Стезя ученого инока

Во время работы в богословии иеромонах Николай начинает публиковать свои первые сочинения. Очень скоро его слава блестящего проповедника и богослова распространилась по всей Сербии и даже за ее пределами.

В 1912 году он был приглашен на торжества в Сараево. Его приезд и выступления вызвали воодушевление в среде сербской молодежи Боснии и Герцеговины. Здесь он познакомился с лучшими представителями местной сербской интеллигенции. Яркие и смелые высказывания отца Николая не могли остаться незамеченными со стороны австрийских властей, управлявших Боснией и Герцеговиной. Его выступление было воспринято как политическая акция со стороны правительства Сербии. На обратном пути в Сербию он был задержан на несколько дней на границе. Спустя год, когда отец Николай хотел посетить Загреб в связи с отмечавшимся там юбилеем Негоша^[1], ему было отказано во въездной визе. Тем не менее речь иеромонаха Николая, зачитанная на торжествах в Загребе, произвела огромное впечатление на слушателей.

В эти годы отец Николай прекращает публиковаться в «Церковном вестнике», с которым сотрудничал еще со студенческой скамьи. Дело в том, что он резко разошелся во мнениях с его редактором – протоиереем Алексеем Иличем. Отец Алексей крайне негативно воспринимал современное состояние Сербской Церкви. С этим был не согласен отец Николай, он смотрел на церковную жизнь с надеждой на лучшее. Тем не менее он критиковал и церковный народ, и духовенство за моральное отступление, произошедшее, по мнению отца Николая, под влиянием западной культуры.

С началом Балканских войн, а в особенности Первой мировой, горячий патриотизм отца Николая обрел свое практическое воплощение. Он оставляет преподавание в богословии и уходит на фронт полковым священником. Проводит богослужения, ободряет солдат, ухаживает за ранеными. Все свое жалованье до самого конца войны перечисляет на нужды раненых.

Одним из самых ярких событий фронтового служения отца Николая было участие в операции по форсированию Савы. В сентябре 1914 года он вместе с сербскими солдатами высадился на противоположном берегу реки Савы и даже принял на короткое время командование небольшим отрядом в ходе кратковременного освобождения Земуна.

Однако успех победы при Земуне вскоре обернулся большими трудностями. Сербская армия выдержала несколько лобовых наступлений австро-венгерских войск, но 14 октября 1915 года войну Сербии объявила Болгария. Сербским войскам пришлось сражаться на два фронта, и в результате сербские армии были разбиты. Оставшиеся бойцы отступили в горы. В это тяжелое время отцу Николаю довелось послужить родине и Церкви на дипломатическом поприще.

В 1915 году премьер-министр посылает иеромонаха Николая с дипломатической миссией в Англию и Америку. Нужно было оказать влияние на общественное мнение и для того, чтобы собрать гуманитарную помощь, привлечь внимание Красного Креста к Сербии. Отец Николай и в США и в Англии постоянно выступал с лекциями в храмах, университетах и других общественных местах, внося таким образом неоценимый вклад в дело спасения и освобождения своего народа.

Иногда его проповедничество, как и во время учебы в богословии, носило несколько юродский характер. Так, будучи в Лондоне, иеромонах Николай выходил в парк в монашеских одеждах и играл на сербском национальном инструменте флейте-фруле. Вокруг него собиралась толпа. Тогда он прекращал играть и начинал рассказывать о Сербии, о том, какие лишения ее народ несет от войны. Такие выступления отца Николая пользовались не меньшей популярностью, чем его лекции.

Николай Велимирович после рукоположения в епископы Жича в 1919 г.

Выступления иеромонаха Николая, продолжавшиеся с 1915 по 1919 год, проходившие в церквах, университетах, колледжах, в самых различных залах и собраниях, были столь блестящи, что впоследствии один из высоких военных чинов Великобритании назвал отца Николая «третьей армией» сражающейся Сербии. Благодаря его деятельности Сербии была оказана помощь, и военная и гуманитарная, в том числе и медицинская.

По окончании Первой мировой войны отец Николай вернулся на родину. Несмотря на преференции, полученные Сербией по мирным договорам, страна находилась в страшном разорении.

Епископское служение

По возвращении в Сербию отец Николай был призван на епископское служение. Смолоду привыкнув к бедности, он и в архиерейском сане не изменил подвижническому образу жизни. Все свое свободное время святой Николай посвящал молитве и литературным трудам.

25 марта 1919 года иеромонах Николай был рукоположен во епископа Жичского. Он сразу же полюбил этот край, его народ и святыню – Жичский монастырь. Впоследствии он называл Жичскую обитель сербским Иерусалимом. Он говорил он ней так: «О, Жича святая, возведи очи твои и виждь: се чада твоя сербская идут с запада, севера, юга и востока в тебе благословить Христа, Его рождество, Его смерть и Его воскресение, и Его победу» [9, с. 80]. Народ Жичской епархии ответил любовью на любовь владыки Николая. Однако его пребывание на Жичской кафедре было недолгим. Уже в конце 1920 года он был переведен на Охридско-Битольскую кафедру. На этой кафедре святитель провел почти пятнадцать лет.

