Глава 6

Первые солнечные лучи пробивались сквозь плотные жалюзи. Как странно. В конце ноября солнце решило побаловать столицу, рассеяв ночной туман. Я подошёл к окну и почувствовал себя совершенно отдохнувшим. Лёгкий ветер играл с опавшей листвой, мешая дворникам чистить тротуары. Серые тучи расступились. И лишь одно белоснежное облачко плыло по серебристому небосклону, как фантастический парусник.

Мурлыча под нос незатейливый мотив, я порылся в шкафу. Засада! Ни одного костюма, ни одной рубашки. Римма сдала в химчистку решительно всё. На вешалке болтались лишь старые джинсы, да пара футболок. Ничего. Сойдёт. В мэрию я планировал ехать завтра. А завтра… завтра Маринка освободит мою жилплощадь, и я смогу насладиться началом холостяцкой жизни. Впрочем, о чём это я? Завтра я вернусь домой, побреюсь, переоденусь, и почувствую себя человеком.

Схватив полотенце, направился в рабочий душ. Не Бог весть что, но освежиться можно. Ледяная вода прогнала остатки сна. Натянув джинсы, я вышел в кабинет, вытирая влажные волосы полотенцем, и остановился, как вкопанный.

─ Аня?

Я смотрел то на часы, показавшие без четверти семь, то на девушку. Она же увлечённо работала пылесосом, что-то мурлыча под нос. Обернувшись в мою сторону, новая сотрудница сняла наушники и открыла рот.

─ Вы? Тут? Что Вы тут делаете?

Вытащив шнур пылесоса из розетки, я пожал плечами.

─ Душ принимаю.

Достав из шкафа футболку, натянул на себя и тряхнул влажными волосами.

─ Но… как? Это же кабинет генерального. ─ Наморщив лоб, девушка покраснела. ─ Значит, Вы и есть генеральный директор?

Дошло, наконец. Я протянул руку.

─ Он самый. Пожарский Глеб Викторович.

Анна захлопала ресницами.

─ Простите. Я даже подумать не могла. Мне казалось, директора выглядят по-другому.

─ Лысыми и толстыми?

─ Нет. Солидными.

Меня накрыла волна веселья.

─ А я, по-твоему, не солидный?

На щеках девушки вновь заиграли ямочки.

─ Не солидный. Вы весёлый и бесшабашный. Таких директоров не бывает. Возможно, Вы его сын или внук?

─ Ты ошибаешься. Я совсем не весёлый, а даже очень печальный. Просто иногда судьба посылает нам людей, которые заставляют улыбаться, даже тогда, когда улыбаться нечему.

Девушка подошла к окну и широко распахнула створки, впуская в кабинет поток свежего воздуха.

─ Нечему? А солнцу? А птицам, которые летят к югу и машут нам своими огромными крыльями? А тому, что скоро наступит зима, а с ней придут новогодние праздники, ёлки и подарки? Вы любите зиму?

Я пожал плечами. Все времена года шли своим чередом мимо меня. Лето, осень, зима, весна. Я не любовался изменениями, происходившими в природе. Для меня осень означала закладку фундамента, лето ─ сдачу объекта. Я следил не за первыми снежинками, робко ложившимися на тротуары, а за ростом очередного небоскрёба, за сроками и за качеством. Да, жизнь летела, а я застрял на стройке и отгородил себя от внешнего мира высоким забором.

─ Я родилась во Владивостоке. Знаете, какие у нас зимы? Суровые. Снег, ветер. Серое небо, серое море. Но вот придёшь домой, укутаешься в шаль, сядешь у камина, возьмёшь в руки книгу, и окунёшься в другой мир. Это так классно!

Как странно. В первый раз я встретил девушку, которая любила читать. Все мои подружки смотрели кино, бегали по барам, по парикмахерским. Но вот книжки… Да я и сам-то их давненько в руках не держал.

─ Ты умеешь варить кофе?

Аня кивнула.

─ Впрочем, нет. Тут недалеко есть неплохое местечко. Идём.

Девушка обвела взглядом мой кабинет.

─ Не могу. У меня рабочий день начинается.

Я рассмеялся.

