Отзывы на книги автора «Неустановленный автор»

Замечательный сборник из 10 рассказов. Открывает его уже полюбившаяся мне "Рождественская песнь в прозе" Диккенса. После неё идёт "Дитя Марии" братьев Гримм, с этим рассказом я знакома давно, и с радостью перечитала снова. А вот рассказ Гофмана "Щелкунчик и мышиный король" прочитала впервые, и осталась в полном, детском, восторге. Даже немного жалею, что не прочитала его раньше. Также здесь есть очень романтическая история " Портвейн в бурю" Джорджа Макдональда, в которой отец рассказывает детям о том, как встретил маму. Неожиданностью стал рассказ "Рождественское чудо" Ги Де Мопассана, в котором изгоняют беса из женщины. Но в сборник он вписался отлично. " Новогодний подарок мадемуазель де Дусин" и "Валтасар" Анатоля Франса понравились мне чуточку меньше, но к прочтению тоже советую. "Бог в пещере" Честертона для меня оказался слишком нудным, я его еле осилила. Зачем же были вообще написаны " Рождество в охотничьем домике" Рида и " Избиение младенцев" Метерлинка я так и не поняла, и если первое просто похоже на плохо написанный фанфик, то последнее жесть, в нём тупо убивают детей и всё, больше ничего не происходит.

Графический non-fiction с забавными, интуитивно понятными картинками.
Основы физики по этой книге станут понятны любому. Все доступно, без обилия специфических терминов.

Подойдет для школьников 5-9 классов.

Возраст в котором книга будет доступна для понимания зависит от заинтересованности предметом.
Будущих физиков заинтересует уже в 5 классе. Гуманитариям, у которых нет необходимости в глубоких знаниях по этому предмету, но все же хочется понимать основы, будет интересно в 8-9 классе.

Можно рассматривать как хорошее дополнение к основному школьному учебнику.

Этот комментарий к "Бардо Тхёдол" интересен, в первую очередь, тем, что Юнг встраивает аналитическую психологию в изложенную в первоисточнике картину загробного царства. Дико звучит? Тогда можно назвать загробное царство посмертным состоянием сознания – и все встанет на свои места; в том же, что это разные слова для обозначения одного и того же явления, Юнг и анонимный автор книги полностью согласны. Более того, именно влиянию «Бардо Тхёдол» Юнг приписывает свои идеи и глубочайшие прозрения.

В "Бардо Тхёдол" описывается последовательная деградация сознания от момента посмертного просветления до нового рождения в физическом мире. Анализируя этот процесс, Юнг сокрушается, что психология, чье развитие ограничено уровнем развития науки вообще и отсутствием научных свидетельств о предутробном существовании человека в частности, не способна пока что ни перейти к рассмотрению кармических иллюзий (второй уровень бардо), ни тем более подняться к свету вне свойств и форм (первый уровень бардо), но вместо того целиком и полностью сосредотачивается на психическом наследии, полученном в пределах одной человеческой жизни, т.е. с момента зачатия (зачатием заканчивается третий, низший уровень бардо, где возникает инстинкт рождения, происходит неосознанный «выбор» родителей, формирование эдипова комплекса и «втягивание» в материнское лоно).

Да, вот это размах мысли настоящего ученого. Сомневаюсь, что с тех пор о таких вещах говорилось громко и открыто, психология как-то больше замыкается в себе, изыскивая решения конкретных человеческих проблем на отведенном ей участке, - что, конечно, полезно, но всеобъемлющим такой подход назвать вряд ли можно.

В то же время, если "перевернуть" книгу, как подсказывает европейцу Юнг, т.е. читать ее с конца к началу, мы получим описание процесса древней инициации - или современного психоанализа. Действительно, предполагается, что, исчерпав содержание низшего, «плотского» уровня, человек сможет подняться до анализа архетипических переживаний (кто думает, что это весело, может заглянуть в ту же «Бардо Тхёдол» - рядом с описанием "искусственно вызванного психоза" Чёнид-бардо меркнут лучшие творческие достижения Кинга и Хичкока) и, исчерпав эти содержания (главное – не бояться и помнить, что эти жуткие образы порождены тобой, постоянно повторяется в книге), вероятно, достичь пика индивидуации – или слиться с божественным светом.

