Краски всегда наносили на влажный грунт; если он высыхал, то его снова смачивали водой. В пещерах было темно, солнечный свет в них практически не проникал, что осложняло работу живописцев. Полагают, что они использовали для освещения металлические рефлекторы, которые отражали солнечный свет. Кроме того, сами краски, особенно краска белесовато-телесного оттенка, светились в темноте. Например, в пещере № 2 через некоторое время после выключения электрического освещения зрители начинают ясно различать изображенных на стене женщин, которые, кажется, движутся прямо на людей. Полагают, что подобного эффекта свечения художники достигали, добавляя в краску известь.

При создании росписей индийские мастера использовали всего несколько красок: белую, коричневую, красную, синюю, зеленую и желтую. Преобладающими являлись коричневая и желтая. Однако сочетания красок получались богатыми и праздничными.

Все росписи пещер Аджанты можно условно разделить на две большие группы: декоративно-орнаментальные и жанровые. Первые исполнялись на потолках, вторые украшали стены пещер. Большинство росписей посвящено религиозной тематике. Например, в некоторых пещерах имеются картины, повествующие о различных эпизодах из жизни Будды.

Композиции росписей очень сложны и многофигурны. При создании того или иного фрагмента художники учитывали особенности освещения и архитектурного окружения пещеры. Все картины декоративны по характеру письма и композиции и не нарушают впечатления плоскостности поверхности потолков и стен. Объем фигур только слегка намечен, перспективного сокращения и вовсе нет. Все персонажи росписей объединяет единый ритм красочной гаммы и композиции. Линия горизонта не обозначена.

Фигуры ограничивают четкие, но гибкие контуры. С большим мастерством переданы позы, жесты и движения персонажей.

Изображение дополнено многочисленными деталями. При этом заметно постоянное стремление художников к декоративности, к попытке превратить изображение в сказку. Таков фрагмент «Раджа выезжает на проповедь отшельника», который можно увидеть в пещере № 1.

Впереди процессии движутся грациозные танцовщицы, изгибаясь под звуки музыки. За танцовщицами следуют воины с мечами. Далее изображен сам раджа: он восседает на слоне, который медленно проходит через городские ворота. Справа от торжественной процессии и выше нее художники показали внутренний интерьер городских жилищ, в которых изобразили прочих жителей города, занятых своими повседневными делами.

«Смерть Сундари, жены раджи Нанды», пещера № 16, Аджанта

«Раджа выезжает на проповедь отшельника», пещера № 1, Аджанта

«Махамайя, стоящая у колонны», пещера № 2, Аджанта

«Добрый пастырь», III век, катакомбы, Рим

Роспись пещеры № 2 повествует о придворной жизни другого, менее знатного и богатого раджи. В большом, просторном помещении собрались его придворные и полуобнаженные женщины. Одна из них находится в стороне от толпы придворных. Она грациозно опирается спиной на колонну, согнув в колене одну ногу и прислонив ее пяткой к поверхности колонны. Исследователи пещеры полагают, что эта дама – Махамайя, мать Будды. Фигура Махамайи написана согласно распространенным в то время каноническим приемам. Фигура девушки стройная и тонкая. Линия контура подчеркивает все изгибы верхней части тела, но сглаживает их в нижней. В частности, икры ног почти не выделены. Зато глаза миндалевидной формы преувеличены, их разрез удлинен.

Эти и подобные им фрески украшали пещеры и архитектурные сооружения Индии. Возможно, в будущем на территории Азии будут обнаружены новые росписи. Что касается Европы, точнее, западной ее части, то здесь монументальная живопись продолжала развиваться на основе античных образцов. Художники создавали фрески на протяжении многих столетий, начиная с катакомбной живописи раннехристианской эпохи, но большинство из них до наших дней не сохранилось. Наиболее ранние образцы фресок, известные на сегодняшний день, датируются IX веком. В восточной части в то время все сферы жизни, в том числе и культуру, контролировала Византия.

