К примеру, пусть мы ходим не на ногах, а на руках – это противоестественно, а потому временно – мы устаем быстро и вновь жаждем отдыха и встать на ноги. Нет, не связали по рукам и ногам, а просто извратили образ жизни. Скованность в возможности Божественного творчества и при этом свобода в извращении Его подобия – условие ада. И наоборот, скованность во грехе, но раскрепощение в Боге – условия Рая. Новая реалия образа жизни, хоть и извращенная уже, но остается жизнью⁴⁵¹, а потому требует для себя полноты богообщения и богословия на новом понятийном языке. (Пустота¹⁷² постоянно переходит из одного состояния в другое⁴⁵¹) Слово Божье теперь должно прозвучать в новом для себя естестве природы. Неполнота богословия – ад или рай растянутый до бесконечности (то есть рай бесконечно малыми дозами). Отсюда понятно о самой природе страха перед смертью – это страх остаться тем, кто мы есть при жизни, то есть мы боимся остаться абсолютно скованным в служении Богу и в такой кондиции перейти из этого века в жизнь вечную после смерти. Представьте себе, что Вас замуровали в бетон и при этом имеет возможность дышать. Так вам суждено жить вечно – вот что ждет грешника. Просто душа чувствует свою участь из-за сковывающего душу греховного образа жизни и для своей переориентации в естественное требует себе священника для исповеди. Это следствие не выплеснутой энергии в Его созидающем творчестве, скованной инородностью Богу. При противоестественной ориентации мы не сможем более двигаться, дышать, видеть, чувствовать, любить и так далее – просто мы становимся во всем этом скованными. Да-да, это все есть и присутствует, но в естественном для себя образе не может реализоваться как причастие к Источнику-причине абсолютно всех радостей – Божественной радости. Кстати, это та самая фобия замкнутых и стеснённых пространств, которую испытывают абсолютно все люди в разной степени проявления. Сама душа человека из-за грехопадения получила скованность плотью, а потому мы вынуждены жить в извращенной среде и по сковывающим наши свободы законам, ибо грехом мы сильно ограничены возможностью нашего тела – как бы ходим по земле на руках. Грех ничтожен, а Бог великий, а потому для свидетельства о Нем в богословии необходимо бесконечно великое время, а без этого нет жизни. Вне свидетельства о Нем ничего не существует, а потому сковано для возможности свидетельства о Нем. Свидетельство о Нем продолжает быть (из-за чего все существует как реальность), но благодаря ограничению уже это свидетельство бесконечно для нас растянуто во времени. Именно поэтому же материя, хотя и таит в себе чудовищные энергии (ядерных реакций), но для нас они закрепощены Богом, ибо грехом Адама ориентированы противоестественно Богу, а потому, как творчество в Божьем Замысле, не востребованы, ибо разрушают живое. Но не смотря на свое закрепощение постепенно вбирают в себя всю Божественную полноту и благодаря этому живет и имеет место в бытии.

1.0.-12. Таким образом, как бы охарактеризовали на понятийном языке механики то место, где находится Бог. На большее, на более глубокое свидетельство о Боге ограниченные в природе механические законы не способны. Также как, вновь повторюсь, земная грязь в пределах своих возможностей свидетельствует о том человеке, который оставил в ней след своего сапога – не более. То есть о том, во что он был одет, каков цвет его глаз и так далее, этот отпечаток сапога в грязи нам раскрыть не может. Точно также с помощью механики рассуждать не приходится о душевных переживаниях, пользуясь её критериями познания. Иными словами, в пределах границ области функционального определения механики, более точно и полно эти моменты выражаются посредством иных более совершенных тонких граней человеческой природы и при этом раскрывают нам суть вопроса только понятиями веры. Хотя в этом месте следует продолжить мысль в ином направлении и сказать о том, что звуковая волна – это тоже механика, как и движение рук, ног, кровообращение. В процессе эволюции развития механика в сопоставимых вечности промежутках времени стремится к более точному раскрытию внутренней природы. Благодаря этому усложнению мы можем судить даже о душевных переживаниях личности. Этот процесс усложнения неизбежен, хотя всякое свидетельство о Боге и о Его бесконечной, множественной многогранности всегда будет ограничено пределами возможностей тварной природы, хотя и в более совершенных тонких гранях ее. То есть нам всегда будет открыта только лишь одна какая-то грань, специфически выраженная не всеобъемлющая односторонняя полнота исповеди о Творце – отпечаток Его сапога в грязи, только может быть уже иного уровня и более падших сфер. Пусть это будут уже не протектор от Его сапог, а даже глаза Божьи, но всё равно мы понимаем, что это только лишь еще одно Его свойство, мизер по отношению ко всей сокрытой множественной многогранной бесконечности Творца. Поэтому этот стоицизм, выраженный более современным понятийным языком, так и останется только лишь описанием, но не Сущностью, то есть судьбой, но не Промыслом, то есть законом справедливости, но не Любовью Божьей, то есть разговорами, но не делом. То есть так и останется ограниченностью, причем бесконечно далекой от реальности.

