Цитаты из книги «Декабристы»

Я строго исполнял свои обязанности и был совершенно непорочен до 14 декабря

Одоевский, – рассказывает М. А. Бестужев, – был молодой пылкий человек и поэт в душе. Мысли его витали в областях фантазии, а спустившись на землю, он не знал, как угомонить потребность деятельности его кипучей жизни. Он бегал, как запертый львенок в своей клетке, скакал через кровать или стул, говорил громко стихи и пел романсы. Одним словом, творил такие чудеса, от которых у стражей волосы подымались дыбом; что ему ни говорили, как ни стращали – все напрасно. Он продолжал свое, и кончилось тем, что его оставили. Этот-то пыл физической деятельности и был причиной, что даже терпение брата Николая разбилось при попытках передать ему нашу азбуку. Едва брат начинал стучать ему азбуку, он тотчас отвечал таким неистовым набатом, колотя руками и ногами в стену, что брат в страхе отскакивал, чтоб не обнаружить нашего намерения».[51]

Суматоха на площади, как видим, царила большая, и среди этой суматохи роль Одоевского была ничтожна.

С ними кричал я: Ура! Константин!

Но 12-го числа вечером, после собрания у Рылеева, он еще побывал у князя Оболенского, куда собрались офицеры разных полков за последними инструкциями касательно будущих действий.[37

Наконец, Никита Муравьев утверждал, что перед отъездом своим из Петербурга, осенью 1825 г., он дал Одоевскому копию со своей конституции.[

пришла в голову в тюрьме и на которой он надеялся построить свою защиту. Хотел он также убедить судей в том, что и главная цель общества была ему неизвестна. Это ему, однако, не удалось, так как товарищи единогласно показали, что о конституции он говорил неоднократно.

пришла в голову в тюрьме и на которой он надеялся построить свою защиту.

Одоевский путался в показаниях, желая задним числом оттенить ту мысль, которая ему

В своих собственных показаниях Одоевский неоднократно говорил, что все это дело считал шалостью и ребячеством.