Византийская империя образовалась в V веке н. э. и просуществовала до XV века. Наивысший расцвет культуры приходится на 527–565 годы, т. е годы царствования императора Юстиниана I.

Главной формой византийского изобразительного искусства являлась монументальная храмовая живопись, включающая мозаику и фреску. Тогда же стали появляться первые иконы. Мастера того времени изображали ангелов, херувимов, самого Бога. Они одевали этих персонажей христианской религии в роскошные одежды, придавали лицам правильные черты. Глаза изображаемых ими персонажей светились умом, одухотворенностью и как бы завораживали, гипнотизировали тех, кто смотрел на них. Но блюстителям христианской ортодоксии даже такие изображения божественных существ казались слишком материальными.

В поддержку этого мнения выступила партия иконоборцев, которые попытались вообще запретить художникам создавать изображения Бога, ангелов и святых в человеческом облике. В VIII столетии эта партия одержала верх: в Византии и ее провинциях официально были запрещены иконы и прочие изображения божественных существ.

Период иконоборчества продолжался более ста лет. На протяжении этого времени живопись развивалась по новому направлению – светскому. Подобные произведения не сохранились, но некоторые из них были описаны в литературных источниках.

Художники изображали всевозможные орнаменты, пейзажи, птиц, животных. Некоторые росписи повествовали о различных светских увеселительных мероприятиях: театральных представлениях, бегах на ипподроме и т. д. Однако против них резко возражали сторонники иконопочитания. Они называли росписи на сюжеты из повседневной жизни «сатанинскими сценами».

В IX веке иконопочитание в Византии было восстановлено. Вскоре после этого были уничтожены все светские картины и закрашены все без исключения росписи. Снова начали создаваться монументальные композиции на религиозные сюжеты и иконы. Тогда же было окончательно определено, что можно, а что нельзя изображать на иконах и фресковых росписях. Были выработаны определенные схемы написания того или иного святого – каноны.

Каноном предписывалось, какие композиции и сюжеты из Священного Писания можно изображать, а какие – нет. Кроме того, он регламентировал пропорции фигур, общий тип и общее выражение лица, тип внешности различных святых и их позы.

Придерживаясь канонов, художники сознательно нарушали пропорции человеческого тела, известные еще античным мастерам. Фигуры святых изображались более тонкими, плечи становились уже, пальцы рук и ног – длиннее. На большинстве икон все тело, за исключением рук, ног и лица, скрывалось складками просторного одеяния, как правило плаща и туники.

Цвет одеяния также был строго регламентирован. Например, платье Богоматери писали синей краской, а покрывало – вишневой, реже синей или лиловой. Рубашка Христа, наоборот, должна была быть вишневой, а плащ (гиматий) – синим.

Овал лица удлиняли, нос и рот писали маленькими, лоб – высоким. Глаза делали большими и придавали им миндалевидную форму. Взгляд святого должен был быть строгим и отрешенным, он как бы смотрел сквозь зрителя или мимо него.

Канон определял внешность каждого святого. Так, например, апостола Иоанна Златоуста следовало писать с русыми волосами и короткой бородой, а святого Василия – с длинной бородой, заостренной на конце, и темными волосами.

Художники не должны были показывать объем фигуры, так как изображаемые на иконах существа не имеют тел. Поэтому все фигуры святых, Богородицы и Христа на иконах являются двухмерными. Разумеется, плоские духовные фигуры не должны были находиться в окружении земного пейзажа или интерьера. Поэтому их писали на красочном фоне, пустое пространство которого дополнялось надписями. Фон мог быть золотым, что символизировало святость, белым (символ чистоты), зеленым (юность и бодрость), красным (символ императорского сана или крови и мученичества).

