осведомителей на городском дне?

– Гм… Осведомители, конечно же, есть… но я сейчас очень занята, и все мои люди тоже… Однако я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь почтенному барону, – ведь наш заговор своим успехом обязан именно достославному барону Вейтарну.

«Так, значит, он всё-таки предатель!» – По сознанию Арьяты полоснул огненный кнут.

– Благодарю. Но мне ведомо, что некоторые из людей твоих, о предводительница могучих койаров, были этой ночью в городе. Быть может, они могли что-либо видеть, что-либо слышать. Я хотел бы поговорить с ними.

– Они и Фельве ещё не вернулись, – последовал ответ. – Когда они появятся, я дам тебе знать, почтенный барон.

– Значит, я могу рассчитывать на твоё содействие? – в упор спросил барон.

– Разумеется.

Арьята услыхала скрип – как будто кто-то поднялся со стула. Принцесса поглубже вжалась в щель между двумя здоровенными, изрядно пропылёнными шкафами.

В коридоре раздались торопливые, но какие-то запинающиеся шаги. Мимо щели, в которой пряталась Арьята, торопливо промелькнула затянутая в чёрное женская фигура. Без стука она всем телом навалилась на дверь, и, хотя принцесса сама слышала, как засов заперли изнутри, створка открылась тотчас же.

– Фельве?! – с грозным недоумением прозвучал голос предводительницы. – Ты исполнила порученное?

– Повелительница… – раздался сдавленный хрип, в котором не осталось ничего женского. – Нам… надо поговорить… наедине.

– Извини меня, почтенный барон, я знаю, мы твои гости, и негоже просить хозяина… Ты поговоришь с Фельве, как только она скажет мне то, что должна.

– Ну ладно. – Барон произнёс это на удивление спокойно. – Я подожду тут, за дверью.

– Благодарю тебя, о благородный Вейтарн. – Наверное, невидимая Арьяте предводительница при этом медоточиво улыбнулась.

Дверь скрипнула, под тяжёлыми сапогами барона затрещали половицы. Он прошёл по коридору и, судя по звукам, присел на широкий сундук, стоявший чуть дальше тех шкафов, за которыми нашла убежище принцесса. Её заклятье продолжало действовать, однако времени оставалось совсем немного.

– Что произошло, Фельве? – услыхала принцесса низкое и яростное рычание предводительницы. – Где Трогвар? Где девчонка?! Где, поглоти меня Тьма, Четыре Камня Халлана?! Если уж не Трогвара с принцессой, то уж хотя бы Камни ты сумела раздобыть?! И где все твои люди?!

– Великая… Я знаю, что должна умереть страшной и лютой смертью. Я упустила их. Трогвар был почти в моих руках – его куда-то тащила Оливия, но её Гар… убил двоих, а остальных прикончил посланец Тьмы… – И Арьята услышала всю историю до того места, когда слуга Ракота отобрал у Фельве ребёнка. В рассказе нашлось место и ей, точнее, её неведомому оружию, что сразило двух воинов Ордена. «Так, значит, барон всё же не совсем предатель?.. Или он вообще не знал о поступке жены? – пронеслись в голове Арьяты быстрые суматошные мысли. – С ним надо поговорить!..»

Однако Арьяте не удалось дослушать повествование Фельве до конца. Говорившая внезапно умолкла на полуслове, а спустя ещё миг дверь неожиданно распахнулась; барон вскочил от неожиданности при виде двух разъярённых подобно тигрицам воительниц.

– Нас подслушивали! – прошипела предводительница. – И тот, кто делал это, где-то тут, рядом! Он не мог уйти далеко! Так вот что я чувствовала с самого начала! Это заклятье, будь оно неладно, да ещё сплетённое Ненной! (Так звали старую колдунью, учившую Арьяту началам волшебства.) Принцесса здесь, в доме!

– Принцесса? – изумлённо воскликнул совершенно сбитый с толку барон.

– Она тут, рядом… – не обращая на него внимания, шипела предводительница. – Тут, рядом… рядом… здесь!!! – Она пронзительно взвизгнула.

Словно чья-то могучая рука вышвырнула Арьяту из её щели – настолько быстр оказался её прыжок. В правой руке сверкнул стилет, цепкие пальцы рванувшейся вперёд наперерез Фельве захватили лишь воздух, и клинок Арьяты пропорол левую руку предводительницы от локтя до плеча прежде, чем та успела защититься или хотя бы отпрыгнуть в сторону. И надо знать, на что способны в бою койары – а тем более их предводительница! – чтобы оценить силы, двигавшие в тот момент принцессой. Она прекрасно понимала, что против любого из воинов этого Ордена она не более чем младенец, замахивающийся игрушечным деревянным ножиком на закованного с головы до пят в броню королевского панцирника. Арьяту подтолкнуло отчаяние и чей-то безмолвный, но внятный приказ – нападай!

Принцесса рванулась прочь по коридору. Барон – пусть его, с ним она, быть может, найдёт способ поговорить позже, а пока нужно бежать!

И она бежала – словно вновь спасалась от воинов Фельве. Арьята молнией промчалась по коридорам дома, безошибочно найдя дорогу к входной двери, хотя никогда не бывала здесь раньше и, понятно, не могла знать расположения комнат и переходов. За нею длинными прыжками мчалась Фельве, но у принцессы словно бы выросли крылья. То мгновение, на которое она опережала воительницу, Арьята потратила, подпирая парадную дверь очень кстати случившимся здесь колом, и злорадно усмехнулась, услыхав тупой удар тела, со всего размаха врезавшегося в закрытые створки.

Этим принцесса выиграла время. Когда Фельве наконец выбила окно и спрыгнула во двор, Арьяты уже и след простыл.