Но сейчас он не давал себе увлечься этой никогда не приедавшейся игрой. Тьма легко скользила по ткани Междумирья, и её Владыка, сам почти сделавшийся ею, одним движением оказался за спиной конструкта; боком, из полуповорота, рубанул, остриё чёрного клинка легко скользнуло, небрежно, совсем чуть-чуть, задев покрывавшую конструкта чешую; брызнули коричневатые ошмётки, из раны, нарочно неглубокой, вдруг ударил поток тёмного не то дыма, не то пара, густого, словно чернила в воде. Конструкт закружился, вслепую отмахиваясь, и тут уклоняться пришлось уже Ракоту.

Однако того, что он искал, так и не проявилось – пока не проявилось, поправил он себя. Маги, что должны были управлять всем этим, отмолчались; Ракот не ощутил новых чар. Хороший конструкт, видать, – со многим способен справиться сам.

Со многим, но не с Владыкой Тьмы!..

Он не ограничивал себя. Так должно было казаться со стороны.

Должно было казаться, что Ракот Восставший заигрался в вечного воителя, что добровольно отказался от большей части собственной силы.

Враг послушно делал всё, что могла пожелать от него Армада. Поединок разворачивался так, как ожидалось. Каждое движение Врага, каждый взмах его оружия запечатлелись сотнями и тысячами глаз, уходили в глубину сознания и памяти Армады, а потом и к Начальствующим.

Враг оказался настолько любезен, что сам рассказывал о себе всё, что только мог, и даже больше. Армада наблюдала и за его воинством, ибо оттуда за Врагом наблюдали неравнодушные, выдавая чувствами то, чему лучше всего было бы оставаться сокрытым.

Само собой, против оного Армада не возражала.

Ракот удерживался позади автоматона, хотя это оказалось нелегко, – создание лихо крутилось на одном месте, отмахиваясь всеми пятью конечностями.

Остальные конструкты дисциплинированно ждали.

Восставший продолжал скользить, всё более становясь Тьмой, расточаясь, растворяясь в Ней, улучая момент для следующего удара.

«Я заставлю тебя высунуться. И притом безо всякой магии».

Он кружил и кружил вокруг многорукого конструкта, а чёрный меч так и мелькал в его руках.

«Я заставлю тебя высунуться, маг!»

Выпад, укол, летят ошмётки пробитой чешуи. Конструкт дёрнулся, слепо отмахнулся, едва не угодив Ракоту в плечо.

Осторожнее, осторожнее!.. Или они просто тянут время любыми способами?

…Да, похоже, они явно тянули. Ну что ж, тогда пришла пора – Ракот извернулся, проскользнул под свистящим веером чужой стали, оказался рядом с бронированным боком конструкта, ударил, и меч его погрузился по самую рукоять.

Острие упёрлось во что-то твёрдое; вверх по клинку устремилась волна смертельного холода, вцепилась в пальцы Ракота, замораживая даже саму Тьму; из разруба хлынул незримый поток чужой магии – чужой, но странно знакомой магии, с какой названый брат Хедина не сталкивался уже невесть сколько тысяч лет.

Зимний холод, вымораживающий даже самые глубоко ушедшие корни дремучих лесов, стужа, обращающая озёра в сплошные ледяные монолиты; мороз, убивающий одним касанием даже птиц на лету, однако оттуда, из глубин туши эту силу подпирала совсем иная – словно могучие крылья всё тех же лесов гнали и гнали прочь скопившееся в ночи.

Ракот зарычал, рванулся, освобождаясь. Конструкт рушился, заваливался набок, но своё дело он сделал – Владыка Тьмы потерял драгоценные секунды, а вражье войско покатилось на него со всех сторон, подобно морскому приливу.

Конструкты хлынули мимо него и на него – все разом.

Армада всматривалась и вслушивалась; отзвуки боя разносились далеко, отражались от сути Междумирья и возвращались обратно. Враг, по-прежнему ни о чём не догадываясь, терял и терял время, и это было хорошо; уничтожение выдвинутой против него крошечной частички Армады ничего не меняло и изменить не могло.

Зато Армада собрала множество бесценных сведений.

Теперь она – а следовательно, и Начальствующие – точно знала, что Враг изменился, что прежняя суть его утрачена, и теперь он почти полностью являет собой воплощение Тьмы. Это делало его в чём-то сильнее, но и куда больше ограничивало. Он по-прежнему уповал на грубую силу, по-прежнему видел в оружии продолжение себя, проецируя силу самым древним и малодейственным образом.

Если бы Армада могла смеяться, она бы, наверное, расхохоталась.