Впрочем, Юнг не был бы Юнгом, если б не упомянул про опасность шизофрении и диссоциации на этапе погружения в образы бессознательного. В процессе контролируемого психоанализа это вряд ли кому-то грозит, но мы помним, с какой осторожностью Юнг говорит о восточных методиках, способных пробудить в западном сознании силы, с которым оно справиться не сможет, и тем самым губительным образом усилить его внутренние противоречия и способствовать его распаду. Относиться к этому мнению можно по-разному, но, как говорится, "наше дело - предупредить" - тем более что, скажем, Тимоти Лири на основе «Бардо Тхёдол» подготовил руководство к использованию психоделических препаратов.

В статье хватает любопытных выводов и метких замечаний.
Например, практику тантрического буддизма Юнг рассматривает как форсирование процесса индивидуации с помощью утвержденных символов (вероятно, имеются в виду визуализации тантрических божеств).
А поскольку момент просветления случается непосредственно после смерти и лишь потом для большинства начинается деградация, обусловленная кармическими содержаниями, – значит, заключает Юнг, наша жизнь есть средство достижения высшего совершенства.

Закончу цитатой.

…если бы нам удалось преодолеть себя и избежать своей главной ошибки — непрестанного желания что-то делать с вещами, находить им практическое применение, — возможно, тогда нам удалось бы усвоить тот важный урок, который даёт «Книга мёртвых» (или, по крайней мере, осознать её величие): она открывает умирающему глубочайшую истину, согласно которой даже боги есть не что иное, как сияние и отражение нашей собственной души.

Сейчас тема викингов особенно популярна. Поэтому книга о скандинавской мифологии поможет каждому любителю этой темы пролить свет не только на саги про викингов, но и на их мифологию и традиции.

Тут есть все и о пантеоне богов, захватывающие истории о Одине, Локи и других божествах. Также тут есть увлекательные эпичные саги о воинах, жестоких схватках и сражениях. Ну и конечно, книга рассказывает и о истоках культуры и традициях скандинавских народов.

Благодаря книге можно узнать много нового об этой, популярной нынче, мифологии. Как и всей серии в этой книге тоже есть иллюстрации и также сохранен простой слог, поэтому она также как и остальные, подойдёт для всех возрастов.

Если вы путаетесь в дереве Иггдрасиль, хотите разбираться в сагах о викингах и просто узнать нечто новое о другой культуре, то эта книга для вас.

Крепкий образчик городского фэнтези. Персонажи интересны, хотя и поданы несколько суховато. Зато детально выписанный мир создает ощущение полного погружения; повествование увлекательное, насыщенное событиями, в ходе которых читателю вместе с героями предстоит преодолеть невиданные трудности и узнать о себе и окружающей действительности много нового. Взаимоотношения персонажей сложны и порой запутанны, что может смутить неподготовленного читателя. (Чтобы избежать этой неловкой ситуации, рекомендуем предварительно читать, например: Н.Носов. Как Незнайка катался на газированном автомобиле, С.Жапризо. Дама в очках и с ружьем в автомобиле и др.)

Стоит отметить, что хотя в целом произведение следует канонам реализма, ему не чужды элементы фантастики. В частности, читатель с изумлением узнаёт про велосипедные дорожки и теряет дар речи при упоминании велосипедных светофоров.

Авторы время от времени вводят в повествование интересных, неожиданных и загадочных монстров – например, Регулировщика. При встрече с ним героев (а также читателя, который уже начинает принимать происходящее близко к сердцу) охватывает паника, которая, впрочем, несколько угасает после более близкого знакомства. Читатель узнает, как избежать неприятных последствий, столкнувшись с этим и другими дорожными чудовищами.

Значительное место выделено массивам справочной информации, которые сначала сведут читателя с ума, однако в дальнейшем придет осознание, что полученные сведения чрезвычайно обогащают и наполняют смыслом изображенную реальность.