Иными словами, так как в поле нашего адекватного распознавания оказалась такая грань Божественного, как Закон Сохранения, то нам удастся только лишь распознавать различные формы выражения этого закона, как отпечаток протектора сапога Одного и того же Путника. А если дать определение жизни, что это есть постоянное общение с Богом и познание Его в становлении до Его святого Образа, то становится ясным направление движения всех эволюционных токов живого – к возможности ко всё более и более полному и глубокому, и всеобъемлющему подобию, и познанию Творца в Его свойствах, через внешние Его проявления. Тогда Закон Сохранения становится Законом Сохранения Жизни, а все остальное – это разные грани. Например, закон сохранения постоянства, закон сохранения единста, закон сохранения полноты, закон сохранения цельности и замкнутости и так далее_777-03-01. То есть опосредовано «отпечатков протектора сапога» в более высших сферах мы узнаем того же самого Путника более многогранно и всеобъемлюще. Жизнь вечна по природе Божественного естества, а закон – форма выражения этой вечности в нашем земном бытии. Иными словами, придёт время и мы сможем распознавать Творца через гораздо большее, чем, к примеру, просто глаза, но и другие свойства. К примеру, на каком-то этапе может быть научимся понимать Его речь. Эта эволюция к более лучшему всестороннему познанию Бога в Его свойствах обусловлена совершенством человека, заключающимся именно в этой возможности подниматься до некоторого абсолютного предела во все большем обоженьи себя. Мы называем желудь дубом благодаря возможности этого семени стать высоким деревом (но если что-то нарушить в нем, то это уже не дуб). Так и природа жизни совершенна именно в этой возможности стать абсолютом подобия Богу. Жизнь явлена именно в этом стремлении к более качественному богообщению посредством ещё одного подобия Творцу. Оная раскрывается также и в этой еще одной грани, благодаря чему наша природа постоянно открывает в себе какие-то новые до селе не известные стороны и из семени во вселенной развивается древо. Поэтому наше спасение в том, что Бог не познаваем благодаря Своей абсолютной бесконечности, а потому жизнь, как непрерывный процесс становления образа Божия в пределах Его же прообраза и как стремление ко всеобъемлющей полноте познания Его, будет испытывать это становление к совершенству всегда. Скованность в этом – ад. Но следует заметить также, что как сама форма и формирование более совершенного организма в процессе эволюции, позволяющего лучше распознавать полноту Божественных граней, ко спасению человека перед Лицом Божьим не имеет значения. Ибо имеет значение только для нас, то есть для устроения более совершенного земного порядка, более комфортного Божественного присутствия в наших реалиях, для удобосложения вещей в понятийном наборе языковых инструментов межличностных отношений, для улучшения служения Богу в государстве (через это мы входим в межличностные отношения с Богом). Но при этом только «жертва Богу дух сокрушен» так и остается условием вечности жизни людей. Не многосторонность Богообщения, а сокрушение духа, наступающая через такое общение. Ведь самая главная победа в жизни любого человека – обретение Царствия Небесного, множественными, многосторонними и многообразными производными коего становятся все процессы жизнедеятельности. Спасение происходит не от формы, а от сути внутреннего мира души; не от научно-технического прогресса, а от самой душевной чистоты природы человека. Вот в этом срезе видно то, чем отличается древний первобытный человек от современного, ведь Богу неважно сколько талантов у каждого из нас. Ему важно спасение души, обретение ей Царствия Небесного. Более того у человека, талантов-достоинств, как бы и совсем нет, в отличие от множества достоинств дьявола. Но, в отличие от насельника ада, есть радость богообщения, плавно переходящая во Царствие Небесное. Этот момент так и останется неизменным, хотя, надо сказать о том, что множество достоинств-талантов – это также образ Божий. Образ совершенства, который востребован также только для одной цели, как необходимость поддержания себя в раю. Но абсолют оптимальности всегда остается пустота и точка. Точка – абсолютное несовершенство в многообразии, но при этом абсолютное совершенство в свойстве оптимального. Одно и то же свойство остается совершенством в одном случае и несовершенством в другом. Но так как оба остаются совершенством, то неизбежно и точка, и бесконечное множество достоинств должны как-то быть двумя гранями одного единого. И мы видим сие. Человек сначала представлен миру в виде точки оплодотворившейся женской яйцеклетки, а потом уже явлен нам в виде разностороннего организма. Таков образ и всей Вселенной: и точка, и множественность граней, каждая из коих является совершенством в абсолюте.

