Воскресенье, Неделя 3-я по Пасхе, святых жен-мироносиц

Мк., 69 зач., 15, 43–16, 8

Пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик. И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам. И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись.

Мы празднуем сегодня день святых жен-мироносиц, Иосифа Аримафейского и Никодима. Они еле упоминаются в Евангелии до страстных дней, когда Христос был предан, взят, оставлен, распят, убит; но вот в это время они вдруг появляются. У креста – апостолов не было; Иуда повесился; и только Иоанн стоял с Божией Матерью: потому что он был апостолом любви, как и Матерь Божия была любовью воплощенной, выражением любви всей земли к Богу и всей любви Божественной к нам, людям. И когда была по видимости одержана победа зла над Христом, когда Он был предан и распят, когда Он умер, как бы бесповоротно пораженный, тогда появились Иосиф и Никодим, которые оказались верными Ему не только во дни Его учительства, но во дни Его поражения, – кажущегося, но очевидного поражения, в котором никто не мог сомневаться и которое могли победить только любовь и верность до конца.

И вот встает вопрос перед каждым из нас: мы знаем, что Христос одержал победу; мы не можем уподобиться ни женам-мироносицам, ни Иосифу Аримафейскому, ни Никодиму в том смысле, что мы не можем вернуться даже воображением к страшным дням кажущегося поражения Спасителя. Он сказал нам: то, что вы совершили над самым малым, самым ничтожным человеком, вы сделали для Меня… И мы все, все без исключения бываем постоянно пораженными; мы устремлены к добру – и отпадаем от добра; мы верим в добро – и изменяем добру; мы стремимся изо всех сил к тому, чтобы быть достойными человеческого звания, – и это нам не удается.

И вот в эти моменты – а они случаются постоянно в нашей среде, в среде всего человечества – мы должны подумать о женах-мироносицах, подумать об Иосифе Аримафейском, о Никодиме и, как скала твердая, стоять, поддерживая друг друга. «Друг друга тяготы носите, и так вы исполните закон Христов», – говорит апостол Павел. Если мы не будем друг друга тяготы нести, если мы не будем изо всех сил поддерживать друг друга, если мы не будем постоянно, милосердно, вдумчиво, щедро относиться друг ко другу именно в моменты, когда нам кажется, что наш ближний, наш друг не достоин ни себя, ни нашей дружбы, – мы не исполним закона Христова.

Подумаем о себе и о каждом человеке, который вокруг нас находится, о самых близких – и о случайных встречах; подумаем о хрупкости человеческой, о том, как легко поскользнуться и упасть; и в момент поражения останемся верными до конца, любящим сердцем не изменим и из страха – не отвернемся. И тогда действительно, понеся друг друга тяготы, мы исполним закон Христов; тогда мы войдем в сонм тех жен-мироносиц, соединимся с Иосифом и Никодимом и останемся с теми, кто в течение всей истории жизни человечества не стыдился пораженных, не отворачивался от падших, был Божией любовью и Божиим Промыслом. Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский. Воскресные проповеди.

Седмица 3-я по Пасхе

Понедельник

Ин., 13 зач., 4, 46—54

Итак Иисус опять пришел в Кану Галилейскую, где претворил воду в вино. В Капернауме был некоторый царедворец, у которого сын был болен. Он, услышав, что Иисус пришел из Иудеи в Галилею, пришел к Нему и просил Его придти и исцелить сына его, который был при смерти. Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес. Царедворец говорит Ему: Господи! приди, пока не умер сын мой. Иисус говорит ему: пойди, сын твой здоров. Он поверил слову, которое сказал ему Иисус, и пошел. На дороге встретили его слуги его и сказали: сын твой здоров. Он спросил у них: в котором часу стало ему легче? Ему сказали: вчера в седьмом часу горячка оставила его. Из этого отец узнал, что это был тот час, в который Иисус сказал ему: сын твой здоров, и уверовал сам и весь дом его. Это второе чудо сотворил Иисус, возвратившись из Иудеи в Галилею.

По дороге в Капернаум Господь зашел в Кану, где сотворил Свое первое чудо претворения воды в вино. Узнав о том, один из жителей Капернаума, бывший царедворец Ирода, поспешил в Кану, чтобы просить Иисуса прийти в Капернаум и исцелить его сына, находившегося при смерти. Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес.

