– Это, – сказал Ганнер, – то, что ты сказал в прошлый раз, когда мечтал вслух, и я все еще думаю, что твоя арифметика верна. Но подожди… я знаю. Фитц, как-там-его-зовут, но не обращай внимания. Единственное, что я понимаю, это то, что вы можете свободно перемещаться в космосе без трения при условии, что не набираете скорость слишком быстро. Как самолеты малой и большой дальности. Самолеты, летящие со скоростью 500 миль в час и меньше, имеют обтекаемую форму, чтобы скользить по воздуху. При скорости 500 миль в час воздух внезапно начинает действовать по-другому, и они несутся вперед, как будто пролетают сквозь кирпичную стену.

В космосе ты можешь двигаться спокойно, пока не достигнешь предельной скорости, а потом – бац! У нас нет космического самолета большой дальности полета, который сможет превысить этот предел, и ты пытаешься создать его.

Барлоу ухмыльнулся.

– Все это неправильно, но эффект тот же. Только я отказался от попыток управлять кораблем с такой скоростью. Я просто хочу отправить сообщение. Нам нужно больше скорости в межпланетных коммуникациях.

– Это действительно нужно, шеф? – спросил Ганнер

– Необязательно, но желательно. Орбита Плутона колеблется в пределах от 4500 до 2700 миллионов километров от Солнца, Ганнер. Это очень далеко от Земли, отМарса или Луны. Для передачи наших сообщений на Землю требуется примерно шесть часов. Если бы мы могли найти какой-нибудь способ превысить скорость света, мы смогли бы быстрее связаться с «домом».

– Ну, в том, что у вас не получится, нет никакой опасности, не так ли, шеф? – встревоженно спросил Ганнер.

– Опасности, нет. Потому что, видишь ли, даже если бы что-то угрожало Земле из космоса, мы могли бы предупредить Землю до того, как оно доберется туда. Военная оборона Земли организована настолько эффективно, что она может создать силовое поле вокруг всего земного шара чуть менее чем за два часа.

Проблема в том, Ганнер, что теоретическая все это не имеет большого значения. Я просто слишком упрям, чтобы не захотеть попробовать это. У меня достаточно сил и достаточно оборудования для передачи сообщений в эфир. Но я не могу найти способ преодолеть этот ограничивающий фактор.

– Ну, это ваша работа, шеф, – сказал Ганнер. – Я даже не могу вас понять, не говоря уже о том, чтобы помочь. Но я могу вымыть эти чертовы кастрюли и сковородки. Так что…

Именно в тот момент это и произошло. Дикий сигнал тревоги вырвался из медного горла электрической системы оповещения. Двое патрульных на мгновение застыли, уставившись друг на друга. Первым пришел в движение Ганнер Маккой с широкой улыбкой на лице.

– Рейдеры! – восторженно взревел он.– Клянусь Юпитером, мы с Салли наконец увидим экшн! Погнали!

Как маленькая кривоногая обезьянка, он вскарабкался на лестницу Якобса.

Оба мужчины одновременно ударились о контрольную башню. Ганнер Маккой мгновенно схватился за чехол своего любимого дальнобойного орудия и начал нетерпеливыми пальцами срывать брезент.

– Дай мне ориентир, Ки! – отчаянно взмолился он. – Всего один маленький ориентир на этих малышей! И я…

Лейтенанту Ки Барлоу даже в голову не пришло, что в этот суматошный момент Ганнер забыл о формальных поручениях. Он уже описывал оптическим прицелом широкую дугу, осматривая усеянное звездами небо за его пределами. Как только он сделал круг. Затем еще раз. Его глаза расширились.

– Поторопись, Ки! – умолял Ганнер. – Салли жаждет пострелять по этим обезьянам!

Но Барлоу сказал странным, сдавленным голосом:

– Закрой это, Ганнер.

– Что? – огорченно спросил тот. Затем он убрал руку с панели управления. – Закрыть? Черт возьми, это дружественный корабль?

– Это вообще не корабль! – озадаченно ответил Барлоу. – Ничего не видно. Даже метеорита. Это была ложная тревога. Должно быть, что-то не так с системой оповещения, стрелок.

– Проклятие! – воскликнул Маккой.

– Смотрите, шеф, нет ничего особенного в том, что сработала сигнализация, я проверял ее только на прошлой неделе…

Затем он остановился, потрясенный и в тот же миг оба человека услышали непонятный звук – чьи-то руки скреблись по двери шлюза, звук, с которым замок открывался с астматическим хрипом.

Ганнер сглотнул:

– Что это? – и снова прыгнул к трапу. Ки Барлоу последовал за ним. Они добрались до камбуза, распахнули дверь, ведущую к трапу и бросились к воздушному шлюзу…

– Я бы посоветовал вам, джентльмены, – произнес холодный насмешливый голос, – поднять руки и держать их там!

