Центральным учреждением Римской республики был Сенат, воплощавший представительное начало в римском государственном устройстве. Это был древнейший, еще дореспубликанского происхождения, из политических институтов, и потому традиция и конституционные принципы Рима придавали ему особую роль – опекуна римского народа. Своими полномочиями Сенат как бы уравновешивал и порывы народных собраний, и неизбежный волюнтаризм магистратов.
Это был один из высших государственных органов в Древнем Риме. Сенат возник из совета старейшин патрицианских родов в конце царской эпохи около VI века до н. э. и являлся государственным советом при императоре.
Значение, состав и полномочия Сената как государственного органа менялись в зависимости от внутреннего устройства римского государства. Наибольший расцвет Сената приходится на времена республики – исторической эпохи Древнего Рима, длившейся с 509 до 27 года до н. э. Ослабление роли Сената происходило в эпоху Римской империи – постреспубликанской фазы в развитии древней римской государственности, приходившейся на период с 27 года до нашей эры по 476 год нашей эры.
Члены сената делились на ранги в соответствии с ранее занимаемыми должностями (консулы, преторы, эдилы, трибуны, квесторы). Во время дискуссий сенаторы получали слово в соответствии с этими рангами. Во главе сената стоял наиболее заслуженный, первый из сенаторов – принцепс. Членов Сената – сенаторов (которые были почти особым сословием в римском обществе, со своими особыми правами и привилегиями) – назначали: вначале цари, после их свержения – консулы. С конца IV века до н. э. установился иной порядок назначения – цензорами, исходя из предписанных законами критериев. В Сенат могли входить только старшие и младшие главы традиционных родов, отвечавшие высшему имущественному цензу.
Первоначально в сенат входили только члены исконно римских фамилий, но с I века до н. э. это право получили и италики, а во времена Империи – даже знатные провинциалы. В период установления республики права сенаторов стали получать и плебеи – по-видимому, как занимавшие одну из магистратских должностей. С конца IV века вообще все бывшие магистраты включались в состав Сената как особые члены. В период Республики в ходе сословной борьбы плебеев с патрициями (V–III века до н. э.) власть Сената была несколько ограничена в пользу комиций (народных собраний).
С установлением республики Сенат, наряду с магистратами и народными собраниями (комициями) стал существенным элементом общественной жизни. В состав Сената пожизненно входили бывшие магистраты – таким образом, здесь концентрировались политические силы и государственный опыт Рима. В то время Сенат далеко вышел за рамки совещательного органа, став главным правительственным, отчасти даже распорядительным учреждением с некоторыми законодательными полномочиями.
Сенат ведал общим попечением над культами, и в этой связи надзором за храмами и священными местами, объявлял праздничные и благодарственные дни, налагал запреты на отправление иных культов. Ему принадлежало общее финансовое управление, исключая распоряжение общенародной собственностью; он выделял деньги на ведение войны, определял характер поступлений в казну, в том числе с граждан.
Сенат обеспечивал соблюдение безопасности и добрых нравов гражданами в городе. Сенат был главным органом военно-организационного управления: после того как народное собрание решало о войне или ее объявлял враг, сенаторы постановляли, с какими войсками вести войну, сколько строить кораблей, передавал магистратам исключительные полномочия; Сенат же получал все донесения военачальников и принимал меры по этим донесениям.
Сенат вел дипломатические и международные отношения Рима: это право, ранее принадлежавшее консулам, было узурпировано Сенатом в ходе войн II века до н. э. Сенату принадлежало право управлять подвластными Риму провинциями: назначать туда магистратов, определять их полномочия, принимать их отчеты об управлении. Помимо текущего управления, Сенату надлежало рассматривать законодательные предложения магистратов, которые они вносили в народные собрания.
