Глава тридцать третья

Антер

У Тали такой радостно-приподнятый настрой – просто летает, смотреть приятно! Стараюсь не вспоминать, каким меня видела её подружка.

При мыслях о возможной свободе сердце замирает. Былые страхи поднимают змеиные головы – не хочу думать, что Тали может обмануть! Боюсь думать, что обмануть могут её. Сказала же, доверяет Чаре.

Конечно, понимаю: наверняка они меня не просто так решили вывозить, риску подвергаться. Скорее всего, я им нужен как свидетель. Тали не может этого не знать. Но я и сам согласен сотрудничать, ведь это же не повод оставить у меня в голове чип?

Снова ощущаю собственную беспомощность. Злюсь.

Последнее время Тали много сидела за сетевиком – готовилась, наверное. Я старался не мешать, разбирался с информатикой да получал гневные сообщения, какой я бессовестный и безответственный. После всего, что за годы рабства доводилось слышать – ерунда. Сейчас меня уже не столько курсовая интересует, сколько возможность узнать побольше, даже взялся выписывать то, в чём разобрался. Думаю, Тали пригодится.

Странно, но с Климом о стоянке она всё же договорилась, надеюсь, знает, что делает.

– Как мне с Чарой себя вести? – спрашиваю. Тали смотрит с удивлением.

– Антер! – восклицает. – Нормально вести. Она же нормальная!

– Ну… – мнусь, мало ли. Откуда я знаю, как лучше. Да и на людях ведь всё равно…

– На людях, конечно… – отвечает Тали, словно слышит мысли. – Но сделаю всё, что смогу.

Верю, любимая.

Как обычно выхожу из дома последним, проверяю сигнализацию, в космопорту Тали отправляет меня в пассажирский терминал узнать, что там с Чариным кораблём, тем самым освобождая от обязанности держать дверь. Слегка переживаю, чтобы не нарваться на очередных ненормальных, но везёт.

Чара как раз прошла орбитальную таможню, скоро должна быть. Беру бесплатный гравицикл для передвижений по территории космопорта, еду на стоянку Клима. Аристократик с телохранителем уже там, как ни в чём не бывало любезничает с Тали, зачем он ей сдался? Снова злюсь. Не хочу оставлять её здесь одну. Дурацкая ситуация, так ничего существенного и не узнали ни о нём, ни о матери, ни о сигаретах.

Клим с некоторым недоумением смотрит, как я программирую на возвращение гравицикл, подхожу, здороваюсь, докладываю Тали, что узнал.

– Можно же сделать запрос отсюда, – сообщает Клим.

– Да? – удивляется Тали, пожимает плечами. – Ну ничего, ему полезно.

Что «полезно» не уточняет, Клим окидывает меня задумчивым взглядом, но выводы оставляет при себе. А жаль.

Проходит совсем немного времени, когда диспетчер объявляет о посадке, призывает к готовности, вверху уже видна приближающаяся точка. Пережидаем в специально здесь же оборудованной зоне с сидениями, отгороженной прозрачными полями, пока красивый серебристый катер опустится по гравитационному лучу.

А потом Тали срывается с места, по трапу почти скатывается подружка, и начинается женский визг и балаган. Они обнимаются, целуются, стрекочут обе одновременно и каким-то непостижимым образом умудряются держать в голове сразу несколько линий беседы, отвечая на каждую. Никогда не сказал бы, что передо мной два агента, причём, судя по моей, весьма высокой квалификации. Как их угораздило туда попасть? У Тали непременно спрошу.

Дракон сомнения снова начинает ворочаться где-то в области солнечного сплетения, нашёптывает: «разве мало тебя обманывали и предавали?» Не хочу об этом думать, если бы Тали оказалась ненастоящей, то и жизнь, пожалуй, тоже.

Аристократик, кажется, забыт полностью и абсолютно, с ним словно мимоходом знакомят Чару, почти не прерывая беседы, и так же благодарят за предоставленное место. Меня отправляют за вещами, собранными в дорожные гравипаки у шлюза, пока приношу в две ходки – успевают разместиться в салоне.

Тали не забывает спросить о Лайле – Клим всё-таки купил камеру, и рабыня периодически выходит прогуляться. Вроде бы никаких инцидентов не случилось, Тали снова обещает забрать её после отъезда подруги, просит никого не подпускать без своего личного разрешения (кажется, это новый пункт, не припомню, чтобы просила такое раньше) и в случае чего сразу же обращаться. На том мы благополучно уезжаем, оставив Клима несколько разочарованным.

Тали с Чарой болтают о знакомых, перебирают воспоминания, хохочут. Развлекаюсь тем, что пытаюсь разгадать, просто ли они говорят, или, например, передают какие-нибудь шифровки. Впрочем, в машине Тали ведь можно разговаривать нормально – наверное, она её постоянно проверяет. Скорее всего, при мне не рискуют.

Чара восхищается домом, садом, бассейном, приходит в восторг от своей спальни, успевает попрыгать на гамаке и вывернуть половину вещей прямо в гостиной. Из того, что для Тали приготовила. Достаёт любимые Талины конфеты – кажется, в прошлый раз такие же привозила, нужно будет запомнить. Ликёр, который тут же распиваем, косметику, какую-то кофточку, серьги и кучу подобной ерунды. Потом идут медикаменты – хорошо, что Тали не понадобится пользоваться местными, будет чем пополнить медкабину. Всё-таки не один раз уже работала.

