Припорошило маскхалаты и ветви тонкие берёз.
В окопах – мальчики-солдаты да обжигающий мороз.
На рубеже родной столицы назад ни шагу на Восток!
Ушанка-шапка, рукавицы, глоток из фляги, вещмешок.
И прёт несметная орава: пехота, лыжники, броня…
Разрывы слева, сзади, справа! Сержант кричит: «Огня! Огня!»
Но вот замолк сержант убитый. Навылет – в шапку и в висок.
Снарядом – в клочья чьи-то судьбы, разрывом – в клочья вещмешок.
Казалось, нет числа потерям. Ну как тут, братцы, устоять?
В затишье краткое не верим! И немец прёт на нас опять!
Гранаты связаны потуже. Сквозь лязг и грохот той войны
Стояли насмерть под Москвою такие юные сыны.
Вчера – за партами по школам, по подворотням – ребятня.
Сегодня – с окриком суровым, как тот сержант: «Огня! Огня!»
Осталось позади всё детство. Июньский школьный выпускной.
И вот уже совсем мальчишки в траншеях насмерть под Москвой.
А помнишь, Колька, мы с тобою мечтали – будет враг разбит?!
Из нашей роты ополчения уж каждый третий тут убит…
Здесь нет земли за нами сзади! Назад ни шагу! Ни на пядь!
Нам ни к чему приказы свыше – «Всем до последнего стоять!»
Ведь мы и так назад ни шагу! Мы вмёрзли в эти рубежи!
Мы перед танками в траншеях стоим прочнее, чем «ежи»!
Ещё один подбит… дымится. Но их пехота по полям,
Как вороньё, к тебе, столица, стремится всем назло чертям.
Им обещали марш победный и знаменитый их «блицкриг»!
Но слышал немец под Москвою: «Огонь! Огонь!» – сержанта крик!
И сколько вот таких сержантов на том осталось рубеже,
В простреленных своих ушанках на бруствере иль в блиндаже?!
Нас не сломить любой оравой! Вовек Россию не сломить!
И мы сумели над Рейхстагом свой стяг Победный водрузить.
Всё начиналось под Москвою! Смерть обошла тогда меня…
Я за убитого сержанта сквозь ночь кричал: «Огня! Огня!»
2016 год Сергей Курляндский
Я помню памятью своей:
Траншеи зимние, окопы.
И их солдат, что так легко
Прошли победно пол-Европы.
Декабрь. Сорок первый год.
И позади – Москва-столица.
А рядом слева – старшина
В прицел разглядывает лица.
Им было не дано понять,
Что мы готовы под Москвою
Все до последнего стоять,
Столицу заслонив собою!
На самом ближнем рубеже
(Откуда до Москвы полшага)
Сумели древко мы сломать
Победоносного их стяга!
И в этом самом декабре
Себя не чувствуя героем,
Тот старшина в последний бой
Шагнул навечно под Москвою!
2015 год Сергей Курляндский
Суровый Октябрь сорок первого грозен,
Враг рвется к Москве, чтоб успеть до мороза.
По Минскому, Волоколамскому, кругом.
И по Варшавке, где рядом Калуга.
Ослаблен войсками Ильинский рубеж,
Прорыты окопы по полю вдоль меж.
А доты и дзоты мишенью открытой
Преступно заброшены и не дорыты.
А доты и дзоты без бревен и крыш —
И долго ль под танками тут устоишь?
Фашистским отродьем командовал Клюге,
Они так напористо рвались к Калуге.
Разведка разнюхала важность удара,
Слаба оборона под городом Нара.
Приказ – задержать, хоть в недельные сроки,
Любою ценой перекрыть все дороги.
Подольских курсантов бросают как щит —
Телами их юными путь перекрыт.
Учебных орудий огонь не смолкает,
Рвет танков броню и к Москве не пускает.
Безусым мальчишкам геройский черед,
Смертельных снарядов – долёт, перелёт,
И вопли, и стоны, и рваные раны,
Пронзительный крик и прощальное с мамой…
Курсантами выполнен смертный приказ,
Былинного подвига кончен рассказ.
Поют про них гимны, слагают баллады,
А мальчикам жизнь прошагать было надо.