─ Кто твой главный начальник? То-то. Хороший день должен начинаться с хорошего завтрака.

Боже! Как давно это было. Сейчас, спустя столько лет, я вспоминаю нашу первую встречу с теплом и улыбкой. Боль ушла. И лишь иногда, холодными одинокими ночами, я задаю один и тот же вопрос: «Где ты, Аннушка?»

Глава 7

2018 год

Анна

Мой персональный апокалипсис начался именно тогда, когда на пороге огромной профессорской квартиры, унаследованной от деда, возник высокий молодой человек в костюме сотрудника МЧС. Сердце матери не обманешь. Я почувствовала угрозу и тут же хотела захлопнуть дверь, но, несмотря на габариты, парень успел прошмыгнуть. Он широко улыбнулся и вытащил из-за спины букет.

─ Здравствуйте, а Мила тут живёт?

Я всё ещё надеялась, что это ошибка, что юноша просто адрес перепутал. Мало ли Мил на свете? Поэтому, на всякий случай, переспросила:

─ Какая именно Мила Вам нужна?

─ Ладынина Людмила Игоревна, 1998 года рождения.

Моё сердце провалилось в область желудка. Всё совпадало, и фамилия, и дата выпуска. Пока я решала мучительную дилемму, не вытолкнуть ли красавчика вон, из комнаты выплыла моя дочь.

─ Клим! Привет! Проходи!

Парень легонько отодвинул меня к стенке, освобождая проход, скинул берцы сорок пятого размера и подошёл к моему чуду.

─ Привет, Милки Вей! ─ наклонившись, он чмокнул мою дочь в щёку, о, ужас, прямо при мне!

Со словами «Мусик, это Клим, Клим, это Мусик!», Милка потащила захватчика на свою половину.

Захватчик! Да, именно это слово, как нельзя более точно характеризовало спасателя. Я влетела на кухню, плотно прикрыла дверь и подпёрла её собой, будто целый отряд людей в пагонах собирался атаковать мои владения. Что делать? Думай, Аня! Думай!

В жизни моей девочки постоянно присутствовали парни. Но особой тревоги они во мне не вызывали. Одни появлялись, другие исчезали. Я оплакивала каждого, кого бросала моя ветреная дочь, а в душе ликовала. Значит, ещё какое-то время Милка проведёт в отчем доме. Но часики тикали, и сейчас, когда моей кровинушке стукнуло двадцать, я поняла, что разлука неизбежна, что однажды на порог вступит тот, кто мне совершенно не понравится, кого я люто возненавижу. Он уведёт мою дочь из родительского дома в свой и отнимет у меня моё сокровище.

Я заметалась по кухне, пытаясь найти сигареты. Успокойся, Аня, ещё ничего не ясно. Может, и этот рыцарь не пройдёт все пункты из списка, которые выдвигала моя дочь каждому претенденту на её руку и сердце. Милка исписала толстенную тетрадь. А многие принцы сдувались уже на первой странице.

Успокоиться не получалось. Где-то в глубине души противный червяк выгрызал огромную дыру, и ехидно хихикал: «Этот пройдёт. И Жар-Птицу достанет, и яблочки молодильные, и в кипяток нырнёт, и Волка Серого оседлает!»

Когда Милка появилась на кухне, пепельница наполнилась окурками. А ответа на вопрос «Что делать?» так и не появилось.

─ Фу! Мусик! Кончай дымить. У меня в носу щиплет.

В носу? У меня в сердце щипало! Душа переворачивалась!

─ Пошли чай пить. Я кому Клима привела? Хотела зятя ─ иди, знакомься.

─ Зятя? Хотела? ─ я чуть не задохнулась от возмущения. Поднявшись со стула, обняла своё чудо. ─ Доченька, какой на хрен зять? Ты же у меня ещё маленькая. Вот университет закончишь…

─ Мать, очнись, в моём возрасте у тебя уже была я, а у бабушонка ты, а у бабули бабушонок.

─ Но… тогда время было другое.

Милка упёрлась кулачками в бока.

─ Интересно, какое?

Я не могла ответить на этот вопрос…

1997 год

Мы сидели за столиком в крошечном круглосуточном кафе, ели пончики и запивали их какао.

