Возраст и время

Говорят: «В 20 лет ума нет – и не будет; в 30 лет жены нет – и не будет; в 40 лет денег нет – и не будет». Примерно о том же говорил Бальтасар Грасиан 400 лет тому назад: «В двадцать лет царит чувство, в тридцать – талант, в сорок – разум».

Сейчас мне шестьдесят. И чувствую я себя на шестьдесят. И это здорово. В двадцать я чувствовал себя на двадцать. А сейчас на шестьдесят. Но мне нравилось быть двадцатилетним, потом не меньше нравилось быть тридцатилетним, сорокалетним, а вот теперь и шестидесятилетним. В каждом возрасте есть свои прелести, и надо их видеть, использовать и наслаждаться ими. Какой смысл плакать, что тебе не 20 или 30? Кстати, я искренне не считаю так называемый «молодой» возраст (по номенклатуре Всемирной Организации Здравоохранения это от 20 до 35 лет) идеальным.

Когда мне было лет двадцать, люди старше 40 лет казались чуть ли не стариками. И я почему-то думал, что они должны завидовать нам, молодым. Вообще было интересно: а как они себя чувствуют? Особенно в вопросах секса, в те времена наиболее закрытых. Думалось даже, а есть ли вообще какой-нибудь секс после 50 лет? Сейчас самому смешно вспомнить, но ведь я так думал!

Со временем я открыл одну закономерность. В детстве я был счастлив, как все дети. Не задумывался о житейских проблемах, с удовольствием играл с пацанами в футбол, читал книжки, иногда ходил в кино или на стадион, ждал каникул. На мне были и определенные обязанности по дому – сгонять в магазин за продуктами или за хлебом, ежедневно стирать пыль с мебели и тому подобные мелочи. Но все это делалось легко и не омрачало общей радости от жизни. Причем, выходя из ворот школы, я напрочь забывал о занятиях, а когда садился за уроки, не думал о футболе и прочих отвлеченных вещах. Никто меня этому не учил, но много лет спустя я понял, что природная способность к концентрации внимания на главном позволяла мне легко учиться и добиваться результата (я был единственным выпускником своей школы, окончившим ее с золотой медалью в тот год).

В молодые годы тоже было интересно, несмотря даже на казарменные условия в первые годы учебы в Военно-медицинской академии. Был большой поток информации, требующей усвоения. Было интересное общение с друзьями. Потом, после окончания академии, надо было начинать самостоятельную жизнь. Причем это было довольно непривычно: ты приехал к месту службы, где тебя никто не знает, но воспринимают все как серьезного человека, врача, офицера. А ты в душе все еще чувствуешь себя мальчишкой. Правда эти несостыковки быстро исчезают. Действительно, возраст – это тот недостаток, который очень быстро проходит.

В более зрелые годы, когда уже перебрался снова в Питер, в академию и стал хирургом, хотелось больше работать, оперировать, чтобы скорее почувствовать себя профессионально состоявшимся человеком. К тому же работа у хирургов нескучная, много общения с разными людьми. В общем, мне все нравилось и в те годы, хотя многие считают, что чрезмерная увлеченность работой не вписывается в понятие хорошей жизни. Но это была моя жизнь, и мне она нравилась.

После сорока появилось приятное ощущение уверенности в себе и какой-то раскрепощенности, свободы творчества (к тому времени я уже выполнил «обязательную программу» – защитил докторскую диссертацию). При этом я регулярно 3 раза в неделю играл по утрам в футбол, подтягивался на перекладине (для удовольствия, а не для сдачи нормативов) и ощущал себя физически полностью здоровым человеком. Возникли новые возможности, в частности я стал часто ездить на различные конференции, появилась возможность посмотреть мир. Потом снял погоны и ограничений стало еще меньше. В общем, и в эти годы мне было хорошо. Может быть даже лучше всего. Пока еще окончательные итоги подводить рано.