Веру, основанную на созерцании чудес, Господь ставил ниже веры, основанной на понимании чистоты и высоты Его Божественного учения. Вера, порожденная чудесами, требует для поддержания самой себя все новых и новых чудес, т. к. прежние становятся привычными и перестают удивлять. Вместе с тем человек, признающий то учение, которое сопровождается чудесами, может легко впасть в заблуждение, приняв ложь за истину, поскольку чудеса могут быть и мнимыми, от дьявола. Поэтому Слово Божье предостерегает, чтобы мы с осторожностью относились к чудесам (Втор. 13, 1–5). О неразборчивости жителей Галилеи в этом отношении и говорит с некоторой скорбью Господь. На этот упрек, однако, царедворец проявляет настойчивость, показывающую величину его веры: Господи! Приди, пока не умер сын мой. И Господь исцеляет сына этого царедворца, причем заочно, ответив только: Пойди, сын твой здоров. В то же самое время горячка оставила больного, и слуги царедворца, пораженные мгновенным исцелением умирающего, поспешили к своему господину, чтобы сообщить ему эту радостную весть. Отец же, поверивший слову Господа, но полагавший, будто исцеление будет происходить медленно, спросил: в котором часу больному стало легче, и, узнав, что это был тот самый час, когда Иисус сказал, что сын его здоров, царедворец уверовал сам и весь дом его, т. е. когда он сообщил о чуде, вся его семья и слуги уверовали в Господа. Может быть, то и был тот самый Хуза, чья жена, Иоанна, следовала потом за Господом, служа Ему.

Это было второе чудо, которое сотворил Иисус, вернувшись из Иудеи в Галилею.

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

Вторник

Ин., 20 зач., 6, 27—33

Господь сказал: старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий, ибо на Нем положил печать Свою Отец, Бог. Итак сказали Ему: что нам делать, чтобы творить дела Божии? Иисус сказал им в ответ: вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал. На это сказали Ему: какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе? что Ты делаешь? Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть. Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру.

Старайтесь не о пище тленной, – погибающей вместе с телом, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, – т. е. о той, которая пребывает вечно и послужит жизни вечной. Эту пищу «даст вам Сын Человеческий», – говорит дальше Господь, – ибо на Нем положил печать Свою Бог Отец. Под «печатью» нужно понимать те знамения и чудеса, которые творил Христос по воле Отца. Возбуждаемые упреком иудеи спросили Его: Что нам делать, чтобы творить дела Божии? Они поняли, что в словах Господа содержится требование нравственных действий с их стороны, но не поняли, каких именно. На это Господь, вместо множества дел угождения Богу по закону Моисея, указывает им на одно только дело: Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал. Это – главное богоугодное дело, без которого невозможна богоугодная жизнь вообще, поскольку в нем, как в семени, содержатся все дела, угодные Богу. Поняв, что Иисус называет Себя «Посланником Божьим», иудеи отвечают, что для такой веры в Него, какую имели израильтяне в Бога и в Моисея, пророка Его, мало тех знамений, какие Он творит.

Вот доказательство того, насколько ненадежна вера, основанная лишь на чудесах: она требует все больших и больших чудес. И иудеи уже не довольствуются тем, что Христос накормил пять тысяч человек пятью хлебами, а требуют большего чуда, что-нибудь вроде манны небесной, посланной им во время сорокалетнего странствования по пустыне. На это Господь говорит, что это чудо, совершенное Богом через Моисея, гораздо менее важно, чем то, которое совершает Он через Мессию-Иисуса, давая им уже не призрачную манну, а истинный хлеб с небес. Этот хлеб дает жизнь миру. Но под словами Господа о хлебе иудеи понимают хлеб чувственный, физический, хотя и какой-то особенный, и они выражают желание всегда получать такой хлеб. В этом слишком выражено плотское направление их мыслей и представлений о Мессии, как о чудотворце и не более. Тогда Господь прямо и решительно раскрывает им учение о Себе, как о «хлебе жизни», говоря, что Он есть тот хлеб, который сходит с небес и дает жизнь миру, что приходящий к Нему не будет алкать и верующий в Него не будет жаждать никогда. Со скорбью отмечает Господь, что иудеи не веруют в Него, но это, однако, не помешает осуществлению воли Отца Небесного: все, ищущие спасение через Господа, «приходящие к Нему», станут наследниками основываемого Им Царства Мессии, все они будут воскрешены Им в последний день и сподобятся жизни вечной. Иудеи меж тем недоумевают и с ропотом обсуждают между собой, как это Иисус может говорить, что Он сошел с небес, когда они все знают Его земное происхождение. Господь объясняет их ропот тем, что они не находятся в числе тех избранников Божиих, которых Бог Отец благодатною силой Своей привлекает к Себе. Без этого благодатного призвания нельзя уверовать в Мессию – Сына Его, посланного Им на землю спасать людей. Этой мыслью, однако, не уничтожается идея о свободе воли у человека.