Наконец, издание снабжено убедительными и понятными иллюстрациями, которые помогут читателю с недостатком воображения нагляднее представить себе созданный авторами мир и не упустить ни единой детали.

И снова вы это сделали... Рывком потянули меня на улицу, в подворотню, грубо толкнули в угол и крикнули: "Смотри, смотри же, ну смотри!!!!!" И я во все глаза разглядываю окоченевшее тело, принадлежавшее ещё недавно мальчику, которому тоже хотелось жить, радоваться, играть во всякие там свои детские игры, любить маму, познавать мир. Но... грязное, худое, обмороженное тело ненужным элементом в живом мире лежит теперь за дровами...
Вы так делаете всегда... Оставляете меня один на один с молчанием Бога... И я задыхаюсь от невозможности изменить заведённый кем-то порядок. А так хочется взять что-нибудь тыжёлое и крушить, разбивать, попутно топтать, стирать в порошок всю эту гадость жизни, всю эту её чёртову несправедливость...
Сколько их таких было, ЕСТЬ и будет. А вы рядом и продолжаете на ухо: "А помнишь, я тебе рассказывал устами Ивана Карамазова про мальчика, задранного собаками, про девочку, замёрзшую в нужнике, потому что так родители её решили наказать, а помнишь Мармеладову с её ребятками, а помнишь....????? Помнишь?????"
Ну и как мне, Фёдор Михайлович, снова верить в доброту, в то, что зло никогда не победит? Почему вы так всегда? Как мне себя снова собрать? И почему Бог-то молчит??? А, нет, он нашего мальчика не ёлку пригласил... Ох...
И хочется чашку кофе в руке - с балкона, и балкон - вон, и вентилятор - выключить, и.... Создала тут себе комфорт...
В этом весь вы, Фёдор Михайлович, весь вы...

Выбор книги для отзыва как бы символизирует общий концемартовский упадок духа и интеллектуальных сил.

Когда я переехала в коммуналку в центре Питера, на гвоздике в туалете висело именно это зачитанное нечто. Брать в руки не слишком хотелось — не из-за гигиенических условий, а потому что обложка, кажется, сделана школьником, открывшим для себя пэйнт и бесплатный сайт с отвратительного качества клипартами. Но эта таинственная туалетная сила, заставляющая читать даже освежители воздуха... Ах.

Сначала о плохом, то есть о почти всём. Текст "книжки" — баяны и древние копипасты всяких "забавных" (но зачастую не слишком) фактов вроде смешных законов или фактов а-ля "сколько зубов у улитки". На каждый разворот — картинка, которая перерисована дрожащими руками с известной фоточки или рисунка. Большая часть фактов уныла до невозможности и сразу же забывается. И от этого переходим к плюсам. Собственно, их полтора. Первый — тот же самый, что и минус. Вся информация быстро забывается, поэтому книгу можно читать бесконечно, раз за разом. А половинка — то, что на 15-20 фактов всё же попадается один любопытный.

Шутка вышла не слишком удачная, исполнение подкачало, но для того места, для которого предназначено чтиво, — оказался оптимальный формат. Поэтому честная троечка, висит такая штучка на шнурочке в туалете — ну и ладно.

В жизни каждой страны бывают времена, которые не любят вспоминать. Они как будто изымаются из истории - и бытовой, и официальной. Долгое время я почти ничего не знала о послевоенном времени, как раз вот этих 45-53. О войне тоже говорить не слишком любили, жизнь была трудная и негероическая, но всё же тема не замалчивалась, военные годы упоминались. А потом - пустота.
Бог в мелочах. И в этой книге главное - мелочи. Вернее, нет, главное, что это реальные истории, рассказанные людьми, которые жили тогда. Людьми из разных мест и разных социальных слоёв. Но главное в их рассказах именно мелочи. И потому, что они создают ощущение того, реального времени, и потому, что всё остальное ещё как-то можно восстановить, увидеть в хронике и музеях, но мелочи часто теряются. Очереди за хлебом, которые занимали с вечера (хлеб привозили на следующий день к обеду), конвой, расстреливающий безоружных арестантов с баржи, дети, подкармливающие пленных немцев, сливочное масло, которое продавали в капустных листах... Жизнь тяжёлая и радостная, в которой было много горестей, но и приятные моменты иногда случались. И всё же не оставляет всю книгу ощущение, что "победу у народа украли". Что неслучайно о послевоенном времени долго не говорили и не писали, или говорили и писали очень осторожно, многое умалчивая.
Но ведь из песни слов не выкинешь. Это тоже история страны, объясняющая, почему мы там, где находимся сейчас. Это горькая правда, но её нужно знать.