– О, а это для тебя! – Чара вдруг поворачивается, протягивает две специфические ёмкости с лекарствами, на миг пугаюсь, зачем мне это?! – Программу сейчас найду… хотя, лучше бы подождать отлёта, это на всякий случай, мало ли как сложится, заказывали же.

Машинально беру колбы, пока Чара роется в гравипаке в поисках носителя, и вдруг до меня доходит, что же это такое!

Тамалия

Реву. Растираю косметику, сморкаюсь и вообще веду себя так, как строго-настрого запрещено. Ну вас всех к чёрту. Лерка гладит по голове, молчит понимающе.

Антер в спальне в медкабине. Как только осознал, что наконец-то может избавиться от Амириного уродства, я поняла: предлагать потерпеть до отъезда бесполезно. «Сегодня!» было сказано таким тоном – не представляю, как до вечера-то дождался, пока с вещами разобрались, да поели, да всё остальное. Надеюсь, за эти пять дней никто не потребует предъявить грёбаную надпись. Не отговариваю. Ты заслужил, родной.

Как только остались с Леркой наедине – тут-то меня и понесло. Видимо, не нужно было пить, даже за встречу. Сидим на кухне, дожёвываем остатки вкуснотей – и куда только помещаются?

– Не могу… – реву, – господи, как же я устала, Лерка… я здесь с ума сойду. Забери Антера!

– Талька, ты же понимаешь, что…

– Чара! – вою, еле вспоминаю, что настоящие имена лучше бы не светить, это мне с моим повезло. – Я не могу, когда он здесь, ничего делать не могу, боюсь, ужас как боюсь, каждый выход в свет – как пытка, с ума схожу…

– Талюшка, всё-таки влюбилась? – поражается. Реву. – Да как же тебя угораздило? – спрашивает, мягко поглаживая. – Ты же… я же помню мужиков, которые тебя привлекали!

– Да то разве мужики… – реву. – Дура была, вот и привлекали.

– По крайней мере, никто из них без штанов в кафе не стоял, – хмыкает. – Всё как-то сильные да смелые.

– Ты не понимаешь!!! – реву. – Он же раб! Это же кошмар, ты представить себе не можешь! Да с ним же любая мразь может делать что угодно! Да он же без разрешения даже одеться не имеет права, даже на ноги встать! Ты не представляешь, что это такое! Ты не представляешь, сколько раз мне казалось, что он себе вены перережет, потому что это же невозможно вынести, этого невозможно забыть! Сколько раз он вставал, поднимал голову, убегал, хамил хозяевам, и снова его ломали, топтали, ты не представляешь, что с ним вытворяли, а он снова вставал… При этом ещё и за рабынь заступался, принимал на себя наказания, и… – захлёбываюсь, снова реву. Вот прорвало. Что-то бормочу и доказываю Лерке, но ей не нужно ничего доказывать, она в любом случае поможет. Надеюсь, когда узнает его получше – поймёт, а не поймёт, без разницы. Видимо, это у меня предел, нужно было выговориться.

– Какие у нас шансы? – всхлипываю.

– Успокаивайся давай, детали обсудим, – гладит по руке.

Ещё немного хлюпаю, но перспектива того, что удастся вывезти его с этой чёртовой планеты, заставляет взять себя в руки. Умываюсь, выглядываю на всякий случай – тихо вроде бы.

– Для начала расскажи, что знает Антер, во что ты его посвятила?

– Ни во что, – пожимаю плечами. – Но иногда кажется, будто он сам… посвятился.

– Таль. Возможности вывезти его «официально» нет. Твоё предложение с доверенностью неплохое, но таможню не пройдём, сама знаешь. Самое логичное – просто прибьют через чип, «случайно перестараются», а потом извинятся. Рассматривали вероятность экранировать чип. Пускай думают, что избавились. Но такая версия оставляет под ударом тебя.

Да уж, Келла первая бы возмущалась. А Олинка и вовсе врагом номер один сделалась бы.

– Оставлять тебя с такими подорванными позициями нельзя. Первоначально придерживались версии «украсть» – её можно было бы осуществить, правда, официальная вольная рабу не светила бы. Только «умирать». Но недавно всё поменялось. Вариант рисковый, однако пока лучший из существующих. Только твоего Антера придётся посвятить во всё.

– Конечно! – соглашаюсь.

– Таль! А вдруг побег сорвётся и он попадёт в руки местным спецслужбам?

– А вдруг я попаду?

– У тебя есть «счастливый зуб», – напоминает мрачно. Так называются специальные капсулы с ядом, зашитые в организме, как правило во рту, на случай попадания в руки врагу. На самый крайний случай, самые простые, практически необнаружимые средства, которые нельзя замкнуть или перепрошить.

– Тем более! – отвечаю. Лерка смотрит на меня какое-то время, вздыхает.

– Благодаря данным одного человека, не будем указывать пальцем, удалось доработать костюмчик настолько, что другой человек смог в нём стены перелететь.

– Райтер? – поднимаю брови. Всё-таки получилось, получилось! Радостно смеюсь. Согласно прикрывает глаза, продолжает:

– Небольшой автобот отправили к зелёному спутнику. Его тоже не засекли, насколько можно судить. Правда, данные не передаёт – перестраховка, пока только собирает. Но есть шанс благополучного возвращения. Кстати, учёные просчитали гравитационные силы системы: похоже, зелёная луна имеет массу значительно меньше, чем должна бы. Ровно такую, чтобы её передвижения не оказывали особенного влияния на окружающие космические тела. Будто… просто летает по заданной орбите, со всех сторон оборудованная корректирующими гравитаторами.

– Ничего себе! – удивляюсь. – Она что, искусственная?