Линейная перспектива, известная еще в античности, не применялась. Вместо нее византийские мастера использовали обратную перспективу. На иконах показывались не предметы, а, так сказать, образы предметов во всей своей полноте, как их видит Создатель. Так, например, при изображении стола художник должен был нарисовать все четыре ножки, несмотря на то что две задние ножки могли быть и не видны.

Для создания иконы применялась специальная техника. На кипарисовую доску или холст наносили слой грунта из смеси гипса и мела (его называли левкас). Позднее слой грунта дополнительно стали покрывать слоем золота.

На левкасе намечались контуры рисунка. Затем художник наносил красочный слой (энкаустику или темперу), а поверх него – слой закрепителя: олифы или лака. Иногда икону дополняли окладом из золота, серебра с добавлением драгоценных камней и жемчуга. Реже оклад делали из дерева.

Византийские иконы, написанные по этим строгим канонам, уже ни у кого не вызывали упреков в идолопоклонстве и язычестве. Считалось, что эти каноны были взяты с первоисточников, или «первопроявленных», икон. Полагали, что они были написаны после духовного озарения, в результате которого художник видел явившегося ему святого.

Для людей, далеких от религии, существовало другое объяснение: подобные иконы были исполнены самыми талантливыми средневековыми иконописцами. Они оказались настолько удачными, что впоследствии их сделали образцами для подражания. И действительно, икона «Христос-Пантократор» монастыря Святой Екатерины на Афоне была написана еще в VI столетии, то есть задолго до введения канона. И все же все последующие иконы Христа-Пантократора являются копиями этого произведения.

Византийские мастера не обязаны были строго придерживаться вышеперечисленных канонов. Каждый талантливый художник имел право на некоторые вариации и отступления от правила. Что касается канонов, то они в первую очередь были необходимы тем, кому не хватало таланта и мастерства. И все же для настоящих византийских живописцев каноны были не скучными правилами, которых необходимо было придерживаться, а начальной схемой, основой для создания настоящих шедевров.

Впоследствии эти каноны перешли в русскую, а также западноевропейскую иконопись. Правда, в Европе они применялись более свободно, довольно быстро изменялись.

В Италии в конце XIII – начале XV столетия художники создавали иконы по типу византийских, но с добавлением собственных живописных традиций. В качестве примера можно привести две композиции: фрагмент алтарного образа «Мадонна с младенцем на троне» под названием «Поклонение волхвов» (около 1275–1280, ГМИИ, Москва), исполненную флорентийским мастером, и аналогичную композицию пизанского художника (около 1280, ГМИИ, Москва).

Фигуры изображены на фоне золотистого фона, который образует вокруг них некое подобие сияния. Силуэт Марии, сидящей на троне, ограничен четкими черными контурами плаща, закрывающего голову, плечи и часть фигуры. Платье Марии художники писали яркими и густыми красновато-кирпичными оттенками. Этот неизвестный итальянский художник, как и византийские, стремился свести до минимума любые житейские ассоциации, возникающие у зрителей при взгляде на тот или иной алтарный образ. Поэтому он придавал лицам своих персонажей выражение замкнутости и суровости, лишая их при этом индивидуальной неповторимости.

Среди многочисленных канонов изображения Богоматери самым популярным был канон Мадонны «Умиление». Именно к нему относятся две иконы неизвестных флорентийских мастеров с одинаковыми названиями «Мадонна с младенцем на троне» (около 1275–1280, ГМИИ, Москва).

Мадонна сидит на троне, склоняя голову к младенцу, которого она держит на коленях. Образ выражает идею Божественной любви. Над головой Марии, младенца, святых изображено золотое сияние – нимб, являющийся символом святости. Цветам одеяния Марии также придавалось символическое значение: красная туника и синий плащ указывают на чистоту и страдания Богородицы. Иисус одет в одежду царей – пурпурный хитон.