Враг был совсем не так могущественен, как представлялось Начальствующим. Его мощь сделалась подобной стенобитному тарану, способному сокрушать башни и бастионы, – но и только.

Установив всё, что она могла установить, Армада начала выполнять следующую часть плана.

Согласно заданным Начальствующими границам, такой Враг был для них бесполезен. Его нельзя использовать, следовательно, его существование не имеет смысла.

Враг должен быть уничтожен.

Автоматоны нахлынули со всех сторон, Тьма и клинок Ракота закрутились вокруг него, рубили и разили – капля в море, крошечный эпизод сражения. Вечный воитель – ему позволено забавляться подобными поединками. Владыка Тьмы – совсем иное дело. Кипящий Котёл пока ещё слушался, и Ракот, отбрасывая все преграды и ограничения, потянулся к давней своей силе.

Тёмный Источник откликнулся с готовностью, словно только того и ждал. Там, где застыл Восставший, закрутился чёрный вихрь, он ширился и рос, подхватывая один конструкт за другим, рвал их в клочья, несмотря на броню, чешую и прочные стальные скелеты.

Да. Это было прекрасно, здорово – свобода от всего, от всех законов пресловутого Равновесия; какое уж тут равновесие, если само Упорядоченное опасно кренилось, рассечённое невесть откуда взявшимися пространствами Хаоса!

За его спиной взмыли к серому небу Межреальности боевые клики собранного Хедином воинства.

Всё это было прекрасно, здорово – однако он так и не мог вычислить тех, за кем вёл охоту.

Армада училась быстро.

Первая волна, попытавшаяся атаковать Врага обычным образом, потерпела неудачу. Другие части Армады, обтекая место схватки, стремительно приближались к возведённым ратью Врага укреплениям, однако засевшие за ними не имели большого значения. Их можно было уничтожить, можно было пленить – им потом найдётся применение – но главным сейчас оставался Враг, отразивший начальный удар.

Мощь Тьмы была велика. Воплотившись во Враге, она успешно отражала атаки; требовалась быстрая смена тактики, и по рядам Армады прошло множественное движение.

Её части, безуспешно атаковавшие Врага, расступались, отходили, освобождая место иным. В задних рядах Армады выстраивались сложные фигуры, древние руны, и разлитая в Межреальности сила послушно потекла в подставленные ей формы.

Как именно будет называться то, что содеет Армада – Добром или Злом, Светом или Сумраком, Огнём или Водой, Жизнью или Смертью, – было совершенно не важно. Ярлыки существуют лишь в сознании тех, кто не способен подняться до высоких абстракций, как Начальствующие, вложившие часть собственного разума в многочисленность Армады.

Вокруг Восставшего образовалось пустое пространство, усеянное останками неудачливых конструктов. Некоторые их части – механические лапы или ноги с колёсами – ещё дёргались, словно из последней мочи пытаясь дотянуться до противника; часть конструктов, размахивая палицами, топорами, секирами и прочим, покатилась дальше, к линии укреплений, где осталось его собственное воинство.

Кто бы ни управлял автоматонами, он был явно не дурак.

И поединок с Ракотом неведомому противнику требовался отнюдь не для того, чтобы заманить его в ловушку.

Что ж, этим умникам пришла пора узнать, как сражается Восставший, как бьётся Владыка Мрака!..

Чёрный зверь послушно явился на зов – уворачиваясь от направленных в него зазубренных гарпунов, копий и резаков; Ракот поднимался над схваткой, ощущая, как всё горячее и горячее становится Тьма, текущая по жилам.

Внизу над рвами и валами уже мелькнули первые огнистые росчерки – чародеи не теряли время. Прокатились короткие и злые толчки силы – где-то спешно строили магические фигуры; передние ряды конструктов рвало на части, резало, рубило, жгло, заливало растворяющей всё кислотой – в дело вступили Древние, и каждый спешил явить собственное мастерство.

Конструкты не остановились и не заколебались. Неживое воинство не ведало страха. Быстро и ловко выстраивались пирамиды, по спинам и плечам вверх карабкались новые – на смену тем, кого смело сталью или чарами.

Потери быстро росли, но Армада не обращала внимания. Враг поднялся над полем боя, очевидно, в напрасных поисках «тех, кто здесь командует». Враг не понимал, что Начальствующие в своей мудрости предвидели именно это, и Армада творилась так, что не нуждалась ни в каких военачальниках. Враг совершенно напрасно терял время, давая Армаде возможность подготовить истинную атаку.

Поэтому штурм укреплений его воинства будет продолжаться.

Тем более что необходимые построения уже почти закончены.

Они опередили Ракота совсем ненамного.

В задних рядах конструктов возникло слитное движение, они перестраивались, в их массе возникали пустоты, которые заполнял беспощадный, яростный свет.

