Читать книгу «Горькое лето 1941-го» онлайн полностью📖 — Неустановленного автора — MyBook.
image




Когда в исторических трудах справедливо отмечают, например, что соединения и части не были доукомлектованы личным составом и техникой до штатов военного времени, новые образцы танков и самолетов распылены, а не направлены для сформирования хотя бы нескольких боеспособных соединений, что полевая и зенитная артиллерия была оторвана от своих дивизий и отправлена на полигоны и о многих других подобных упущениях, то при отвлеченном подходе к этим вопросам, в отрыве от конкретных условий, в которых подобные решения принимались, все это выглядит как сплошная, ничем не объяснимая глупость, безответственность и головотяпство.

Но ведь сознательно, специально заведомо глупых решений никто не искал. Все, как это нередко бывает и сегодня, хотели сделать как лучше. Стремясь оттянуть начало войны и не спровоцировать ее, не предпринимали мобилизацию, поэтому остались неукомплектованными соединения. Раздали по 10–15 новых танков и самолетов вновь формируемым танковым и авиационным дивизиям, чтобы они хоть как-то могли осваивать новую технику. И артиллерию вывели на полигоны потому, что сформировали много новых артиллерийских частей, а с приходом в Западную Белоруссию и Западную Украину они еще ни разу не стреляли. И многое другое делалось исходя из того, что есть еще время и для подготовки войск, и для возвращения артиллерии с полигонов.

Но времени, на которое рассчитывали, как раз и не оказалось. Ибо Гитлер тоже при всей авантюристичности своей политики понимал, что время работает против него и нужно нападать в середине 1941 года, так как потом будет уже поздно.

– А была ли возможность предотвратить войну? Насколько основательны разговоры насчет того, что советское руководство преднамеренно сорвало переговоры с Англией и Францией в 1939 году?

– До Мюнхена 1938 года были еще надежды и вполне реальные шансы на создание коллективной системы обороны в Европе и обуздание фашистской агрессии. После Мюнхенского соглашения Англии и Франции с Германией и санкционирования ими захвата Чехословакии и вообще экспансии Гитлера на Восток вторая мировая война по существу стала неизбежной.

Что касается переговоров СССР с Англией и Францией, то может советское правительство и не проявило должной последовательности и гибкости, но главная вина за их срыв лежит на руководителях западных держав того времени. Судите сами. Во главе английской делегации в Москву на переговоры направили третьестепенное лицо, не имевшее даже официальных полномочий на ведение переговоров. Могут ли переговоры считаться полезными в этих условиях? Причем англо-французская делегация добиралась в Москву на тихоходном пароходе, не спеша.

Когда Риббентропу нужно было заключить соглашение, он сел в самолет и через несколько часов был в Москве. В ходе переговоров, требуя гарантий со стороны СССР, делегации западных стран не хотели брать на себя никаких обязательств, то есть делалось практически все, чтобы переговоры кончились ничем. Одновременно в Англии готовились принимать Геринга. Устраивались и другие закулисные дипломатические игры, которые продолжались вплоть до полета Гесса в Англию. И неслучайно дело Гесса до сих пор остается там засекреченным.

– Ну а как насчет непотопляемого тезиса о том, что Сталин якобы сам готовил удар по Германии, и Гитлер был вынужден предпринять превентивный удар, чтобы упредить советское нападение.

– На этот вопрос ответила сама историческая действительность. Факт неприкрытой агрессии со стороны нацистской Германии юридически установлен международным Нюрнбергским трибуналом. В приговоре Нюрнбергского трибунала сказано: «22 июня 1941 года без объявления войны Германия вторглась на советскую территорию в соответствии с заранее подготовленными планами. Доказательства, представленные трибуналу, подтверждают, что Германия имела тщательно разработанный план сокрушить СССР как политическую и военную силу для того, чтобы расчистить путь для экспансии Германии на Восток в соответствии с ее стремлениями».

Все документы, исторические факты и логика развития событий в тот период полностью опровергают утверждения о вынужденном характере начала войны со стороны Германии, убедительно свидетельствуя об их несостоятельности и надуманности. Немецкий историк Иоганес Цукертот справедливо отмечал, что гитлеровская выдумка о превентивной войне преследовала две цели: во-первых, придать нападению на Советский Союз хоть какую-то видимость морального оправдания, во-вторых, спекулируя на антикоммунизме, попытаться привлечь на свою сторону западные державы в качестве союзников для разбойничьего «похода на Восток».

Как бы ни вел себя Советский Союз, что бы он ни делал, нападение на него все равно состоялось бы. План «Барбаросса» был разработан еще в 1940 году. Обратите внимание: бесповоротное решение об агрессии принято Гитлером задолго до того, как состоялось выступление Сталина 5 мая 1941 года и началась переброска советских войск на Запад. И менять свое решение Гитлер не собирался.