─ Здесь уютно. Не находишь?

Я кивнула. Уютно и от работы недалеко. Сначала я категорически не желала начинать карьеру в ста метрах от головного офиса. Зачем давать людям лишнюю пищу для сплетен? Но потом поняла, застукать странную пару, уборщицу и генерального директора, завтракающих вместе, в этом уголке было попросту нереально. Заведение находилось в глубине старого двора, в полуподвальном помещении. Кому из сотрудников придёт в голову мысль появиться тут ранним утром?

─ Знаешь, мы с отцом часто приходили сюда в тайне от мамы. Вот за этими самыми пончиками.

─ В тайне?

Глеб Викторович улыбнулся.

─ Если бы она узнала, что мы слопали что-то вне дома, подняла бы такой шум! Знаешь, мама до сих пор обожает готовить. Чудо, что я не вырос толстяком.

Я вспомнила изумительную фигуру начальника, когда тот натягивал майку, и покраснела.

─ А ты давно в Москве?

Я улыбнулась.

─ Второй год. Второй раз проваливаю экзамены, точнее, не допускаюсь к ним.

На лице мужчины появилась понимающая улыбка.

─ В театральный или в консерваторию рвёшься?

Я покачала головой.

─ Что Вы! Какая из меня актриса? Хотела поступить в МГИМО, а туда только с пропиской берут, с постоянной. Ну, ничего, если прописаться опять не получится, вернусь домой, окончу ИнЯз, детишкам преподавать стану.

─ Детишкам? Это хорошо. А с пропиской, если решишь попытать счастье в третий раз, я тебе помогу.

Ой, что же я натворила? Теперь мой шеф решит, что я пристроилась в крутую строительную компанию ради той самой московской прописки. А чего? Женихов-то состоятельных там много, хоть пруд ими пруди. Или же (ещё хуже) подумает, что я разговоры с ним веду, на всё согласная, чтоб только утрясти свою главную проблему.

Промокнув рот салфеткой, вытащила из кармана сто рублей и положила под керамическую чашку.

─ Спасибо, конечно, но помощь мне не нужна. В столице можно купить всё. Вот накоплю ещё немножко, и пропишусь у какой-нибудь бабули.

Генеральный кашлянул.

─ А что родители? Помочь не могут?

Я покачала головой.

─ Могут, но не хотят. Они надеются, что я вернусь. Да я и сама уже не знаю, чего хочу, если честно.

Начальник опустил широкую тёплую ладонь на мою.

─ Запомни, Аннушка, нельзя предавать свою мечту. Если что-то решила, в кровь расшибись, но добейся. Даже если ничего не выйдет, лучше сожалеть о том, что сделала, чем о том, на что не решилась.

Лучше сожалеть о том, что сделала, чем о том, на что не решилась. Спустя годы, я поняла, что имел ввиду Глеб. Вот только я ни о чём не сожалела. И лишь иногда задавалась вопросом: «Где ты, Пожарский?»

Глава 8

1997 год

Глеб

Мы болтали больше часа. Я даже забыл, про очередную планёрку. Мне было так легко с этой девушкой, словно я знал её всю свою жизнь, словно мы встречались в прошлой жизни, и вот судьба свела нас вместе опять.

Золотые локоны, голубые, точно июльское небо, глаза. Аннушка казалась такой простой и открытой, такой нежной и невинной. Но внутри этого ангельского создания чувствовался твёрдый характер. Это же надо, сбежать из дома, чтобы поступить в ВУЗ своей мечты! Вот только что она знала о МГИМО? Романтика? Возможность стать второй Никитой или даже первой? Насмотрелась шпионских фильмов, книжек начиталась и решила, что именно ей повезёт? А ведь реальность могла оказаться намного прозаичнее. В лучшем случае хорошенькую выпускницу оставили бы в Москве бумажки перебирать. А в худшем, пошла бы она со своим дипломам оббивать пороги в поисках работы. И, кто знает, не докатилась бы вновь до мытья полов в одной из преуспевающих компаний?