Из двери шлюза вышли с полдюжины фигур в скафандрах. Первый из них указал на смотрителя плавучего маяка, держа в руках лучевые ружья с уродливыми мордами. Говоривший расстегивал свой головной убор. Теперь из-под кварцитовой оболочки показались его орлиные черты—

– Армитидж! – выдохнул Ки Барлоу. – Ред Армитидж!

– Приятно осознавать, – кивнул он, – что тебя все еще узнают. Спустя столько лет. Да, джентльмены, я Ред Армитидж.

Челюсть Барлоу напряглась и он грубо спросил:

– Что вам здесь нужно? Вы, конечно, понимаете, что совершаете уголовное преступление? Вы проникли на плавучий маяк без разрешения патруля.

Армитидж небрежно сказал одному из своих спутников: «Разоружите их!» Затем, после того как мужчина снял лучевые пистолеты с ремней безопасности патрульных:

– Вы можете опустить руки! Боюсь, джентльмены, это не первый раз, когда я оказываюсь виновным в совершении «уголовного преступления». Могу лишь добавить, что мне не грозит наказание.

Барлоу разозлился:

– На этот раз вы заплатите за это, Армитидж! Тебе это с рук не сойдет. Каждый плавучий маяк в галактике ищет тебя. Рано или поздно они тебя обнаружат. И когда они это сделают…

Армитидж улыбнулся.

– Ну что ты, друг мой! Давай не будем тратить время на пустые разговоры. Обнаружить меня? Ну конечно! У тебя ведь была такая возможность, не так ли? Я полагаю, у вас на корабле есть система сигнализации?

Барлоу горячо начал:

– У нас есть система сигнализации, да! И мы…

Затем он замолчал и в его глазах внезапно появилось недоумение. Следующим заговорил Ганнер Маккой.

– Эй, Армитидж, – потребовал он ответа, – как, черт возьми, вы, ребята, попали сюда, не отключив сигнализацию раньше?

Эта чертова штуковина должна подавать сигнал тревоги, если что-то находится в радиусе полумиллиона миль.

Армитидж одобрительно посмотрел на него.

– Вот человек, который мне по сердцу, – сказал он. – Есть достоинство в том, что ты сразу переходишь к главному, друг мой. Ответ в том, что твоя система сигнализации сработала идеально. Она зазвучала, как только мы вошли в зону его действия.

– И? – спросил Ганнер, а его глаза беспокойно забегали по сторонам. Затем он выдавил улыбку. – О, да. Я понял!

Но он ничего не понял. Уголком рта он прошептал Ки Барлоу: «Позволь ему поступать по-своему, лейтенант. Он помешан на космосе!»

Барлоу не был так уверен и нерешительно спросил:

– Правильно ли я вас понял, Армитидж? Вы имеете в виду…

Армитидж резко прервал его:

– Не будем вдаваться в подробности, лейтенант. Мне нужно подумать о других вещах. Прошло несколько лет с тех пор, как я в последний раз был в Солнечной системе, и мне нужна самая свежая навигационная карта. У вас в рубке управления есть такая?

– Нет! – упрямо ответил Барлоу.

– Вы лжете, лейтенант, – улыбнулся рейдер. – Но вы лжете как джентльмен. Конечно она у вас есть.

Он указал на одного из своих людей.

– Ты знаешь, чего мы хотим. Поднимись в контрольную башню и найди ее. Поторопись!

– Да, сэр! – ответил мужчина и протиснулся мимо двух патрульных. Ганнер бросил на него свирепый взгляд и ухитрился пихнуть его локтем в бок. Это была бессмысленная акция злобы, и тканевый скафандр разбойника лишь слегка вздулся на мгновение. Армитидж усмехнулся.

– Доблестные бойцы Космического патруля! Такие же отважные, как в старину, и такие же глупые! Что ж, мы скоро положим конец вашему господству, мои звездные полицейские!

– Зачем тебе карта Солнечной системы, Армитидж? – спросил его Барлоу – Возвращаешься к своей старой игре в пиратство?

– Не уверен, что это твоего ума дело, мой друг, – ответил ученый-пират, – но, думаю, не повредит, если я расскажу тебе об этом. Да, я возвращаюсь к своей старой игре. Но теперь я готов действовать в более широком масштабе. На этот раз моим главным призом будет сама Земля!

– Земля?! – Барлоу изумленно уставился на пирата, а затем насмешливо фыркнул. – Думаю, Маккой правильно оценил тебя с самого начала, Армитаж. Ты свихнулся в космосе!

На секунду глаза преступника вспыхнули гневом, а его рука потянулась к пистолету на поясе. Затем он улыбнулся, но в его улыбке было мало веселья.