После 50-ти все нравилось не меньше, чем в 20. В принципе все то же, но никому не нужно ничего доказывать. И где-то в эти годы произошла переоценка многих ценностей, я понял для себя, что нужно моей душе, а чего не нужно. В связи с тем, что возникли некоторые проблемы со здоровьем (сперва что называется «сорвал» себе спину, потом накололся в операционной и перенес вирусный гепатит «В» в тяжелой форме), было время подумать о многом. Я и подумал. С моей точки зрения подумал правильно, потому что мне всегда очень нравилась жизнь, и я продолжал получать удовольствие от всего. После 50-ти.

А что дальше? Кто-то может быть и тяготится жизнью на седьмом десятке, а один мой однокашник, Сорока Владимир Васильевич, считает, что именно сейчас лучший период, потому что человек (он, в данном конкретном случае, имеет в виду себя, но интерполирует это на всю эту возрастную категорию) в этот период максимально свободен от социальных обязательств и условностей. Ты уже на пенсии, но можешь работать. Финансовое состояние у всех разное, однако, многим позволяет жить достаточно комфортно. Дети выросли, и, если нет обязательства довести внуков до их пенсии, то можно ограничиться общением для удовольствия, а не пахотой на благо подрастающих поколений. Мне нравится старая байка о человеке, который предпочитал не приносить детям наловленную им рыбу, а дать удочку и научить ловить рыбу самих. Со слов В.В. Сороки, в этот период надо максимально получать удовольствие от жизни, пока не наступит время страданий. Он человек набожный и, с моей точки зрения, немного испорчен христианской идеей, что человек пришел в мир для страданий, и уходит обычно в страданиях. Здесь я с ним не согласен категорически. Человек приходит в мир для радостного существования, чтобы мир стал лучше и ему, человеку, тоже было бы с каждым прожитым днем лучше. Кстати, насколько мне известно, многие хотели бы «на старости лет пожить для себя», но мало кто позволяет себе это. Думаю, что основная проблема даже не в деньгах, а в психологии. Хочешь быть счастливым – будь им. Или хотя бы постарайся им быть. На деле, а не в мечтах. Но за десятилетия у нас сформировались свои стереотипы, которые держат нас в определенных рамках, как флажки при охоте на волков, и не позволяют даже попробовать «через запрет».

Быть собой, а не казаться – одно из главных условий обеспечения внутреннего комфорта. И не важно, кто ты при этом – президент или простой колхозник. Тебе не надо тратить усилия на поддержание какого-то имиджа. Ты просто счастлив. И все это понимают.

Не могу не сказать еще об одном критерии счастливой жизни. Это число степеней свободы. Под свободой я подразумеваю не вседозволенность, а возможность свободного выбора. Абсолютной свободы нет и быть не может, как и любого «абсолюта» в принципе. Человек всегда будет ограничен. Тебе хочется шуметь, а людям надо спать. Кто-то из вас будет ограничен в своем желании. Но если человек разумен, он все воспринимает правильно. Один может умерить шумовой эффект, а другие благосклонно отнестись к праздничному настроению соседа или к необходимости проведения ремонтных работ в соседней квартире. Главное не создавать дистресса ни себе, ни окружающим. Но при соблюдении уважительного отношения к другим людям число степеней свободы человека прямо пропорционально его душевному комфорту. Таких степеней свободы очень много, и у каждого свой собственный их набор. Я отношу к ним свободу распоряжаться своим временем, необходимость (или возможность) ходить на работу, выбор рода занятий, наличие финансовых ограничений, политическую свободу и многое-многое другое.