Как писал Феофилакт: «Бог Отец привлекает тех, кто имеет способность, по их соизволению; а тех, кто сам себя сделал неспособным, не привлекает к вере. Как магнит привлекает не все, к чему приближается, а одно лишь железо, так и Бог, приближаясь ко всем, привлекает только тех, кто способен обнаружить некоторое родство с Ним». Господь как бы говорит: «ропщите не на Меня, а на себя за то, что неспособны уверовать в Меня, как в Мессию».

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

Среда

Ин., 21 зач., 6, 35—39

Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Но Я сказал вам, что вы и видели Меня, и не веруете. Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет; и приходящего ко Мне не изгоню вон, ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день.

Т.к. иудеи, как земные, думают, что Господь говорит о чувственном хлебе, и потому настойчиво просят оного, то Господь, обличая их и показывая, что они стремились к Нему, доколе предполагали чувственную пищу, а когда узнают, что она духовная, то уже не побегут, – говорит: Я есмь хлеб жизни. Не сказал: хлеб пищи, но «жизни». Поелику все было умерщвлено, то оживил нас Сам Собою. Он есть Хлеб, поскольку мы веруем, что закваска человеческого смешения испечена огнем Божества; Хлеб «жизни» не простой, обыкновенной, но особенной и не пресекаемой смертью. Верующий в такой Хлеб не будет алкать, не будет терпеть голод слышания слова Божия и не будет иметь разумной жажды, бывающей от неимения воды крещения и освящения Духа. Ибо некрещеный имеет жажду и большую сухость, не участвуя в святой воде, возрождающей душу, а крещеный, имея Духа, всегда от Него оживляется. Показывая же, что вера в Него не есть дело случайное, но дар Божий, подаваемый от Отца достойным и благонравным по сердцу, говорит: Все, что дает Мне Отец, ко Мне приидет, т. е. те будут веровать в Меня, которых дает Мне Отец. А вы – иудеи – как недостойные, не даетесь Мне от Отца, потому и не приходите ко Мне. Ибо вы не имеете правого сердца, чтобы Бог и Отец, возлюбивши вас, привел к вере в Меня.

А Я приходящего ко Мне не изгоню вон, т. е. не погублю, но спасу и доставлю ему много наслаждения. Ибо Я сошел с неба не затем, чтобы делать что-нибудь иное, кроме воли Отца. Говорит это, чтобы узнали, что не принимающий Его противен Богу, как противящийся воле Отца. Т. к. они Его называли противником Богу, то Он обвинение сие обращает на них и говорит, хотя неявно: не принимая Того, Кто следует воле Отца, вы делаетесь противниками Богу. Разве не слышишь, несчастный, что Он сошел с небес? А сшедший с небес, очевидно, был не простой человек, но Бог. Ибо простой человек не нисходит, а иногда восходит на небо, когда Бог дарует ему сие за добродетель. Поелику же схождение Господа предшествовало воскресению, то Сам Он и сошел с небес, как Бог, сошедший для вочеловечения, и восшел на небеса с плотию, как человек, где прежде был как Бог. Итак, Христос не простой человек, обоготворенный впоследствии, но предвечный Бог, вочеловечившийся в последние времена.

Воля же пославшего Меня Отца…