(03/15.06.1867–23.12.1942)
Русский поэт, переводчик, эссеист.
Родился в деревне Гумищи Владимирской губернии в дворянской семье. В 1885 г. опубликовал три стихотворения в журнале «Живописное обозрение», чем обратил на себя внимание В.Г. Короленко. В 1886 г. поступил на юридический факультет Московского университета, но оставил его, не окончив курса. В 1887—1889 гг. занимался переводами стихов с немецкого и французского языков. В 1894 г. издал перевод «Истории скандинавской литературы» Ф.В. Горна, затем перевел «Историю итальянской литературы» А. Гаспари. В 1895—1903 гг. проявил себя как один из поэтов-символистов, выпустив сборники стихотворений «В безбрежности», «Тишина», «Горящие здания», «Будем как солнце». Революцию 1905 г. встретил весьма сочувственно, опубликовав в Париже сборник стихов «Песни мстителя» (1907). До 1917 г. издал еще восемь сборников символистских стихов, а также книгу «Зовы древности. Гимны, песни и замыслы древних» (1908), в которой представил лучшее из творчества народов Египта, Индии, Мексики, Перу и других стран. В эти же годы занимался переводами П. Шелли и других поэтов. Сделал первый перевод на русский язык поэмы Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Не приняв Октябрьскую революцию, в 1920 г. уехал в Париж. В эмиграции издал шесть поэтических сборников. Многие стихотворения тех лет пронизаны тоской по родине. Написал и две автобиографические книги – «Под новым серпом», «Воздушный путь» (1923); перевел на русский язык стихи и поэмы литовских, польских, чешских и болгарских поэтов, а также «Слово о полку Игореве». Умер в приюте «Русский дом» в Нуази-ле-Гран близ Парижа.
Будем как солнце! Забудем о том, / Кто нас ведет по пути золотому, / Будем лишь помнить, что вечно к иному, / К новому, к сильному, к доброму, к злому, / Ярко стремимся мы в сне золотом. / Будем молиться всегда неземному / В нашем хотенье земном!
В душах есть всё, что есть в небе, и много иного.
В человеческой душе два начала: чувство меры и чувство внемерного, чувство безмерного. Древняя Эллада – это чувство меры. Пафос романтики и творческий огонь нашей современности – это чувство внемерного, беспредельного. Мы хотим пересоздания всей Земли, и мы ее пересоздадим, так что все на Земле будут красивы, и сильны, и счастливы. Это вполне возможно, ибо Человек есть Солнце и его чувства – его планеты.
Есть поцелуи – как сны свободные, / Блаженно-яркие, до исступления. / Есть поцелуи – как снег холодные. / Есть поцелуи – как оскорбление. / О, поцелуи – насильно данные, / О, поцелуи – во имя мщения! / Какие жгучие, какие странные, / С их вспышкой счастия и отвращения!
Есть удивительное напряженное состояние ума, когда человек сильнее, умнее, красивее самого себя… Такие состояния, приближающие нас к мирам запредельным, бывают у каждого, как бы в подтверждение великого принципа конечной равноправности всех душ. Но одних они посещают, быть может, только раз в жизни, над другими, то сильнее, то слабее, они простирают почти беспрерывное влияние, и есть избранники, которым дано в каждую полночь видеть привидения и с каждым рассветом слышать биение новых жизней.
Женщина – музыка. Женщина – свет.
Жизнь – отражение лунного лика в воде, / Сфера, чей центр – повсюду, окружность – нигде, / Царственный вымысел, пропасть глухая без дна, / Вечность мгновенья – миг красоты – тишина.
Истерия есть повышенная чувствительность, и то, что в мире врачевания является недугом, подлежащим устранению, в мире искусства предстает исключительно ярким цветком.
Красота создается из восторга и боли, / Из желанья и воли и тяжелых цепей.
Любовь есть свет, что сходит к нам оттуда, / Из царства звезд, с лазурной высоты, / Она в нас будит жажду чуда. / И красоты.
Любовь постигнуть трудно. / Вот, вдруг пришла. / Пусть всё возьмет мое. / Пусть сделаю, что будет безрассудно. / Но пусть безумье будет обоюдно. / Хочу. Горю. Молюсь. Люблю ее.
Мир тому, кто не боится / Ослепительной мечты, / Для него восторг таится, / Для него цветут цветы!
Можно все заветное покинуть, / Можно все бесследно разлюбить. / Но нельзя к минувшему остынуть, / Но нельзя о прошлом позабыть.
На всем своя – для взора – позолота. / Но мерзок сердцу облик идиота, / И глупости я не могу понять!
На всех нас лежит обязанность улучшать тот «свет», в котором мы живем, заботиться о счастье «униженных и оскорбленных», заботиться о том, чтобы была облегчена тяжесть, которая лежит на них.