Флорентийский мастер. «Поклонение волхвов». Фрагмент образа «Мадонна с младенцем на троне», около 1275–1280 годов, ГМИИ, Москва

Флорентийский мастер. «Мадонна с младенцем на троне», около 1275–1280 годов, ГМИИ, Москва

Икона пизанского мастера «Мадонна с младенцем на троне» (около 1280, ГМИИ, Москва) относится к другому канону – Мадонны-путеводительницы. Богородица не прижимает ребенка к себе, а указывает на него рукой.

В период поздней готики в Италии стали создавать не иконы, а многостворчатые алтари-полиптихи. Обрамление таких икон соответствовало архитектурному стилю: иконы окружались деревянными рамками, которым придавалась форма стрельчатых арок. Одной из таких работ является полиптих мастера Ф. д’Антонио де Анкона. «Мадонна с младенцем, Христос и святые» (1393, ГМИИ, Москва).

Изображения святых можно было увидеть не только на иконах. Ими украшались даже сундуки и ларцы для реликвий.

Постепенно итальянские, а за ними и прочие европейские художники стали отходить от византийских канонов. По их работам можно проследить попытки изображения пространства, изучение законов перспективы. Изображения вновь стали приобретать телесность, персонажи икон и алтарных картин начали походить на обычных людей.

Новый интерес к фрескам в Европе появился с зарождением романского стиля. Росписями стали украшать не только стены, но и своды церквей. Во Франции возникли живописные школы, мастера которых работали в определенной, легко узнаваемой манере. Таковы школы светлых фонов, синих фонов и темных фонов. Все чаще стали украшать фресками церкви Италии, причем в произведениях итальянских художников было заметно влияние не античного, а византийского искусства.

Пизанский мастер. «Мадонна с младенцем на троне», около 1280 года, ГМИИ, Москва

Ф. д’Антонио де Анкона. «Мадонна с младенцем, Христос и святые», 1393 год, ГМИИ, Москва

Затем на смену романскому стилю пришел готический, и фрески как украшения церквей снова отошли на второй план, уступив место витражам и скульптурам. Это объясняется тем, что архитектурные сооружения этого периода практически не имели стен с гладкой поверхностью, подходящих для исполнения росписей. Зато в период готики фресковыми росписями с удовольствием украшали светские здания.

С началом эпохи Возрождения фреска как способ украшения церквей снова заняла первостепенное значение и достигла небывалого расцвета. В этой технике работали лучшие итальянские мастера: Пьеро делла Франческа, Боттичелли, Рафаэль и многие другие. Фрески писались на религиозные, мифологические и фантастические сюжеты.

В последующие столетия фресками и росписями во многих столицах и крупных городах Европы, в том числе и в России, продолжали украшать стены и потолки королевских дворцов, ратуш, театров, а затем и станции метрополитенов. Однако лучшими образцами являются фрески, исполненные в эпоху Возрождения.

В России иконопись и фресковая живопись также были популярны. В нашей стране был создан совершеннейший художественный язык иконы. Л. Успенский отмечал, что Византия дала миру богословие, выраженное словами, зато благодаря русским мастерам богословие нашло свое отражение в образе. Иконы русских художников были не менее аскетичны, чем византийские. Однако различие между ними все же существовало: в русских главным был не упор на трудности подвига, а выражение радости, которой достигал святой в результате этого подвига. Таким образом, русскую икону можно считать наивысшим воплощением в искусстве Божественного смирения. Она полна теплоты, покоя, легка и радостна.

П. Пеццоли. «Расписной ларец-реликварий», Музей западноевропейского и восточного искусства, Киев

М. ди Нардо. «Мадонна со святым Стефаном и Антонием Аббатом», ГМИИ, Москва

Иконопись на Руси начала развиваться в X столетии, после принятия в 988 году христианства. К тому времени поклонение иконе уже являлось неотъемлемой частью богослужения и вероучения. Византийцами уже были выработаны каноны, по которым и начали работать первые русские иконописцы.