Совершенная форма выражения внутреннего мира, востребована только для бытия радости в земных условиях, помогает адаптироваться счастью в этом мироздании. А так как счастье, как свойство Бога, всегда безгранично, то будет эволюционно изменяться всегда к более лучшему выражению внутреннего обожженного состояния. К счастью, так никогда и не достигнет абсолютной полноты. Естественным будет только одно, что происходит постепенное взаимно дополняемое совмещение одного с другим. это всегда в прообразе головы и хвоста, при котором хвост толкает голову к цели. Просто иначе представлять наше бытие во Вселенной нельзя. Наука и прогресс должны стать составной частью жизненных процессов и только в данной, в противном случае оная становится лженаукой. Итак, мы имеем дело со взаимодействием первостепенного со второстепенным без взаимного ущерба и в единстве. В данный реалиях первое без второго невозможно и даже второе обуславливает бытие первого. То есть природа организма человека эволюционно подстраивается только под более комфортное всестороннее пребывание радости в земных условиях_777-06-06. При этом надо сказать, что эволюция человечества движется в иную сторону совсем, чем принято научным сообществом. Если в среде животных происходит постоянная борьба, в которой выживает сильнейший и это качество радостной непобедимости формирует образ, то человек выжил благодаря тому, что имеет радость богообщения и умирает вместе с ней. Человек приходит на Литургию, чтобы остаться тут навсегда, если бы не послушание и долг перед семьей и ближними – через них надо служить Творцу. Присутствие этой радости обуславливает все остальные токи дальнейшего возрастания в Боге и формирует образ человека. Радость дает человеку дар видеть свое подобие – радость в различном её обличии или видеть счастье, имеющего иные имена: безопасность жизни, энергоносители, красоту в этическом и эстетическом смысле. Радостью в Боге человек видит эту же радость во Вселенной и естественным желанием стать приобщенным к ней посредством вычленения её. Если мы радости дадим иное имя, характеризующее его в иной сфере бытия, к примеру пустота или отсутствие горя, то перед нами возникает следующая картина. Мы живем в пустоте и благодаря ей имеем возможность обходить опасность стороной. Там где пустота, там и безопасность человека. То есть пустота – это Тело Бога, быть частью Которого стремится человечество и вообще все живое. Всякая фома возникает на границе с пустотой и формально характеризует свойства пустоты посредством природы. Пушинка летит и вместе с воздушным потоком обходит стороной все, избегает столкновения. Почему? Потому, что пушинка максимально сообразна воздуху или пустоте того, чем оная сама является по естеству, то есть имея при этом родство материей. Человек пребывает там, где пустота и, имея максимальную сообразность ей, обходит стороной всякое столкновение с непустотой. Это и есть прообраз Пасхи Христовой. Только до Рождества Христова сие было пророчеством о том, что Спаситель мира пройдет мимо смерти. А после Воскресения Его, сие стало уже исповедью о Нем. Победить смерть Христос мог только в этом образе, ибо как-то иначе эта победа человечеством бы не воспринималась, ибо мы распознаем все только в прообразе человеческой природы и только наше подобие можем созерцать.