Праздник сердца – это радость кого-нибудь полюбить. Праздник сердца – найти клад неожиданно. И праздник сердца – найти себя в другом, увидеть лучшее своего сердца в зеркале сердца иного. И разбить стену разъединяющую – это радость души алмазно-острая, это истинный праздник сердца.
Радости нет без печали. Между цветами – змея.
Революция хороша, когда она сбрасывает гнет. Но не революциями, а эволюцией жив мир.
Слава жизни. Есть прорывы злого, / Долгие страницы слепоты. / Но нельзя отречься от родного, / Светишь мне, Россия, только ты.
Слова – хамелеоны, / Они живут спеша, / у них свои законы, / Особая душа.
У каждой души есть множество ликов, в каждом человеке скрыто множество людей, и многие из этих людей, образующих одного человека, должны быть безжалостно ввергнуты в огонь. Нужно быть беспощадным к себе. Только тогда можно достичь чего-нибудь.
Это – страшное проклятье, это – ужас: быть как все, / Ты свободный, луч, горящий – в водопаде и в росе.
(30.05/11.06. 1811–26.05/07.06.1848)
Русский писатель, выдающийся литературный критик и публицист.
Родился в крепости Свеаборг (Финляндия) в семье лекаря, служившего в Балтийском флоте. В 1830 г. написал драму «Дмитрий Калинин». В 1832 г. был отчислен из Московского университета «за отсутствие способностей». Занялся публицистикой, вошел в кружок Н.В. Станкевича, сблизился с М.А. Бакуниным, увлекся идеями И. Фихте и Г. Гегеля. После переезда в Петербург сотрудничал в журналах «Отечественные записки» и «Современник». Первую критическую статью «Литературные мечтания. Элегия в прозе» опубликовал в 1834 г. в журнале «Молва». Статья представляет блестяще и горячо написанный обзор исторического развития русской литературы. Кроме ежегодных обозрений текущей литературы, статей о театре и различных библиографических и политических заметок, Белинский поместил в «Отечественных записках» 1840–46 гг. замечательные статьи о Г.Р. Державине, М.Ю. Лермонтове, В.И. Майкове, А.И. Полежаеве, о русской поэзии и ряд больших статей о А.С. Пушкине, представляющих, в сущности, полную историю русской литературы от М. Ломоносова до смерти Пушкина. Умер от туберкулеза в Санкт-Петербурге. Похоронен на Волковом кладбище.
Влияние Белинского в русской литературе колоссально. Он не только впервые установил правильные понятия об искусстве и литературе и указал путь, по которому должна развиваться литература, чтобы стать общественной силой, но явился учителем и руководителем молодого поколения писателей 1840-х годов. Выработанные им теоретические положения сделались общим достоянием и в большинстве сохраняют свою силу до настоящего времени.
Авторитет и дружба – вода и огонь, вещи разнородные и враждебные; равенство – условие дружбы.
Апатия и лень – истинное замерзание души и тела.
Без любви и ненависти, без симпатии и антипатии человек есть призрак.
Без страстей и противоречий нет жизни, нет поэзии. Лишь бы только в этих страстях и противоречиях была бы разумность и человечность, и их результаты вели бы человека к его цели.
Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни. Источник интересов, целей и деятельности – субстанция общественной жизни.
Благо тем, которые умеют и в зиму дней своих сохранить благодатный пламень сердца, живое сочувствие ко всему великому и прекрасному бытия.
Благо тому, кто, не довольствуясь настоящею действительностию, носил в душе своей идеал лучшего существования, жил и дышал одною мыслию – споспешествовать, по мере данных ему природою средств, осуществлению на земле идеала.
Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.
Брак есть действительность любви. Любить истинно может только вполне созревшая душа, и в таком случае любовь видит в браке свою высочайшую награду и при блеске венца не блекнет, а пышнее распускает свой ароматный цвет, как при лучах солнца.
В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.
В чем не знаешь толку, чего не понимаешь, то брани: это общее правило посредственности.
В юности каждый доступнее, чем в другом возрасте, всему высокому и прекрасному. Благо тому, кто сохранит юность до старости, не дав душе своей остыть, ожесточиться, окаменеть.
Вдохновение не есть исключительная принадлежность художника: без него недалеко уйдет и ученый, без него немного сделает даже и ремесленник, потому что оно везде, во всяком деле, во всяком труде.
Величайшая слабость ума заключается в недоверчивости к силам ума.
Величайшее сокровище – хорошая библиотека.
Венки бессмертия в наше время очень вздорожали.
Верить и не знать – это еще значит что-нибудь для человека; но знать и не верить – это ровно ничего не значит.
