Цитаты из книг автора «Ниал Фергюсон»

К августу 1991 г. клика Горбачева стимулировала такую дезинтеграцию власти, что когда его товарищи попытались остановить движение к хаосу, оказалось уже слишком поздно. Наивность Горбачева проявилась в его поведении по возвра

отказался от лучшей возможности для Советского Союза, а именно – перераспределить баланс сил в свою пользу, почти не совершая активных действий. Его поспешные попытки реформировать советскую экономику подорвали и разрушили ее структуру, из-за чего все стало гораздо хуже, чем в системе, унаследованной от Брежнева[1054

Изолированный от советской действительности протоколом и привилегиями, положенными верховному жрецу номенклатуры (символом которых была его роскошная дача в крымском Форосе), он вряд ли мог сильно усомниться в себе, общаясь с одними лишь западными лидерами. Возвеличенный и героизированный ими, Горбачев верил собственной пропаганде, совершая ошибку, которой никогда не делали его предшественники (хотя их часто

Надо отдать Горбачеву должное, большая часть просчетов объяснялась его ограниченными контактами с реальностью. Изоли

Один из первейших и ведущих принципов, освящающих государство и законы, состоит в том, чтобы временные владельцы его, не беспокоясь о том, что им вручили предки и что они должны передать потомкам, не вели себя так, будто полноправно им владеют, чтобы они не считали одним из своих прав ограничение передачи родового имения по наследству или нанесение вреда передаваемому имуществу, разрушая по своей прихоти первоначальное здание общества и тем самым подвергая риску оставить потомкам руины вместо прочного жилища – а преемников своих научить уважать их нововведения не более, чем сами они почитали установления предков… Общество поистине есть договор… Это партнерство… не только между живущими, но и между теми, кто жив, кто умер и кто еще не родился[7].

И все же получать разведданные и должным образом их использовать – совершенно разные вещи.

Главная задача ордена состояла в том, чтобы “освещать миропонимание солнцем разума, разгоняя тучи суеверия и предрассудков”. “Моя цель – дать разуму победить”, – заявлял основатель ордена

“Частных записках и признаниях оправданного грешника” Джеймса Хогга (1824) или во “Владетеле Баллантрэ” Роберта Л. Стивенсона (1889).

История… представляет собой непреходящий, неостановимый хаос бытия, в котором бесконечное число элементов образует форму за формой. И этот хаос… историку предстоит описать и проанализировать с помощью науки! Томас Карлейль

При этом недавнее определение западной цивилизации, сформулированное Сэмюэлем Хантингтоном и получившее широкое распространение, исключает не только Россию, но и все православные страны. Запад, по Хантингтону, – это Западная и Центральная Европа (но не православная Восточная), Северная Америка (но не Мексика) и Австралазия. Запад – это не Греция, не Израиль, не Румыния и не Украина, как и не острова в Карибском море (хотя многие из них в той же степени Запад, что и Флорида)[49]. Если так, то Запад есть нечто гораздо большее, нежели географическое понятие: это стандарты, уклад и институты с крайне нечеткими границами.