Автоматоны тянули силу отовсюду.

Из великих вечнотекущих потоков, пронзающих всё Упорядоченное.

Из случившихся неподалёку обитателей Межреальности, не успевших или не сумевших скрыться.

Из всего, где крылось различие, то самое, что порождает движение.

Они тянули каждый по капле, по крошечной частичке – но их было много, и Свет засиял: ярко, торжественно, победительно.

Он струился по сложным фигурам, в которые выстроились конструкты, перепрыгивал от одного к другому, набирая силу, растекаясь окрест, подобно могучему приливу; лучи его пронзали туманы Междумирья, и они же, словно бесчисленные стрелы, нацелились в Ракота Восставшего.

Тьма яростно зашипела в его ушах. Кипящий Котёл отдавал сейчас многое, но и его мощь была не беспредельна.

Чёрный зверь камнем рухнул вниз, уходя от роя коротких, словно арбалетные болты, росчерков яростного белого сияния; собранная Восставшим сила Мрака отделилась от своего владыки, развернула призрачные крыла, скользнула над бесчисленными рядами конструктов. Ракоту казалось, что он расстаётся сейчас с собственной кровью.

Тьма обретала форму, сгущалась, мириады бестелесных глаз в упор взглянули на автоматонов; едва ли какая армия смертных выдержала бы этот взгляд, но конструкты были мертвы изначально. Руны, составленные из них, исправно творили Свет, собирали его, преображали – а что случится потом с материалом, ставшим заветными письменами, уже не имело никакого значения.

Армаде удалось до последнего скрывать свои намерения.

Враг был предсказуем, явил пределы своих сил, и сейчас Тьма, отделившись от Врага, готова была пасть – на ту часть Армады, что атаковала его слуг, или же на ту, что творила руны с чарами. Армада уже высчитала, что Врагу не удалось бы растянуть крыла тёмного создания и накрыть все конструкты разом – Мрак бы слишком истончился, утратив гибельность своей мощи.

Какое б решение ни принял противник – Армада имела соответствующий ответ.

Тьма отделялась от Ракота Восставшего, обретала собственную волю. Обычно плавно скользящая меж частиц сущего, незаметная, притворяющаяся простым «отсутствием Света», она оформилась, воплотилась и готова была к решающему броску.

Исполинский тёмный вран распростёр крылья от края и до края воинства автоматонов. Распростёр – и плашмя рухнул вниз, пронзаемый во множестве сияющими стрелами, что пробивали его навылет и гасли, точно в недоумении – как же так, почему он не исчезнет?..

Тёмные крылья опускались, и Ракот ощущал, как трепещет каждая жилка в его теле; всё ниже, ниже, ниже…

Армада ощутила опасность. Явленная Врагом мощь превысила пределы, почитавшиеся мыслимыми; он опрокинул предположения творцов-Начальствующих. Ибо сделал то, чего от него не ожидали – накрыл своим заклятием всю Армаду.

Армада не ощущала ни боли, ни страха. Она лишь высчитывала, допустимы ли потери, которые она сейчас понесёт, и в какой степени они помешают исполнению основного приказа.

По её рядам пробежала короткая судорога, и символы задвигались, в очередной раз меняя начертания.

Тёмный призрак чудовищной птицы накрыл бесконечные ряды конструктов, и по ним словно пронёсся гибельный вихрь – серое ничто рвало уродливые тела, выворачивало их наизнанку, отрывало ноги, лапы, ручищи и щупальца, резало броню, слитую с плотью. Туша валилась на тушу, они раскрывались, словно чудовищные шкафы, расплескивая внутренности, где жилы и сухожилия слиты были с механическими тягами, пружинами, зубчатыми колёсами и червячными передачами.

Мрак раздвигал материю, занимал место Света, и грубая ткань сущего не выдерживала, расползалась.

Страшное заклинание. Гибельное. Однако и от него имелась защита – в своё время Молодые Боги додумались до неё довольно быстро…

Правда, прячущимся до сих пор кукловодам этих автоматонов она, похоже, неизвестна, решил Ракот, глядя на творящееся внизу побоище.

Конструкты погибали во множестве, замирали холмами недвижной плоти, и над ними курились зловонные зеленоватые дымки.

Передние ряды, атаковавшие его воинство, полегли почти полностью; чудом уцелевшие, однако, не прекратили бессмысленного штурма и не повернули назад.

Но заднюю часть рати проредило куда меньше. Сияющие стрелы более не летели; Свет вздувался, словно исполинский парус, поднимаясь над неживым воинством, и Тьма, истребительный Мрак, порождённый его владыкой, разбился об этот сверкающий золотистыми переливами щит.