– Какими были планы советского командования, предусматривало ли оно при определенных условиях упреждающий удар по Германии?

– Главная военно-политическая цель советского руководства состояла в том, чтобы любой ценой избежать войны или хотя бы оттянуть ее до 1942 года, чтобы выиграть время и завершить подготовку страны и Вооруженных сил к обороне. В случае нападения фашистской Германии на СССР стратегическим планом предусматривалось вначале силами армий прикрытия отразить наступление противника, обеспечить развертывание главных сил и затем переходить в решительное наступление. Была подготовлена и записка Жукова от 15 мая 1941 года, как один из возможных вариантов действий Вооруженных сил, где предлагалось (после создания необходимых группировок войск и их соответствующего материально-технического обеспечения) нанести упреждающий удар с целью срыва агрессии со стороны Германии. Но этот план не был принят Сталиным, ибо политически для нас такие действия были невыгодны: это сближало бы наших потенциальных союзников с Германией.

Версию о готовившемся упреждающем ударе с советской стороны некоторые авторы пытаются обосновать тем, что войска фронтов не располагались в оборонительной группировке, что не были подготовлены и оборудованы в инженерном отношении оборонительные рубежи в глубине. Но все это не имеет прямого отношения к идее упреждающего удара. Эти упущения связаны с устарелым представлением о характере военных действий в начальный период войны и общей недооценкой в предвоенные годы оперативной и стратегической обороны. Ведь не только оборонительные, но и наступательные операции не были подготовлены должным образом. Как вообще можно переходить в наступление, имея впереди не мощные ударные группировки, а растянутые вдоль границы части прикрытия?

Следовало бы задуматься и над таким парадоксальным фактом: накануне войны в полосу приграничных военных округов перебрасывалось несколько армий из глубины, в то время как соединения первого эшелона не приводились в полную боевую готовность, они не занимали обороны на назначенных рубежах. Судя по опровержению, которое было дано ТАСС 9 мая 1941 года, можно предположить, что переброска резервных армий из глубины, которая даже не маскировалась, а как бы специально демонстрировалась этим «опровержением», была больше политической, а не военной акцией с целью оказать сдерживающее влияние на военные приготовления Германии. Кстати, Сталин и военные приготовления Германии рассматривал больше как средство политического давления на СССР с тем, чтобы добиться от него далеко идущих уступок.

– Иногда пишут и говорят, что наша страна вообще не была подготовлена к войне. Вместе с тем, как свидетельствует историческая литература, как уверяют многие люди старшего поколения, весь народ жил в то время мыслями о назревавшей войне и направлял все усилия на укрепление обороны страны…

– После Гражданской войны самоотверженными усилиями народа была осуществлена индустриализация страны, армия и флот получили новые виды оружия – танки, самолеты и другую технику. Наряду с высоким патриотизмом населения это стало важнейшим условием того, что наша страна выстояла в этой войне. Были, конечно, и крупные ошибки руководства, военного командования, большой ущерб моральному состоянию армии и ее боеспособности нанесли репрессии 1937–1938 годов.

Но в целом, несмотря на крупные упущения и обстановку, затруднявшую подготовку войск к отражению агрессии, советским командованием накануне войны был все же осуществлен ряд кардинальных мер по усилению боеспособности Вооруженных сил, и в первую очередь западных военных округов. С 1939 года Красную Армию перевели на кадровую систему, и ее численность в 1941 году увеличилась с 2 млн до 5 млн человек. В 1941 году осуществлен призыв на учебные сборы около 800 тыс. военнообязанных запаса, что было равносильно частичной мобилизации. В состав западных округов было переброшено 28 дивизий из восточных районов страны.

Удалось существенно увеличить производство новых образцов вооружения. Усиленными темпами продолжалось оборонительное строительство. Уточнялись оперативные и мобилизационные планы в соответствии с изменившимися условиями обстановки. Советско-финская война имела не только отрицательные военно-политические последствия. Опыт этой войны сыграл и положительную роль.

Более объективно и остро стала оцениваться боеспособность Красной Армии, и на этой основе были приняты срочные меры по устранению выявившихся недостатков и слабых мест в ее строительстве и подготовке. Под руководством нового наркома обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко особенно много было сделано по укреплению единоначалия, порядка и воинской дисциплины, активизации и максимальному приближению обучения войск к условиям боевой действительности.