Постановления сената имели силу закона, так же как и постановления народного собрания и собрания плебеев – плебисцита. До второй половины IV века до н. э. Сенат утверждал законы и иные постановления после их принятия в народном собрании – и тогда, по сути, законодательные права его были верховными. После полного установления республиканских институтов Сенат рассматривал законы до их предложения народным собраниям. По запросу магистрата Сенат мог вынести и собственное заключение, не требовавшее утверждения комициями, – сенатус-консульт; в нем могли затрагиваться самые широкие вопросы правового регулирования, даже решения конкретных юридических дел. Это право-традиция, установившаяся со II века до н. э., также существенно расширила законодательные права Сената.
В III–I веках до н. э. Сенат предварительно рассматривал законопроекты, предлагавшиеся для голосования в комициях, ему принадлежало высшее руководство военными делами, внешней политикой, финансами и государственным имуществом, надзор за религиозными культами, право объявлять чрезвычайное положение. Сенат утверждал законы и результаты выборов, контролировал деятельность магистратов.
Таким образом, Сенат фактически осуществлял руководство государством. В исключительных случаях Сенат имел возможность объявить чрезвычайное положение в Риме на основе специальной резолюции. Эта функция позволяла указывать органам власти и консулам, какие стоило принять меры для восстановления порядка в городе. Этот механизм был использован Сенатом неоднократно во время кризиса в первом веке до нашей эры.
В период империи власть Сената все более ограничивалась, сосредоточиваясь в руках императора, хотя формально Сенат продолжал считаться одним из высших государственных учреждений. На самом деле Сенат превратился в собрание представителей знатных семейств, не имеющее большого политического влияния. Постановления Сената сохранили силу законов, но принимались обычно по инициативе императора. Начиная с Октавиана Августа, фактический император Рима носил титул «принцепс» – то есть «первый из сенаторов».
При императоре Константине (IV век) был учрежден сенат в Константинополе – «втором Риме», уравненный в правах с Римским сенатом.
Известия летописей о вечевой жизни на Руси многочисленны и разнообразны, хотя подробные описания вечевых собраний мы находим весьма редко. Конечно, во всех случаях, когда население города выступало самостоятельно и независимо от князя, мы должны предполагать предварительное совещание или совет, то есть вече.
Вече было главнейшей формой самоуправления в Древней Руси, собрание, сходка взрослых домохозяев, жителей одного города, для решения сообща каких-либо дел, касающихся их городской жизни. Сходки эти существовали издавна, задолго до призвания князей, при первых князьях и до самых тех пор, как поднялась Москва, вобравшая в свои пределы отдельные земли или волости, на которые распадалась в древнейшее время Русь.
Волостью, или землею, назывался в XI–XII веках целый округ, вмещавший в себе несколько городов. Один из этих городов считался старшим, или «великим», а другие города были только «пригородами» этого старшего города, по имени которого называлась обыкновенно и самая земля. Летописец, живший в конце XII века, отметил такое устройство Русской земли как исконное.
Вече возникло из племенных собраний славян. В летописях вече впервые упоминается в Белгороде Южном под 997 годом, в Новгороде Великом – под 1016 годом, Киеве – под 1068 годом. Однако сведения о явно вечевых корпоративных действиях горожан упоминаются и под более ранними датами.
До образования и усиления великого княжества Киевского, отдельные племена, поляне, древляне, собирались в случае надобности на свои племенные собрания и совещались со своими племенными князьками об общих делах. В X и в начале XI веках вече было высшим правящим органом во всех русских землях, а не только в Новгородской республике. С усилением центральной власти в лице великого князя Киевского (Владимира Святого и Ярослава Мудрого) эти племенные сходки потеряли свое политическое значение.
Вечевые собрания получили широкое распространение на Руси с ослаблением княжеской власти в период феодальной раздробленности (вторая половина XI–XII века).
После смерти Ярослава в 1054 году когда Русская земля разделилась на несколько княжеств, вече главных волостных городов выступает в качестве носителя верховной власти в государстве. Когда князь был достаточно сильным и популярным, вече бездействовало и предоставляло князю ведение правительственных дел. Зато чрезвычайные случаи, как перемена на престоле или решение вопросов о войне и мире, вызывали властное вмешательство веча, и голос народного собрания в этих делах был решающим.