Древний Охрид – колыбель славянской письменности и культуры – произвел на владыку Николая особое впечатление. Вообще охридский период – один из самых плодотворных в жизни святителя. Здесь были написаны наиболее значительные духовные труды святителя, среди которых «Охридский пролог» – сборник проповедей на каждый день года. Эту книгу преподобный Иустин (Попович), желая подчеркнуть ее значение, впоследствии назовет «сербским Евангелием».

Во время служения в Охридской епархии святитель Николай, помимо насыщенной духовной и проповеднической деятельности, активно занимается благотворительностью и принимает участие в общественной жизни. Он становится одной из знаковых фигур своего времени, не только церковным, но и государственным деятелем – не раз ему поручаются значимые дипломатические миссии. Так в 1921 году святитель на полгода был командирован в США. За это время им было проведено около ста лекций и бесед в самых известных американских университетах, приходах и миссионерских общинах. Повсюду его принимали с особым теплом и любовью.

По возвращении на родину владыка Николай продолжил свои труды на Охридской кафедре. Владыка Николай старался не отдаляться от своей паствы – ежедневно он ездил по епархии в коляске, обычно правя вместо кучера, и был доступен даже для нищих. Всюду, куда он приезжал, он старался помочь нуждающимся и страждущим. К нему постоянно обращались, прося помощи. И владыка Николай по мере надобности оказывал эту помощь: кому-то давал средства на лечение, кому-то на образование. Иногда бедняки просили у него защиты от чиновничьего произвола – и он увещевал чиновников, а бывало, даже ругался с ними.

Кроме того, святитель старался всей своей жизнью давать пастве пример верности традициям. Одной из таких традиций было построение задушбин – храмов на помин души всего рода. Владыка Николай вместе со своим отцом Драгомиром построил в родном Леличе задушбину – храм на помин души рода Велимировичей. В 1927 году храм был освящен во имя святителя Николая Чудотворца.

Владыка Николай, подобно святому Савве, постепенно становился совестью своего народа. Как ревностного христианина его огорчало индифферентное отношение общества к вере. Во время визита в Охрид короля Югославии Александра I Карагеоргиевича святитель был приглашен на обед, который давали в честь короля. В то время был пост, но королю Александру подали молочного поросенка. Владыку Николая возмутило такое явное отступление от церковного устава. Он взял блюдо с поросенком и сказал: «Вам что, недостаточно замечательной охридской рыбы? Будете еще короля кормить чем не полагается!» – и выбросил поросенка в окно [13].

Такое поведение святителя одновременно и шокировало, и вызывало уважение. С бескомпромиссностью владыки Николая невозможно было не считаться. Впоследствии эта бескомпромиссность святителя сыграет огромную роль в защите Сербской Церкви.

Однако святитель Николай критиковал не только власть имущих за оскудение благочестия. Не менее сурово он обличал народ за оскудение духовной жизни и индифферентность к вере. При этом он был не чужд юродства. Однажды он сел на осла задом наперед, при этом будучи босым и с непокрытой головой, и в таком виде проехал через весь Охрид. Ноги волочились по земле в пыли, а голова с раздуваемыми ветром взлохмаченными волосами болталась во все стороны. Никто не посмел обратиться к владыке с вопросами. Народ сразу стал перешептываться: «Обезумел Николай. Писал, читал, много думал – и спятил» [13].

В следующее воскресенье весь Охрид собрался в монастырь на литургию, которую служил владыка. А он служил литургию как обычно. Все ожидали, что же будет на проповеди. По завершении службы владыка стал перед народом и, помолчав, заговорил:

– Что, пришли посмотреть на безумного Николу? Другим способом вас в церковь уже не затянуть?! Все вам некогда. Уже и не интересно. Другое дело – поговорить о моде. Или – о политике. Или – о цивилизации. О том, что вы – европейцы. А что же унаследовала сегодняшняя Европа?! Европа, которая за одну последнюю войну истребила людей больше, чем вся Азия за тысячу лет?! Ах, братья мои, разве вы ничего этого не видите? Неужели не ощутили еще на себе мрак и злобу нынешней Европы? За кем же вы пойдете: за Европой или за Господом? [13]

Проповедь владыки произвела большое впечатление на паству, но остановить общее отступление от веры она не могла.

Тогда святитель создает народное Богомольческое движение. «Богомольцы» не представляли из себя какой-то особой организации. Это были люди, готовые не только регулярно посещать церковь, но и повседневно жить по канонам православной веры, по христианским укладам родной страны, увлекая за собой и других. Во всех селах своей епархии владыка Николай ставил крепких в вере народных старейшин, объединявших крестьян для совместных походов в церковь, а также собиравших их в обычных домах на своеобразные христианские вечера, где читалось Священное Писание, пелись духовные песнопения. Богомольческое движение, распространившееся трудами святого по всей Сербии, было настоящим народным религиозным возрождением.

Помимо организации Богомольческого движения владыка Николай активно занимался созданием церковных приютов для сирот. В этих приютах сироты и дети из неблагополучных семей могли получить начальное религиозное и светское образование. Самым известным из этих приютов был так называемый «Богдай» в Битоле.