Военачальники в своих воспоминаниях, историки называют много причин неудач нашей армии в 1941 году: и то, что неправильно было выбрано направление сосредоточения основных усилий (основные силы советских войск были сосредоточены на Украине), недоукомплектованность соединений и частей личным составом и техникой, неудачное базирование авиации и материальных запасов… Все это имело место и оказало отрицательное влияние на общую стратегическую обстановку в 1941 году. Но, на мой взгляд, не имело столь решающего значения, как иногда изображается.

Когда-то Петр I подходил на корабле к одной крепости на Балтийском море, и комендант крепости не устроил положенного салюта в честь императора, последний, разгневанный этим, схватил коменданта за горло и спросил: почему не было салюта? Последовал ответ: «На это было 12 причин: во-первых, не было пороха…» Петр I тут же прервал допрос: «Хватит! Остальные причины уже не имеют значения».

– Какой фактор в 1941 году можно приравнять к отсутствию пороха?

– Главной причиной наших неудач было то, что Сталин, надеясь политическими мерами оттянуть войну хотя бы на 1–2 года и всячески стремясь ее не спровоцировать, вплоть до 21 июня 1941 года не разрешал приводить войска приграничных военных округов в полную боевую готовность. Поэтому к моменту вражеского нападения они оказались на положении мирного времени и не могли своевременно занять предназначенные оборонительные рубежи и оказать организованное сопротивление противнику. Именно это, убежден, и привело к большим потерям в первые же дни войны, особенно в авиации.

Нарком обороны С.К. Тимошенко и начальник Генштаба Г.К. Жуков, командующие войсками округов неоднократно ставили вопрос о повышении боевой готовности. Но все их предложения в то время отвергались, а попытки командиров что-то сделать по своей инициативе жестко пресекались. Сталин приказал наркому внутренних дел следить за выдвижением даже отдельных подразделений к госгранице и докладывать ему об этом.

10 июня 1941 года Генштаб был вынужден направить военному совету КОВО следующую телеграмму: «Донесите для доклада наркому, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение. Жуков».

В связи с тревожной обстановкой некоторые командиры ставили вопрос о нецелесообразности отправки на учебные сборы артиллерии и зенитных средств, но были отстранены от должностей за «панические настроения». Накануне войны германские разведывательные самолеты осуществляли систематические полеты над советской территорией, но Сталин требовал эти самолеты не обстреливать. Были даже случаи, когда они садились на советские аэродромы, их дозаправляли и отправляли обратно. Некоторые командующие (в частности, М.П. Кирпонос) просили у Москвы разрешения хотя бы предупредительным огнем препятствовать действиям немецких самолетов. Ответом им было: «Вы что, хотите спровоцировать войну?»

Поэтому, когда некоторые историки говорят лишь о всеобщей безответственности и головотяпстве, якобы царивших в войсках, они упрощают и искажают действительную обстановку того времени.

– Часто в исторической литературе отмечается, что мы имели танков, самолетов значительно больше, чем немцы. Почему, на ваш взгляд, мы столь нерационально использовали наше преимущество?

– Да, в таких разговорах недостатка нет. Чего они стоят, рассмотрим на примере танков. К июню 1941 года в Красной Армии действительно числилось свыше 15 тыс. исправных танков. Часть из них находилась в войсках, дислоцированных в восточных и южных округах. До 60–70 процентов всех имевшихся танков были не только устаревшими, но и со значительно выработанными ресурсами. Таких танков было немало и в германской армии, но их обычно не учитывают.

Принято считать, что к 1 июня 1941 году в германской армии было 5639 танков. Но 2012 танков Т-I и Т-II в это число не включены. Не учитываются захваченные фашистской Германией французские, английские и польские танки – их было около 4100. Если учесть также захваченные чехословацкие, бельгийские, голландские и другие танки, то их общее количество составит не менее 12 тысяч.

Часть трофейных и списанных из боевого состава легких танков использовалась в войсках, действовавших во Франции, на Балканах, поэтому и не принято их учитывать в соотношении сил и средств на германо-советском фронте. Но так же бессмысленно считать общее количество устарелых, небоеспособных легких танков и танкеток в составе советских войск, разбросанных по различным ТВД.

– При неудачном начале войны какой фактор стал главным, обеспечившим срыв германского плана молниеносной войны?

– Прежде всего мощный экономический и военно-промыш-ленный фундамент, созданный еще до начала войны. Надо сказать и моральном факторе. Хотя сейчас любое доброе слово о наших делах в прошлой войне вызывает недоверие и даже насмешки, участники войны хорошо знают, что и в самые трудные дни подавляющее большинство советских людей не оставляла вера в победу. Об этом свидетельствует массовый героизм уже в самые первые дни войны, именно в те дни, когда немцы рассчитывали морально сломить наших людей и парализовать их волю к сопротивлению. Хотелось бы, чтобы и сегодня мы почаще задумывались над этим.