Видеть и уважать в женщине человека не только необходимое, но и главное условие возможности любви для порядочного человека нашего времени. Видеть прекрасно изданную пустую книгу так же неприятно, как видеть пустого человека, пользующегося всеми материальными благами жизни.
Воспитание – великое дело: им решается участь человека.
Воспитывать не значит только выкармливать и вынянчивать, но и дать направление сердцу и уму – а для этого разве не нужно со стороны матери характера, науки, развития, доступности ко всем человеческим интересам?
Всё благо, и велико, и разумно – в свое время и на своем месте.
Всякая благородная личность глубоко сознает свое кровное родство, свои кровные связи с отечеством.
Всякая крайность есть родная сестра ограниченности.
Всякая любовь истинна и прекрасна по-своему, лишь бы только она была в сердце, а не в голове.
Всякая сатира, которая кусается, богата морально.
Всякие бывают люди и всякие страсти. У иного, например, всю страсть, весь пафос его натуры составляет холодная злость, и он только тогда и бывает умен, талантлив и даже здоров, когда кусается.
Всякое достоинство, всякая сила спокойны – именно потому, что уверены в самих себе.
Высочайший и священнейший интерес общества есть его собственное благосостояние, равно простертое на каждого из его членов.
Гадок наглый самохвал; но не менее гадок и человек без всякого сознания какой-нибудь славы, какого-нибудь достоинства.
Где нет полной откровенности, полной доверенности, где скрывается хотя малость какая-нибудь, там нет и не может быть дружбы.
Гибнет в потоке времени только то, что лишено крепкого зерна жизни и что, следовательно, не стоит жизни.
Глупо для переезда через лужу на челноке раскладывать перед собою морскую карту.
Гуманизм есть человеколюбие, но развитое сознанием и образованием.
Для любви нужно разумное содержание, как масло для поддержки огня.
Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.
Дружба, подобно любви, есть роза с роскошным цветом, упоительным ароматом, но и с колючими шипами.
Если б выбор в любви решался только волею и разумом, тогда любовь не была бы чувством и страстью. Присутствие элемента непосредственности видно и в самой разумной любви, потому что из нескольких равно достойных лиц выбирается только одно, и выбор этот основывается на невольном влечении сердца.
Если бы вся цель нашей жизни состояла в нашем личном счастии, а наше личное счастие заключалось бы только в одной любви, тогда жизнь была бы действительно мрачною пустынею… Но хвала вечному разуму, хвала попечительному промыслу! Есть для человека и еще великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца, – мир исторического созерцания и общественной деятельности.
Если талант не имеет в себе достаточной силы стать в уровень со своими стремлениями и предприятиями, он производит только пустоцвет, когда вы ждете от него плодов.
Есть для человека и еще великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца, – мир исторического содержания и общественной деятельности – тот великий мир, где мысль становится делом, высокое чувствование – подвигом… И благо тому, кто не праздным зрителем смотрел на этот океан шумно несущейся жизни.
Есть женщины, которым стоит только показаться восторженным, страстным, и они ваши; но есть женщины, которых внимание мужчина может возбудить к себе только равнодушием, холодностью и скептицизмом как признаками огромных требований на жизнь или как результатом мятежно и полно пережитой жизни.
Есть люди, в руках которых и простая палка опаснее, чем у иных шпага.
Жена – не любовница, но друг и спутник нашей жизни, и мы должны заранее приучиться к мысли любить ее и тогда, когда она будет пожилою женщиной.
Женщина – мать по призванию, по душе и крови. Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнении с нею.
Женщина мыслит сердцем, а мужчина любит головой.
Жизнь – ловушка, а мы мыши; иным удается сорвать приманку и выйти из западни, но большая часть гибнет в ней, а приманку разве понюхают. Глупая комедия, черт возьми.
Жить – значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать; всякая другая жизнь – смерть.
Знание фактов только потому и драгоценно, что в фактах скрываются идеи; факты без идей – сор для головы и памяти.
Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый – время.
Из всех страстей человеческих сильнейшая – самолюбие, которое, будучи оскорблено, никогда не прощает.
Изменит женщине любовь – ей ничего уже не остается в жизни, и она должна пасть, погибнуть под бременем постигшего ее бедствия или умереть душой для остального времени своей жизни, сколько бы ни продолжалась эта жизнь.
Искусство без мысли что человек без души – труп.
Искусство смешить труднее искусства трогать.
Истина выше людей и не должна бояться их.
Истинно человеческая любовь может быть основана только на взаимном уважении друг в друге человеческого достоинства, а не на одном капризе чувств и не на одной прихоти сердца.
Источник всего нового есть старое; по крайней мере, старым приготовляется новое.
О проекте
О подписке