Самые ранние из имеющихся на сегодняшний день произведений были исполнены в Киеве византийскими мастерами, которые и стали первыми учителями русских художников. Ими в X веке были написаны лики, сохранившиеся на фрагментах, найденных в Киеве при раскопках руин Десятинной церкви.

Византийские художники брали себе в ученики русских и посвящали их в тайны иконописи. Первые иконы, выполненные на Руси, ничем не отличались от византийских. Впоследствии художники стали придавать лицам святых славянские черты. Постепенно изменились костюмы, на смену лепке фигур цветом пришла линейная проработка. Мастера перестали использовать полутона. Но все же иконы киевских живописцев оставались образцом для подражания вплоть до монголотатарского нашествия, т. е. до 1237 года.

В XII–XIII веках в живописи становятся все более заметными местные особенности. Стали формироваться иконописные и живописные школы. Во второй половине XII столетия происходило формирование специфического новгородского стиля монументальной живописи. На основе киевских традиций развивалась владимиро-суздальская школа.

Татаромонгольское иго нанесло культуре Руси, в том числе и живописи, большой урон, который был заглажен только к началу XIV столетия. К тому времени проявились различия между северной, псковско-новгородской и московской школами мастеров. В XIII веке сложилась тверская школа иконописи.

В течение последующих двух столетий изменялись и стилистические особенности иконы. Изображение стало более декоративным, сюжет – занимательным. Художники начали уделять внимание деталям. Таким образом икона из лаконичного текста стала превращаться в многословный рассказ. Все чаще создавались житийные иконы. В начале XVI века сформировалась ярославская иконописная школа, а в конце столетия – строгановская.

М. Лоренцо. «Коронование Марии», 1414 год, Уффици, Флоренция

В XVII столетии в России происходил переход к новому европейскому бытию. Культура стран Западной Европы оказывала огромное влияние на все сферы жизни России, в том числе на живопись. В иконопись стали вводиться такие приемы реалистической живописи, как светотеневая моделировка лика, прямая перспектива, элементы натурализма и т. д. В качестве примера можно привести икону Симона Ушакова «Спас Нерукотворный».

Изменился сам статус мастера. Если раньше его называли иконником или изографом, то теперь все чаще стало употребляться слово «живописец». Изменилось и отношение к работе мастеров. Если первые иконописцы считали творчество сродни молитве или проповеди, то мастера XVII века – Кирилл Уланов, Иосиф Владимиров, Федор Зубов, Карп Золотарев и другие иконники государевой Оружейной палаты – были приписаны к определенному ведомству и получали жалованье за свою работу.

Изменилась и связь слова и образа: если поначалу икона воспринималась как эквивалент слова, то в XVII веке – как его иллюстрация. При этом иконы все чаще стали дополняться пояснительными текстами, что прежде не было принято. Происходило постепенное превращение церковной иконы в светскую религиозную картину.

Следующий век принес в Россию классицистские традиции, что отразилось на живописи. Иконостасы стали походить на триумфальные арки. Произведения этого времени уже нельзя назвать иконами в полном смысле этого слова. Это уже не иконы, а картины. Религиозные композиции XVIII–XIX веков исполнялись в экзальтированно-сентиментальной манере и дополнялись элементами натурализма. В качестве примера подобной живописи можно привести образы Исаакиевского собора в Петербурге и интерьер московской церкви «Всех Скорбящих Радость».

На рубеже XIX–XX веков художники снова обратились к иконам древности, стали изучать каноны, постарались возродить иконопись. Однако политические изменения в стране, произошедшие в начале XX века, остановили этот процесс. Вновь интерес к иконам и иконописанию стал появляться только в конце XX века. Нашлись мастера, которые постарались возродить иконописные традиции. Были организованы иконописные мастерские, появились новые художники-иконописцы. Среди них нельзя не выделить талантливого мастера архимандрита Зинона. Его произведения сегодня многие сравнивают с иконами Андрея Рублева.