Простой пример из личной жизни. Когда у меня нет финансовых проблем, когда я могу распоряжаться временем по своему усмотрению и не вынужден заниматься проблемами других людей, я чувствую себя фантастически. Даже при том, что каких-то крупных заначек «на черный день» у меня нет и никогда не было. Мне нравится, что я могу спать, сколько угодно, но при этом чаще всего встаю рано и что-нибудь пишу для себя, как, например, в это раннее субботнее утро, когда все остальные еще спят. Просто это в данный момент мне нравится больше, и я свободно делаю свой выбор. Если мне захочется посидеть с семьей или друзьями в кабачке, я могу себе это позволить, не задумываясь, хватит ли на жизнь завтра. Если вдруг возникнет идея куда-либо съездить на пару-тройку дней – тоже не проблема. И наличие загранпаспорта с многократной Шенгенской визой тоже увеличивает число степеней свободы.

Многие думают, что это именно у меня большое число степеней свободы, а у них нет. Реально же очень много зависит от психологии человека, от его собственного восприятия имеющихся у него лично свобод. Значительная часть населения нашей страны никогда не отдыхала за границей. Основной аргумент – это непосильно дорого и сложно в организационном смысле. Да и не совсем понятно, как там будет за границей, особенно при наличии языкового барьера. А что на самом деле? Поездка в многие страны Средиземноморья или, например, в Болгарию, доступна практически всем, потому что в стоимость поездки включены и перелет, и трансфер, и какое-то питание (хотя бы завтраки), причем по ценам, которые в нашей стране маловероятны. Когда же ты попадаешь практически в любую более-менее цивилизованную страну, то понимаешь, что бытовых сложностей практически нет, потому что многие вещи хорошо продуманы именно с прицелом на простого обывателя. И (очень важный момент) везде встречаешь доброжелательность и улыбчивость окружающих. Многих наших соотечественников поражает именно это. У нас ведь мало кто улыбается без повода. А там, видимо, поводов больше. Еще мне очень нравится за границей ощущение отсутствия скрытой опасности. У нас всегда можно нарваться на конфликт, даже в самом богоугодном заведении. И это неуловимое ощущение возможной вероятности какого-то конфликта на родине меня не покидает. А за границей я могу расслабиться полностью. Особенно, если рядом мало моих соотечественников.

А если рассматривать цену за все это, то она чаще всего по совокупности плюсов более чем разумна, и ее всегда можно еще подрегулировать под себя за счет выбора времени поездки, «звездности» отеля, его расположения и пр. Все сказанное не относится к странам с криминальным внутренним укладом. Я лично туда не езжу.

Короче говоря, жизнь хороша всегда, но всегда по-разному. Главное не сожалеть о том, чего у тебя нет, а радоваться тому, что имеешь. В конце концов, это ведь наша жизнь! И она одна, второй не будет. Так же, как не надо жалеть наших родителей, что они не имели таких возможностей, как мы сейчас. У них были свои радости и своя жизнь, которая для них важней всего. И не надо отравлять их жизнь своими сожалениями о том, что им чего-то не досталось или не довелось увидеть. Пусть получают удовольствие от своей жизни, а вы – от своей: сейчас и от всего, что происходит.

Мне очень запомнился эпизод из книги Дейла Карнеги, где молодая женщина, вынужденная жить в трудных условиях, написала жалостливое письмо отцу, который ответил примерно так: «Два человека сидели в тюрьме в одной камере, где под потолком было единственное зарешеченное окно. Но один видел решетку, а другой – звезды». Письмо отца изменило всю жизнь этой женщины, вернее, ее отношение к жизни. Я очень часто вспоминаю эту фразу, и она мне тоже помогает жить счастливо.

Еще будучи молодым адъюнктом (т.е. аспирантом), я получил задание от Михаила Ивановича Лыткина собрать материалы по истории кафедры и сделать соответствующие стенды. А основоположником кафедры был никто иной, как Николай Иванович Пирогов, заслуженно считающийся многими современными медиками «хирургом номер один» в России. Он блестяще оперировал, невероятно много работал. Зимой в морге замораживал в леднике трупы бездомных, распиливал их, и вместе с нанятым художником зарисовывал топографические взаимоотношения внутренних органов. А трупов таких было не пять, не десять, а тысяча! Даже представить невозможно! А потом создал соответствующий атлас, на 150 лет опередив возможности человека, которые дала ему компьютерная томография. Камни с нанесенными на них рисунками, с которых печатался атлас, до сих пор лежат на чердаке клиники госпитальной хирургии Военно-медицинской академии.