Обычно государственный строй древнерусских княжеств X–XII веков представляет собой род «неустойчивого равновесия» между двумя элементами государственной власти: монархическим, в лице князя, и демократическим, в лице народного собрания или веча старших волостных городов. Власть князя не была абсолютной, она везде ограничена властью веча. Но власть веча и вмешательство его в дела проявлялись только в случаях чрезвычайных, тогда как власть княжеская была постоянно и повседневно действующим органом управления.
Вече было формой, в которой выражалась тогдашняя государственная власть. Однако вечем называли тогда вообще совещание и вообще народное собрание, даже в тех случаях, когда и то и другое не имели своей задачей вынести какое-нибудь решающее то или иное государственное дело постановление. Но по преимуществу вече в киевское время является органом политической власти народа.
Князь в отношении других владетельных князей был независимым государем. Внутри своей волости князь был главой администрации, высшим военачальником и судьей. Княжеская власть была необходимым элементом в составе государственной власти всех русских земель. Однако государственный строй древнерусских земель-княжений нельзя назвать монархическим.
Вече правило волостью наравне с князем, и, конечно, строгого разделения власти веча и князя не могло существовать в то время. Люди тогда жили не по писаному закону, а по обычаю, одинаково обязательному и для князей, и для народа, но не вносившему никакого строгого распорядка в течение дел.
Власть веча, его состав и компетенция не определялись никакими юридическими нормами. Вече было открытым собранием, всенародной сходкой, и все свободные могли принимать в нем участие. Требовалось только, чтобы участвующие не стояли под отеческой властью (отцы на вече решали за детей) или в какой-либо частной зависимости. Фактически вече было собранием горожан главного города; жители малых городов, или «пригородов», имели право присутствовать на вече, но редко имели к тому фактическую возможность. Решение вечевого собрания старшего города считалось обязательным для жителей города и для всей волости. Никакой закон не определял и не ограничивал компетенции веча. Вече могло обсуждать и решать любой вопрос, его интересовавший.
Можно говорить, что вече управляло волостью, но и князь тоже ею управлял; ход этих двух управлений и определялся обычаем, причем, при всегда возможных столкновениях, немалое значение приобретало то, какие люди стояли во главе веча: очень ли рьяно стоявшие за самостоятельность веча или нет. Пожалуй, еще большее значение имело то, каков был князь – легко или не легко поддающийся вечевому требованию, умеющий или не умеющий с ним ладить. Взаимные чувства народа и князя определяли все в их отношениях как правителей. Любил народ князя, как, например, киевляне любили Мономаха или сына его Мстислава, – и никаких разногласий не возбуждалось; а был князь не по нутру народу в силу своего поведения или характера, и тогда столкновения его с вечем бывали часты и не всегда оканчивались благополучно для князя.
Когда умирал князь, горожане собирались на вече и сговаривались, кого из князей звать к себе, если ближайший по старшинству был не по нраву и если под силу было городу не допустить его к себе. Остановившись на каком-нибудь известном им князе, горожане посылали за ним и приглашали его стать их правителем. Когда князь приезжал в город, вече целовало ему крест на верность, а князь целовал крест перед вечем в том, чтобы ему «любити народ и никого же не обидети».
Заключая «ряд» с князем, горожане уговаривались, какой доход должен получать князь с города, уговаривались, чтобы князь поручал управление отдельными частями страны мужам добрым и справедливым, как он должен судить, сам ли или через тиунов своих, то есть особых, князем назначенных судей. Князь часто поручал суд своим заместителям, но народ всегда предпочитал личный суд князя. Заключенные условия соблюдались свято обеими сторонами, и вече зорко следило, чтобы они не нарушались.
На обязанности князя прежде всего лежало поддержание внешней безопасности и защита земли от нападений внешнего врага. Князь вел внешнюю политику, ведал сношениями с другими князьями и государствами, заключал союзы и договоры. Князь был законодателем, администратором и высшим судьей.