Лично я считал, учить детей ─ прекрасная работа. Вот только очаровательная Золушка-аферистка оставляла этот вариант запасным. Купить прописку! Во даёт! Я бы до такого не додумался. Впрочем, та самая прописка, открывавшая дверь в любые Университеты, была у меня с детства, по праву рождения. Так что не мне судить тех, кто появился на белый свет за МКАДом.

Я пил кофе и любовался прекрасной собеседницей. Лёд и пламя, нежность и твёрдость, гибкость и стойкость. Я мог ещё долго фантазировать, слушая милую трескотню, но часы неумолимо отсчитывали минуты. Решение пришло быстро.

─ Мы поступим следующим образом. ─ Кажется, я перебил Аню на полуслове. ─ Ты немедленно увольняешься и переезжаешь ко мне.

Я наблюдал, как и без того огромные глаза, стали ещё больше.

─ Так и знала. ─ Девушка вздохнула и поднялась из-за стола. ─ Вы у меня четвёртый. Четвёртый вот с таким мерзким предложением. Всего хорошего. Пойду искать работу, где директором служит женщина.

Аня так быстро рванула к двери, что я едва успел поймать её за локоть. Мы стояли рядом, так близко, что я чувствовал аромат её волос и свежесть дыхания.

─ Ты неправильно поняла меня, гражданка Ладынина. Я не предлагаю тебе интим. Я предлагаю работу с проживанием.

─ Знаю я такие работы.

Мне с трудом удалось вернуть девчонку обратно.

─ Сядь и слушай. У меня есть дача в Подмосковье. Бываю я на ней редко. Но кто-то должен присматривать за домом, протапливать, в конце концов. Зарплату дам тебе хорошую и с пропиской помогу. Опять же, за съём платить не нужно.

Аннушка задумалась. Её терзали сомнения. Это и понятно. Ехать за город к незнакомому человеку не каждый решится. Я почесал затылок.

─ Если примешь предложение, мой водитель поможет тебе собраться и отвезёт в Подлужное. Я там буду лишь к Новому году. Сейчас на работе аврал. Кстати, мои родители тоже появятся в посёлке на праздники. Ну же, решайся.

Аня закусила губу.

─ А кто у Вас родители?

Девочка оттаяла. Я почувствовал, как напряжение между нами спадает.

─ Пенсионеры. Обычные российские пенсионеры.

─ Можно я подумаю?

Я взглянул на часы.

─ Думай до обеда.

Глава 9

Я направлялся домой в совершенно приподнятом настроении. Даже тот факт, что погода резко поменялось, и на столицу обрушился очередной холодный серый ливень, не повлиял на мой душевный подъём.

Благодатная тишина в квартире красноречиво свидетельствовала ─ постылая супружница съехала. Включив чайник, я растянулся на диване, подложив руки под голову. Вот она, свобода!

В воздухе ещё витал запах тяжёлых духов Маринки, смешанный с индийскими благовониями, ещё напрягал оставленный после сборов бардак, но предвкушение чего-то хорошего, кружило голову хлеще алкоголя. Я взглянул на часы. Почти одиннадцать. Сашка ещё не вернулся, а пора бы.

Пришлось самому набрать номер водителя.

─ Как успехи?

Трубка зашипела.

─ Глеб Викторович, всё в порядке. Девушку разместил. Возвращаюсь. Тут связь плохая.

Мне было достаточно того, что я услышал. Значит, Аннушка добралась до Подлужного и сейчас хозяйничает на моей даче.

Я закрыл глаза и представил Аню, сидевшей на полу у камина. Вот она проталкивает длинную спичку под поленья, наклоняется, аккуратно дует. Лёгкий огонёк испуганно дрожит, а через минуту уже все дрова весело потрескивают, выпуская в дымоход тонкие сизые облачка. Девушка смотрит на пламя и улыбается, не замечая, что её щёки испачканы золой. Вот вам и Золушка из Владивостока!

Ты добиралась больше недели,

В поезде быстро дни пролетели.

Столько прочла ты сказок волшебных,

Что показался мир совершенным.

Золушке трудно в шумной столице:

Новые люди, новые лица,

Запах бензина и небоскребы…

Где же вы, феи? Где же вы, гномы?