А еще были тысячи больных и раненых, выезды на поля сражений на Кавказ и в Крым. И вдруг в расцвете сил и таланта, в 50 с небольшим лет, Пирогов оставляет кафедру, академию и уезжает на Украину, где становится попечителем учреждений народного образования в Одесской губернии. Не уходит на заслуженный отдых, купаясь в лучах поистине мировой славы, а кардинально меняет род деятельности. Объяснений для меня практически не было. Конфликты с учеными-завистниками мне кажутся неубедительными. Слишком сильной личностью был Николай Иванович. Больших проблем со здоровьем не было, он прожил активной жизнью еще лет двадцать пять. Я так и не смог понять этого решения. А сейчас понимаю. Или, во всяком случае, мне так кажется.

Понимание пришло со временем, когда я сам достиг этого возраста. Поспособствовали этому различные обстоятельства и, как ни странно, еще один ученый с мировым именем – Ганс Селье. Он родился в начале ХХ-го века в Австро-Венгрии, а закончил жизнь директором Института экспериментальной хирургии в Канаде. Одно из главных его достижений в том, что он открыл так называемый «общий адаптационный синдром». Еще будучи студентом медицинского факультета и слушая лекции по инфекционным болезням, он обратил внимание, что для большинства заболеваний характерны одни и те же общие симптомы (лихорадка, ознобы, общая слабость, разбитость, отсутствие аппетита и т.п.). А уже к ним присоединяются специфические признаки: для одних это характерная сыпь, для других ангина, для третьих локальное напряжение мышц и т.д. То же самое и с лечением – с одной стороны, лечат общие расстройства, с другой стороны, воздействуют на специфические проявления болезни. Позже, работая с экспериментальными животными, Селье заметил, что любая травма (механическое повреждение, термический или химический ожоги) и даже какая-то экстремальная ситуация (стресс), требующая мобилизации защитных сил организма для ее устранения, сопровождаются однотипными сдвигами. Последние заключаются в активизации функции надпочечников (выброс адреналина и кортикостероидных гормонов), угнетении лимфоидной системы и нарушениях в пищеварительном тракте вплоть до появления язв. То есть на любой стресс (а травма – это тоже стресс) организм реагирует однотипно. Вот этот симптомокомплекс Селье и назвал общим адаптационным синдромом. Сейчас все кажется понятным и логичным, но до Г. Селье никто об этом не задумывался. И вот этот всемирно признанный ученый в конце жизни пишет книжку «Стресс без дистресса», которую интересно почитать не только медикам. Я давал ее читать людям, далеким от медицины и получил очень лестные отзывы.

Не буду пересказывать, что конкретно Г. Селье в этой книжке говорит о стрессе и дистрессе, но меня поразило, что красной нитью через все ее содержание проходит идея «альтруистического эгоизма». Идея очень проста. Человек живет и должен жить для себя («эгоизм»), но при этом он должен учитывать наличие окружающих его людей и ни в коей мере не должен ущемлять их интересов («альтруизм»). Поразила меня не сама эта мысль. Мало ли каких идей возникает на свете. Поразило другое – отношение автора. Он пишет, что отдал бы всю свою славу и награды, полученные за медицинские заслуги, только за то, чтобы идею «альтруистического эгоизма» довести до большинства людей на земле. В общем, Ганс Селье дал мне ключ к пониманию решения Н.И. Пирогова уйти в сферу общественной деятельности.