Существуют «новогодние» и «рождественские» книги. Для меня между этими категориями нельзя ставить знак равенства. После того, как на сборник «Рождественские рассказы зарубежных писателей» посыпался шквал критики, недовольно хмуря брови, я хотела разобраться, в чем причина. Все оказалось просто: люди от «рождественской» книги ждут эффекта «новогодней» - поднятия настроения, желания слопать пол кило мандарин, обвить гирляндой торшер и отправиться искать рецепт печенья.

Святочные рассказы – они о другом, в них полно библейных мотивов и они ближе к притчам, потому что их задание – воспитывать. Потому да, здесь присутствует и изгнание дьявола, и избиение младенцев, которые читателю, не глубоко знающему об истоках светлого праздника или просто невежественному, покажутся жуткими и даже кощунственными.

Выбивается из общего настроения только «Рождественская песнь в прозе» Диккенса и «Щелкунчик и мышиный король» Гофмана, но о них в конце.

Начну с Анатоля Франса, потому как в сборнике представлены 2 его творения: новелла «Валтасар» и «Новогодний подарок мадемуазель де Дусин», обе с несколько антицерковной направленностью и задуманы скорее как пародии. Новелла «Валтасар» в первой редакции носила подзаголовок «Рождественский рассказ». Неспроста скажу я Вам, потому как сюжет связан с евангельской легендой о поклонении волхвов новорожденному Иисусу Христу. Но хитрый автор в два счета условно меняет вектор в сторону библейского сюжета о царице Савской, и, будучи французом, не может избежать авантюрной амурной фабулы и экзотики Востока. Обретенная героем «мудрость» об отречении от всего мирского весьма сомнительна. «Новогодний подарок мадемуазель де Дусин» выдержана в той же тональности, высмеивая надмерную религиозность и отвержение вариантов трактовки Библии, коих в меру большого числа её авторов, - неисчислимое множество.

Рассказ братьев Гримм «Дитя Марии»
Как и все сказки из под пера братьев Гримм, эта не уступает во мрачности и некоторой безысходности, но важна именно финалом: «Кто сознаётся и раскаивается в своём грехе, того грех прощается!». Как человек, который пол детства провел в сказочных королевствах, созданных Гримм, могу смело сказать: лучше читать с конца.

«Рождество в охотничьем домике» Томаса Майна Рида полно ирландских мотивов и напоминает, что кто-то встречает праздник, смакуя восхитительный пудинг, а кто-то защищаясь отстреливаясь от врагов. Банально, но так и есть, от того и больно.

«Портвейн в бурю» Джорджа Макдональда – самый несерьезный рассказ, и Рождество обыграно как декорация семейной истории о знакомстве родителей, но впечатление оставляет приятное.

«Рождественское чудо» Ги де Мопассана – о несколько непривлекательной, но имевшей место быть форме проявления чудес – изгнании дьявола. Что поделать, чудеса глубже и существеннее, чем трансформация тыквы в карету и обратно.

«Избиение младенцев» Мориса Метерлинка – тот случай, когда название говорит само за себя. Если Вам покажется, что Рождество тут ни при чем, то поразглядывайте фрески и мозаики еще начала эпохи Возрождения. Убитые младенцы почитаются как святые мученики, ведь это они первыми пострадали ради Христа.

«Бог в пещере» Гилберта Кийта Честертона – это как вишенка на торте в этом сборнике. «Да, в Вифлееме поистине сошлись противоположности». Это не рассказ, это достойный и прекрасный, блестящий попросту трактат, в котором христианство рассмотрено как бы «со стороны», здравомысленно и тонко. Слишком много несовпадений и казусов в христианском восприятии мира, религии и даже самого себя, но это никак не делает веру устаревшей.