Цвет крови орудий – цвет крови курсантов,
Как знамя святое для нашего завтра.
Раиса Маслевская
Шёл с запада огня фашистский вал,
Ни города, ни сёла не жалея.
И каждый добровольцем в строй вставал,
Вёл в бой всех флаг, над касками алея!
Взял подлый старт июньской ночью враг,
Рубеж за рубежом он брал от Бреста…
Кровавый тот – со свастикою – флаг
Над полстраной зверел родного вместо!
«Тайфун» был план от Гитлера в войска:
Страну с наскока прямо в сердце ранить!
Должна исчезнуть Матушка-Москва,
О ней со всех скрижалей стёрта память!
Мир ждал уже от Сталина «сдаюсь!»,
Совсем в сопротивление не веря…
Встал грудью за столицу весь Союз,
Остановить зарвавшегося зверя!
Полки из ополченцев-москвичей,
Сибиряки и северяне встали!
В тылу – их жёны, дети – у печей:
Дать фронту больше самой прочной стали!
Панфиловец, курсант подольский ли,
Студент, профессор, партизанка Зоя,
Всяк павший – цвет, сок, соль родной земли —
Своим добром срубили знамя злое!
Наш героизм нёс оккупантам крах,
Заставили бежать их наши деды!
Там – под Москвой – в них всех вселился страх,
А в нас вошёл великий вкус победы!
Разбив, на дальнем стоя рубеже,
Закончили мы в «кошки-мышки» игры.
И до Берлина били мы уже
Их «мессершмитты», «юнкерсы» и «тигры»!
Ещё четыре года шли бои,
Чтоб над Рейхстагом флаг забился ало!
Москва! Мы помним подвиги твои!
И видим, как ещё прекрасней стала!
Пусть на носу зарубит враг любой,
Что вдруг с земли стереть тебя захочет, —
Хохол, лях, викинг, брит, петух, ковбой —
Без славы, чести путь земной закончит!
Игорь Мухин
Парад сорок первого – символ Победы.
Враг рвется к Москве. Встали люди стеной,
Чеканя свой шаг за отчизну, за веру,
По площади Красной – на праведный бой.
Зима лютовала, и холод в окопах
Мешался с палящим огнем батарей.
Горела земля, а на белых сугробах
Писала война письма кровью людей.
И письма летели, как белые птицы,
Неслись над бескрайним простором полей.
И слезы людские лились на страницы,
Печальные слезы седых матерей.
Москву отстояли. Врага одолели.
Погибших героев могилы хранят.
Весною цветы на холмах заалели,
Политые кровью погибших солдат.
2014 год Николай Белов
Наро-Фоминску, городу воинской славы,
участнику контрнаступления советских войск
под Москвой в 1941 году
посвящается
Шел сорок первый год.
Страна была в огне пожаров.
Враг не щадил детей и стариков,
Расстреливал в плену солдат и генералов.
Враг грозно продвигался на Москву,
Сметая на пути своем заставы.
Но, как скала, на боевом посту
Стоял Наро-Фоминск, непобежденный город Славы.
Декабрь. Мороз. Суровая зима.
Враги бомбили город день и ночь.
Но нашим людям мужества не занимать,
Врагу такую мощь не превозмочь.
Кружили мессеры над Нарою-рекой,
Вокзал бомбили, эшелоны на путях.
Но как один пошли бойцы на смертный бой,
И вражья сила потерпела крах.
Вся территория Наро-Фоминска
Была разделена рекой.
На западе – коварные фашисты,
А на востоке – наши, чтоб Москву закрыть собой.
На подступах к Москве единой силой встали
Латышские стрелки, пехота и танкисты.
И вражью силу от столицы долго гнали —
Бежали прочь «непобедимые» фашисты.
2017 год Светлана Логунова
Тревожно трубы пели, барабаны били,
Когда в тот страшный сорок первый год
С парада вы в бессмертье уходили, —
Шёл каждый, как единый грозный полк.
И был ноябрь тот снежный и холодный,
А за спиной – Москва, народ, Россия…
И в мире не было ещё щита надёжней,
Чем духом грозная, нечеловеческая сила.