А потом щит, оторвавшись от породивших его рун, устремился прямо к Восставшему.

Сила Кипящего Котла не беспредельна, он не способен залить всего Упорядоченного Тьмою; Ракот ощущал болезненную пустоту Источника, из которого он почерпнул сейчас всё, что мог.

Порождённый автоматонами Свет обволакивал, не пронзая, словно бы и не атакуя; он просто давил со всех сторон, стискивал, обжигал, и Тьма разом и горела, и тонула в этом сиянии.

Потом явилась боль.

Ракот отбивался, Мрак жертвовал собой, поглощая гибельный Свет, обе силы распадались невесомым и невидимым пеплом; это неприятно напоминало последние мгновения перед падением Тёмной Цитадели, когда Владыку уже в третий или четвёртый раз пытались пленить.

Он рванулся, расталкивая душащие горячие волны. Кто бы ни управлял конструктами, чары, ведомые ему, явно восходили к Молодым Богам.

…Но это были не Молодые Боги. Внизу автоматоны рассыпались, отходили, правильные построения рун исчезли, яростный натиск Света слабел.

Ракот встряхнулся, Чёрный зверь его ринулся вниз. Похоже, наступало время обычных мечей и простой магии, доступной чародеям и Древним.

Армада вздрогнула от обрушившегося на неё удара. Он был страшен, он не укладывался в известное Армаде, не вписывался в рамки её понимания. Будь Армада живой мыслящей сущностью, она, наверное, прекратила бы в тот же миг бытие от одного только болевого шока, но Начальствующие знали, что сотворить.

Враг выжил и сумел сбросить оковы Света, что было весьма нежелательно. Однако при этом он явил изнанку своей силы, свои связи с Кипящим Котлом, свои способы использования Тьмы, и это было полезно. Более того, это вполне оправдывало понесённые Армадой потери.

Директивы Начальствующих были недвусмысленны – в случае угрозы Армаде надлежало принять определённые меры к самосохранению. Иные из её частей, что выдержали натиск Врага, продолжали атаку на его воинство – однако иные повернули назад. Они послужат делу изменения Армады, и следующий удар, подобный только что рухнувшему, она встретит уже совершенно иначе.

Теперь оставалось лишь позаботиться, чтобы Враг был достаточно занят, пока то, чему до́лжно сохраниться, отходит подальше.

…Поэтому другая часть Армады бестрепетно продолжала атаку.

Ракот с высоты обозревал опустевшее поле боя. Конструкты частью бежали, частью продолжали драться, словно ничего и не заметив. Дрались, надо сказать, самые крупные, ловкие и сильные, лучше всех защищённые от магии, и дрались небезуспешно. Даже Древние избегали к ним приближаться, стараясь поразить с безопасного расстояния.

Ни один из этих конструктов в отдельности, похоже, не владел какой-то особо убийственной магией. В отдельности не владел, а вот в совокупности… Владыка Тьмы старался восстановить в памяти последовательность сияющих рун, обернувшихся атакой жгучего Света.

Отступавшие автоматоны разбегались весьма ловко: удирали на четвереньках, прижимались к отвердевшей плоти Междумирья, ныряя в складки и впадины; Ракот взмахнул тёмным клинком, однако его воинство и само знало, что делать, устремившись в погоню.

Армада отступала. Враг оказался сильнее, чем предполагали даже самые неблагоприятные прогнозы; его связь с Кипящим Котлом – крепче, а доступные резервы силы – значительно обширнее.

Армада нуждалась в значительном восстановлении, что, в свою очередь, требовало надёжного источника магии; однако эта задача являлась вторичной, главное сейчас – доставить по назначению ценнейшие сведения о Враге.

Сообщения были отправлены и обычным образом, и – непременно – курьерами. Многочисленными, ибо Армада никогда не полагалась на одиночек.

И как только сообщения разошлись, остававшиеся в соприкосновении с воинством Врага частицы Армады нанесли противнику наибольшие потери из возможных.

…Конструкты взрывались один за другим. Только что отчаянно сражавшиеся – если к лишённым собственной воли автоматонам применимо понятие «отчаянно», – они вдруг замирали или, напротив, бросались в самую гущу воинов Ракота.

И лопались.

В разные стороны летели куски тел, оставляя за собой шлейф зеленоватых брызг. Над грудами отжившей плоти поднимались зловонные облака, отдельные конечности ползли сами по себе, словно змеи, норовя напоследок вцепиться хоть в какого противника.

Их добивали и смертные воины, и Древние, и сам Ракот.

Поле битвы пустело.

Мы выдержали, мы прорвали первый заслон. Кто дерзнёт воздвигнуть следующий?..