– Ты сильно ошибаешься, лейтенант, в чем вскоре сам сможешь убедиться. Рэд Армитидж не склонен к тщеславному хвастовству. Я собираюсь захватить Землю. Так же легко, как я захватил этот плавучий маяк.

В продолжении насмешек Барлоу был определенный смысл…

– О-о, я все понял. Великий ученый обнаружил, как пробиться сквозь защитное силовое поле Земли? Отличная штука, Армитидж! Только земной флот сможет заметить ваше приближение и уничтожить лучом, прежде чем вы окажетесь на расстоянии миллиона миль! В глазах Армитиджа вспыхнул веселый огонек.

– Ты делаешь поспешные выводы, лейтенант. Я не позволю, чтобы меня облучали. И мне нет необходимости взламывать силовое поле Земли, потому что Земля не заметит моего приближения, пока я не приземлюсь. Землю можно захватить, как вы знаете, еожиданно, с момента моего прибытия вкупе с уничтожением нескольких ключевых объектов обеспечит мне победу, которую я запланировал. И тогда, – глаза преступника сверкнули, – мое господство над галактикой начнется всерьез!

Глаза Ганнера еще более сузилось.

– И ты, должно быть, планируешь разделаться с нами, прежде чем уйдешь отсюда, Ред? Иначе, может быть, мы с Салли пустим в тебя пару горячих пузырей, когда ты будешь уходить.

Армитидж протянул:

– Ты безрассудный дурак, мой друг. Как тебя зовут?

– Ганнер Маккой, для тебя мистер МакКой!

– Ах, ну да, я слышал о вас, Мистер Маккой! – Армитидж радостно рассмеялся. Мне нравится ваш настрой, дружище. Не хотели бы вы присоединиться ко мне?

– Я не твой человек, – ответил Ганнер. – А что касается того, чтобы присоединиться к тебе, то лучше бы я поиграл в «хоровод Рози» с кучей венерианских зловонных кошечек, воняющих примерно в три раза сильнее, чем земные скунсы.

Армитидж опасно побледнел и его пальцы снова потянулись к поясу, и снова опустились. Сдавленным от ярости голосом он сказал:

– Я прекрасно понимаю, Маккой!

Он поднял глаза, когда Уэйнрайт , тяжело ступая, прошел по коридору.

– О, ты нашел ее, Уэйнрайт?

– Да, сэр.

– Давай ее сюда!

Армитидж спрятал карту в открытый клапан на поясе и жестом указал своим людям в сторону воздушного шлюза. – Наша работа здесь закончена, джентльмены. Я оставляю вас здесь, чтобы вы продолжили освоение Плутона, в настоящее время, боюсь, я не могу выделить никого из своих людей. Но после того, как мы получим контроль над внутренними планетами, мы вернемся сюда!

Произнося последние слова, он свирепо посмотрел на Ганнера. Стрелок, не обращая внимания на генерала, небрежно сплюнутый на пол.

– О'кей, рыжий, – думаю, это означает «никогда не вернусь».

Остальные пираты прошли через воздушный шлюз, а Армитидж попятился к зияющему входу, держа пальцы на кнопке бластера.

– Прощайте, друзья мои, – усмехнулся он. – Встретимся снова через несколько недель или месяцев…

Он почти уже у входа, как что-то вылетело из-за спины Ганнера со скоростью ракеты. Это был лейтенант Ки Барлоу, и, когда он подбкежал, он закричал:

– Хватай его, стрелок. Хватай!

Тело Барлоу с силой ударилось о тело преступника. Армитидж отшатнулся назад, схватившись рукой за лучевой пистолет. Маккой заметил это движение и поспешно бросился вперед, но недостаточно быстро. Он почувствовал, как худая, жилистая рука выскользнула из его хватки, почувствовал, как струя обжигающего пламени ударила в пол рядом с его головой. В ноздри ударил резкий запах паленых волос. Позади него раздался хриплый стон боли, звук падающего тела.

Армитидж поднял обитый свинцом ботинок и пнул его. Ганнер отшатнулся назад, согнувшись пополам. Его глаза закатились, а лицо приобрело зеленоватый оттенок. Он почувствовал слабое желание упасть прямо здесь и сейчас. Затем он увидел распростертое на полу тело своего друга и старшего офицера. Он с трудом поднялся на ноги, пытаясь справиться с накатывающими на него волнами тошноты.

Голос Армитиджа пробился в его сознание.

– Отойди, Маккой! Отойди или, клянусь Юпитером, я разнесу тебя в пух и прах!

Ки Барлоу, лежавший на полу, прошептал:

– П-отпусти его, Ганнер!

Стрелок остановился, продолжая сидеть на корточках. В его прищуренных глазах была смерть, смерть пирату, если он только доберется до него. Армитидж рычал:

– Теперь я обещаю, что вернусь и позабочусь о вас, двух дураках! Ждите меня!