Сейчас мне чуть за 60. И снова пришли мысли о возрасте. В принципе ничего не изменилось. Но одно соображение мне кажется интересным. Есть известное изречение: «Если бы молодость знала, если бы старость могла…». Вторую часть изменить очень сложно. А вот первую… Первую изменить можно. Главная проблема – в психологии. Молодые предпочитают общаться с молодыми. У них, пусть и не совсем правильный, но зато свой взгляд на жизнь. И в 99,9% случаев рассуждения людей старшего поколения их или не интересуют, или воспринимаются как нечто архаичное. Хотя мне нравилось слушать воспоминания или рассуждения старших, когда они были не нравоучительными и не навязчивыми. Но выводы и решения всегда оставались за мной.

С возрастом большинство людей приходит к тому, что их родители когда-то были правы, и сожалеют, что не послушались их тогда. Но эта история повторяется из века в век, а если это так, то кто-то же из молодых должен сделать определенные выводы. Не все ведь плохо в том, что рекомендуют старшие. И не важно, что времена пришли иные. Нравы и страсти человеческие остаются теми же, что и столетия назад. Я думаю, что если эту мысль не просто высказать, а довести до сознания молодых людей, то многое можно изменить. Нельзя делать из молодых стариков, но жизненный опыт можно и нужно передавать. Как-то Михаил Иванович Лыткин сказал, что, когда молодые люди делают глупости, это объяснимо и иногда где-то даже нужно. Молодости это свойственно. Слишком правильные и не делающие глупостей молодые люди просто скучны. Плохо, когда подобные глупости делают люди, достаточно пожившие на свете.

А что нужно для того, чтобы житейский опыт стариков (не хотелось писать это слово, потому что оно очень и очень для меня размыто, лучше сказать «старших») дошел до следующих поколений в как можно более раннем возрасте? Вот тут-то и кроются практически неразрешимые проблемы. Надо, чтобы никто никуда не спешил (а в молодости мы всегда торопимся куда-то и зачем-то). Надо, чтобы люди разного возраста много общались (и неформально в том числе). А в наше время это тоже почти не реально. У каждого – свои интересы. У всех работа, учеба, личные драмы и бытовые проблемы. На простое человеческое общение времени не остается. Посмотрите по сторонам – каждую свободную минуту люди посвящают не общению друг с другом, а утыкаются в свои телефоны, ноутбуки и прочие гаджеты. А хотелось бы, чтобы между старшими и младшими происходили не просто беседы, а доверительные разговоры. При этом молодые должны понимать, не просто слышать, а ПОНИМАТЬ, что высказанные старшими мысли являются ни в коем случае не нравоучениями, а средствами достижения их (молодых) собственных целей с минимальными потерями и максимальным эффектом.

Молодым людям нужно читать правильные книги. Читать вообще полезно – и просто для удовольствия, и для профессионального роста, и для правильного понимания окружающего мира. К сожалению, правильного чтива еще никто не определил. Хотя мой сын Низам в последнее время частенько обращается ко мне с вопросом, что еще почитать. Но я затрудняюсь ответить на этот вопрос, хотя кое-что он с моей подачи перечитал и остался доволен. Все собирался составить список «полезных» книг, но, думал, что это для меня непосильно. Надо иметь за плечами значительно больший объем прочитанного. В общем, много чего надо. Но в итоге взял и составил. Свой. Об этом чуть позже. В принципе все же, наверно, ситуация с проблемой «отцов и детей» не безнадежная. Если из тысячи человек найдется хотя бы один, понявший реалии мироустройства в молодые годы, он может сделать очень много.

Я достаточно долго живу на свете, и в последние годы стал замечать, что некоторые мои взгляды, как и некоторые вкусовые пристрастия изменились на прямо противоположные. Так, если в детстве я не представлял, как можно есть жирное мясо, а тем более сало, и не любил черный хлеб и квашеную капусту, то теперь с удовольствием могу съесть кусочек сала с черным хлебом и закусить его капусткой, приправленной лучком и подсолнечным маслом. В молодости мне ничего не стоило умять половину бисквитного торта, а сейчас я на торты даже не смотрю.