«Щелкунчик и мышиный король» Эрнста Теодора Амадея Гофмана – произведение родом из детства, которое тогда мне не полюбилось. Я воспринимала «Щелкунчика» как сказку для детей, по этой причине даже одноименный балет Петра Чайковского, будучи уже в старшой школе, я смотрела без особого энтузиазма. Но как велико было мое удивление, что есть 2 версии повести – полная и сокращенная. В этом сборнике – полная, благодаря чему я воспринимаю «Щелкунчика» Гофмана уже как сказку не только для деток.

«Рождественская песнь в прозе» Чарльза Диккенса – самая восхитительня вещица в сборнике. Она как любимый елочный шар, блеск и шарм которого не меркнет с годами. Продолжая аналогию, я бы назвала «Рождественскую песнь» – украшением ручной работы, с вложенной в него душой и мудростью. Это прекрасный пример волшебной сказки с околорелигиозными мотивами, после прочтения которой хочется быть лучше и добрее, дабы не походить на скрягу дядюшку Скруджа, каким он представляется нам в начале.

Счасливого всем Рождества!

"Дамы без камелий". С привлекающим эпатажным подзаголовком "письма публичных женщин Добролюбову и Чернышевскому". )) Издание ВШЭ - из той их серии... с редкими источниками... (раньше из этого читала дневник секунд-майора Ржевского)

Про что: небольшой - да! микроскопический! - сборничек писем проституток XIX века.

Я люблю читать письма и дневники... и как только узнала об этом издании (вот я перестала регулярно проверять, что там выходит нового по части писем и дневников, и могла бы пропустить!), сразу же загорелась почитать. Ну да, мне это надо... все такое... ))

Надо сказать, что по оформлению - по подзаголовку этому и по аннотации - я вообразила, что... ну, я не знаю, что Чернышевский и Добролюбов как-то поддерживали переписку с этими проститутками... в целях изучения вопроса в социально-революционном аспекте... Я же как бы со школы уважаю Чернышевского и Добролюбова... Ну, точнее, Чернышевского, поскольку его роман, как по мне, едва ли не единственное приятное чтение среди уныния и безнадеги Великой Русской Литературы. )) О Добролюбове-то я так... имею весьма смутное представление. Тем более, да, в аннотации тут так важно сказано про массив...

Ну и, оказалось, что все не то и не так. Никаких социально-революционных исследований. Это Добролюбов имел такие пристрастия - по части отношений с женщинами - предпочитал проституток... С некоторыми даже поддерживал отношения более-менее длительные периоды времени. Вот они ему тогда и писали. Чернышевский, по счастью, тут вообще сбоку припека - к нему писали только, если не знали, где Добролюбов. Хотя что я говорю - писали. Заразилась от авторского коллектива и аннотации. )) Какое там "писали", да и какой "массив". Речь идет всего лишь об одной (!) проститутке, некой Терезе Грюнвальд. Девушка оказалась немного обучена грамоте, поэтому могла вот писать свои письма. И их совсем немного, причем за несколько лет. К этому еще присоединили пару-тройку писем от проституток из Франции - Добролюбов в какой-то период поехал за границу и там тоже заводил знакомства с проститутками.

Так-то, в общем, очень интересный материал, тут я ничего не говорю. Но раздражает манера этих издателей выпускать свои публикации (которые они именуют "введением в научный оборот") микроскопическими дозами и при этом разливать воды и всячески нагонять объем. ((

Письма этой злосчастной Терезы выглядят очень наивно и трогательно... Ну, любому понятно, что жизнь простой обыкновенной женщины в XIX веке была не сахар, а тем более если она проститутка. Девушка пишет с ошибками и довольно коряво. Но зато все выглядит натурально и искренне. Большей частью письма заполнены заверениями в любви и рассказами, как она тоскует без своего "ангельчика Колечки". Ну и - увы, но проза жизни такова - просьбами о деньгах. Хотя совсем немножко проскальзывают и упоминания о каких-то реалиях.