Так рождается научно-техническая революция. К примеру, человек своей радостью смог увидеть то место во Вселенной, в котором он в безопасности, то есть именно здесь оный сохраняет свое счастье, и, как следствие, возможность мыслить ради устроения своего счастья. И это место – есть близость края пропасти, граница между смертью и жизнью – жизнь там, где опасность смерти в особенной близости. В том же числе с помощью каких-то инструментов. Зверь, хоть и сильный, и всемогущий, но к границе не подходит – бежит от неё, ибо заточен на победе не над самим собой, а над жертвой, которую зверь посредством своих физиологических достоинств толкает в пропасть вместо себя. А так как сие есть торжество только над слабым, а не над сильным, то есть торжество не над самим собой, то и естественным будет только такое звериное поведение. Именно так, подойдя близко к смертельной опасности, подпустив к себе смерть и постоянно проходя мимо нее, человек смог взять её в руки. Он взял в руки огонь и смог даже занести его в деревянную избу, в которой жил. Таким образом, пребывая в радости Царствия Небесного, человек может видеть радость и жизненный путь даже на самом краешке пропасти, на которой он очутился по грехопадении и благодаря дару видеть может даже спокойно жить возле неё и даже обнимку с ней. Горем зрим подобие ему – видим ад, борьбу, яд, безвыходность положения и грех во Вселенной и в ближнем своем. А видеть ад можно только слепотой духовной. Такой человек думает о том, что Бог создал женщину слабой для возможности насилия над ней, а потому народ-носитель таких идей обречен на вырождение, как враг самому себе и своей же природе. А на самом деле ее слабость – это защита жизни вообще. Все это важно сказать, ибо мы ориентируем научный анализ так, чтобы он живительно вписывался в нашу реальность. Если человек, согласно диамату, есть вершина совершенства становления в эволюционном развитии, то это означает только одно: все процессы, которые открывает человек в науке, задействованы в природе организма и всякая деталь в нашем теле как-то сопряжена в достижении общей цели – жить. В этом же прообразе мы должны вести все научные суждения. Именно для этой цели мне придется сначала акцентировать внимание на научных задачах, а потом вновь и вновь переходить к проблемам души. Это нормально и остается в прообразе живого. Благодаря этому мы можем раскрыть множество иных вопросов, которые стоят перед людьми. Этот побочный эффект имеет значение для современности.

1.0.-13.С радостью человек может вечно жить даже не только на краю пропасти (между адом и Раем), но и жаждет так жить и возрастать в радости, то есть ее ему становится постоянно мало. Человек в радости самоорганизуется ради утверждения ее торжества во Вселенной и жаждет познать неизведанные формы её (радости) носителей во Вселенной и далеко в космосе. Почему младенец растет и развивается? Самым важным условием его роста то, что он несет в себе радость, которая всепоглощающая. Тот, кто имел радость, тот и сберёг её, того оная и взрастила, и потому не потерял стойкость и рвения к борению, и потому остался жить и продолжил свой род, ибо смог передать свою радость потомкам. Трагедия может прийти с неожиданной стороны, ибо, если это движение к Богу очень быстрое, то сим можно нарушить нежную природу человека. Именно по этой причине, Бог переселяет человечество в земные реалии, чтобы дальнейшее движение к Богу было удобоприемлемо постепенным, без сверхсильных перенапряжений для немощной воспалившейся грехом природы людей. Применительно к нынешнему моменту, живому надо дать возможность эволюционного возрастания в прежнем ритме и в тяжёлых внешних условиях, в коих формировался древний человек. То есть жизнь на селе, в прежнем её укладе, со всеми её рисками бытия так и остается ключевым и самым значимым знаменателем, и нормальным условием для возможности возрастания человека – это условие нашего пребывания во Вселенной. Информационный поток в деревенской среде многократно более насыщенный и многогранный. Научный прогресс востребован в ином совсем – либо как инструмент, улучшающий условия непосредственного богообщения в процессе трудов в поте лица, либо для возможности жить там, где окружающие условия не позволяют быть счастливым так, как это было прежде во Царствии Небесном. И то и другое по сути одно и то же, активированное по-разному. С другой стороны, во Царствии Небесном всего этого не было и человек, общаясь непосредственно напрямую с Творцом, не нуждался в проводниках Себя – оные оказались востребованы только лишь для того, чтобы продолжать быть в прежнем межличностном общении с Ним, ибо ослабленная грехом природа требует к себе нежности. Ради того, чтобы вновь оказаться в естественном для себя состоянии Царствия Небесного окружающая природа приносит себя в жертву, благодаря чему человек в удобоприемлемых условиях может стать подобным Ему в свойстве вечности Его, то есть продлить земное время нашего бытия, столь нужное для настоящего покаяния. Ведь каким бы развитым научный прогресс не был, в любом случае, идти по правильному пути к радостному счастью остается не за машиной, а за самим человеком. Человек идет к Богу, а машина ему помогает, все сильнее и сильнее включая в себя всю Вселенную.