В бинокль Москву увидели фашисты,
Мечтали у Кремля оставить след сапог.
Из всех пятнадцати республик в эту битву
Благословили матери своих сынов.
Там плавился металл, тела горели,
И тыл, как фронт, не пропустил врага.
Москву мы отстояли! И вселили веру
В Победу нашу, что была ещё так далека…
Валентина Крылова
Село Ильинское. Октябрь. Война…
Курсанты в бой идут, не требуя награды.
На фронте обстановка так сложна:
Фашист опасен, он силён, сметает все преграды.
К Москве стремится враг и грезит лишь о ней.
Сто сорок вёрст – рукой подать!
Но был приказ: на пять – семь дней
Любой ценой фашистов задержать.
Разрыв снарядов, самолётов вой,
Свист пуль и танков грозный лязг.
И смерть мелькает за спиной,
И чья-то жизнь опять оборвалась.
В Ильинском враг задержан был,
Курсантов полегло немало.
А над селом пожар застыл,
Отвагой восхищаясь небывалой.
Война прошла, но подвиг не забыт,
О нём напоминают обелиски,
И памятников мрамор, и гранит,
И Вечного огня немеркнущие искры.
Маргарита Новикова
Осадная Москва встает перед глазами,
Все ближе самолетов гул,
Летят они с фашистскими крестами,
В их звуках город утонул.
Зенитки бьют, прожектор шарит небо —
Не пропустить к Красавице-Москве.
А бомбы падают все ближе где-то,
Неся разруху, смерть родной земле.
Стеною ополченцы встали,
Враг был коварен и жесток.
Никто из нас тогда не знали,
Какой отпущен на защиту срок.
Копали школьники окопы
И убирали урожай.
А нам достались потрудней заботы —
Спасать детей, везти в далекий край.
В метро, на шпалах ожидали,
Когда к перрону подадут вагоны,
В Челябинскую область направляли
Детей-сирот московских эшелоны.
А под Москвой Голутвин полыхал,
И детский плач, всем душу надрывая,
В вагонах на путях стоял
Под звук бомбежки, не смолкая.
Мы выжили в ту ночь, но вот – Рязань,
Разведчик коршуном летает,
То бреющим пройдет, то улетает прочь,
Как будто жертву выбирает.
И поле черное от трупов и станков,
Разбит состав, что раньше проходил.
Все рассказать – не хватит слов,
Но машинист нам жизни сохранил.
Он паром создал облака,
Прибавил скорость до предела,
И смерть несущая рука
Осталась за чертой обстрела.
Наверно, существует сила,
Которая спасла Москву,
Она как никогда людей сплотила
Не покориться злобному врагу!
Елена Архипова
Сорок первый. Бои подо Ржевом.
По жестокости не с чем сравнить.
До последнего с праведным гневом
Бились, чтобы врага не пустить.
За Москву, за столицу родную,
Бились насмерть за каждый дом.
И за землю свою святую,
Чтоб покончить навек с врагом.
Вот село. На пригорке – церквушка,
За церквушкою – змейкой река.
В колоколенке полуразрушенной —
Пулеметная точка полка.
Полк, понесший большие потери,
Отступал. Враг пока был силён.
Пулемётчику было доверено
Прикрывать отступавших огнём.
Он стрелял, экономя патроны,
Бил прицельно, но враг наступал.
Он держался. Лик божий с иконы,
Словно ангел, его охранял.
Время шло, и патроны кончались.
Пулемётчик был ранен дважды.
Но фашисты всё не решались
Внутрь войти – не нашлось отважных.
На исходе силы солдата,
Замолчал пулемёт разбитый.
И остались лишь две гранаты,
Чтоб живым не взяли фашисты.
А когда ворваться решились,
В церкви грянул взрыв, как набат.
Жизни разом враги лишились
От разрыва тех двух гранат.
Пулемётчик погиб. Но подвиг
Будет жить во веки веков.
Спас от смерти бойцов он сотни,
Уничтожив много врагов.
Отстояли Москву, защитили
Сердце Родины, отчий кров.
И прогнали фашистов, добили
В их же логове бешеных псов.
2022 год Нина Карпушенкова
О проекте
О подписке