По своей форме вече было непосредственным участием народа в государственном управлении, а не через представителей. Участвовать на вече имел право каждый свободный взрослый и материально независимый горожанин. Но это право никого ни к чему не обязывало. «Людин» мог пойти на вече, а мог и не пойти, мог там стоять и молчать, мог и говорить, отстаивая полюбившееся ему мнение.
Так как на вечевых собраниях не требовалось присутствия определенных лиц, в определенном числе, а нужно было только, чтобы присутствующие были горожане. Во всех русских землях, кроме Новгородской, в вече по древней традиции, могли принимать участия главы всех свободных городских семей. Другое дело, что социальная неоднородность древнерусского общества все больше делала внешне демократичные вечевые сходы фактически подконтрольными боярской аристократии. Правда, вплоть по начала XI века боярство еще было вынуждено считаться с народным мнением. Однако, уже в XII–XIII веках не только в Новгородской боярской республике, но и в других русских землях, земская знать фактически подчинила своей воле вечевые собрания.
Созывались веча смотря по надобности: в одну неделю могло быть несколько вечевых собраний, а иной раз и в целый год не созывалось ни одного. Созывать вече имел право каждый «людин», но, конечно, пользоваться этим правом по капризу было опасно. Обыкновенно вече созывалось по почину городовой старшины или князя. Созывалось вече или по звону особого колокола, или через герольдов – бирючей.
Особого порядка совещаний на вече не было. Как только соберется народ и наполнит площадь, так и начиналось обсуждение дела. Конечно, не все собравшиеся на вече в один голос говорили и решали все дела; из всего «многолюдства» выделялись наиболее решительные, смелые и лучше понимавшие дело, они-то и вели весь разговор.
При обсуждении дел никакого подсчета голосов не велось, и требовалось всегда или единогласное решение, или такое большинство, которое было бы ясно видно и без всякого подсчета голосов. Решение веча, таким образом, действительно исходило от всего города. Единогласие получалось мирным путем, если успевали сговориться и поставить на чем-нибудь одном, но если страсти разгорались, то дело решал не словесный бой, а кулаки и топоры. При равном распределении голосов зачастую происходила физическая борьба и повторение собраний, пока не будет достигнуто соглашение.
Даже и в тех случаях, когда вече собиралось однородное, оно настолько зависело от настроения духа подвижной массы своих членов, что очень легко меняло свои решения. Такой порядок вещей очень способствовал развитию известной партийности в среде горожан и создавал обстановку, очень способствующую развитию партийной борьбы. Например, в Новгороде в 1218 году после битв одного конца против других веча по одному и тому же вопросу продолжались целую неделю, пока не «сошлись братья все единодушно».
Никаких записей того, что происходило на вече, не велось. Что касается до самого порядка совещаний, то он был изустный и не был заключен ни в какие формы. Ни председателя, ни руководителя прений не было – по крайней мере, летопись совершенно не указывает на существование их. Первый вопрос предлагался вечу обыкновенно тем, кто его созвал, – князем, посадником или кем иным, а затем начиналось самое совещание. Есть указания в летописях, что люди богатые подкупали людей бедных для того, чтобы они своим говором и криком на вече заглушали речи противников и способствовали проведению мнений тех, кто подкупал их.
Права вече и князя, в сущности, были одинаковы. Но князь существовал и проявлялся постоянно, вече же созывалось не всегда, действовало с перерывами. В компетенцию вечевых собраний входил широкий круг вопросов – заключение мира и объявление войны, распоряжение княжеским столом, финансовыми и земельными ресурсами.
Самым главным и обыкновенным предметом компетенции вечевых собраний было призвание, или принятие, князей и изгнание князей, не угодных народу. Призвание и перемена князей были не только политическими фактами, проистекавшими от реального соотношения сил, но были общепризнанным правом населения. Право это признавали и сами князья и их дружины.
О проекте
О подписке