– Тебе лучше сделать это сейчас, Армитаж! – выдохнул Ганнер, – Потом у что я не дам тебе другого шанса.

– Это одна из причин, по которой я оставляю тебя в живых, Маккой. Так что ты и твой драгоценный лейтенант сможете увидеть, что будет происходить на Земле. Возможно, вы увидите что-то, что вас крайне заинтересует!

Он шагнул в воздушный шлюз. Затем, словно его осенила запоздалая мысль, он высунул голову наружу, чтобы напоследок язвительно пошутить:

– Вам навеняка будет интересно узнать, лейтенант, что наши ракеты стреляют с интервалом в одну секунду!

Затем он исчез и за его спиной лязгнул воздушный шлюз.

Ки Барлоу приподнялся на локте. Его лицо было серым от боли, но в глазах светилось лихорадочное нетерпение. Он выдохнул:

– Подними меня, Стрелок! Подведи к иллюминатору!

Ганнер заботливо склонился над своим другом.

– Лежи спокойно, Ки, я принесу что-нибудь, чтобы приложить к ожогам. Где он тебя поранил?

– На ногах. Не слишком сильно, но я не могу ходить!

Барлоу попытался приподняться, затем со стоном упал обратно. Ганнер послушно бросился к иллюминатору.

– Я не могу, Ганнер. Подойди к иллюминатору и скажи мне, что ты видишь.

– Они взлетают, – доложил он. – Включают первый двигатель. Остальные, разворачиваются к оси Земля-Солнце. Они начинают ускоряться…

– Н-не обращай внимания! – проскрипел Барлоу. – Смотри на вспышки ракет. Он упомянул именно их. Должно быть, он что-то имел в виду. Засекай частоту вспышек!

– Дай мне подняться и выстрелить им вслед, Ки! Я должен…

– Засеки время, черт бы тебя побрал!

Ганнер взглянул на свои наручные часы и сказал ошеломленным тоном:

– Прыгающие метеоры, Ки, они ускоряются, как чертовы идиоты! Я их уже почти не вижу! Теперь они похожи на точку в…

– Реактивные двигатели! Реактивные!

– Он сказал, что они выстреливали с разницей в секунду, не так ли? – Обиженным тоном спросил Ганнер.. Он открыл иллюминатор в перилах нижней камеры, развернул прибор и закрепил его на исчезающем космическом корабле. – Я думаю, он должен знать, знаешь что, Ки?! Бог всемогущий!

– Что?! Что ты видишь?! – закричал Барлоу.

В голосе стрелка звучало благоговение.

– Он стреляет всеми четырьмя реактивными двигателями одновременно! Между выстрелами вообще нет паузы!

– Совсем нет, Ганнер? Даже не дрогнул? И он исчезает так быстро, что я… Погоди-ка! Вот, я только что видел, как реактивные двигатели вспыхнули на долю секунды. А теперь они снова стреляют все разом! – Он повернулся к своему другу. – В чем дело, Ки? Неужели этот чертов бандит изобрел какой-то способ увеличить скорость, используя все свои реактивные двигатели вместе?

Теперь на лице лейтенанта космического патруля Ки Барлоу появилось новое выражение. Это был взгляд ужаса, который заглушил боль, которая была в нем до этого. В его глазах был страх. Когда он заговорил, его голос звучал глухо.

– Хуже, Ганнер! Он изобрел способ, позволяющий набрать максимальное ускорение и максимальную скорость. Его корабль, должно быть, движется почти со скоростью света. Лишь немногим меньше 186 000 миль в секунду!

– Проклятие! – взревел Ганнер. – Тогда чего мы ждем? Я должен немедленно отправить сообщение на Землю, предупредить их, что он приближается!

– Не бери в голову, – устало ответил Брлоу. – Это бесполезно. Теперь я понимаю, почему Армитедж не потрудился убить нас. Он не испугался нашего оружия, и он знал, что наши попытки предупредить Землю будут бесполезны.

– Бесполезны?

– Да, потому что он путешествует так же быстро, как любое сообщение, которое мы могли бы отправить. Даже если мы отправим его прямо сейчас, оно попадет туда лишь после того, как он это туда долетит.

– Адские колокола! – Закричал Ганнер.

– Вот почему он смог пробить нашу зону защиты, – сказал Барлоу. – Он двигался так же быстро, как и предупреждение само по себе.

– Вы хотите сказать, – уточнил Ганнер, – что предупреждение сработало в ту минуту, когда он вошел в зону в полмиллиона миль?

– Не в ту же минуту, Ганнер, а в ту же секунду! Корабль Армитажа передал наше предупреждение примерно за три секунды до того, как приземлился здесь, у зеркала. Корабль, летящий со скоростью света, прибыл одновременно с предупреждением!