В общем, получается такая картина, что Добролюбов - в его оправдание сказать - видимо, придерживался тех демократически-прогрессивных идей о проститутках, как о жертвах социального порядка и о необходимости их спасения. Так что он даже выкупил Терезу из борделя и взял к себе. Одно время у него даже возникла идея на ней жениться. Во всяком случае, Тереза вроде как даже вела его хозяйство. Но из этого ничего не вышло - знакомые дружно набросились с призывами не сходить с ума, к тому же, как тут деликатно и обиняками упоминают авторы-составители, Добролюбов отличался приступами мнительности и ревности. Так что скоро Тереза ему надоела и он постарался от нее избавиться. Тереза же надумала переехать в Дерпт. Оттуда и идет большая часть писем. Вроде как Тереза надумала получить какой-то прочный и законный статус в жизни - пройти обучение на акушерских курсах и стать повивальной бабкой. Об этом она все время и пишет - ну, в том ключе, что нужно денег, денег, денег - чтобы заплатить за курсы, потом заплатить за получение лицензии, потом заплатить какие-то судебные штрафы и т.д.

Подача получается несколько односторонней - тут же приведены только письма Терезы (ну и других). А ответных писем от Добролюбова и Чернышевского нет. Хотя про них упоминается в комментариях, для разъяснения. Но уж с такими объемами - вполне могли и поместить полностью! (( И, конечно, очень жалко эту злосчастную Терезу с ее страданиями, болячками и ударами судьбы. Ну, и других тоже, чего уж там.

Но с другой стороны - как опять же осторожно упоминают авторы-составители - существуют и сомнения. В искренности девушек, Терезы, ясное дело, в первую очередь, раз ее тут больше всего. Действительно ли она испытывала все эти чувства... действительно ли она собиралась учиться на акушерских курсах и затем работать в качестве повивальной бабки... действительно ли она работала и имела каких-то клиентов... от которых потом надо было с такими трудами откупаться... Или это все были выдумки, с целью выудить побольше денег у Добролюбова и Чернышевского? Как тут упомянуто - не нашли никаких подтверждений упоминаемых Терезой фактов и обстоятельств. Что она посещала эти самые курсы в Дерпте. Что она там работала. Что ее привлекали к суду и т.д. Но, с другой стороны, как пишут авторы-составители, это может ничего и не значить. Документации с этих времен сохранилось крайне мало, большая часть пропала в разных исторических катаклизмах. А Тереза все-таки упоминает какие-то четкие реалии...

Так что, по итогу, получается вполне себе что-то такое... напоминающее современную литературу. Постмодернистское, может, даже. )) Просто несколько писем с одной стороны - ну и какое-то понятие о реакциях с другой стороны, в комментариях. И читателю самому представляется возможность решить, какая из сторон тут права/невиновна, а какая неправа/виновна. Или обе эти стороны правы и невиновны - со своей позиции? ))

Мне вот как-то упорно стало представляться, что - не использовал ли в какой-то мере этот случай Достоевский, когда в своем романе описывал Раскольникова и Соню Мармеладову. )) Ну и, кроме того, из комментариев я уяснила, что у нас издавалось с/с Добролюбова, и там включены какие-то его дневники... Неважно, что у меня смутные представления о Добролюбове - дневники, это интересно. Вот обдумываю, что надо взять на заметку и присматривать. Вдруг где попадется. ))

«Тереза Грюнвальд Н.А.Добролюбову. начало января 1859
Мой верный ангельчик! Не сердись, что я не пришла, потому что волдырь на моем глазу лопнул, и я не хочу простудиться. Все, о чем ты меня попросил, я куплю в понедельник. Если можешь, то пришли мне завтра книгу почитать. Прощай, мой ангельчик. Оставайся прелестным, здоровым и, когда будет время, думай о твоей Терезе. Тысячу раз целую тебя и твоих братьев».

На обороте рукой Добролюбова записано в столбик: «зрелость обществ.среды/ арена/ горяч.сочувств.духовн.интересы/ титаническая работа челов.мысли/ преследовать/ истор.могилы выдавали свои заветы/ водрузили знамя/ глашатай/ литература/ публицисты».